В зоне ядерного удара

В зоне ядерного удара

Весной 1953 года обстановка в стране в определенной степени была напряженной. В одно из воскресений я был ответственным дежурным по штабу, П. Ф. Батицкий приехал в Главный штаб, вызвал начальника оргмобуправления и вместе с ним отправился в штаб Московского военного округа; как позднее стало известно, он возглавил охрану арестованного Л. П. Берии. Начальником Главного штаба ВВС стал генерал-полковник авиации Петр Игнатьевич Брайко. В войну он был начальником штаба 16-й воздушной армии фронта, действующего на главных направлениях войны. Это был опытный генерал и в то же время очень осторожный. Он редко выезжал на учения даже с главнокомандующим ВВС, направлял вместо себя своих заместителей, а чаще всего – начальника Оперативного управления.

14 сентября 1954 года в 9 часов 33 минуты на одном из полигонов Южно-Уральского военного округа первый и единственный раз в истории наших вооруженных сил и ВВС в ходе войскового учения было применено ядерное оружие. Атомную бомбу с зарядом средней мощности сбросили с самолета-носителя с 8 тысяч метров. Через 45 секунд на заданной высоте в 350 метров произошел взрыв. Отклонение от центра цели составило 280 метров.

Теперь, через 55 лет, многим кажется, что такое учение вообще не должно было проводиться. Но необходимость этого диктовалась суровой реальностью. США и Англия к тому времени уже отработали подобным образом вопросы боевого применения ядерного оружия и защиты от него. Данные эти были строго засекречены. В случае развязывания новой войны или военного конфликта полученный опыт давал им неоспоримое преимущество. Поэтому задача освоения личным составом наших сухопутных войск, авиацией приемов и способов действия в экстремальных условиях носила не только исследовательский, но и политический характер.

Подготовка началась в июле 1954 года. Предстояло проведение учения в районе полигона Тоцкое с реальным применением атомного оружия в ходе боевых действий войск. Руководил учением Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. Заместителем руководителя учения был заместитель главнокомандующего ВВС генерал-полковник Ф. А. Агальцов, заместителем начальника штаба руководства – начальник Главного штаба ВВС генерал-полковник авиации П. И. Брайко. Я возглавлял оперативную группу ВВС в составе штаба руководства. 5-я воздушная армия из Одесского военного округа полным составом выполняла задачи в составе фронта. Для выполнения реальных атомных ударов привлекалась группа самолетов-носителей Ту-4.

Оборонительная сторона подготовила реальную оборону на всю тактическую глубину. 25 полетов со сбросом имитационной атомной бомбы сделали носители за время подготовки. Прошла генеральная репетиция действий наземных войск, проводимая Г. К. Жуковым. Он находился на промежуточной наблюдательной вышке. После прохождения преодолевшей зону ядерного поражения танковой группировки он остановил ход наступления и пригласил на вышку командиров танковых подразделений. Он обратился к ним с вопросом: «Где мои архаровцы, которые стремительно наступали под Берлином? А сейчас разве это та стремительная атака? Вы медленно ползете, как будто кого-то боитесь. Покажите мне ту, забытую вами атаку». Жуков улыбался, когда вновь увидел стремительную атаку танкистов.

Организация учения обеспечивала полную безопасность наземных войск и авиации в момент взрыва. Для нанесения ядерного удара были выделены специально оборудованные самолеты Ту-4 и экипажи, имевшие опыт полетов с атомными бомбами на борту. Работать им предстояло с обычного аэродрома, расположенного в 680 километрах от полигона. Маршрут полета выбрали в обход крупных населенных пунктов. Учитывая однообразный характер степной местности, на основных его участках выставили пиротехнические посты, на которых должны зажигаться дымовые шашки оранжевого цвета, различимые с высоты 9 тысяч метров. В трех пунктах развернули приводные радиостанции. Предусматривалось также использовать радиотехнические средства ближайших аэродромов и широковещательные радиостанции городов.

Для обеспечения точного бомбометания цель обозначили тремя радиолокационными уголковыми отражателями и меловым квадратом с крестом в середине и хорошо выделявшимися углами. Почти 700-метровая «марка» была видна с удаления 50–60 километров. В 72 километрах от цели на маршруте установили еще два уголковых отражателя. Словом, были приняты все меры для безошибочного выхода самолетов в заданный район, бомбометания как с оптическим (при визуальной видимости), так и с радиолокационным прицелом.

Подготовка летного состава осуществлялась в период с 6 августа по 7 сентября. Основной и резервный экипажи выполнили по 13 тренировочных полетов, в том числе на полигон с макетом атомной бомбы и сбросом имитационного боеприпаса. Были отработаны действия экипажей в воздухе и порядок ведения радиообмена. В полном объеме документацию имели только командиры и правые летчики. Остальные члены экипажей располагали выписками, в части их касающейся. Это обеспечивало строгий взаимный контроль и исключало случайный пропуск каких-либо элементов задания в ходе полета.

При радиообмене предусматривалась передача короткими сигналами информации о состоянии бомбы и условиях в бомбоотсеке – температуре, влажности воздуха – и другими сведениями. Академик И. Курчатов, находившийся на КП оперативной группы ВВС, подчеркивал, что атомная бомба – «живое существо» и нужно знать ее состояние во время полета. Аналогично, с помощью коротких радиосигналов, на самолет передавались данные о метеоусловиях в районе цели. На основе их анализа экипаж должен был принять решение на бомбометание с оптическим, радиолокационным прицелом или с помощью системы РЫМ-С.

Одновременно с носителями проходили подготовку экипажи четырех Ил-28 сопровождения, киносъемки и разведки погоды, шести МиГ-17 прикрытия, двух вертолетов Ми-2 связи и ретрансляции. Из состава фронтовой авиации на учения привлекались бомбардировочная (на самолетах Ил-28), штурмовая (МиГ-15бис), истребительная (МиГ-17) дивизии и разведывательный полк (Ил-28, МиГ-15бис). Летный состав готовился к действиям обычными средствами поражения после ядерного взрыва. Все авиаторы были предупреждены о необходимости использовать светофильтры для сохранения зрения. Летчикам запрещалось в течение 20 минут после взрыва входить в радиоактивное облако, подходить к нему ближе 5 километров, пролетать под и над ним.

Тщательно отрабатывалось взаимодействие экипажей в воздухе и авиации с наземными войсками. Внимание летного состава обращалось на то, что после взрыва возможны изменения характера местности. Проводившаяся партийно-политическая работа была нацелена на воспитание у личного состава уверенности, способности преодолевать страх перед неизвестностью, на строгое и точное выполнение поставленных задач и мер безопасности.

Управление войсками осуществлялось с командного пункта штаба руководства учением, где располагалась и оперативная группа ВВС. Вблизи его на деревянном помосте оборудовали открытый наблюдательный пункт руководства, имевший прямую связь с КП. Неподалеку располагался блиндаж со смотровыми щелями. На КП находились представители Министерства обороны СССР, руководитель учения и его заместители, а также министры стран социалистического содружества (Организации Варшавского договора тогда еще не существовало). С главкомом ВВС Главным маршалом Жигаревым была оперативная группа Главного штаба ВВС, которую было поручено возглавлять мне.

Непосредственное управление самолетом-носителем осуществлялось с КП аэродрома вылета. Вся поступавшая информация передавалась по наземной связи на основной командный пункт. Там на большом планшете отображались данные радиолокационного контроля. О ходе полета присутствовавшим сообщалось по громкоговорящей связи.

Руководство действиями фронтовой авиации было организовано с КП оперативной группы штаба авиаобъединения, которым командовал тогда генерал Б. Сиднев. Пункт управления развернули вблизи КП командира стрелкового корпуса, наступление которого поддерживала авиация. Перед началом учения его руководитель Маршал Советского Союза Г. Жуков лично оценил метеорологическую обстановку и характер ее возможных изменений: важно было учесть направление ветра, чтобы обезопасить население и войска от радиоактивных осадков.

Утро 14 сентября выдалось ясным. Слабый ветерок юго-западного направления не препятствовал выполнению намеченного плана. В 6 часов 28 минут экипаж самолета-носителя произвел взлет. Его место на ВПП тут же занял резервный Ту-4 в готовности к немедленному старту. После прохода основным экипажем исходного пункта маршрута «дублер» был переведен в готовность номер один.

На наблюдательной площадке стояло все военное руководство, а также приглашенные на учения военные министры стран содружества. Только один участник, Маршал Советского Союза Баграмян, не захотел быть на открытой площадке. Он вел наблюдение из окна бетонного укрытия. Я был на открытой площадке вместе с начальниками с радиосредствами в смотровой деревянной будке. Имея связь, я передавал через громкоговоритель данные о полете носителя и по секундам время сброса атомной бомбы.

В 9 часов 20 минут, уточнив метеообстановку, руководитель учения подписал протокол с решением на нанесение ядерного удара. На борт носителя поступила команда, разрешавшая сброс бомбы. За 10 минут до ее выполнения на земле была объявлена атомная тревога, и войска заняли укрытия.

Яркая вспышка, затем два мощных звука – от взрыва бомбы в воздухе и отраженный от земли – возвестили о ядерном ударе. Ударная волна достигла смотровой площадки, и… находившиеся там маршалы и генералы вмиг оказались без фуражек. Вверх и в сторону стремительно поднималось золотисто-белое облако, а за ним вытянулся столб пыли. Буквально через мгновение верхняя кромка облака достигла высоты 700 метров. Его размер по горизонтали составлял примерно столько же. Ту-4 успел уйти от эпицентра. Однако ударная волна догнала его, подбросила на 50–60 метров. Особой нагрузки на органы управления самолета летчики не ощутили. Отклонений в работе бортовых систем не отмечалось.

В 9 часов 35 минут был дан отбой атомной тревоги. Участники учения покинули укрытия и изготовились к «боевым действиям». Через 5 минут после взрыва началась артподготовка. В момент нанесения ядерного удара часть бомбардировщиков находилась в воздухе в 100 километрах от цели. Летчики хорошо видели взрыв. Истребители в это время приблизились к эпицентру на 30–35 километров.

В 10.00 бомбардировочная авиадивизия в составе 86 Ил-28 под прикрытием 42 МиГ-17 с высоты 5 тысяч метров нанесла реальный бомбовый удар по опорному пункту. Из 688 осколочно-фугасных и фугасных бомб калибра 250 килограммов в цель попали 583. В результате оказалось уничтожено или повреждено 44 процента огневых точек «противника» и 25 процентов манекенов.

Примерно через полчаса после взрыва 39 Ил-28 и 6 МиГ-17 вынуждены были, чтобы не нарушать общего боевого порядка, пересечь ствол атомного «гриба». При этом наблюдалась незначительная тряска самолетов. Приборы и двигатели работали нормально. Видимость при прохождении ствола составляла 100–300 метров. Соблюдая меры безопасности, экипажи перед входом в него перекрывали дроссели наддува воздуха кабины.

Штурмовики наступавшей стороны осуществляли авиационную поддержку атаковавших войск. Учитывая ограниченную видимость, удары по целям наносились, как правило, небольшими группами. При этом произошел такой случай. Звено МиГ-15бис, обнаружив на поле боя очаги пожаров и столб пыли, не решилось продолжать полет по прямой, отвернуло влево на 90 градусов, а затем выполнило такой же маневр вправо. Командир звена принял решение бомбы не сбрасывать, но экипажи его не поняли. И отбомбились вне цели. Этот факт наглядно показал, к чему могут привести низкие морально-психологические качества воздушных бойцов в сложной обстановке.

В период с 10 часов 29 минут до 10 часов 46 минут 30 штурмовиков МиГ-15бис оборонявшейся стороны нанесли ответный удар по наступавшим войскам. Действовали они парами с пикирования, начиная его с высоты 2 тысячи метров. Радиосвязь экипажей в воздухе и с КП как во время атомного взрыва, так и после него осуществлялась устойчиво.

Дозиметрический контроль на земле показал сравнительно невысокий уровень заражения самолетов, прошедших через радиоактивное облако. Официальные данные приведены в таблице 1.

Таблица 1

После частичной дезактивации степень заражения сократилась в два раза. Весь личный состав на аэродромах, обеспечивавший полеты, прошел санитарную обработку.

Для определения степени поражения авиационной техники на земле от ударной волны и светового излучения в районе взрыва были специально расставлены 20 Ла-15, 22 Ил-10 и 2 Ли-2. Неповрежденными оказались 5 самолетов Ла-15, находившиеся на расстоянии более 200 метров от эпицентра, и 3 Ил-10, размещенные на удалении свыше 3500 метров. Остальные получили различного рода повреждения. Наиболее сильное воздействие на самолеты ударной волны и светового излучения атомной бомбы средней мощности было отмечено в зонах, указанных в таблице 2.

Таблица 2

В целом учение прошло поучительно. Был получен первый опыт практической подготовки и применения авиационного атомного оружия, а также использования наземных войск и ВВС в условиях, приближенных к реальным в ядерной войне. Действия авиационных соединений и частей в зоне ядерного взрыва показали, что в современной войне морально-психологическая закалка личного состава служит определяющим условием эффективного решения боевых задач.

По окончании учения я доложил П. Ф. Жигареву итоговый материал, который главком должен был представить в штаб руководства. Подписав документ, он приказал мне отправить его с офицером и пригласил меня на беседу. Я подробно доложил основные вопросы, которые были решены на учении. Затем его охватили воспоминания о том, как трудно было руководить ВВС при И. В. Сталине, поэтому чаще всего оставалось молчать или без возражений соглашаться с его указаниями. Работа шла с большим напряжением, ощущением возможного ареста.

«В 1952 году мне подсказали, что Берия и В. И. Сталин подготовили уже компромат на меня, – сказал Жигарев. – Придя к Сталину с докладом, по его окончании я предложил своим заместителем назначить Василия Иосифовича. Сталин посмотрел на меня таким взглядом, что мне показалось, что он считает меня честным человеком. Так я избежал ареста. Вот и сейчас новое руководство неоднократно задавало вопрос: почему в ВВС недостаточно применяют средства радиопротиводействия или почему на учении вблизи переднего края войск применяют оптические прицелы, а не радиоприцелы? Забывая, что еще нет достаточно надежных радиосредств. Хорошо еще, что командующий войсками Закарпатского военного округа Маршал Советского Союза И. С. Конев, узнав об этом, дал указания командующему своей воздушной армией так применять на прошедшем учении эти средства, чтобы не допустить реальных потерь войск».

По окончании полетов к главнокомандующему ВВС П. Ф. Жигареву обратился присутствовавший на учении командующий ВВС КНР Лю Я Лоу с просьбой дать некоторые разъяснения. Меня подозвал Павел Федорович и сказал: «Встретитесь с Лю Я Лоу и ответите на его вопросы в пределах дозволенного». Я дал ответы, за исключением одного: можно ли атомные бомбы использовать с фронтовых бомбардировщиков Ил-28 (в Китае были эти самолеты).

В течение нескольких дней оперативная группа ВВС и специалисты изучали на местности результаты воздействия атомного удара на авиационные объекты (самолеты, средства обеспечения полетов), расставленные в числе других объектов на всей территории, подвергавшейся атомному воздействию. Были сделаны соответствующие выводы для Генерального штаба.

В октябре 1954 года за заслуги перед Вооруженными Силами СССР я был награжден орденом Красного Знамени, который вручил мне в Кремле Председатель Верховного Совета СССР Маршал Советского Союза Климент Ефремович Ворошилов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.