О руководстве РККА и вообще о руководстве

О руководстве РККА и вообще о руководстве

Как-то перед войной товарищ Сталин мне сказал: «Наломали мы дров, Лаврентий, много невинных голов полетело, обыграл нас враг. Твоей вины тут нет, это мы здесь в Москве Ягоду и Ежова просмотрели и вообще вопрос ЧК запустили. А там главное. Если в ЧК враги, это по всей стране врагам потачка будет».

А потом началась война, и мы быстро увидели, что и в том правда, что правильно головы рубили, и в том правда, что невинные тоже попали в оборот. Когда война началась, тут быстро проявилось, кто был честный человек, а кто враг. Потом война кончилась, и оказалось, что все равно не все враги выявлены. Я сказал товарищу Сталину, он согласился и сказал так: «Дурак бывает хуже врага, но все-таки это только дурак. Он не скрывается, а если считает себя умным, то это все равно его умным не делает. Его дурость видна любому толковому работнику. А враг всегда стремится скрыться за обликом честного человека и если он маскируется умело, мы его воспринимаем как своего. Вот что страшно. От дурака средство найти можно, а от предательства не найдешь. Поэтому так важна бдительность. Надо стараться разоблачить врага, пока он еще не предал. Пока он не предал, он вынужден работать на нас, на наше дело, а если он хочет занимать видное положение, ему приходится работать на нас хорошо. Важно разоблачить врага тогда, когда он еще на нас работает больше, чем против нас».

Я много над этими словами думал. Когда я стал Наркомом (внутренних дел СССР. – С.К.), самые крупные заговоры были уже вскрыты и ликвидированы, кроме заговора Ежова и Фриновского и еще по мелочам, это уже я размотал. А по старым заговорам я только материалы читал и удивлялся, какими мы слепыми были. Туполев почти десять лет морочил нам голову рекордами, и Серго его поддерживал, и Михаил Каганович, а потом спохватились, у всех авиация современная, а у нас загробное рыданье. Еле-еле выправили до войны, и то не все. Старые конструкторы не дали ни одного боевого самолета, все дали молодые ребята перед войной. Если бы мы Туполева на три года раньше посадили, он бы и Мясищева с Петляковым с собой не потянул, и сам бы начал правильно работать раньше.

Самая страшная ошибка для большого руководителя, это не видеть того, что есть, и видеть то, чего нет. Мы не видели молодых генералов, думали, что Тухачевский голова, и Якир голова, и Уборевичу верили. А потом я сразу после войны попросил ребят из Экономического Управления составить справку, когда начались разработки того оружия, которым мы выиграли войну. И оказалось, что почти все было сделано почти перед самой войной. До этого все перспективные идеи военная оппозиция задерживала. И самолеты с рациями, и новые танки, и новые самолеты.

Тухачевский мог всю ствольную артиллерию погубить. Минометы – какое великое дело, а внедрили уже когда война началась. Началась война, целый наркомат образовали по минометам, а можно было сделать до войны, как легче могли войну начать.

Армейские генералы очень виноваты перед страной и народом, армию готовили плохо, технику осваивали плохо, больше блестящими сапогами любовались, чем делом. Даже когда РККА почистили, гнили осталось много, как показала война.

И воевали в начале войны плохо. Не все, но чем выше был командир, тем хуже командовали. Тимошенко и Жуков и весь их аппарат фактически провалились. Плохо к войне подготовились. Кричали: «Ворошиловский стрелок, ворошиловский стрелок», а надо было учить стрелять боевыми патронами. Сколько на учебу патронов не потратишь в мирное время, все равно во время войны окупится.

Когда я пришел в наркомат, сразу спросил, как у нас стреляет средний боец. Толком не знают. Показывают сводки, на бумаге тревоги нет. Провели стрельбы по внутренним войскам, по пограничной охране. Низкие результаты. Я говорю, что же это за конвойная служба? Если у вас заключенный побежит, вам на подводе боезапас не подвезут, что на себе будет, с тем и в погоню уйдете. Расстреляете носимый боезапас без толку, а потом что? Нет, чекист должен стрелять пуля в пулю.

Начали стрелять. Подготовили снайперов в наркомате больше, чем было снайперских винтовок. Когда война началась, я говорю Новикову (заместитель наркома вооружения. – С.К.), ты мне дай хорошие винтовки и договорись с оптиками насчет прицелов. Один снайпер стоит десятка обычных бойцов, а отличный снайпер может и сотни стоить. И то же самое я говорил генералам всю войну, а толку было мало.

Кажется Еременко мне как-то сказал: «Товарищ Берия, когда боец в атаку идет, ему не до снайперского прицела, он очередь дал из автомата, немец испугался, и бойцу веселее».

Я академии имени Фрунзе не кончал, но всегда считал так. Если тебя научили стрелять по снайперски, то ты и в атаку будешь идти как снайпер. Поднялся, бежишь, пока артиллерия стреляет, враг не очень будет стрелять в ответ. Автоматчики пусть стреляют не прицельно, но если в отделении все снайперы и хотя бы у трети снайперские винтовки, как только немцы побежали, их можно быстро выбивать. Даже рукопашную можно по другому вести. Я это говорил Жукову, Василевскому, Коневу. А они махнут рукой – мол, нет, в бою так не получится. А у меня пограничники с самых первых дней так воевали, не числом, а умением. Воевали не на плакате, а в бою.

Комментарий Сергея Кремлёва

Упрёки Л.П. Берии в адрес руководства РККА относительно пренебрежения к снайперским методам ведения войны более чем обоснованны. В армии до войны больше заботились о посыпанных песком дорожках, чем о снайперах. Как сообщает нам Советская военная энциклопедия 1979 г., «снайперское движение родилось» лишь в боях за Ленинград и «развернулось в 1941–1942 гг. в стрелковых частях и соединениях Красной Армии, а также и в войсках НКВД».

Однако в войсках НКВД уже в довоенное время, особенно после прихода в наркомат Л.П. Берии, снайперское дело стояло на высоте. Берия (он, к слову, и сам отлично стрелял) считал снайперскую подготовку важнейшим элементом боевой подготовки. Поэтому с мая 1942 г., когда во всех войсках НКВД снайперская подготовка усилилась после инициативы войск НКВД охраны тыла Ленинградского фронта, за год в НКВД было подготовлено снайперов больше, чем во всей Красной Армии. В войсках НКВД были сформированы целые снайперские подразделения.

По состоянию на 30 июня 1943 г. в войсках НКВД (погранвойска, конвойные войска, охрана промышленных объектов, оперативные войска) имелось по штату 25 410 снайперов при наличии 18 421 снайперской винтовки (то есть – с оптическим прицелом). Как докладывал Л.П. Берии заместитель наркома по войскам генерал-лейтенант А.Н. Аполлонов (1907–1978), «этим количеством снайперских винтовок в войсках подготовлено 27 604 снайпера, из которых 19 932 человека прошли боевую стажировку в частях действующей Красной Армии».

Генерал Аполлонов также сообщал, что «за время стажировки снайперами войск НКВД уничтожено 216 640 солдат и офицеров противника».

Наши потери составили 1158 человек, из них 375 человек убитыми, 770 ранеными и 13 человек без вести пропавшими.

Лично меня цифра боевых успехов снайперов НКВД просто-таки ошеломляет. Уничтожить силами двадцати тысяч снайперов за два года войны более двухсот тысяч военнослужащих врага – это не просто подвиг. Это – качественно иной уровень организации всех военных действий. Если бы относительная насыщенность частей РККА снайперами составляла хотя бы пятую часть от показателей войск наркома Берии, то война была бы к лету 1943 г. закончена самым эффективным образом – бойцы РККА просто перестреляли бы весь вермахт – от рядовых до гауптманов и майоров. А с одними оберстами, генералами и фельдмаршалами фюрер много не навоевал бы.

Конечно, в окопе всё не так просто, как на бумаге, но массовая подготовка снайперов в войсках НКВД доказывает, что подготовка масс снайперов в Красной Армии могла бы стать мощным средством ускорения конца войны.

216 тысяч уничтоженных немцев – это ещё один замолчанный стратегический успех в Великой Отечественной войне, достигнутый войсками НКВД, высокая подготовка которых стала результатом и трудов наркома Берии. Какой образ бойца НКВД дают сегодня? «Вертухай»… А подлинный боец НКВД – это снайпер.

В цифру «216 640» верится с трудом, однако она, судя по всему, соответствует действительному положению дел. Ведь работа снайперов – штучная, тут учёт идёт точный. К тому же снайперы НКВД не могли не быть в ходе стажировки в Красной Армии объектом особо ревнивого внимания со стороны армейского командования, так что приписок армейцы не допустили бы. А НКВД со второй половины войны направляло на фронты одновременно до 1000 снайперов с их заменой через каждые 15–20 дней.

Командование Красной Армии, «распробовав», что и к чему, пыталось решить проблему просто – начальник Главного управления формирования и укомплектования войск РККА генерал-полковник Щаденко составил проект постановления ГКО о развитии снайперского дела в Красной Армии, где предусматривалось выделение из войск НКВД 15 000 снайперов для укомплектования снайперских подразделений, формируемых в частях и соединениях действующей Красной Армии.

Иными словами, Наркомат обороны вместо резкого усиления снайперской подготовки в войсках просто вознамерился заполучить в своё распоряжение готовых снайперов Берии. Однако этот номер у армейских маршалов и генералов не прошёл. Войска НКВД и так с начала войны отдали в армию очень много отличных бойцов – смелых и умелых. Одни 15 дивизий НКВД, которые были срочно сформированы для защиты дальних подступов к Москве, чего стоили! В результате такой «донорской» работы некомплект личного состава войск НКВД до штатного составлял к середине 1943 г. ни много ни мало – 106 тысяч человек.

Тем не менее войска НКВД и во второй половине войны были для действующей армии надёжным резервом – как боевым, так и кадровым.

У меня отношения с генералами всегда плохо получались. Они любят сами приказывать, а когда им приказывают, не любят. Если товарищ Сталин дает указание, еще тянутся, а если ниже – когда как. Каста. И как ее ни чисть, все равно каста.

С армией то плохо, что ее уровень в мирное время и без противника не узнаешь. С заводом все ясно. Сделал 10 тыс. тракторов – хорошо. Смог сделать 15 тыс. – еще лучше. Ломаются твои 10 тыс. – плохо. Не ломаются твои 15 тыс. – получи орден Ленина. А тут учения провели, красные синих побили, условные потери, условные рубежи. А потом война началась, и до Москвы отошли.

И если бы сил в 1941 г. не было, так нет, были силы. К сентябрю 1941 г. мы их могли остановить на рубежах Резервного фронта, но снова подвели генералы. Об этом тяжело сказать открыто, но все равно завтра мои записки в печать не пойдут. Может придет время, когда мы полную историю войны напишем.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.