Энди Уорхол (Андрей Варгола): один на вечеринке

Энди Уорхол (Андрей Варгола): один на вечеринке

Валери Соланас была в ярости. В таком гневе, что три раза выстрелила в Энди Уорхола из своей беретты.

Только одна пуля попала в него, но ранение оказалось тяжелым. Она пробила ему левое легкое и прошла дальше через желчный пузырь, желудок, печень и пищевод, а затем вышла через правое легкое. Врачам пришлось несколько раз оперировать художника, чтобы спасти ему жизнь. Некоторое время он даже находился в состоянии клинической смерти.

Энди Уорхол – икона поп-арта – оказался живучим. Уже через неделю, проведенную в отделении реанимации и интенсивной терапии, он оправился и часами мог болтать по телефону с друзьями и сетовать, что никто не снял покушение на камеру. Врачи и медсестры удивлялись пациенту, который совсем не выглядел, как больной, перенесший тяжелое ранение, хотя, как потом стало известно, он сильно испугался, что умрет. Однако он испытывал невероятное удовлетворение от того, что покушение на убийство сделало его еще более известным, чем прежде, а ведь он и так был очень популярен. Он выяснил, что работники его мастерской «Фабрика» в его отсутствие спокойно продолжали работать, спрос на его произведения взлетел. «Я понял, что у меня получился кинетический бизнес, потому что он продолжал функционировать без меня, – рассказывает он в своей книге “Философия Энди Уорхола”». Пока другие бывшие руководители фирмы страдали от чувства неудовлетворенности, Уорхол наслаждался пиком своей популярности. Он взошел на самый олимп.

Энди Уорхол был тщеславным человеком. В искусстве это не особенно приветствуется. Необычным было то, что устроил Уорхол после покушения: он позволил рисовать и фотографировать свое слабое и изуродованное многочисленными операциями тело. Особенно известной стала фотография Ричарда Аведона с Уорхолом в черной кожаной куртке на голом теле, обезображенном прямо-таки боевыми шрамами. Руки сложены, как у мученика, а глаза закрыты.

Уорхол не стеснялся выставлять на всеобщее обозрение свое измученное тело, но он никогда не открывал свою душу и внимательно следил за тем, чтобы никого не подпустить к себе слишком близко. Типичная черта ботаника, которая определяла его характер.

Энди Уорхол родился 6 августа 1928 года в Питтсбурге и был младшим из четырех сыновей. Его родители были родом из словацкой деревни на северо-востоке США. Дела у семьи Уорхола (такова была их изначальная фамилия) шли неважно. Отец был строителем. Когда родился Энди, он как раз потерял работу. Мать Юлия не давала семье умереть с голоду. С большим энтузиазмом она превращала консервные банки из-под овощей и фруктов в жестяные цветы и продавала их за пару центов. Женщина отказывалась учить английский, и у нее, кроме ее семьи, не было никого, с кем бы она могла поговорить. Юлия Уорхола, без сомнения, была необычным человеком, и свою особенность она передала младшему сыну.

В возрасте четырех лет Энди пошел в школу, что стало настоящей катастрофой. Уже в первый день он получил пощечину от старшей по возрасту девочки, на что отреагировал громким ревом. Мать решила, что в школу ему рановато. В 1934 году Энди был зачислен сразу во второй класс другой школы, так как тот единственный день в учебном заведении, когда он потерпел фиаско, ему ошибочно засчитали за первый класс. Однако маленький Уорхол без проблем закончил свой школьный год, несмотря на то что неважно говорил по-английски.

В шесть лет он заболел скарлатиной, а немного позже – хореей. Это тяжелое неврологическое нарушение, при котором конечности и мышцы лица непроизвольно дергаются. Энди пришлось долгое время оставаться в постели, за ним ухаживала мать, которая приносила ему журналы о кино, комиксы и книги по рисованию. Это наложило отпечаток на всю его дальнейшую жизнь и художественные творения. В школе он стал изгоем, и не только из-за своего хилого телосложения и долгого отсутствия, но и из-за тяжелых заболеваний, которые привели к нарушению пигментации кожи. Он стал бледным, как альбинос.

Мальчик ушел в себя и окончательно погрузился в мир комиксов и Голливуда. Этот мир казался худенькому, болезненному и бледному Энди из Питтсбурга намного лучшим, чем реальность. Он прилежно собирал автографы кинозвезд и бесконечно рисовал супермена, Микки Мауса и других известных героев комиксов того времени. Между делом он окончил школу, не прилагая больших усилий и с хорошими оценками, что вызвало еще больше злобы у одноклассников.

В мае 1942 года от перитонита умер его отец. Старшим братьям Энди пришлось пойти работать, а его самого отправили в институт. Не только потому, что такова была последняя воля отца. Его мать чувствовала, что в этом мальчике растет талант, который не должен погибнуть.

Она оказалась права. Преподаватели заметили способности Энди к живописи и направили его на занятия по искусству в Институт Карнеги – из убеждения, а не из симпатии. Постепенно Энди превращался в тяжелого и одинокого ботаника. Его учитель живописи позднее рассказывал: «Я не знал никого, кто был бы талантливее Энди Уорхола. Однако как человек он был малопривлекателен и неприятен. Он не считался ни с кем, его нельзя было назвать любезным человеком. К тому времени он разучился общаться с другими и часто вел себя резко… В любом случае он с самого начала шел к своей цели».

Весной 1945 года Уорхол стал студентом художественного факультета Питтсбургского технологического института Карнеги. Первый семестр в основном включал в себя лекции по философии, которые ему вообще ничего не дали. Ему удалось перейти в следующий семестр только благодаря своим рисункам, в которых он показывал собственный стиль. При этом его работы вызывали у педагогов неоднозначную реакцию: одни считали их ужасными, другие восхищались ими. К студенческой жизни Энди остался чужд, а когда он однажды оказался на вечеринке, то засел со своим блокнотом в тихий уголок и начал разрисовывать одну страницу за другой. Впрочем, он присоединился к танцевальной театральной группе. Здесь он не отличался талантами – учитель даже назвал его бездарем. Ему нравилась их одежда. Впредь он носил только черный свитер с высоким воротом, как обычно одеваются студенты-танцоры. Выглядел он более чем странно. Сокурсники называли его «Энди – красноносый Вархола» – возможно, потому что темная одежда и бледный цвет лица визуально подчеркивали красный массивный нос.

Однако такой травли, как в школе, не было: студенты принимали его за нелюдимого иностранца, который странно выглядел и был одержим рисованием. Подобных персонажей часто можно встретить в институте искусств. Непонятна была его эмоциональная холодность, которая иногда приводила в ужас. Когда его друг Фредди Харко в наркотическом опьянении выпал из окна высотного здания, он сухо прокомментировал: «Почему он мне не сказал, что хочет это сделать? Мы бы могли снять его на пленку». Когда фотограф Дик Рутледж рассказал Уорхолу о своих намерениях покончить жизнь самоубийством, художник спросил его, не оставит ли он ему свои наручные часы, а то они наверняка разобьются, когда тот выпадет из окна. Рутледж ничего не ответил, лишь сорвал часы с руки и бросил Уорхолу. Тот поймал их и носил до конца своей жизни.

Уорхол предпочитал ни к чему не обязывающие сексуальные отношения. Как-то он имел случайный непродолжительный гомосексуальный опыт. «Он был вуайеристом-садистом, которому для удовлетворения своих потребностей нужен был мазохист-эксгибиционист», – рассказывает искусствовед и знаток поп-арта Генри Гельдцалер. Уорхол смотрел и наслаждался, когда другие мучились. Как только ему надоедали партнеры, он немедленно их бросал.

Психиатр Майкл Фитцджеральд видит в бесчувственности и равнодушии Уорхола явное указание на синдром Аспергера. «Для него легко вычеркивать людей из своей жизни и стирать их из своей памяти, – объясняет специалист по аутизму. – Он сам признавался, что никогда ни с кем не имел по-настоящему тесной связи». Актер Тейлор Мид, близкий друг Энди, заметил по этому поводу: «Энди было наплевать на других людей». Художественный критик Отто Хан подтверждает: «Он убил все чувства в себе и вокруг себя, чтобы получить чистый, механический мир… Ведь только в таком – чистом и конкретном – мире он мог жить».

Когда-то в школьные годы Уорхол научился из своих масок ботаника и страдающего синдромом Аспергера создавать неповторимую силу: он превратил эмоциональное равнодушие в сочетании с бледностью кожи и детской хрупкостью в собственную марку, которую использовал в своих целях. В 1949 году после окончания учебы он отправился в Нью-Йорк, где собирался работать над заказами. Уорхол старался походить на бедного и хрупкого художника: он носил помятые хлопчатобумажные брюки, свитер с высоким воротом и старые спортивные туфли. Образцы работ он держал в бумажных пакетах, а из-за постоянного недосыпания имел несчастный вид. Благодаря такому подходу ему удалось добиться успеха в нескольких местах. Так, одно рекламное агентство заказало у него рисунок, увидев, как «альбинос» неловко перебирает свои образцы. (Возможно, это был лишь гениальный прием подачи себя.)

Может возникнуть вопрос: типично ли для ботаника сознательно показывать свою странность? Ответ довольно прост: да. Поскольку у ботаника есть различные проблемы с межличностным общением, он отступает (или наступает), при этом манипулируя людьми и не подпуская их к себе близко.

Этот путь и выбрал Уорхол: быть на виду вместо того, чтобы подстраиваться. Именно так он хотел победить мир. И не он один. Сальвадор Дали, например, делал то же самое, а Карл Лагерфельд придерживается такой стратегии до сих пор. Испанский сюрреалист сказал слова, под которыми подписался бы и Энди Уорхол:

«Я избегаю взглядов, притягивая их и защищая вызывающий дендизм, я ухожу в дальнюю комнату своего дворца покопаться в уединении в своем золоте».

Не следует забывать, что такая «ботаническая» сущность Энди Уорхола открыла ему многие двери в мир искусства, но, конечно, без его таланта и невероятного усердия он бы не стал иконой поп-арта. Уорхол работал сутки напролет, а когда не работал, то собирал идеи для дальнейших творений. В Нью-Йорке вокруг него было много творческих людей, некоторые иногда даже жили в его студии, но он не хотел сближаться с ними. В книге «Философия» он рассказывал: «Это были творческие личности со своими проблемами, но мне было не до них. Я очень много работал, и у меня просто не было времени выслушивать их проблемы, даже когда они мне о них рассказывали». Отказ от социальных контактов для пользы своего дела – по этому пункту Энди Уорхол определенно был настоящим ботаником.

В 1950 году он стал настолько известным, что нанял себе агента. Однако денег по-прежнему не хватало. Уорхол жил в бедном районе Манхэттена, в квартире без горячей воды, но с мышами. Вместе со своими котами он вел с ними отчаянную борьбу. Тем не менее ему хватило денег на телевизор – так художник окончательно распрощался с остальной частью человечества. «У меня все время включен телевизор, и когда люди рассказывали мне о своих проблемах, я смотрел телевизор. Там шло что-то забавное, и все, что они мне рассказывали, я уже не слышал. Это было неким волшебством», – рассказывал Уорхол. Телевизор стал для него инструментом, который не только помогал ему игнорировать окружающих, но и вдохновил его на новые свершения.

В сентябре 1951 года в The New York Times появился рисунок Уорхола под названием «Кошмар нации». Художник изобразил молодого матроса, который воткнул себе в колено шприц с героином. Это стало прорывом. За этим последовали разные выставки. Критики довольно неоднозначно высказывались о них, но популярность Уорхола неудержимо росла. Он нанимал на работу все больше людей и в 1962 году основал известную «Фабрику», в залах которой, как на конвейере, производились его шедевры в духе поп-арт-философии. Для окружающих людей он так и не стал более открытым. Друзья и знакомые описывали его как «странного, погруженного в себя, приятного и очаровательного, но очень застенчивого» человека. Он лишь тихо говорил: «Привет» и, пока люди в помещении общались, садился на корточки в каком-нибудь углу и принимался рисовать. Он любил вечеринки, но, как и в сексе, предпочитал смотреть, а не принимать активное участие. «Уорхол выработал хороший защитный механизм против покушения на его личное пространство. Он использовал блокнот для эскизов как щит между собой и другими людьми», – рассказывает его биограф Анетт Шпон. Иногда он применял метод шока. Когда однажды в его студию пришло много людей, он их всех удивил требованием: «Всем снять одежду, я принес с собой блокнот». Всем присутствующим стало ясно, что он не шутит, потому что у Уорхола, как у большинства ботаников, не было чувства юмора.

В 1953 году Энди Уорхол переехал на Легсингтон-авеню, в более престижный район Нью-Йорка, но не один, а вместе с мамой. Они жили вместе уже почти 20 лет. Мать становилась все более одинокой, но, как и прежде, она отказывалась учить английский. Энди же работал днями и ночами. Она нашла утешение в алкоголе и умерла в 1971 году от инсульта.

Покушение на Уорхола, когда актриса и писательница Валери Соланас пришла к нему на «Фабрику» и выстрелила из пистолета, произошло 3 июня 1968 года. Соланас позже даст показания о том, что она совершила это преступление, так как Уорхол сильно контролировал ее жизнь. Судьи и общественность гадали, что же она имела в виду под этими словами. Соланас сыграла лишь небольшую роль в одном из фильмов Уорхола и принесла ему театральную пьесу «Подними свой зад», которую он должен был экранизировать, но затем вплотную занялся делами «Фабрики» и не осуществил задуманного. В итоге психиатр признал ее недееспособной. Однако журналистка Гретхен Берг после многочисленных встреч с Уорхолом поняла, что дело было не только в больной психике Соланас. «Мне стало ясно, что Валери стреляла в Энди из-за любви, и я очень хорошо ее понимаю, потому что у меня возникли похожие ощущения. Становишься безумной, когда испытываешь большое чувство к Энди, а он почему-то не подпускает тебя ближе. Он не дает тебе то, чего ты хочешь. И я ушла. Она же стреляла в него».

Уорхол остался «меченым» после того покушения на всю жизнь. Он умер 22 февраля 1987 года.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.