Рекогносцировка

Рекогносцировка

За углом монастырской ограды топтались на месте два десятка всадников. Я узнал младшего лейтенанта Позднякова, рядом — два разведчика с приборами. В воротах появился командир, которого я прежде не видел. Кто он?

— На вороной кобылице?.. Помощник начальника штаба дивизиона старший лейтенант Шилкин... к нам прибыл из 186-го ЛАП [14],— ответил Гаранин.

Началось построение. Старший лейтенант Шилкин объявил задачу рекогносцировки, и группа двинулась на Зимно.

...Вы выбрали Перикла? — командир батареи с удивлением оглядел жеребца.— Разве старшина вас не предупредил? А вы, Гаранин?

О чем, собственно, следовало предупреждать?

— Разрешите доложить? — привстал в стременах Гаранин.— Я пришел вместе с лейтенантом на коновязь... Обе кобылицы, моя и Позднякова, и Перикл были уже подседланы... Я думал...

— Меня не интересует, что вы думали,— проговорил командир батареи и обратился ко мне: — Как конь? Вы, надеюсь, на нем выезжали?

Пошли рысью. Старший лейтенант Шилкин оглянулся, подал знак командиру батареи.

— За мной,— произнес лейтенант Величко и прибавил рысь. Перикл преодолел дистанцию, и я поравнялся со старшим рекогносцировочной группы. Командир батареи представил меня. Помощник начальника штаба дивизиона спросил о моей службе в училище и жестом показал: «свободен, возвратиться в строй».

Знакомые места — рытвины, вокруг рожь, полегшая под копытами Перикла. Вернулся командир батареи.

— Следите внимательно за местностью. Первый маршрут выдвижения в районы боевых порядков...— он начал цитировать пункты инструкции на случай войны.— Положение в укрепленном районе серьезное... сигнал к занятию огневых позиций может последовать в любой момент.

За селом Перикл пытался нарушить равнение. Командир батареи недовольно оглядывался. Я осадил жеребца раз, другой.

Впереди хутор — десяток хат. Жители — старики и молодежь,— как и в Зимно, где крестьяне знают командиров, вежливо кланяются, снимая головные уборы.

— Вас познакомили с местными условиями? Националисты иногда постреливают из-за угла... Отмечены случаи нападения на отдельных лиц...— командир батареи стал говорить о миссии наших войск в западных областях Украины, о том, что население бывшей Галиции в большинстве своем отвергает националистические лозунги.

Поравнявшись, в разговор вступил Поздняков, припомнил эпизод, когда во время ночных занятий банда обстреляла группу военнослужащих. Местные жители оповестили ближайший гарнизон, и банда была рассеяна.

Старший лейтенант Шилкин оставил полевую дорогу и двигался, держась тропы по краю зарослей, которые покрывали склоны пологой лощины. Начинался лес. Рекогносцировочная группа шла в колонне по одному. Старший остановился, повернул коня в одну, другую сторону, вглядываясь в карту.

— Слезай... для коноводов укрытие — поляна в пятистах метрах, коней в укрытие... командный состав — за мной!

Гуськом все шли вверх по склону. Помощник начальника штаба снова раскрыл карту. Кто-то подал команду. Голова и хвост колонны выдвинулись вперед, и старший лейтенант Шилкин оказался в центре подковы. Подошли отставшие разведчики, стали разворачивать приборы. — Ориентирую,— начал старший лейтенант,— север... восток... юг... запад. Младший лейтенант Поздняков, как называется населенный пункт слева позади? Укажите направление на Владимир-Волынский, Устилуг, Холм. Расстояние? С вопросами такого рода старший обращался к Гаранину, Величко, ко мне. Ответы составлялись с помощью карты и приборов, используемых в подготовке данных для стрельбы.

На следующей точке рекогносцировки обзор значительно расширился. Просматривается местность в юго-западном, южном и восточном направлениях. Видна верхняя часть купола монастыря Зимно.

— Внимание!.. Соблюдать осторожность, на опушку не выходить.

Я взглянул на свою карту. От границы нас отделяет не более четырех тысяч метров. Снова ориентирование, подготовка данных, вопросы.

— Поздняков, вы... командир стопятидесятидвухмиллииметровой гаубичной батареи... ваш наблюдательный пункт...—старший лейтенант Шилкин уколом циркуля ответил на карте точку, нанес огневые позиции и цели: одну,другую, третью.— Приступайте к подготовке исходных данных... Готовность к передаче команд — восемь минут.

Закончился первый час занятий, потом другой. Объявшей перерыв на обед. В дополнение к тому, что содержалось у каждого в переметных сумках, коноводы, поившие коней в ближнем селе, доставили воду в брезентных ведрах, крестьянский хлеб, колбасу.

Рекогносцировочная группа меняла раз за разом положение. Старший лейтенант Шилкин назначил меня начальником огневого разъезда батареи.

Район огневых позиций — лощина юго-западнее небольшого села Лудзин. В состав разъезда вошли три человека: Гаранин, разведчик с приборами и коновод.

Путь в район огневых позиций занял четверть часа. Предварительно, до прибытия огневых взводов, разъезд обязан выбрать огневые позиции, разбить фронт батареи, наметить точки стояния орудий, укрытия для тяги, провешать основное направление стрельбы и т. д.

Деятельность разъезда, как, впрочем, и все другие мероприятия, связанные с подготовкой к открытию огня, строго регламентирована по времени. Каждый старался закончить в срок свою часть работы.

На дороге появился наряд конных пограничников. Зеленые фуражки с синими околышами, карабины, клинки, завьючены по всем правилам седла.

— Чем занимаетесь? — спросил, приблизившись к буссоли, лейтенант, старший из пограничников.

— Колышки строгаю,— не совсем вежливо ответил разведчик, работавший рядом с буссолью.

— Зачем тренога?

— Тренога служит платформой для прибора, здесь обозначена точка стояния основного орудия.

— Какого такого орудия?

— Это так... условно, товарищ лейтенант... орудия пока стоят в парке.

— Знаю... условно, а прибор?

— Как называется? Буссоль... вот магнитная стрелка, угломерная шкала,—разведчик ткнул пальцем,— предназначена для измерения углов, заключенных между направлением на северный магнитный полюс Земли и направлением на цель.

— На цель? — спросил озадаченный пограничник, удерживая поводья.— Какая может быть цель рядом с государственной границей? Предъявите документ!

Разговор принимал неожиданный оборот. Разведчик направил пограничников к Гаранину. Командир второго огневого взвода не пожелал отвлекаться, и они явились ко мне. Злоречие разведчика и жара приводили лейтенанта-пограничника в раздражение. Он потребовал прекращения работ.

Подошел Гаранин. Общими усилиями нам удалось уговорить пограничный наряд, и он направился к старшему рекогносцировочной группы. Огневой разъезд не уложился в график, отведенный для работ.

В положенное время прибыл старший группы. Моя работа была признана удовлетворительной. Расхождение в цифровых величинах, определенных начальником огневого разъезда и посредником, роль которого выполнял лейтенант Величко, не выходило за пределы допустимых отклонений.

Бдительность лейтенанта-пограничника имела свои последствия. Старший приказал угнать лошадей в тыл и к наблюдательному пункту идти пешком.

Пока Поздняков держал экзамены как стреляющий, я рассматривал польскую землю за Бугом, занятую немецкими войсками. Лоскутные поля на склонах холмов, перелески, хаты небольших хуторков. Плескался в горячих волнах марева остроконечный шпиль костела.

«Отбой!» Наши кони отмерили три километра, еще три и еще. На каждом положении роли менялись. Я выполнял обязанности должностных лиц батареи: командира взвода управления, свои собственные и командира батареи.

В тот день, 15 июня, мы, покрыв расстояние без малого в сорок километров, голодные и усталые, к девятнадцати часам вернулись к монастырским воротам. Старший лейтенант Шилкин объявил конец занятий. Коноводы увели лошадей на кормежку. Вслед за Гараниным и Поздняковым я отправился по знакомой уже тропе на берег Луги. Холодная вода омыла пыль приграничных дорог, вернула ощущение бодрости и силы.

Четверть часа спустя Гаранин, Поздняков и я вошли в батарейную канцелярию. Лейтенант Величко начал разбор прошедших занятий.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.