Северный сфинкс

Северный сфинкс

Алексей Рыбников: «Если есть цель, если гонит азарт, то все вынесешь»

С молодых лет на него повесили клеймо авангардиста. А он упрямо шел своим путем и создавал шедевры в жанре симфорока. За выдающиеся успехи в искусстве Алексей Рыбников увенчан лауреатством «Триумфа» и Государственной премией. Невероятно: композитор написал музыку к 130 фильмам замечательных режиссеров. Среди них — «Остров сокровищ», «Приключения Буратино», «Вам и не снилось», «Тот самый Мюнхгаузен», «Андерсен», «Жизнь без любви», «Дети бездны», «Дело о мертвых душах». Шумный успех имела рок-опера «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты» и опера-мистерия «Юнона и Авось». Они принесли ему всемирную известность. И независимую премию за высшие достижения в искусстве «Триумф».

Ученик Арама Хачатуряна еще в консерватории написал концертное каприччио «Скоморох», коснулся трагической судьбы шута, всю жизнь развлекающего толпу и погибающего в предсмертных муках. Отважный человек, он дерзнул в опере-мистерии «Литургия оглашенных» вступить на дантовский путь — показать картины рая и ада, чтоб мы осознали: наш мир сорвался в беспредел. В «Юноне» заставил поверить в непобедимость любви.

— Алексей Львович, на торжестве чествования лауреатов «Триумфа» в Музее изобразительных искусств прозвучала ваша сюита «Северный сфинкс» в исполнении ансамбля солистов Государственного академического симфонического оркестра имени Евгения Светланова. По музыкальному строю, по настроению — это глубоко русское произведение. Кем вдохновлялись? Чей образ не оставлял вас в покое?

— Вообще-то вначале был кинопроект. Я посмотрел материал, снятый на эту тему, вчитался в сценарий и понял, что меня с Александром Павловичем, нашим императором Александром Первым, косвенно связывает «Юнона и Авось»: именно он давал разрешение Резанову на путешествие. Интереснейшая судьба Александра Первого меня задела и вдохновила. И музыку я сочинял не так, как обычно пишут киномузыку, — это было мое посвящение нашему славному императору.

— Когда слушаешь эту музыку, ощущаешь: в ней словно растворена любовь. Притягательна погруженность композитора в русский сюжет.

— Да, меня очень волнует эпоха начала XIX века. Меня поразило, что в России той поры не так много было музыки, в то время как в Европе наблюдалось подлинное кипение музыкальной жизни.

— Особенно непривычно после скрипки, рояля, виолончели слышать в симфоническом оркестре солирующую гитару.

— В эпоху Александра Первого она была особенно любима в домашнем музицировании. Для гитары и написан романс в духе Гурилёва и Варламова, которых я очень люблю.

— Вашу музыку восторженно оценил Карден. Он проявлял какие-то знаки особого почтения к композитору Рыбникову?

— (Смеется.) В имеете в виду финансовую поддержку?

— Именно!

— Нет-нет! Зато Карден подарил мне в 83-м году музыкальный инструмент — синтезатор, он до сих пор у меня работает. А в этом году свой день рождения я отмечал вместе с Карденом в его замке — поместье маркиза де Сада. Обсуждали новые проекты.

Французские зрители были захвачены оперой «Юнона и Авось» в театре «Эспас Карден». Марк Захаров в книге «Театр без вранья» воскликнул: «В сцене прощания Резанова и Кончиты, случалось, некоторые земляки наши, потерявшие свою родину, рыдали навзрыд… возникал акт совместного театрального экстаза».

— Вас поразила такая эмоциональная экспрессия парижан?

— Если со сцены идет живая эмоция, мощная энергия, это захватывает зрителя во всех странах. Ко мне там подходили люди со своими эмоциями, восторженно делились впечатлениями.

— В недавно исполненной Шестой симфонии вас увлекла схватка Света и Тьмы. Вы вдохновлялись какими-то сегодняшними столкновениями или трактуете Тьму философски — она извечна и была всегда?

— Об этом достаточно сложно говорить. Хотелось вернуться к истокам. Как же Тьма пришла в этот мир? Изначально был Свет. Бог сотворил мир светлым. Рожденные радовались: как же все хорошо и солнечно. И в какой-то миг возникло противостояние: появились зависть, ревность, предательство. В музыке это можно выразить одновременно и эмоционально, и по-философски абстрактно. Ей не нужна конкретная программа. Музыка может показать все в абсолюте: вот свет, вот терзание, вот сомнение, вот восстание, вот бунт. А вот оплакивание ангелов, которые погибли за братьев. Вот великая битва Света и Тьмы.

— В эти понятия-звучания вы не вкладываете никакого сюжета?

— Совершенно верно. Есть много симфоний, у которых нет никаких программ: у Моцарта, у Брамса, у Бетховена, у Чайковского.

— Кто слушал вашу Шестую симфонию, отметили ее безусловное достоинство — мелодизм.

— Яркий мелодический образ, мне кажется, — это то, без чего музыка не может существовать. Это мое старомодное, а может быть, и новомодное, признание. Хотя довольно долго существовала и музыка без мелодий. Как она будет существовать сейчас вновь без мелодий, я не знаю.

* * *

— Алексей Львович, ваш сын стал композитором. Сколько ему лет?

— Дмитрию уже 31. Первый раз его пригласил Ролан Быков в фильм, который снимала его студия. Сейчас у сына полнометражный анимационный фильм «Алиса. День рождения» по книге Кира Булычева. Там звучит Митина инструментальная музыка, много песен. Работает он также и над художественными и телевизионными фильмами.

— Так он уже ваш соперник!

— А вот уже нет (смеется) . Я потихонечку из кино хочу уходить. Сейчас написал музыку к «Пассажирке» Говорухина. Буду писать к фильму Хотиненко «На реках вавилонских», планируем новый фильм с Рязановым. Как видите, берусь только за исключительные кинопроекты. А так, чтоб кино стало наполняющим мою жизнь, — этого уже не будет. Сейчас меня захватили крупные формы.

— Дмитрий, наверное, уже женился?

— Да, несколько лет назад. Моей внучке 3 года. Он живет за городом, там у него есть студия.

— К вам в театральную студию дорогу не забыл?

— Ну что вы. Сейчас мы готовим премьеру «Звезды и смерти Хоакина Мурьеты». Я приглашаю его как музыкального продюсера: в этой роли он незаменим.

— Исполнителями будут исключительно артисты вашего театра?

— Будут артисты нашего театра, а также Светлана Светикова в роли Тересы, Игорь Сандлер — в партии Смерти, а в роли Хоакина сразу два исполнителя — известный певец Дмитрий Колдун и молодой талантливый актер Данила Дунаев. В исполнении группы Дмитрия Четвергова музыка зазвучит вживую.

— Скажите, а внучка унаследовала сходство с отцом?

— Елизавета очень похожа на Рыбниковых. Все говорят, что она похожа на дедушку.

— Алексей Львович, вы не меняетесь. Мы не виделись лет десять, а вы все такой же молодец, только слегка прибавили в весе, на лице — ни морщинки.

— Наверно, потому что вес прибавил (смеется) .

— В последнюю нашу встречу ваша дочь Аня пела Кончиту для диска. Чем она сейчас увлечена?

— Аня полностью погрузилась в семейную жизнь. У нее трое детей: двое своих и один сын мужа. Моему внуку Степе уже 12 лет. Он учится в художественной школе, увлечен компьютерной графикой, маслом пишет замечательные пейзажи. И мы, как заботливая родня, боремся с компьютером, но пока безуспешно.

— Вы, помню, были страстным читателем. А дети и внуки не охладели к литературе?

— Им все-таки очень мешает массовый поток информации. Но когда Степа вместе с нами приехал в любимую нашу деревню, где нет компьютера (мы специально не взяли!), то взахлеб начал читать по сто страниц в день какую-то приключенческую литературу. Не забыл и про классику, и про школьную программу.

— Неужели не шел на рыбалку, предпочитая книгу?

— Успевал все. Но нас пугает, что внуков не так привлекает природа, как какой-то виртуальный мир.

* * *

— Алексей Львович, ваши глаза вспыхнули, когда вы коснулись любимой деревни. Где это она могла так сохранить свою привлекательность?

— Деревня под Переславлем-Залесским, в 180 километрах от Москвы. Она среди лесов. Там много монастырей — поистине святые места. Природа нетронутая, людьми не затоптанная, совершенно изумительная. Леса заросли. Тропки-дорожки, некогда исхоженные людьми, теперь совершенно потерялись. Словом, лесная стихия там живет по своим законам.

— Вы снимаете жилье?

— Нашему собственному тамошнему дому уже 20 лет. Без нас за ним присматривают. Сейчас в нем произвели полную модернизацию. Думаю, там будет очень уютно.

— За домашней скатертью-самобранкой собирается иногда вся семья?

— Именно так и бывает. Два дня назад за столом собрались и дети, и внуки.

— Вы устраиваете застолье в саду?

— Сад есть, очень заросший, запущенный. Деревья сажала Аня. Правда, есть у нас громадная липа, ей сотни лет. Есть у нас и яблони, и вишня. С легкой Аниной руки все плодоносит. Получился красивый сад.

— К лесным дарам у вас есть любопытство?

— Практически не бываю в лесу — некогда. Но это самое любимое — пойти в лес за рекой, в самые заповедные места. Формальный повод — сбор грибов. Но самое интересное не грибы, а стихия леса.

— Вы отважный путешественник. Так и кажется, что вас вдохновляют стихи поэта и философа Даниила Андреева: «Там волны вольные — отчаль же! правь! спеши! И кто найдет тебя в морях твоей души!»

— Действительно, люблю дикие стихии, особенно океан в районе экватора. Езжу на разные острова, больше всего люблю Мальдивы. Нам, к счастью, удается несколько раз в году туда съездить: там сочинять хорошо. Беру с собой ноутбук, это практически музыкальная студия.

— Последний раз где вы были?

— В Экваториальной Африке, в Кении и Танзании, проехали 1500 километров на джипе, были в национальных парках Масай-Мара, Серенгети, Занзибара.

— Однажды вы совершили путешествие по местам, где Резанов полюбил Кончиту. Как выглядят современные Кончиты, женщины экзотических мест?

— Кончита была в Калифорнии, а я посетил Венесуэлу. Впечатления незабываемые. А женщины в тех местах не такие хрупкие, как Кончита. Они полны физической энергии.

— Вы совершаете опасные путешествия в Южную Африку. Путешествуете с женой?

— Летаем вдвоем с Таней. Конечно, приходится делать разные прививки. Хотя неприятные случаи бывали — насекомые нас не щадили, зато какие впечатления получаем! Без них вряд ли можно было написать Шестую симфонию. Когда видишь камни для жертвоприношения индейцев в знаменитом месте Мачу-Пикчу, в лесах Перу, испытываешь необъяснимое волнение. Одно дело — видеть такое в кино, и совсем другое — соприкоснуться с этим вблизи, почувствовать энергетику иных времен. Пролетая над Наска, имеешь возможность видеть огромные древние рисунки на земле, таинственные и прекрасные, поражаешься искусством пространственного мышления их создателей. И не можешь принять версию, что все это сотворили индейцы.

— А кто же это мог сделать? Пришельцы?

— В пришельцев не верю. У меня ощущение — эти великие творения могла создать очень высокая цивилизация, существовавшая до Потопа.

— Представляю взрыв ваших эмоций при виде великих странностей. Как вы все это переносите — психологически и чисто физически?

— Вообще-то это огромные физические нагрузки. Мы совершили 11 перелетов в течение 13 дней — и на вертолетах, и на больших самолетах. В последний раз в Африке летели на воздушном шаре. Но если есть цель, если гонит азарт, то все вынесешь. Трудности забываются, а остается сильнейшее впечатление от нехоженых троп и недоступных туристам мест.

— Наша Сибирь не зовет к своим тайнам?

— В Сибири я был только в Томске, больше не складывалось. Европейскую часть России знаю лучше: ездили в Петрозаводск, в Карелию, бывал в брянских лесах и в степях Приволжья.

— Вы производите впечатление очень тренированного и закаленного спортсмена.

— Я не тренированный и не могучий. Когда работаешь с перенапряжением, тогда необходима физическая встряска: только она может погасить стресс творческий. Просто отдыхать: читать, лежать, бездельничать — не для меня. Я бы от неподвижности, наверно, заболел.

* * *

— Ваш театр трудно выживал. Какое у него сейчас самочувствие?

— Театр работает очень интересно. Постоянно идут мюзиклы: «Приключения Буратино» и «Красная Шапочка». Они очень хорошо воспринимаются публикой, и даже летом в Театре киноактера идут постоянные спектакли. Мы проводили семейный музыкальный фестиваль «Буратино» в разных городах России. Сейчас театр выпускает рок-оперу «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты». По-прежнему наша главная проблема — помещение. Наш театр сейчас государственный, он в системе Департамента культуры Москвы. Но нам приходится арендовать даже репетиционные базы, не говоря уж о концертных площадках.

— Надо бы для музыкального театра построить новое здание по современным требованиям и возможностям, поскольку новый театр требует нового пространства.

— Дай Бог, если исполнятся обещания, данные нам официальными лицами.

— Счастливого путешествия, Алексей Львович, и вам, и вашей музыке.

28 января 2009 г.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.