Абвер и гестапо

Абвер и гестапо

Рискованная игра Канариса велась на фоне все более обостряющегося соперничества между фашистскими аппаратами разведки и террора, между абвером и имперским ведомством безопасности. Начальником имперского ведомства безопасности был сначала Гейдрих, а потом Кальтенбруннер.

Имперское ведомство безопасности представляло собой чрезвычайно громоздкий механизм. Его наиболее важными управлениями были шестое, иностранное, — под руководством Шелленберга и четвертое, гестапо, — под руководством Мюллера.

Шелленберг и Мюллер постоянно сталкивались с Канарисом при выполнении разведывательных функций: служба Шелленберга — собирая информацию об общем политическом положении в иностранных государствах (в соответствии с «десятью заповедями», в ведении Шелленберга остались вопросы внутреннего положения и внутренней политики зарубежных стран), а гестапо — при арестах, допросах и расправах с теми, кого выслеживал абвер.

Шелленберг не мог примириться с тем, что Канарис захватил в свои руки всю иностранную разведку, а Мюллер был недоволен, что его ведомству доставалась только грязная работа — доведение до конца дел, начатых абвером.

Итак, Гейдрих до 1942 года, а затем Кальтенбруннер, Шелленберг, Мюллер — вот основные противники Канариса в борьбе за влияние в фашистском рейхе.

Чрезвычайно запутанными были взаимоотношения Канариса с Гейдрихом. Дело в том, что могущественный шеф имперского ведомства безопасности когда-то был морским офицером и проходил службу на крейсере «Берлин» под началом Канариса. Он оказался замешанным в уголовном деле и предстал перед «судом чести», который предложил ему покинуть флот. Гейдриха, видимо, никак не устраивало, что Канарис, хорошо знавший его прошлое, оказался на высоком посту в системе разведки. Но именно это обстоятельство побудило Гейдриха действовать в отношении своего бывшего начальника осторожно — адмирал мог воспользоваться компрометирующими его, Гейдриха, материалами. И кто знает, как поступят фашистские фюреры, если заполучат в свои руки материалы Канариса! Поэтому внешне Гейдрих сохранял с адмиралом наилучшие отношения. Они оказались соседями — жили на одной улице еще до назначения Канариса шефом абвера, а когда впоследствии адмирал начал строить дом в Шлахтензее, Гейдрих купил участок рядом с ним и выстроил там себе роскошную виллу. Их поместья тоже находились по соседству. Гейдрих был частым гостем в доме Канариса, и на всех приемах, устраиваемых Гейдрихом, непременно присутствовали Канарис с супругой.

Но «добрые отношения» между шефом СД и шефом абвера строились на зыбкой почве. Шелленберг рассказывает, что Гейдрих ненавидел Канариса и тщательно готовился нанести ему удар. Начальник шестого отдела СД считал, что если бы Гейдриха не убили в 1942 году, то участь Канариса была бы решена гораздо раньше. В свою очередь, Канарис копил материалы против Гейдриха и неоднократно намекал Шелленбергу, что имеет в своем распоряжении целое досье на его шефа.

Гитлер подобрал Гейдриха на самом дне и всегда поручал ему наиболее грязную работу в грязной фашистской империи. Цинизм и жестокость Гейдриха поражали даже самых прожженных гестаповцев.

Преемником Гейдриха был Кальтенбруннер — фанатичный чиновник, прошедший путь от низового служащего СД до шефа имперского ведомства безопасности. Это был верзила с «ручищами мясника», как о нем однажды сказал Канарис. Кальтенбруннер исполнял в фашистском государстве роль «калькулятора смерти»: он составлял подробные бухгалтерские отчеты о «достижениях» службы СД, о числе людей, замученных, сожженных, истребленных в гестаповских тюрьмах и лагерях. Кальтенбруннер ввел сложнейшую систему отчетности в имперском ведомстве безопасности, скрупулезно следил за выполнением всех предписаний и приказов Гиммлера.

С Канарисом он встретился впервые лишь через восемь месяцев после своего назначения — для него Канарис был «интеллигент», сомнительная личность, за которой надо зорко следить и с которой у «истого солдата СС» не может быть ничего общего. Кальтенбруннер обладал одним качеством, которое представляло особую опасность для шефа абвера, — мертвой хваткой фанатика. Вцепившись в свою жертву, шеф СД уже не отпускал ее.

Наиболее близким Кальтенбруннеру человеком в имперском ведомстве безопасности был Генрих Мюллер — шеф гестапо. Эти два палача отлично понимали друг друга. Приземистый, тучный, с лицом пьяницы, Мюллер любое поручение выполнял точно и «до конца». У него не было ни привязанностей, ни страстей, за исключением одной… Он упивался убийствами, пытками, газовыми камерами; искал и находил любые поводы для чудовищных расправ в «своей» гестаповской тюрьме на Принц-Альбрехтштрассе и в концентрационных лагерях.

И наконец, Шелленберг — единственный интеллигент в руководстве ведомства безопасности. Выходец из респектабельной буржуазной семьи, юрист по образованию, он в глазах других руководителей ведомства, в известной степени, был белой вороной.

Главная черта характера Шелленберга — честолюбие. Он единственный из высших чинов службы СД, который написал мемуары. В них он выступает беззастенчивым карьеристом, упоенным властью. Шелленберг хвастает успехами службы разведки, организацией своего управления, количеством агентов, влиянием и связями. Его заветной целью всегда было заполучить в свое ведение абвер, и он неутомимо интриговал против Канариса. Столкновения между Шелленбергом и Канарисом были немаловажной причиной окончательного падения шефа абвера. Шелленберг осторожно внушал рейхсфюреру СС, что Канарис представляет опасность для его, Гиммлера, личных планов и устремлений.

Таково было соотношение борющихся сил. С течением времени чаша весов в этой борьбе все более стала склоняться в пользу СД, в пользу Кальтенбруннера, Мюллера и Шелленберга.

Дело против абвера служба СД завела еще в 1939 году, при жизни Гейдриха. Тогда сильные подозрения СД вызвали действия Иозефа Мюллера. Все материалы, собранные в этой связи, были объединены в досье под названием «Черная капелла» (по цвету одежды католических священников — в деле был замешан Ватикан). Но гестапо не хватило улик, чтобы открыто выступить против Канариса. Да и положение его в то время было слишком прочным.

Подозрения службы СД в отношении абвера усилились в связи с так называемой «операцией Венло». Шелленберг организовал ловкую провокацию против Интеллидженс сервис. Пользуясь знанием кода, с помощью которого Интеллидженс сервис связывалась со своими агентами в Европе, Шелленберг направил через радиостанцию СД сообщение в Лондон, будто «некоторые генералы» в рейхе хотят передать английской разведке важные сведения и готовы встретиться с представителями англичан.

Провокация удалась. Было условлено, что Интеллидженс сервис направит двух своих представителей в район голландского городка Венло для встречи с генералами. 8 ноября 1939 года английские агенты спустились на парашютах в условленном месте и… прямо попали в объятия сотрудников Шелленберга. Два английских разведчика, Бест и Стивенс, были заключены в гестаповскую тюрьму и подверглись допросам. Шелленберга интересовало, во-первых, почему агенты с такой готовностью пошли на встречу с вымышленными представителями генералитета. Может быть, они что-то знали об оппозиции генералов к Гитлеру? Во-вторых, Шелленберг добивался от арестованных сведений по делу «Черная капелла» — СД продолжала заниматься интригами Иозефа Мюллера в Ватикане.

Канарис имел неосторожность обнаружить свою заинтересованность в деле Беста и Стивенса, прямо спросив Шелленберга, не дали ли они показаний, компрометирующих абвер. Это насторожило Шелленберга и побудило его еще усиленнее заняться сбором сведений о «предательской деятельности» абвера. Он строжайше запретил знакомить сотрудников Канариса с показаниями английских агентов.

Все эти косвенные свидетельства «нечистой совести» Канариса, хотя они и не давали возможности уличить адмирала в каких-либо противозаконных деяниях, были использованы Гиммлером для того, чтобы настроить фашистского диктатора против Канариса. И в конце концов раздражение фюрера прорвалось наружу.

В феврале 1942 года произошел первый крупный скандал, сильно подорвавший позиции Канариса в глазах Гитлера.

27 февраля 1942 года английская десантная часть произвела налет на гитлеровскую экспериментальную базу в районе Гавра, на которой испытывались новые средства противовоздушной обороны. База была начисто уничтожена. Абвер не только не сумел своевременно предупредить командование о налете, но своими сообщениями успокаивал руководителей вермахта, давая совершенно неправильную оценку возможностям английской разведки.

Гитлер пришел в ярость. Он назначил ревизию абвера. Канарису было приказано представить полную сводку сообщений о положении дел в английской разведке, которые абвер на протяжении года направлял руководству вермахта. Сводка оказалась настолько тощей, что адмирал предпочел игнорировать приказ Гитлера. Он так и не представил требуемую информацию. «Такое поведение, — пишет Шелленберг, — окончательно поссорило его с Гитлером, и с этого момента судьба Канариса была решена».

Служба СД получила возможность начать концентрированное наступление на абвер.

В декабре 1942 года гестапо арестовало двух сотрудников абвера в Мюнхене за спекуляцию валютой. Арестованные, желая задобрить гестаповцев, дали показания по делу Иозефа Мюллера. Они заявили, что всеми действиями Мюллера по организации переговоров в Ватикане руководил сотрудник абвера Донаньи (автор упоминавшегося нами «меморандума X»).

Начальник гестапо Мюллер, осторожности ради, решил действовать не сам, а через сотрудников имперского военного трибунала, которому он передал показания арестованных. Следователь трибунала Редер 5 апреля 1943 года неожиданно произвел обыск в кабинете Донаньи. Ему удалось обнаружить материалы, компрометировавшие Донаньи, Иозефа Мюллера, Остера и Бонхефера (уполномоченного абвера, который вел в мае 1942 года переговоры с епископом Чичестерским в Стокгольме). Донаньи, Бонхефера и Мюллера арестовали. Остера Канарису пришлось в декабре 1943 года уволить из разведки. С тех пор участие абвера в антигитлеровском заговоре прекратилось. Канарис больше не хотел рисковать.

На первых порах допросы арестованных сотрудников абвера не дали результатов — они ни в чем не хотели признаваться. Но в январе 1944 года в руки гестапо попал еще один сотрудник абвера — Кип. Он был арестован вместе с членами антигитлеровского кружка Зольфа. И наконец, в феврале 1944 года произошел случай, окончательно озлобивший фюрера: несколько агентов абвера в Анкаре, почувствовав, что у них горит земля под ногами, перешли к англичанам. Сначала исчезли супруги Вермерен, которые были срочно вывезены англичанами в Каир, а за ними последовали супруги Клечковские, работавшее на отдел абвера-III (контрразведка) в Анкаре.

Гнев Гитлера не знал границ. Он чуял предательство. Фюрер приказал немедленно подготовить приказ о включении абвера в имперское ведомство безопасности. Поединок между СД и абвером закончился в пользу Кальтенбруннера. По его приказу абвер был включен в шестое управление имперского ведомства безопасности, руководимое Шелленбергом.

Канариса отстранили от руководства абвером, но, чтобы не дать повода к слухам о развале фашистской разведки, его назначили на незначительную должность — начальника управления экономической войны. Это, по существу, означало почетную отставку.

Ведомство Канариса закончило свое существование. Сам адмирал мог надеяться теперь лишь на одно — пересидеть на новом месте крушение рейха. Но главари гестапо не собирались дать ему такую возможность. На третий день после покушения на Гитлера, когда волна массовых арестов прокатилась по всей Германии, Канариса арестовали.