Глава восемнадцатая «ВАЛЕНКИ»

Глава восемнадцатая «ВАЛЕНКИ»

«Валенки да валенки, ой, да не подшиты, стареньки…»

Во время войны Русланова работала очень много. Кроме выступлений в составе концертной бригады, она, как уже говорилось, записала серию грампластинок.

В 1943 году вышли её пластинки серии «гранд» с песнями «Златые горы» («Имел бы я златые горы…») (музыка и слова народные). Л. Комлев — аккордеон; «Окрасился месяц багрянцем…» (Я. Пригожий). Л. Комлев — аккордеон; «Частушки» (музыка и слова народные). В. Максаков — саратовская гармонь; «Меж высоких хлебов затерялося…» (музыка народная, слова Н. Некрасова). Секстет домр под управлением Н. Н. Некрасова; «Липа вековая» (музыка и слова народные). Секстет домр под управлением Н. Н. Некрасова; «Выхожу один я на дорогу…» (музыка народная, слова М. Лермонтова). Секстет домр под управлением Н. Н. Некрасова; «Коробейники» (музыка и слова народные). Секстет домр под управлением Н. Н. Некрасова; «Посею лебеду на берегу…» (музыка и слова народные). Секстет домр под управлением Н. Н. Некрасова; «Валенки» (музыка и слова народные). Л. Комлев — баян; «Синий платочек» (Е. Петербургский — Я. Галицкий). Л. Комлев — баян; «В землянке» (К. Листов — А. Сурков). Л. Комлев — баян.

Запись на грампластинки шла в хорошем музыкальном сопровождении. Записывали не сразу. Делали несколько дублей. Отбирали лучший вариант. Во время записей Русланова старалась не импровизировать, а следовать заранее обдуманной версии. Но это не всегда у неё получалось. Работа кропотливая, напряжённая. Это не концерт на крыле самолёта в дождь или снег, когда некоторые недочёты в песне вполне простительны…

Итак, именно в 1943 году, в самый разгар войны, Русланова записывает свою, пожалуй, самую знаменитую песню. Через год пластинку «гранд» с этой песней запишет Ленинградская экспериментальная фабрика грампластинок. С тем же баянистом Л. Комлевым. В 1960 году выйдет пластинка-«миньон» Всесоюзной студии грамзаписи. Это будет новая запись с аккомпанементом инструментального квартета. В 1970 году музыкальный журнал «Кругозор» опубликует воспоминания Л. А. Руслановой о концерте у рейхстага и Бранденбургских ворот. Там же, в журнале, будет гибкая пластинка с тремя песнями: «Я на горку шла…», «По улице мостовой…» и «Валенки».

Сейчас любой компакт-диск с записями Руслановой невозможно представить без её знаменитых «Валенок».

Как же появилась эта песня? И почему судьба её оказалась такой счастливой?

История «Валенок» такова.

Первой её записала на грампластинку некогда знаменитая цыганская певица Настя Полякова[56]. Она исполняла её как цыганскую плясовую. Это было в 1913 году. Звукозаписывающая фирма «Граммофон» выпустила тогда огромный тираж, и он разошёлся мгновенно. Когда матрицы, с которых штамповали пластинки, были вконец изношены, а спрос не понижался, Настя Полякова записала эту песню в Германии в обществе «Бека-Гранд-Пластинка». Фирма успешно поставляла свою продукцию в Россию. Завезена была и эта пластинка, причём в больших количествах.

У коллекционеров вышеперечисленные пластинки есть. Теперь они стоят больших денег. Редкость!

«Валенки» имели небывалый успех. Пластинки расхватывались любителями музыки и владельцами граммофонов. И фирма «Зонофон» осуществила новую запись песни, уже сопроводив её подзаголовком «Ах ты, Коля, Николай…». Исполнила песню известная питерская певица Нина Дулькевич[57]. В 1939 году солистка Государственного академического Большого театра, заслуженная артистка РСФСР Вера Макарова-Шевченко[58] записала «Валенки» на Апрелевском заводе грампластинок.

Но это была несколько другая песня. Помните историю с «Катюшей»? Там Русланова взяла первый вариант песни, отброшенный джаз-оркестром как архаичный, и довела её до совершенства, сделав поистине народной.

С «Валенками» произошла та же история.

Рассказывают, что однажды к Руслановой на концерт опаздывали разведчики. Ушли на задание и всё никак не возвращались. И вот, наконец, вернулись. Пришли из-за линии фронта не с пустыми руками, притащили «языка». И вот умылись, прибрались, как могли, и пришли на концерт. Место им оставили в первом ряду. Как раз напротив сцены оказался молодой разведчик в валенках. Его валенки были до того изношены, что через дыры виднелись портянки.

И Михаил Гаркави, который вёл концерт, и Русланова, и все другие артисты невольно обратили внимание на эти солдатские валенки-труженики, изношенные до последней крайности.

Разведчик тоже заметил, что его валенки привлекли внимание артистов. Ему стало неловко, и после выступления он подошёл к Руслановой и извинился за свой неопрятный вид.

— Ничего, сынок. Ты сколько в них прошёл?

— От Можайска в них иду, — ответил солдат. — Вот уже больше двухсот километров. И ещё столько пройду. Они ещё у меня ничего, потерпят. Терпеливые…

— Терпеливые — это верно. Как всякий русский человек. А коли так, то и до Берлина дойдут. Дойдут?

— Дойдут! — улыбнулся солдат.

Вечером, после концерта, в землянке, отведённой для постоя артистов, только и разговоров было, что о том опоздавшем разведчике и его валенках. Наконец уполномочили Гаркави, как самого пробивного и авторитетного, сходить к командованию и попросить выдать солдату новые валенки. Гаркави, добрая душа, действительно куда-то ходил и перед кем-то ходатайствовал.

А Русланова задумалась. Она уже давно тосковала о новой песне. Специально для солдат. Для таких вот концертов. Она понимала, что не последнюю зиму воевать солдатикам в мороз и вьюгу в чистом поле и в лесу. Вспомнила старинную песню. С гармонистом Максаковым начала перекладывать её мотив под свой голос и свой темп. Песня вначале не шла, не давалась.

Не сразу она включила в свой репертуар новую песню. Ей казалось, что она не звучит, что нет в её исполнении того внутреннего огня, без которого песня — не песня. Какое-то время даже хотела вывести из репертуара как неудавшуюся. Раз не пошла…

Но однажды выступать пришлось в госпитале. Огромное кирпичное здание, то ли бывший склад, то ли церковь, то ли какой-то цех, откуда вывезли оборудование. Снаружи наполовину разрушенное. Натопить невозможно. Раненые и больные лежат на кроватях прямо в валенках, чтобы не замёрзнуть окончательно. Лица унылые, обречённые. Их бы потеплее укрыть, одеть-обуть получше… Ну как поднять их настроение? Разве что «Валенками»?

Кивнула гармонисту. Тот заиграл.

Валенки да валенки,

Ой, да не подшиты, стареньки.

Нельзя валенки носить,

Не в чем к миленькЫй ходить.

Валенки, валенки,

Эх, не подшиты, стареньки.

Ой ты, Коля — Коля-Николай,

Сиди дома, не гуляй.

Не ходи на тот конец,

Ох, не носи девкам колец.

Валенки, валенки…

Чем подарочки носить,

Лучше валенки подшить.

Валенки, валенки,

Эх, не подшиты, стареньки.

Суди люди, суди Бог,

Как же я любила:

По морозу босиком

К милому ходила.

Валенки, валенки,

Эх, не подшиты, стареньки.

Загорелись глаза раненых. Зашевелился народ под грубыми солдатскими одеялами и шинелями. Ожил.

— Лидия Андреевна! Матушка вы наша! Спойте ещё раз!

— Сызнова! Сызнова! — услышала она родные голоса, которые будто окликали её из прошлого.

И она пела им ещё и ещё.

Песня звучала. Певица каждый раз находила в ней новые и новые глубины и смело шла туда, в эту глубину.

Так Русланова очистила от штампованного «цыганизма», по выражению некоторых её критиков, старинную песню, вернула её в лоно народного пения, сделала лёгкой для исполнения, популярной в народе. Порой в застолье кто-нибудь вдруг воскликнет: «А давайте-ка — Русланову! Русланову споём!» — и тут же:

Валенки да валенки…

Что ж, всё верно: Русланову — это значит «Валенки».

Подлинную популярность песня «Валенки» завоевала, когда миллионными тиражами разошлись по стране пластинки.

Иногда песня опережала свою исполнительницу: концертная бригада идёт к сцене, а там уже звучит:

Ой ты, Коля — Коля-Николай,

Сиди дома, не гуляй…

Это бойцы в ожидании артистов поставили патефон и гоняют одну и ту же любимую пластинку.

Авторство «Валенок» после непревзойдённого руслановского исполнения с чьей-то лёгкой руки начали приписывать ей. И она, как это часто происходит, привыкла к этому и иных толкований просто не допускала.

Как-то, уже в 1960-е годы, когда Русланова снова прочно закрепилась на сцене после лагерей и Владимирского централа, известный некогда музыкальный коллекционер и страстный поклонник певицы Валерий Сафошкин зашёл к ней в гримёрку и завёл такой разговор: мол, зная происхождение этой песни, он советовал бы «в следующих концертах… фрагмент с утверждением авторства песни о валенках опустить…».

Русланова отвлеклась от зеркала и стала слушать коллекционера. А тот увлечённо рассказывал ей о первых исполнителях «Валенок» Нине Дулькевич и Насте Поляковой, о том, что в 1939 году солистка Государственного академического Большого театра заслуженная артистка Российской Федерации Макарова-Шевченко записала «Валенки» на грампластинку Апрелевского завода и что аккомпанемент у Макаровой-Шевченко был гитарный… И вдруг небеса обрушились на бедную голову страстного поклонника, осмелившегося просвещать певицу по поводу её сомнительного авторства:

— Какая на х… Полякова! Какая Дулькевич! Какая там ещё б… Шевченко!

Ох и сердита ж порой бывала! Разила наповал!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.