1941 год

1941 год

3/I-41

Время было, почитал, что написал «дружку» за два года. Польза есть. И выговоришься, а время пришло, почитал, вспомнил, увидел, что не так.

Так что буду писать и дальше. Пусть не каждый день, а когда получится или захочется.

С Кобой уже разговоры были, а сейчас будем решать практически. Наркомат надо разделить[267]. Коба спрашивает: «Меркулов справится»?

Я говорю, да. Дело мы наладили, агентуру и резидентов поверили, аппарат Разведки подобрали и проверили. По к-р (контрреволюционному. – С.К.) подполью успехи большие, теперь нужны тщательные разработки по имеющимся материалам. Люди работают хорошо, справятся. А у меня и так обязанностей по горло.

Так что Наркоматы разделяем.

Это хоршо (так в тексте. – С.К.) и крепко мне поможет. Мне интересно больше в Народное Хозяйство влезть, тут на 1941 год у нас большие надежды. Если не война.

Война может быть. Только по Белорусскому округу много нарушений воздушной границы и продолжается. Наблюдается явная концентрация войск в погранполосе Германии. Новые части прибывают и прибывают. Посмотрим как будет весной, но вряд ли что изменится.

Румыны тоже готовятся, провели мобилизацию, есть нарушения воздушной границы их самолетами. Приграничное население призывного возраста из Румынии бежит к нам. Ну, ладно. Пусть бежит.

С границы докладывают, что немцы проявляют показную вежливость. Вежливость это хорошо. А что показная, это плохо.

Работы в этом году будет еще больше. Только какой? То ли мирной, то ли военной. Точно знаю одно, если к осени войны не будет, попрошусь у Кобы в отпуск хоть на пару недель. Тянет домой, по Тбилиси пройти хочется. На горы посмотреть.

7/I-41

Подготовили Указ по Дальстрою. Награждаем больше 400 человек[268]. 10 человек – Орден Ленина. Большое дело. Золота дали 80 000 килограммов, а в этом году должны дать 84 000 килограммов и олова надо дотянуть до 5000 тонн, тогда будем молодцы[269]. Молодец Цареградский[270], я не ошибся, геологоразведку поставил хорошо. За один год почти 10 новых приисков. И рудные месторождения по олову новые открыл. Уголь ищет. Все бы так.

18/I-41

Вчера представил Кобе и в Политбюро сводную записку по обследованию мобилизационной готовности на железных дорогах. Коба даже посерел. Потом взорвался. Кричал, когда это кончится? Я не могу за каждым смотреть.

Лазарь моргал, оправдывался, Вознесенский сидел как не его касается, а его тоже касается.

Я им уже говорил, сказал, что не готовите сами обследование, у меня Мильштейн обследует, он все до точки доведет. И довел.

Комментарий Сергея Кремлёва

На мой взгляд, одно обследование мобилизационной готовности железных дорог страны, предпринятое НКВД по указанию лично Л.П. Берии, убедительно доказывает, что уж кто-кто, а Берия уже в начале 1941 года не только вполне ожидал войны уже в 1941 году и не просто не скрывал это своё убеждение от Сталина. Берия внятно предупреждал о необходимости готовиться к возможной близкой войне всех своих коллег по высшему управлению государством.

Записку НКВД СССР Сталину, Молотову и Кагановичу за подписью наркома Берии от 17 января 1941 года хотелось бы привести полностью, но я приведу из неё, к сожалению, как всегда извлечения:

«По материалам НКВД СССР, в деле мобилизационной подготовки железнодорожного транспорта имеется ряд серьезных ненормальностей.

Приказ НКПС № сс-70/Ц1 о составлении Военно-мобилизационным управлением к 1 декабря 1940 года мобилизационного плана желдортранспорта СССР не выполнен. Таким образом в настоящее время НКПС не имеет мобилизационного плана перевозок…

…Между НКПС и НКО до сих пор нет должной договоренности по вопросу о плане воинских перевозок…

По настоянию (!? – С.К.) НКПС, в июне 1940 г. Генштаб РККА представил в НКПС грубо ориентировочные размеры погрузки, выгрузки и размеры движения по участкам дорог, на основе которых НКПС разработал временный вариант мобплана…

Это временный план воинских перевозок является нереальным.

В плане перевозок не указан код подвижного состава, размеры погрузки превышают на 100 тыс. вагонов (!! – С.К.) размеры выгрузки, не предусмотрены перевозки по Литовской, Латвийской и Кишиневской дорогам[271].

По Львовской, Ковельской и Брестской дорогам предусмотрено произвести 75 % погрузки в вагоны узкой колеи и 25 % в вагоны широкой колеи, в то время как эти дороги почти полностью перешиты на широкую колею[272].

До сих пор не составлен централизованный план народно-хозяйственных перевозок на первый месяц войны. Союзные наркоматы не представили в НКПС заявок на грузы, подлежащие перевозке в первый месяц войны…»

Это были общие вводные констатации, но далее следовало описание конкретных недочётов и провалов, например:

«…Минский узел имеет недостаточное развитие: короткие и слабые пути и горловины, не обеспечен водоснабжением, ввиду этого узел в направлении от Москвы может пропустить только 42 пары поездов, тогда как перегоны этой линии обеспечивают пропуск 96 пар поездов…

…Между тем 1286 млн рублей, отпущенных Правительством на 1940 г. по специальной смете НКПС на усиление пропускной способности узлов и перегонов… освоено только на 726,7 млн рублей (56,8 %).

…На строительстве № 56 в западных областях Украины не выполнено ни одного задания Правительства и НКПС по вводу в действие железнодорожных линий и отдельных перегонов.

Начальник строительства Скрипкин в течение 1940 г., игнорируя указание НКПС, распылил средства и тем самым не обеспечил окончание в срок наиболее решающих участков строительства. Между тем Скрипкин неоднократно информировал НКПС об успешном ходе строительства…

…В мобилизационном запасе дорог вместо требуемых по плану 30 700 вагонов имеется только 18 000.

План размещения запаса вагонов по дорогам составлен таким образом, что районы сосредоточения порожняка не совпадают с районами массовых воинских погрузок. Вследствие этого в ряде пунктов в первые дни мобилизации воинские перевозки будут находиться под угрозой срыва…

…В нормах мобилизационного запаса не предусмотрено имущество, необходимое для восстановления деповского хозяйства и электростанций…» и т. д.

Подписали записку народный комиссар внутренних дел Союза ССР Л. Берия и начальник Главного транспортного управления НКВД СССР Мильштейн.

Нужны ли здесь дополнительные комментарии?

22/I-41

Из Берлина идут поганые сведения. Надо проверять, но похоже на правду. Геринг ведет зондаж берлинских американцев, чтобы договориться с Америкой и Англией. А за счет кого?

Сообщают, что Геринг отдал приказ организовать полеты над нашей территорией на большой высоте для фотосъемок и точных карт. Надо проверять, но уже сейчас надо доложить Кобе и Молотову[273].

Передали письмо от Астахова[274]. Пишет, что хочет написать товарищу Сталину по германским делам. Пусть пишет. Похоже, с ним напутали. Держится он крепко, но показания на него тоже крепкие. Может подставили. Пока сказал пусть пишет, а там посмотрим, что с ним делать. Надо поговорить с Кобой[275].

29/I-41

Вчера был разговор у Кобы. Поговорили крепко и откровенно, на грузинском. Дела оказывается хреновые, а Коба пока разговаривал, даже помолодел. Что значит свой язык. Молодость она и есть молодость. На русском он редко горячится и спорит мало. Или говорит спокойно, или сказал как отрезал. А вчера спорил, доказывал. Как молодой[276].

30/I-41

Получил Звание Генерального Комиссара Государственной Безопасности СССР. Коба сказал, что предшественники у тебя подкачали, двух первых Генеральных Комиссаров[277] пришлось шлепнуть так ты Лаврентий не подкачай.

Сказал, не подкачаю, потому что Государственную Безопасность отдаю Меркулову[278]. Он засмеялся, говорит, ты хитрый.

Проэкт Указа готов, представляю товарищу Сталину на Политбюро. Кандидатуры по новым Наркомам[279] тоже почти все готовы. Большинство оставим тех, кто и был на НКВД или УНКВД. Но кого-то я продвинул. Мешик[280] пойдет на Украину. Спокойный парень, надежный. Кобулича[281] отдаю Меркуличу в НКГБ, Богдан справится.

3/II-41

Представил Кобе проэкт Решения ЦК и Указа о разделении на два Наркомата[282]. Сегодня утвердили проэкт, все! Особые Отделы тоже выводим к военным[283].

Теперь я Нарком можно сказать с сокращенными штатами, но дел только прибавилось[284]. Заместитель Предсовнаркома это сильно. Значит, Коба верит в меня и ценит. К тому шло, это понятно. Но все равно приятно. Ответственность большая и работать надо будет крепко.

Посмотрим.

Комментарий Сергея Кремлёва

С 3 февраля 1941 года государственное положение Л.П. Берии принципиально возросло. С одной стороны, он оставался наркомом одного из важнейших наркоматов, но при этом вошёл в число заместителей Молотова по Совнаркому.

Разделение НКВД на НКВД и НКГБ было мерой разумной, поскольку в уже отчётливо предвоенное время один человек не мог – в относительно нормальном, во всяком случае, режиме – охватить такой огромный объем деятельности. Если, конечно, работать, а не осуществлять, так сказать, общее вмешательство в дела подчинённых. Но Берия органически так работать не мог.

Однако, освободившись от существенной части своих обязанностей, Берия тут же был дополнительно «нагружен» новой работой в народном хозяйстве СССР. С 3 февраля он был также назначен заместителем Председателя Совета народных комиссаров СССР Молотова.

Первым заместителем СНК СССР был в то время Н.А. Вознесенский (1903–1950), одновременно – Председатель Госплана СССР.

Заместителями Председателя СНК СССР к моменту назначения Л.П. Берии были также А.И. Микоян (1895–1978), А.Я. Вышинский (1883–1954), А.Н. Косыгин (1904–1980), В.А. Малышев (1902–1957), М.Г. Первухин (1904–1978), К.Е. Ворошилов (1881–1969) и Л.З. Мехлис (1889–1953).

Одновременно с Л.П. Берией 3 февраля 1941 года зампред Совнаркома СССР был назначен М.З. Сабуров (1900–1977).

Вышинский и Ворошилов не были связаны с экономикой и крупных самостоятельных величин собой не представляли, хотя Ворошилов и был членом Политбюро.

Косыгин, Малышев, Первухин и Сабуров были фактически чистыми хозяйственниками, и, хотя их государственная компетенция была высокой, это были фигуры типично второго ряда, неспособные к масштабной самостоятельной государственной деятельности и тем более к реформаторству.

Мехлис, даром что Сталин его ценил, был фигурой хотя и не бесполезной и не бездарной, но всё же специфической. И тоже без большого полёта мысли.

Анастас Микоян входил в высшее партийно-государственное руководство давно, но самостоятельного значения не имел.

В представленной в ЦК и СНК секретной информации Госплана СССР о предварительных результатах выполнения плана развития хозяйства СССР за 1940 год сообщалось, что ряд наркоматов не выполнил плановых заданий. Собственно, план выполнили только наркоматы авиационной промышленности, вооружения, наркоматы текстильной, лёгкой и пищевой промышленности и наркомат заготовок.

Наркомат угольной промышленности выполнил план на 98 %; нефтяной промышленности – на 91; электростанций – на 96; чёрной металлургии – на 94; цветной металлургии – на 91, химической промышленности – на 84, тяжёлого машиностроения – на 99; среднего машиностроения – на 95; общего машиностроения – на 91; судостроительной промышленности – на 89; боеприпасов – на 93; электропромышленности – на 92; промышленности стройматериалов – на 84; лесной промышленности – на 84; бумажной и целлюлозной промышленности – на 80; мясной и молочной промышленности – на 91; рыбной промышленности – на 84 %.

И вот с 1941 года Берия начинает курировать работу угольной и нефтяной промышленности, черной и цветной металлургии, а также химической промышленности и электростанций.

Кроме того, 10 марта 1941 года Берия рекомендует Сталину и Молотову назначить наркомом лесной промышленности начальника Главного транспортного управления НКВД С.Р. Мильштейна. Сталин ответил так: «Предлагаю назначить Мильштейна первым замом при ИОН (исполняющий обязанности наркома. – С.К.) Салтыкове, посмотреть месяца три-четыре, дать за это время войти в дело Мильштейну, и лишь после этого ставить вопрос о наркомстве Мильштейна. И. Сталин».

Возможно, Мильштейн и стал бы наркомом, но через три с небольшим месяца началась война, и Берия вернул старого испытанного соратника во вновь объединённый НКВД.

Что же до нового предвоенного назначения Л.П. Берии, то сам факт того, что ему поручили курировать наиболее важные отрасли экономики, оказавшиеся в «прорыве», говорит о том, что уже к 1941 году Сталин убедился в высоком управленческом потенциале нового члена своей личной «команды».

В отличие от многих других Берия его и далее не разочаровывал и никогда не подводил.

12/II-41

Приходится усиливать румынскую границу. Участились провокации. В пограничной полосе наблюдаются немцы, но стреляют только румыны.

По всей германской границе новое прибытие войск. Значит концентрация войск продолжается. Если они доведут хотя бы до 200 дивизий и соотвественное (так в тексте. – С.К.) количество танковых дивизий, это можно считать война. Или очень близко.

Справка публикатора

С 15 по 20 февраля 1941 года в Москве прошла XVIII конференция ВКП(б), обсудившая задачи партийных организаций в области промышленности, транспорта и план развития народного хозяйства СССР на 1941 год, а также вопросы «обновления центральных органов ВКП(б)». По первому вопросу доклад делал Н.А. Вознесенский.

По второму вопросу на Пленуме ЦК прошли довыборы в Центральный Комитет и Центральную Ревизионную Комиссию. В центральные органы была избрана новая достаточно большая группа военачальников. В дополнение к членам ЦК маршалам Будённому, Ворошилову, Кулику, Тимошенко, наркому ВМФ Кузнецову, генералам Штерну и Щаденко, к кандидатам в члены ЦК Коневу, Мерецкову, Шапошникову и другим, новыми кандидатами в члены ЦК стали генералы Г.К. Жуков, М.П. Кирпонос, И.В. Тюленев, адмирал И.С. Юмашев, а членами ЦРК – генерал Ф.И. Голиков и адмиралы В.Ф. Трибуц и Ф.С. Октябрьский.

22 февраля 1941 года прошла VIII сессия Верховного Совета СССР.

25/II-41

Говорил с Мыкытой[285]. Спрашиваю, как Мешик[286]. Говорит, что работает хорошо. Всем сразу понравилось, что язык знает. Говорю, он там у вас националистом не заделается? Смеется, говорит: «чого нема того нема» (укр. «чего нет, того нет». – С.К.). Спрашиваю, по Серову[287] не жалеешь? Жмется. Видно, что с Иваном было проще. А Павел человек крепкий, он свою линию проведет и не поддастся.

Говорили у Кобы по аварийности в авиации. У него это сейчас главная головная боль. Как больше самолетов дать и как меньше их гробить. Рычагов[288] валит на Шахурина[289], Шахурин на Рычагова, но я знаю, что у летчиков бардак был и остался бардак.

И не вижу я, чтобы оба крепко за дело болели. Шахурин работает много, но для него главное чтобы перед Кобой отчитаться. Товарищ Сталин – это товарищ Сталин. Но ты перед делом отчитайся в первую голову.

А Рычагов похоже без царя в голове. У тебя подчиненные бьются, а ты в Москве задницу отсиживаешь. Ты же летчик, нынче здесь, а вечером уже там. Сел, полетел, с неба на голову прилетел за 1000 км. Прилетел, разобрался, дальше полетел. А они больше водку уважают, чем дело. Я если бы умел летать, ох как поработал бы. Коба самолетом летать не разрешает, а было бы удобно.

Поговорил с Пономаренко[290], обещает помочь моим пограничникам. Говорит, дело общее, а время тревожное.

Тоже непонятно. Сам же говорит, что время тревожное, а у Кобы больше успокаивал, что у нас порох сухой, товарищ Сталин.

Мыкыта тоже в ту же дуду дует. А сводки с границы [плохие].

3/III-41

Смотришь, смотришь, все равно просмотришь. ВЧ осталось за Всеволодом. Это не дело, надо вернуть ко мне. Это дело надо развивать и нажимать, у Всеволода так не получится. У него своих забот хватит. А ВЧ мне и самому нужна[291].

9/III-41

Мыкыта все еще сидит в Москве. Не пойму. У него что, на Украине дела нет? Там надо день и ночь, огромное хозяйство. И подполье там самое сильное, крепко вредят. Я ему так и сказал, мы с ОУН еще помучаемся. От открытой пятой колонны мы Украину почистили, а подполье сидит. И банды ходят. А он в Москве. И все у Кобы.

Набивается в гости. Говорю, друг Никита Сергеевич я дом ночью не всегда вижу. Наркомат делим делим, все не доделим. Я сейчас не нарком, а полтора наркома. Два глаза на НКВД, один глаз на НКГБ. А еще на Совнарком надо. Скоро глаза лопнут.

Он говорит, у тебя ж люди, кадры решают все. Говорю, они решают, если ты кадрами руководишь.

Подколол, говорю: «а ты, товарищ дорогой, от кадров сбежал, в Москве прохлаждаешься». Рукой махнул. Говорит, справятся, мне надо у товарища Сталина важные вопросы решить.

Ну решай. А мне доделить надо. Вроде и дела, выделить ГУГБ. А на самом деле тут получается новая структура. Тут не стулья поделить, тут надо всю работу перестроить. За два года увидели, что хорошо, что надо убрать, что куда передать. Но получается лучше. И мне будет легче[292].

Комментарий Сергея Кремлёва

Очень интересное, а прежде всего – верное, рассуждение. И на нём стоит остановиться подробнее…

Структурную основу отдельного Наркомата государственной безопасности СССР составило прежде всего, естественно, Главное управление государственной безопасности НКВД СССР. Его начальник В.Н. Меркулов и стал наркомом НКГБ. Однако разделение на два наркомата проходило отнюдь не механически и потребовало от Берии много сил и времени.

Фактически Берия и его помощники подготовили к февралю 1941 года и в течение зимы и весны 1941 года провели новую реформу НКВД. В процессе организации двух наркоматов она только развилась и углубилась.

Если первая реформа Берии 1939 года была призвана прежде всего очистить авгиевы конюшни НКВД Ягоды – Ежова, то вторая реформа 1941 года имела главной целью оптимизацию деятельности Наркомата внутренних дел и советской спецслужбы. Со времени начала реформаторских действий Берии прошло более двух лет, кадры были перебраны, отобраны и воспитаны. Теперь можно было подумать о том, как работать ещё эффективнее.

Ведомство внутренних дел – необходимый элемент управления любым обществом. Достаточно напомнить о таких функциях, как охрана общественного порядка, пожарная охрана, запись актов гражданского состояния и т. п.

НКВД СССР вело также большую народно-хозяйственную деятельность через свои промышленные управления.

За НКВД оставалась охрана государственной границы и разведка сопредельной приграничной полосы и ряд других важных функций.

У НКГБ был ряд своих, чисто специфических, задач, но часть его функций не могла не переплетаться с функциями НКВД. Новая структура и порядок взаимодействия двух наркоматов должны были учитывать и это.

Разделив наркоматы, Берия ещё раз реорганизовал НКВД.

Так, 28 февраля 1941 года был издан приказ НКВД № 00232 «Об организации Первого специального отдела НКВД СССР». Многочисленные и многообразные задачи нового отдела (в нём было 15 отделений) были определены подробно, точно и комплексно – у Берии иначе никогда не бывало. Назову лишь одну: «Осуществление централизованного алфавитного и дактилоскопического учёта преступников, арестовываемых органами НКГБ, НКВД, 3-х управлений НКО и НКВМФ, прокуратуры и суда, содержащихся в тюрьмах, исправительно-трудовых лагерях, колониях, камерах предварительного заключения и других местах заключения НКВД и НКГБ».

17 апреля 1941 года нарком НКВД Л.П. Берия утвердил «Положение об Управлении оперативных войск НКВД СССР». Это тоже был важный момент.

К слову, в предыдущих комментариях я, кажется, забыл подчеркнуть, что приказом НКВД № 001013 от 17 августа 1940 года в составе НКВД СССР было образовано Главное управление политпропаганды войск НКВД СССР во главе с дивизионным комиссаром П.Н. Мироненко. В НКВД образца Ягоды и образца Ежова на эту сторону дела особого внимания не обращали, как и на оптимизацию структуры НКВД. Оно и понятно! Если даже не принимать в расчёт заговорщицкие дела и политические интриги и амбиции, надо заметить, что люди Ягоды и Ежова, как и они сами, были в лучшем случае небесталанными дилетантами от управления. А Берия и воспитанные им кадры были блестящими, уверенными в себе и хваткими, с быстрой реакцией, профессионалами-управленцами.

Возвращаясь же к новому Управлению оперативных войск НКВД СССР, образованному за два месяца до начала войны, сообщу из его задач, обозначенных буквами от а) до ж), первые две:

«а) организация, руководство и контроль службы и боевой подготовки войск;

б) руководство боевыми операциями войск…»

Фальсификаторы истории утверждают, что Берия блокировал любую информацию о близящейся войне (позднее мы увидим, что он поступал прямо противоположно, информируя Сталина об угрозе войны всю первую половину 1941 года), однако две первые задачи Управления оперативных войск НКВД СССР показывают, что Берия как раз ориентировал подчинённые ему войска на реальную близкую войну, которую войска НКВД должны были встретить на высоком организационном уровне, и встретить достойно.

Они её так и встретили! А созданное Берией перед войной Управление оперативных войск НКВД СССР очень помогло в деле формирования в кратчайшие сроки тех 15 полнокровных чекистских дивизий НКВД, которые сыграли стратегическую роль летом и осенью 1941 года.

15/III-41

Вроде и свои люди, и все известно, но дележ есть дележ. Время отнял много. Теперь разбираюсь с Промышленными Наркоматами. Тевосяна[293] знаю давно, с Ломако[294] и Сединым[295] знакомлюсь. Теперь с наркомами надо знакомится как заново. Люди вроде знающие, Тевосян вообще фигура. Седин не очень показался. А Ломако парень деятельный. Главное специалист, высшее образование по профилю, работал директором Кольчугинского завода. Нарком с июля 1940 г. так что он еще не полностью вошел в курс дела, ничего, подтянет.

Летков[296] тоже хороший парень и тоже специалист. Ответственный человек.

С остальными разбираюсь.

Что нам мешает, это незавершенка. Хватаются за все сразу, а потом не могут в срок построить и начинается волынка. С этим надо кончать, я так всем и сказал. Точный график! Не можешь, скажи. Я тебе помогу чем могу и чем не могу, но ответственность на тебе. Ты специалист, тебе отвечать.

У Седина заместитель молодой парень, фамилия смешная Байбако[297]. Мне сказали, байбаками зовут лентяев. Но этот парень работящий. Учился в Баку, почти земляк. И родом оттуда. Тридцать лет, а парень с перспективой. Будет хорошо работать, будем выдвигать дальше.

19/III-41

В этом году начинаем массово строить тяжелые танки. Наркомату надо выделить рабочую силу ГУЛАГа для строительства мощностей на Кировском заводе. 3000 человек. Коба поставил задачу до конца года выпустить на Кировском заводе 1 тыс. танков «Клим Ворошилов» (КВ). Хороший танк. Я сказал Кобе, «Клим Ворошилов» хороший танк, а если сделать танк «Иосиф Сталин» будет еще лучше. Он посмотрел, говорит: «Может еще и сделаем. Но это уже для наступления»[298].

22/III-41

Снова занимаюсь авиационными делами. Самолеты и моторы. С моторами получается лучше. У конструкторов самолетов было больше вредительства, а конструкторы моторов почти все надежны. Может поэтому с моторами лучше. Но аварийность идет не просто от плохого качества. Тут глубже.

Весна, скоро день рождения. Домой бы попасть, мать увидеть[299].

Комментарий Сергея Кремлёва

Того, что у других людей называется личной жизнью, Берия давно не имел. Ежесуточная круговерть дел и обязанностей была так интенсивна, что на себя времени уже не оставалось. Впрочем, так тогда жили почти все крупные государственные фигуры в СССР Сталина, начиная с самого Сталина. Сталин любил мать, однако не смог поехать на её похороны. У Берии получилось иначе – на его похороны не смогла приехать мать.

Мы мало знаем о взаимоотношениях взрослого Берии со своей матерью, но меня резанула по сердцу фраза из записки недолговечного (с апреля по сентябрь 1953 года) 1-го секретаря ЦК КП Грузии Мирцхулавы Хрущёву от 25 августа 1953 года:

«…Мать Берия – Берия Марта, глубоко верующая женщина, посещает церкви и молится за своего сына – врага народа».

Мать Берии (1872—?), пенсионерка, была выселена в июле 1954 года из Тбилиси, где проживала в отдельной квартире, в Гульрипшский район Абхазской АССР. Всего после осуждения Л.П. Берии в Красноярский край, Свердловскую область и Казахстан было выселено около тридцати его родственников, включая вдову Нино, сына Серго, родную сестру, двоюродных сестер, племянников и т. д.

30/III-41

У Кобы сейчас бываю редко. Вызовет, вопрос задаст, а то просто позвонит. Когда вопросы по Наркомату, когда по Промышленным Наркоматам, а сейчас много занимаемся авиаторами. Дела там хреновые. По количеству производства самолетов мы идем неплохо, а качество не обеспечивают. И много людей бьется.

Комиссия от НКО работала в Московском округе. Теперь Коба поручил провести еще раз проверку Всеволоду и мне. Сказал, срок неделя. Сказал, многое ясно, вы проверьте для контроля[300].

9/IV-41

Был крупный разговор по бардаку в авиации. Тимошенко хотел замазать, только тут не замажешь. Пьянки как были так и есть, а учат плохо. Самолеты бракованные есть, не спорю. Но ты их облетай, проверь. А главное людей научи. Может война на носу, а у них такой бардак.

Рычагова сняли за дело[301]. А Пумпура[302] вообще расстреливать надо.

Комментарий Сергея Кремлёва

9 апреля 1941 года Политбюро приняло Постановление «Об авариях и катастрофах в авиации Красной Армии». Сегодня «продвинутые» «историки» объясняют чрезвычайно высокую аварийность в ВВС РККА перед войной исключительно «форсированным производством самолётов». Однако это глупости уже потому, что даже во время войны аварийность в ВВС хотя и была высокой, но – не такой высокой в процентном отношении, как перед войной. А ведь тогда и уровень кадров в авиационной промышленности упал, и производство самолётов было действительно форсировано до предела и сверх предела, и обучение лётчиков шло предельно ускоренно.

Нет, причины в неблагополучии в ВВС в первой половине 1941 года были всё же иными, начиная с прямого предательства в руководстве ВВС.

Так, в мае 1941 года был арестован заместитель начальника вооружения и снабжения Главного управления ВВС КА дивизионный инженер Иван Филимонович Сакриер (1900–1941) по обвинению в подрывной и шпионской работе. В 1941 году Берия его расстрелял. Позднее хрущёвцы его реабилитировали, однако Сакриер действительно был связан с германской разведкой. А он ведь занимал важные посты в РККА – в Главном артиллерийском управлении, в Управлении ВВС!

С другой стороны, повсеместно процветали вульгарная халатность и безответственность. На заседании Политбюро 9 апреля 1941 года вскрылись чудовищные вещи. Впрочем, пусть читатель судит сам.

В марте 1941 года в столичном, Московском, военном округе под носом у будущих «невинных жертв сталинско-бериевского террора» генералов Смушкевича и Рычагова, а также ещё одной «жертвы» – командующего ВВС МВО генерал-лейтенанта Пумпура (все три бывшие Герои Советского Союза и все три хрущёвцами реабилитированы) 23 % лётчиков вообще не летали на боевых самолётах. В частях 24-й дивизии ПВО не было проведено ни одного учения, не было объявлено ни одной тревоги с вылетом истребителей. За три месяца до войны!

Инспекция Наркомата обороны обнаружила, что почти все части ВВС МВО не боеспособны, пулемёты не пристреляны, бомбодержатели не отрегулированы, боевая готовность по тревогам не отработана. Из-за низкой выучки число только погибших лётчиков исчислялось десятками.

Рычагова, Смушкевича, Сакриера и еще нескольких авиационных генералов расстреляли по решению Особого совещания 28 октября 1941 года. Следствие по делу Пумпура длилось до февраля 1942 года, когда он по указанию Сталина решением Особого совещания НКВД СССР был приговорён к расстрелу.

В современных источниках (причём вполне антисоветских и лояльных к Рычагову) мне попались глухие сведения о том, что в июне 1941 года Рычагов по поручению Сталина провёл секретное инспектирование советско-германской границы. Если это так, то это означает, что ещё перед самой войной Сталин полностью доверял Рычагову политически и верил в его патриотизм. Тем не менее Рычагов был арестован уже 24 июня 1941 года. А вот уже это означает, что он сознательно дезинформировал Сталина о положении на границе и был арестован как прямой предатель. Грустно, но, увы, не исключено.

В ВВС было также очень развито пьянство. Всепогодной авиация тогда не была, да и летать в сложных метеоусловиях трудно и опасно. Поэтому, когда погода была нелётной, лётчики просто убивали время на земле, а скуку скрашивали пьянкой. И это становилось нормой. Тот же Чкалов алкоголем, увы, злоупотреблял. Вполне можно было организовать наземную учёбу и занять личный состав – даже той же строевой подготовкой (очень, надо сказать, дисциплинирующий элемент армейской службы). Однако как раз этим авиационные командиры занимались спустя рукава или вообще не занимались. Зато, например, в 1938 году командующий ВВС Белорусского военного округа К.М. Гусев мог посадить за стол прилетевшего в округ инспектора ВВС А.К. Серова, Героя Советского Союза и приятеля Гусева, и «гудеть» с ним до бесчувствия.

На заседании Военного совета при наркоме обороны СССР 21 ноября 1938 года член Военного совета Белорусского Особого военного округа И.В. Рогов прямо заявлял:

«…Пьянство в округе развито довольно богато, особенно оно развито в Военно-воздушных силах. Вот здесь сидят два авиационных начальника: и т. Денисов, Герой Советского Союза, и т. Гусев. Бригада т. Денисова отличается пьянством в округе и, пожалуй, может занять первое место… Тов. Гусеву… было затруднительно вести борьбу с пьянством, поскольку он сам однажды показал дурной пример, напившись с полковником Серовым «в дым», что называется. Этого не должно быть, потому что если сами командующие начнут пьянствовать, то, что же, спрашивается, можно требовать с их подчинённых».

Так было, конечно, не во всех авиационных соединениях и частях, но сложное положение, в котором оказались советские ВВС в первые дни войны, во многом на совести значительной части высших авиационных командиров. Тот же командующий ВВС Западного Особого военного округа генерал Копец настолько беспечно «готовился» к войне, что если бы не застрелился с началом боевых действий, то был бы заслуженно предан суду вместе с бывшим командующим ЗапОВО Павловым и, как и Павлов, расстрелян.

10/IV-41

Немцы занимают Югославию и Грецию[303]. И тут у них успех. Я к внешним делам человек посторонний, мне даже переписку из НКИД не адресуют. Но я тоже соображаю. А сейчас что-то не соображаю. Не пойму.

Мы со своим пактом с сербами обоср…лись. Только подписали, а Гитлер пошел на Югославию. Зачем Коба пошел на этот пакт, непонятно. Сербы оглядываются на англичан, переворот устроили англичане, а мы при чем? Можно было что-то делать до того, пока немцы не втянули Югославию в тройственный пакт. Тогда можно было рассчитывать на что-то. А зачем сейчас? Вот и получили фукс[304], только наоборот. Еще непонятно, чем это для нас кончится. Немцы оценивают наш пакт с югославами по разному, но Гитлер разозлился.

Зачем нам это. Нам только войны нехватало (так в тексте. – С.К.). А так можно и дойти. Не пойму.

Я всегда шел за Кобой и буду идти за Кобой. Мы все в Политбюро толковые ребята, а Коба гений. Сколько людей сгорело на том, что думали, что они сами умные, а Коба дурак и не туда ведет. Отсюда шли оппозиции, группы, заговоры и вся та петрушка, что проявилась у Тухачевского, у Зиновьева, Рыкова, Бухарина и всей сволочи. Нет, у всех кишка тонка, только Коба всегда был прав. А когда ошибется, сам же поправится.

Против Кобы нельзя. Народ ему верит, понял, что товарищ Сталин всегда делает правильно. А если мы не понимаем и бурчим, то нам же хуже. Время прошло, видно что товарищ Сталин прав. Так было и так будет.

Не хотели индустриализации, не хотели коллективизации, сколько крови пролито, сколько было сопротивления. А сколько выли: «Коба ведет к гибели. Коба – посредственность. Коба уперся, а надо гибко».

А чем кончилось! За десять лет другая Страна. И Экономика другая, и люди. Кадры решают все. Но кадры надо было создать. Создали, воспитали. А Коба вел и будет вести. Еще десять лет так будем идти, и никто не поверит, что двадцать лет назад в лаптях ходили и голод был и забастовки. Это если войны не будет. Война сейчас может быть только с немцами, а зачем? Нам война не зачем. Так зачем мы их этим пактом дразним. Все равно они сербов побьют, а нам что?

Не пойму Кобу. Но надо идти за Кобой[305]. Правда у него и будет у него, даже если война будет. А война может быть. И по линии Всеволода[306] идет информация, и по линии разведки Соколова[307]. На границе не спокойно.

Комментарий Сергея Кремлёва

Надо сразу сказать, что знакомство с записью в дневнике Л.П. Берии от 10 апреля 1941 года задело мою «больную мозоль» – тему советско-югославского договора от 5 апреля 1941 года. Этот шаг Сталина для меня абсолютно непостижим. Единственный раз в своей политической жизни Сталин поступил не просто опрометчиво, но откровенно глупо.

Сомнения же Берии стали для меня лишним подтверждением того, что Берия умел политически мыслить вполне самостоятельно. Другое дело, что как раз в силу этого Берия сознательно, даже наедине с собой, не допускал и мысли о том, что можно вести линию отличную от сталинской – какой бы она ни была.

Но это не исключало, как видим, внутренних колебаний и сомнений Л.П. Берии по ключевому – на мой взгляд – моменту советско-германских отношений перед войной. Неверная оценка этого момента Сталиным и вытекающее из неё неумное поведение СССР по отношению к проблеме Балкан окончательно подтолкнули Гитлера к решению воевать с Россией.

Суть тут вот в чём. Для Гитлера, ведущего войну с Англией, не желающей покончить дело миром, к 1941 году жизненно важным стал фактор времени. Он понимал, что ещё год-два, и в Европу вновь, как и четверть века назад, придёт Америка, чтобы разгромить Германию и стать верховным судьёй и окончательным хозяином Европы.

С другой стороны, для Гитлера жизненно важной была румынская нефть – единственный надёжный источник поставок в Германию.

Если бы Англия заняла Балканы, она получила бы возможность эффективно бомбить нефтепромыслы Плоешти.

Допустить этого Гитлер не мог. Значит – он не мог допустить англичан на Балканы. А англичане как раз туда и нацелились. Вот немного хронологии…

В декабре 1939 года началось английское наступление в Северной Африке. 15 января 1941 года началось английское наступление в Восточной Африке, 22 января англичане заняли Тобрук. 7 марта 1941 года англичане начали высадку войск в Греции, а остров Крит был занят английскими войсками ещё 1 ноября 1939 года.

27 сентября 1939 года Германия, Италия и Япония заключили Тройственный пакт. В СССР, уже после войны, его подавали как направленный против СССР, хотя Тройственный пакт был направлен на нейтрализацию США и противодействие Англии. То, что этот пакт не имел антирусского характера, лучше всего доказывается тем, что в ноябре 1940 года Гитлер в беседе с Молотовым предлагал нам присоединиться к Тройственному пакту.

Негибкая политика СССР привела к тому, что Тройственный пакт постепенно стал приобретать не очень-то дружественный по отношению к СССР характер за счёт того, что после неудачи берлинских переговоров Молотова к Тройственному пакту 20–24 ноября 1939 года присоединились Венгрия, Румыния и Словакия. Особенно две первые страны относились к СССР более чем прохладно.

1 марта 1941 года к Тройственному пакту присоединилась Болгария, и немецкие войска вошли на территорию Болгарии. А 25 марта 1941 года под нажимом Германии Тройственный пакт подписала в Вене также Югославия.

Почти сразу же, 27 марта, в Белграде произошёл государственный переворот, инспирированный Англией, и у власти оказалось проанглийское правительство Симовича. Югославия фактически вышла из Тройственного пакта (хотя югославский министр иностранных дел Нинчич и заявил, что новое правительство признаёт венский протокол). А у Англии появилась возможность обеспечить себе удобную площадку для организации налётов на румынские нефтепромыслы.

Заключение в этих условиях Пакта о дружбе с Югославией было для СССР, мягко говоря, нецелесообразным. Ещё в конце марта 1941 года югославским представителям в Москве давали понять, что Москва не желает ввязываться в балканские проблемы, однако 5 апреля Сталин руками Молотова всё же подписал с Югославией договор – за день до начала вторжения вермахта в Югославию.

Зачем это им было сделано, я понять не могу. Причём даже название договора было почти карикатурным: «О дружбе и ненападении». О каком взаимном нападении можно было говорить? И хороша дружба, при которой договариваются о ненападении друг на друга.

Замечу, что Королевство Югославия было одним из наиболее стойких антисоветских государств Европы. В Югославии осело много эмигрантов-белогвардейцев, Югославия всегда была готова поддержать антисоветскую позицию англо-французов. В 1931 году в статье «Югославия», опубликованной в 65-м томе первого издания Большой советской энциклопедии, говорилось:

«По отношению к СССР Югославия всегда занимала ярко враждебные позиции. Основная часть остатков врангелевской армии нашла приют в Югославии, где они были использованы для службы в пограничной страже. Врангелевские отряды все время проходят военное обучение и в любой момент могут быть использованы для формирования белой армии».

Югославия была чуть ли не последним (а скорее всего – последним, если не считать Ватикан) европейским государством, установившим официальные дипломатические отношения с СССР! Они были взаимно установлены лишь 25 июня 1940 (сорокового!) года.

При этом, как уже было сказано, 27 марта 1941 года в Белграде произошёл инспирированный английской разведкой государственный переворот, имеющий целью отвернуть Югославию от мирного курса в отношениях с Германией.

В Югославию готовились вступать английские войска, и этим было предрешено вторжение в Югославию Германии. Соответственно, заключение Советским Союзом Пакта с политически обанкротившейся Югославией накануне операции Германии против Югославии было объективно неумным и недружественным шагом по отношению к Германии.

Гитлера этот шаг Сталина ошеломил именно своей очевидной нерациональностью. Но, как видим, Берия тоже не мог понять здесь Сталина.

Не могу его понять и я. Югославский «фукс наоборот» я расцениваю как одну из хотя и очень немногочисленных, но роковых ошибок Сталина. Собственно, во внешней политике это была, пожалуй, вторая и последняя крупнейшая ошибка Сталина за всё время его руководства страной (первой стала недооценка возможности исключительно мирного развития советско-германских отношений после 23 августа 1939 года).

Ранее Сталин уже проявлял активность в части Югославии. По некоторым данным, он предпринимал усилия по организации такого государственного переворота в Югославии, когда к власти там пришли бы лояльные к новой России армейские офицеры. Так, в Югославию вроде бы ещё в 1938 году направлялись тайные эмиссары из разведки НКВД. В 1941 году туда вроде бы ездил с тайной миссией один из руководителей Разведывательного управления Генштаба РККА Михаил Абрамович Мильштейн (1910–1992).

Подчеркну, что не надо путать этого Мильштейна с бериевским соратником Соломоном Рафаиловичем Мильштейном (1899–1955).

Михаил Мильштейн из военной разведки, сотрудник Разведупра с 1933 года, уроженец города Ачинска Красноярского края, спокойно дожил до перестроечных времён, считался (уж не знаю, насколько заслуженно) одним из асов разведки и с 1966 года имел звание генерал-лейтенанта.

Соломон Мильштейн, уроженец Вильно, с мая 1925 года работал в армейских Особых отделах, а с января 1927 года стал секретарём ГПУ Грузии, то есть подчинённым Л.П. Берии. Толковый работник был Берией замечен, и, когда в 1931 году Берия стал 1-м секретарём КП(б) Грузии, он забрал Мильштейна к себе в ЦК, а в декабре 1938 года перевёл его в НКВД СССР. Долгая карьера бериевского Мильштейна окончилась сразу после ареста Лаврентия Павловича. 30 июня 1953 года Соломон Мильштейн был арестован, 30 октября 1954 года приговорён к расстрелу и 14 января 1955 года расстрелян.

Впрочем, известный советский генерал от разведки Павел Судоплатов в своих мемуарах утверждает, что по линии НКВД также предпринимались действия по организации переворота в Югославии в марте 1941 года. Он пишет: «С нашей стороны в этой акции участвовал Алахвердов». Однако мемуары Судоплатова, хотя во многих своих частях и аутентичны реальности, во многих своих частях, мягко говоря, не очень ей соответствуют. Насколько мне известно, первое издание книги Судоплатова (да ещё и при участии его сына экономиста, а также некоего Джеральда Шектера и его жены Леоны) вышло в 1994 году в США и Франции. Можно лишь догадываться, что в этой книге принадлежало перу Павла Судоплатова, что – Анатолия Судоплатова, а что было результатом «семейного подряда» закордонных супругов (и, возможно, каких-то уж совсем безвестных их «соавторов»).

Нередко неточности в «мемуарах» Судоплатова видны невооружённым глазом. В частности, имея в виду «югославские» коллизии 1941 года, можно отметить ту странность, что опытнейший чекист, живая история НКВД, запамятовал, что в марте 1941 года из НКВД уже выделился НКГБ, включая ГУГБ и его 1-е (разведывательное) Управление. То есть все внешние акции разведки шли через Меркулова, а не Берию. Безусловно, они по-прежнему работали в теснейшем контакте, однако у Берии хватало своих забот, в том числе по Совнаркому, где он с 3 февраля 1941 года стал заместителем Молотова. А Меркулов свои донесения направлял непосредственно Сталину и, надо полагать, получал задания непосредственно от него, с ним согласовывая действия внешней разведки теперь уже НКГБ СССР.

Так что не знаю, имел ли отношение НКГБ Меркулова к перевороту в Белграде 27 марта и чем занимался на Балканах Мильштейн из Разведупра – заведения, вообще-то, перманентно не очень надёжного (достаточно напомнить, что из него вышли и предатель Пеньковский, и предатель Резун-«Суворов»).

Не знаю я и того, насколько вообще был возможен наш успех в деле просоветского переворота в Югославии. Думаю, что шансы на это были нулевыми даже в 1938 году, когда, по словам того же Судоплатова, Сталин о таком перевороте подумывал (во что я, по ряду соображений, не очень верю). Устойчивый русский ли, советский ли успех на Балканах был невозможен потому, что балканские славяне всегда смотрели на Россию как на дармовой источник «пушечного мяса», призванного проливать за них русскую кровь, и как на дойную корову. Зато на Запад они смотрели как на хозяина с кнутом и пряником. Это было свойственно даже массам, а что уж говорить об имущих слоях!

Так или иначе, какие-то попытки по части просоветского переворота можно было предпринимать в 1940 году или хотя бы до середины марта 1941 года – до официального присоединения Югославии к Тройственному пакту.

После 25 марта 1941 года Балканы должны были бы стать для СССР в политическом смысле табу. Но вот же, Сталин (ума не приложу – зачем?!) умудрился вляпаться в балканскую ситуацию самым плачевным образом. Дорого бы я заплатил за то, чтобы знать – кто его к этому подталкивал? Но, как видим, это был не Л.П. Берия.

Интригу усиливает то, что, во-первых, с 28 марта по 10 апреля 1941 года Берия не появлялся в кабинете Сталина. Во-вторых, в этот период Сталин вообще мало принимал: лишь 28 марта, 5, 8 и 9 апреля (7 апреля у Сталина с 19.35 до 20.05 был один Молотов). Конечно, Сталин мог исходить из того, что переворот в Югославии отвлекал Гитлера от СССР. Но ведь 27 марта переворот уже произошёл и был произведён руками англичан. Гитлер и так уже был вынужден (не Сталиным, а Черчиллем) предпринять вторжение в Югославию и заодно – в проанглийскую Грецию. Так зачем, спрашивается, надо было заключать пакт от 5 апреля?

Создаётся впечатление, что Сталина тогда кто-то очень серьёзно спровоцировал. Так, я не исключаю, что некие шустрые деятели (возможно, из того же Разведупра) прямо дезинформировали Сталина относительно роли советских спецслужб в организации переворота 27 марта. Сталина могли убедить, что англичане, мол, были только ширмой, а на самом деле «бал» правим в Белграде мы. И если, мол, СССР заключит пакт с Югославией, то это, во-первых, прочно включит Югославию в сферу советского влияния, а во-вторых, удержит Гитлера от оккупации Югославии.

А ведь такая оккупация была косвенно выгодна СССР уже потому, что отвлечение вермахта на операции на Балканах уменьшало вероятность удара Германии по СССР в 1941 году или, по крайней мере, отодвигало его сроки, что для нас было важно.

Советско-югославский пакт не вступил в силу, потому что к концу апреля 1941 года Югославия перестала существовать. Однако и так непрочная вера Гитлера в добрые намерения Сталина по отношению к рейху была, увы, окончательно подорвана.

И Гитлер решил ударить по России уже в 1941 году – пока обстановка Германии хоть как-то благоприятствовала.

15/IV-41

Коба снова собирал по авиации. Я уже подошел под конец, там все, Шахурин[308], Дементьев[309], Яковлев[310] И Жигарев[311] сидел. С Кобой Вячеслав, Георгий и Анастас. А вчера был разговор с Тимошенко и Жуковым и Жигаревым. Наркомату поручили строить новые аэродромы, дело нужное, но как успеть. Надо работать больше чем по 200 аэродромам. Вопросов много[312].

16/IV-41

Сегодня представил Сергея[313] Кобе. Коба перешёл на грузинский, Сергей ему отвечает, я тоже слово вставил. А Вячеслав сидит как дурак, надулся и делает вид, что его не касается. Видно Коба решил подразнить. Потом говорит по русски: «Что это мы товарищи забыли про Вячеслава Михайловича. Он же по-грузински не понимает. Простите, товарищ Молотов, увлеклись».

Вячеслав посмотрел довольно-таки зло[314].

20/IV-41

Данный текст является ознакомительным фрагментом.