Глава 14 ЧЕРЕЗ КАНАДСКО-АМЕРИКАНСКУЮ ГРАНИЦУ

Глава 14

ЧЕРЕЗ КАНАДСКО-АМЕРИКАНСКУЮ ГРАНИЦУ

А тем временем промерзший до костей Франц фон Верра стоял на обочине автострады Квебек – Монреаль – Оттава в надежде поймать попутную машину. Ему повезло больше, чем тому офицеру, что сломал ногу. Спрыгнув с поезда, фон Верра угодил в сугроб, в значительной степени смягчивший его падение. Все прошло настолько гладко, что охранники даже не сразу заметили побег фон Верры – за окнами поезда темнела предрассветная мгла. Впрочем, его вряд ли заметили бы даже при свете дня – он весь был запорошен снегом. Лишь увидев стремительно удаляющийся красный огонек на последнем вагоне поезда, он выбрался из сугроба и спустился с насыпи.

Стряхнув с себя снег, фон Верра проверил, не потерял ли он деньги. Нет, все его скромное состояние в пять фунтов – четыре банкнота по фунту и два банкнота по десять шиллингов – было на месте. Он уже знал, что с этими деньгами его ждут проблемы – они были британскими и не имели хождения в Канаде. Деньги нужно было обменять, а это означало, что придется идти в банк. Но в тот момент фон Верру это не слишком беспокоило. Он обязательно что-нибудь придумает. Самое главное, что он на свободе. Кроме того, очень удачно, что на нем двубортное пальто и шапка, тысячи британских моряков одевались подобным образом.

Под пальто на фон Верре была форма офицера люфтваффе. Большинство наших беглецов были одеты в форму, чтобы их случайно не приняли за шпионов или дезертиров. С теми особо не церемонились, сразу ставили к стенке или набрасывали петлю на шею. Форма была надежно скрыта под застегнутым на все пуговицы пальто, и самым необычным в облике фон Верры были, пожалуй, его летные сапоги, с которыми он так и не смог расстаться.

Фон Верра выбрался на дорогу и зашагал в направлении, в котором исчез поезд. Мимо проехало несколько машин, но в них либо не было свободного места, либо водитель вообще не обращал на фон Верру никакого винмания. Через некоторое время показался почтовый фургон, к счастью, место рядом с водителем оказалось свободным. Фон Верра замахал рукой, и, к его радости, водитель притормозил и открыл дверцу. Фон Верра забрался в фургон. Водитель оказался человеком неразговорчивым. Фон Верра поблагодарил его, но тот в ответ лишь кивнул. Через пять минут водитель вдруг заговорил.

– Ты откуда, приятель? – поинтересовался он.

У фон Верры наготове уже была история. Он придумал ее еще на корабле, задолго до нашего прибытия в Канаду. Он был датским моряком. Корабль его был торпедирован и затонул. Он решил, что по горло сыт морем, и прибыл в Галифакс. Теперь он направлялся в Оттаву к дяде, который обещал найти ему работу.

– Оттава? – переспросил водитель. – Тогда тебе пора выходить. – И фургон неожиданно затормозил у перекрестка. – Я еду в Монреаль, а тебе прямо, в Оттаву.

Фон Верра послушно вылез из фургона, который повернул налево и поехал в направлении на Монреаль.

«Оттава – 80 миль», – прочел фон Верра на дорожном указателе и решительно направился вперед, надеясь по пути поймать машину. Через некоторое время он услышал шум мотора и уже хотел было остановить машину, как вдруг заметил красный номерной знак и насторожился. Фон Верра не имел ни малейшего понятия, что это означает, но на всякий случай решил перестраховаться и не останавливать эту машину. Та медленно проследовала мимо, и фон Верра заметил внимательный взгляд, которым окинул его водитель. Он был в форме. Да, предчувствие не обмануло фон Верру. Сзади на машине большими буквами было выведено зловещее слово «полиция». Машина неожиданно притормозила, и полицейский поманил к себе фон Верру.

– Я весь покрылся холодным потом, – описывал потом фон Верра свои приключения, – но мне ничего другого не оставалось, кроме как подойти к машине и попытаться как-то выкрутиться из этой ситуации. Полицейский мог ничего не подозревать, а если бы я вдруг побежал, я бы все погубил.

Инцидент закончился безо всякого вреда для фон Верры и, напротив, обернулся ему во благо. Полицейский оказался добродушным общительным человеком. Он хотел знать, куда направляется фон Верра, и тот снова рассказал свою историю.

– Что ж, – сказал полицейский, – учитывая, что вы не голосовали на дороге, я вас подвезу.

И он сообщил фон Верре, что останавливать машины на дороге запрещено и что водитель, который посадит к себе в машину незнакомца, будет оштрафован, однако в данном случае дело обстояло совсем по-другому – полицейский волен был делать то, что захочет.

Фон Верра сидел рядом с полицейским и следил, чтобы его пальто ненароком не распахнулось, а ноги старался поджать под сиденье, чтобы полицейский не увидел его летные сапоги на меху, которые при всем желании нельзя было принять за сапоги моряка.

Однако добродушный полицейский и не думал подозревать своего попутчика, его глаза все время были устремлены на дорогу. Он принял на веру историю, рассказанную фон Веррой, и захотел узнать подробности. Фон Верре часто доводилось слышать истории наших подводников, и теперь он без труда мог удовлетворить любопытство полицейского, в красках описав ему, как якобы был торпедирован его корабль, как он затонул и как спаслись выжившие. Полицейский с интересом выслушал историю, состряпанную фон Веррой, говорившим на ужасной смеси английского, голландского и французского языков. Поскольку французский язык был широко распространен на территории между Квебеком и Онтарио, фон Верра и полицейский без труда понимали друг друга.

Фон Верра встревожился, когда этот достойный человек начал интересоваться планами своего попутчика на будущее. На этот раз фон Верра решил не упоминать своего дядюшку из Оттавы, опасаясь, что полицейский по доброте душевной предложит подвезти его к дядиному дому.

– Я немного разбираюсь в машинах, – сказал фон Верра. – Попробую найти в Оттаве работу на эту зиму, может, устроюсь шофером или в какой-нибудь гараж. А летом попытаю счастья на Великих озерах.

Полицейский нашел этот план весьма дельным.

– Может быть, я смогу помочь вам, – радушно сказал он, и в этот самый момент фон Верра не на шутку испугался, что сейчас последует вопрос о документах. Даже в Канаде для того, чтобы устроиться на работу, нужно было предъявить документы. К счастью, полицейский не стал развивать эту тему.

Вскоре полицейская машина уже ехала по улицам канадской столицы. Сначала она показалась фон Верре большой деревней, в которой там и сям возвышались довольно вычурные административные здания, впрочем, пейзаж за окном фон Верру не очень интересовал. Сейчас ему больше всего на свете хотелось избавиться от дружеской опеки полицейского. Он упомянул о проблеме с английскими деньгами, и, услышав это, полицейский вдруг заговорил официальным голосом.

– Вы должны были обменять деньги еще в Галифаксе, – строго сказал он, но фон Верра тут же рассказал ему очередную сказку о том, что он едва успел на ночной поезд и у него совсем не было времени на то, чтобы поменять деньги. Поверив в это, полицейский сменил гнев на милость.

– Вон там, на углу, банк, – сказал он, и машина въехала во двор полицейского участка.

«Чертовски хорошая идея насчет банка, – с облегчением подумал фон Верра. – Главное, выбраться отсюда».

– Пожалуй, я прямо сейчас и отправлюсь в банк, – сказал он и вылез из машины.

«Совсем скоро к ним поступит информация о побеге немецких военнопленных, – подумал фон Верра, – да еще и с описаниями внешности».

Он пожал руку дружелюбному полицейскому.

– Увидимся завтра, – сказал он. – Буду признателен, если вы поможете мне с работой. Спасибо за все!

И, весело махнув рукой, фон Верра ушел. Больше он этого полицейского никогда не видел, но последовал его совету насчет банка. Однако там его ждал неприятный сюрприз: только управление ВМФ имело право менять для моряков валюту.

– Есть ли у вас книжка моряка? – поинтересовались в банке.

– Разумеется, – заявил фон Верра и для вида полез в карман. Продолжая энергично рыться в карманах, он отошел от стойки, а потом незаметно выскользнул из банка.

Здесь его охватили дурные предчувствия. Деньги вселяли в него уверенность, а теперь вдруг выяснилось, что он не сможет ими воспользоваться. Более того, если у того полицейского есть голова на плечах, ему не составит труда сложить два и два и связать этого странного голландца с сообщением о побеге немецких военнопленных, то есть полиция будет знать, что фон Верра уже в столице. А это, в свою очередь, означает, что он должен как можно скорее выбраться отсюда. Теперь его целью стала река Святого Лаврентия, и чем скорее он доберется до нее, тем лучше.

Фон Верра знал, что к югу от Оттавы река превращается в границу между Канадой и Соединенными Штатами. У шофера почтового фургона на приборной доске лежала карта, и фон Верра успел тщательно изучить ее. По другую сторону реки лежал штат Нью-Йорк, там он будет в безопасности. Поэтому фон Верра решил отправиться в Оттаву. Скорее всего, его будут искать в Монреале, возле которого он совершил побег, и большой мост через реку Святого Лаврентия будет под наблюдением. Но это не важно, ведь в районе Монреаля территория за рекой не была территорией США, которая начиналась выше по реке. От Оттавы до реки Святого Лаврентия было около шести миль.

На ближайшей заправочной станции фон Верра спросил, как попасть в Оттаву.

– Шоссе номер шестнадцать, – ответили ему и махнули в сторону дороги, тянущейся из города.

Отыскав шоссе номер 16, фон Верра направился на ближайшую заправочную станцию и попросил первого же шофера, ехавшего в сторону реки, подвезти его. В подобных ситуациях фон Верра не чувствовал никакого смущения или замешательства. В любой компании он чувствовал себя легко и непринужденно и мог разговаривать с любым незнакомцем так, словно знал его много лет. Подобная непринужденность в обращении несвойственна немцам, и уж тем более странно наблюдать ее у немецкого офицера из аристократической семьи. Однако фон Верра обладал этим полезным качеством, которое теперь сослужило ему хорошую службу и дало огромное преимущество над остальными беглецами.

Фон Верре незнакомо было чувство страха, он всегда готов был рискнуть и испытать свою удачу. Вдобавок ко всему он уже дважды совершал побег, то есть у него уже был кое-какой опыт, и он совсем не выглядел как загнанный зверь, а именно это обычно отличает беглого пленного и вызывает подозрение у окружающих.

Первая же машина, которую остановил фон Верра, направлялась в Кэмпвилл, но это было по пути в Прескотт, куда стремился попасть фон Верра, поэтому водитель без лишних вопросов согласился его подвезти. По пути фон Верра рассказал водителю свою историю, но на сей раз внес в нее некоторые изменения. Теперь он якобы хотел попасть в Кингстон на озере Онтарио, чтобы навестить живущую там тетушку. Фон Верре пришло в голову, что если бы вдруг возникли проблемы с именем тетушки, он всегда мог сослаться на то, что это ее девичья фамилия, чего по понятным причинам он не мог проделать с дядюшкой.

Однако было кое-что, о чем фон Верра не имел ни малейшего понятия. В Кингстоне или, точнее, в форте Генри рядом с Кингстоном находился лагерь для военнопленных, в котором содержалось несколько сот германских офицеров – первых военнопленных, отправленных сюда из Англии в августе 1940 года. Это означало, что местность вблизи Кингстона находится под неусыпным наблюдением полиции, поскольку пленные из форта Генри постоянно предпринимали попытки побега. Это обстоятельство могло оказаться роковым для фон Верры, но удача была на его стороне, и в Кэмпвилле он тут же остановил другую машину, водитель которой согласился подвезти его до Прескотта.

В машине находились две женщины – мать и дочь. Дочь сидела за рулем, а мать болтала с молодым голландцем, все больше и больше проникаясь к нему симпатией. Все матери незамужних дочерей подсознательно воспринимают каждого мужчину как потенциального зятя, поэтому мать пригласила попутчика к себе домой на чашку чая. В разговоре она упомянула, что кроме машины и дома ее муж владеет лесопилкой, где всегда есть работа для молодых крепких мужчин. Вот летом, к примеру, надо сплавлять по реке бревна, чем не работа для моряка?

Предложение выпить чашку чаю, а может быть, и вкусно поесть было очень соблазнительным, но фон Верра никак не мог принять его. Во-первых, опасно было оставаться дольше, чем нужно, на канадской земле, да и потом под пальто на нем была форма офицера люфтваффе, не мог же он сесть за стол в пальто, застегнутом на все пуговицы. Нет, у него есть цель, и он должен сконцентрироваться на ней – нужно как можно скорее переправиться через реку на территорию США. Поэтому фон Верра сказал женщине, что сначала должен найти себе жилье, а на следующий день позволит себе воспользоваться ее гостеприимством. Мать восприняла это заявление как еще один признак хорошего воспитания молодого человека, да и дочь, судя по всему, была не против увидеть его снова.

Совсем не собиравшийся подыскивать себе жилье в Прескотте фон Верра стоял на берегу великой реки, продрогший до костей, и с тоской смотрел вдаль. Было четыре часа пополудни, самое время для вечернего чая. Широкая река несла свои воды через заснеженную равнину. Из-за тумана фон Верра не мог разглядеть другой берег, к тому же постепенно сгущались сумерки. Насколько он мог судить, поверхность реки уже успела покрыться льдом. Он обнаружил на берегу заброшенную хибарку и укрылся там, поджидая, пока стемнеет. Он не хотел, чтобы кто-то заметил, как черная тень перебирается по льду с одного берега реки на другой. По шоссе, которое шло параллельно реке, то и дело проносились машины, вот проехала телега, но пешеходов видно не было. Это был субботний вечер, люди уже закончили работу и сидели в своих теплых и уютных домах.

Дождавшись темноты, фон Верра выскользнул из своего укрытия. Борясь с кусачим морозом, фон Верра намотал свой тонкий шарф на шапку, плотно закрыв уши. Его пальто, форма и тонкий свитер не давали ему замерзнуть, а ноги в меховых сапогах чувствовали себя весьма уютно. Вот только в желудке у него было совсем пусто, прошло уже двадцать четыре часа с того момента, как он ел горячую пищу. Теперь он прикончил последний кусок шоколада. Потом фон Верра узнал, что той ночью температура упала до нуля градусов по Фаренгейту – довольно холодно, но по канадским меркам для этого времени года вполне терпимо.

Для начала фон Верра прошел немного вниз по течению, чтобы отойти от Прескотта, и только потом вышел на берег. К этому времени видимость была не более 20 ярдов, и, когда фон Верра ступил на лед, он чувствовал себя не очень уютно, но медлить было нельзя. Он не знал, какова была ширина реки в этом месте – может быть, 500 ярдов, может, 1000, а может статься, и больше. Как он поймет, что идет кратчайшим путем к другому берегу, а не делает крюк вверх или вниз по течению? На другом берегу не было никакого ориентира, на который он мог бы полагаться. Однако фон Верра вскоре перестал волноваться по этому поводу. «Настоящий летчик рождается с компасом в голове», – подумал он и решительно направился к другому берегу. К счастью, лед был припорошен снегом, иначе фон Верре трудно бы пришлось в его сапогах с гладкими подошвами. Он нашел на берегу палку и ею время от времени проверял лед впереди себя. Лед казался таким же прочным, как мостовая, и все-таки фон Верре все время казалось, что он слышит шум воды. Подбирая куски льда, валявшиеся вокруг, он принялся бросать их вперед, прислушиваясь к звуку падения. Когда они падали с глухим стуком, фон Верра знал, что можно двигаться вперед. Но вот одна ледышка с громким всплеском упала в то, что, несомненно, было водой.

Может быть, это была лунка, оставленная кем-то из рыболовов? Фон Верра швырнул вперед еще несколько кусков льда, но все они явно плюхнулись в воду. Не оставалось никаких сомнений – впереди была открытая вода. Фон Верра продвигался вперед с большой осторожностью и, наконец, увидел воду. Моряки говорили ему, что в это время года река Святого Лаврентия полностью замерзает, так что ее легко можно пересечь по льду. Однако прямо перед собой фон Верра явственно видел полоску воды. Он не знал, что лед на реке Святого Лаврентия специально разбивали ледоколами для того, чтобы она оставалась судоходной.

Может, попытаться переплыть этот канал? Каждый день в течение четверти часа фон Верра с мрачным упорством плавал в бассейне с ледяной водой на борту «Герцогини Йоркской», собираясь впоследствии совершить побег, прыгнув с корабля в воду, но судно направлялось в Галифакс, поэтому фон Верра отказался от своего плана. Теперь же его закалка могла, наконец, пригодиться. Но эта черная ледяная вода выглядела пугающе, кроме того, он не знал, как долго ему придется плыть. Фон Верра решил оставить это на самый крайний случай. Сначала надо попытаться найти лодку. Он повернул обратно к канадскому берегу и после некоторых поисков обнаружил там лодку.

Это была довольно тяжелая рыбацкая лодка, вытащенная на берег. В лодке фон Верра нашел доску, с помощью которой он безуспешно попытался сдвинуть лодку с места, потом перешел к корме, подставил плечо и, упершись ногами в землю, попробовал еще раз. Через некоторое время с него градом катился пот. Потом лодка немного подалась. Мало-помалу фон Верра вытолкал ее на лед. Это заняло у него час тяжкого труда, кроме того, время от времени фон Верра останавливался не только для того, чтобы сделать передышку, но также чтобы увериться, что его не застанут врасплох. Очень может быть, что полиция каждую ночь патрулирует берег реки. При первом же знаке опасности фон Верра готов был залечь в ложбинке неподалеку.

Фон Верра рассчитывал, что по льду лодку толкать будет легче, но на деле оказалось даже тяжелее, чем волочить ее по земле, потому что к этому времени он совсем обессилел, ноги его скользили по льду и он сам отталкивался от лодки вместо того, чтобы толкать ее вперед. По его подсчетам, до открытой воды оставалось около 300 ярдов, на это у него могла уйти вся ночь, поэтому фон Верра решил сменить тактику. Сняв свой шарф, он пропустил его через железное кольцо на носу лодки, а другой конец обвязал вокруг груди. Уподобившись волжским бурлакам, фон Верра постепенно подтащил лодку к воде. От этих физических упражнений он совсем взмок, но лицо и уши скоро остудил холодный ветер, и они онемели. В ту ночь фон Верра обморозил себе уши и в течение нескольких недель после этого вынужден был носить повязку.

Тянуть лодку вперед было неимоверно тяжело, но фон Верра собрал последние силы и призвал на помощь всю свою силу воли. Вскоре он почувствовал себя совершенно измотанным, и его продвижение, и без того медленное, замедлилось еще больше, однако он стиснул зубы и продолжал двигаться вперед. Оставалось совсем немного. Из последних сил он тащил и тащил лодку по льду. «Я сделаю это, – бормотал фон Верра. – Я сделаю, даже если это будет последнее, что мне доведется сделать».

И он сделал это.

Кромка льда была толстой и прочной. Спустить лодку на воду оказалось легче легкого, фон Верра запрыгнул в нее и с удвоенной энергией погреб к американскому берегу. В лодке не было весел, но у фон Верры была доска, которую он использовал вместо весла. Теперь держать прямой курс было затруднительно, потому что течение реки было довольно сильным и постоянно норовило снести лодку вниз, однако фон Верра постепенно продвигался вперед. Раньше он чертыхался, проклиная лодку за ее тяжесть, но теперь он был даже рад этому, потому что мимо стремительно проносились большие куски льда, то и дело ударяя в борта лодки.

Грести неуклюжим веслом было нелегко, и лодку уже отнесло на порядочное расстояние от того места, где фон Верра спустил ее на воду, но это не беспокоило его. Не важно, где он выйдет на берег, все равно это будет территория США.

Свободная ото льда протока оказалась шириной 300 ярдов, но он, наконец, пересек ее, и нос лодки уткнулся в кромку льда на противоположной стороне. В этот момент триумфа фон Верра забыл про свою усталость и холод, радостно вскочил на ноги и спрыгнул на лед. Лодка, оттолкнувшись, заскользила вниз по течению, а фон Верра, спотыкаясь и падая, бросился бежать к берегу. Теперь уже недалеко.

Оказалось, что расстояние до американского берега больше, чем на канадской стороне, и фон Верре пришлось пройти около 500 ярдов. Он брел медленно – усталость брала свое, – кроме того, надо было внимательно смотреть вперед. Он совсем не хотел после всех своих мучений попасть в руки американской полиции. Они могут предпочесть самый легкий выход из положения и попросту отправить его обратно на канадский берег.

Наконец фон Верра добрался до берега и ступил на территорию США. Он постоял некоторое время на берегу, оглядываясь. Ему хотелось закричать от радости, но он сдержал свой порыв. Он все еще не чувствовал себя в полной безопасности и хотел уйти как можно дальше в глубь страны. Впереди фон Верра увидел большое здание с освещенными окнами и осторожно приблизился к нему. Окна здания были заделаны решетками. Это настораживало. Обычно такие окна бывают в полицейских участках, тюрьмах и тому подобных заведениях. С еще большей осторожностью фон Верра обогнул здание и взглянул на фасад, выходивший на шоссе, которое шло параллельно реке Святого Лаврентия.

У ворот стояла машина, возле которой мирно болтали две женщины. С женщинами всегда легче найти общий язык, и фон Верра направился прямо к ним. В конце концов, было всего десять часов и в его появлении не было ничего странного. Однако в самый последний момент он увидел, что капот машины поднят и над мотором склонился мужчина. Как и в случае с полицейским, фон Верра решил положиться на удачу.

Женщины сразу заметили странного незнакомца. Тяжелая работа, которую ему пришлось проделать за прошедшие несколько часов, наложила свой отпечаток – лицо у фон Верры было изможденное, он весь был в грязи.

– Что с вами случилось? – спросила одна из женщин, и тут фон Верра увидел вывеску над воротами. Там было написано «Госпиталь», а вовсе не «Полицейский участок», чего он так опасался. Эти женщины, наверное, были медсестрами. Фон Верра решил, что в данном случае честность – лучшая тактика.

– Меня зовут фон Верра, – заявил он. – Я – лейтенант германских ВВС и только что бежал из Канады.

– Не может быть! – с изумлением воскликнула одна из женщин. – Закурите?

Онемевшими пальцами фон Верра взял предложенную ему сигарету. Обе женщины смотрели на него с живым любопытством и явным восхищением. Мужчина, который только что подошел к ним, был не так дружелюбно настроен и пробормотал что-то неразборчивое.

– Вы не могли бы подвезти меня в ближайший город, откуда я мог бы позвонить в германское консульство? – спросил фон Верра.

Мужчина проигнорировал его вопрос и, повернувшись к женщинам, сообщил, что машина готова и они могут ехать. Но две медсестры – догадка фон Верры оказалась верной – настояли на том, чтобы он также поехал с ними. Мужчина был явно недоволен. Для него фон Верра был ненужной проблемой. Если он сказал правду, это могло привести к неприятностям, с другой стороны, он ведь мог оказаться и беглым преступником. В конце концов он согласился подвезти фон Верру на подножке автомобиля до ближайшего города – Огденсбурга. Возле города мужчина высадил фон Верру, сказав, что должен отвезти женщин на станцию, однако пообещав вскоре вернуться. Фон Верра решил остаться и подождать его возвращения. Через некоторое время мужчина в самом деле вернулся, рядом с ним в машине сидел человек в синей форме. Фон Верра увидел металлический жетон с орлом и буквы «США». Это был полицейский, но теперь фон Верра не испытывал перед ним никакого страха, это было как раз то, что нужно.

– Тебе лучше поехать со мной, парень, – сказал полицейский.

– Именно это я и собирался сделать, – ответил фон Верра и, распахнув пальто, продемонстрировал полицейскому форму офицера люфтваффе.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.