5 сентября 2004 года

5 сентября 2004 года

Уфа — интересный город. Потому что он выглядит как совковый, но местами покрашен в безумные цвета. Дом, например, разноцветный, но совершенно даже типовой, девятиэтажный, скучный. Еще у них там абсолютно хаотичное автомобильное движение. Так, наверное, все обстоит в Индии. Мне рассказывали, что в Индии нет правил дорожного движения, а есть только автомобильные гудки по ситуации. Вот они так ездят в этой Индии, обгоняют друг друга, уступают дорогу — и все по гудку. Примерно так же дело обстоит и в Уфе. Парень, который нас возил, например, по встречной половину пути ехал.

Еще они там не пропускают друг друга.

Если в городе водители пропускают друг друга и пешеходов, то у них все в порядке с самооценкой и все в порядке с самооценкой у города. Вот, например, в моей любимой Одессе. Там машины всегда уступают пешеходам и пропускают друг друга из ряда в ряд, если надо. А в Уфе нет. Просто-таки возмутительно не пропускают. В Москве уже тридцать машин бы назад мы выехали, а тут все не дают и не дают.

Однажды, еще в программе «Время», мне довелось быть в Казани в командировке. То, что меня там сразу поразило, — это философия «начальник сказал, это правильно». Берешь интервью у чувака, а он спрашивает:

— А как мой начальник считает?

— Так-то.

— Ну, я с ним согласен.

По ходу, в Уфе похожая картина. И общий контекст такой: «все равно же ничего не изменишь».

Мэр Уфы принимает решение, что концерт на площади длится до шести. Организаторы это знают и надеются, что все можно дотянуть до семи. Ну, как-нибудь, авось. К шести часам еще ни одна из четырех московских групп на сцену не вышла. К нам бегут и говорят: срочно давайте. Нас объявляют. Мы выходим. Ничего не могу сказать в микрофон и не понимаю, какой микрофон вокальный. Хожу по сцене и размахиваю руками.

А на самом деле милиция просто выключила сеть, рубильник электричества. Все и каждый говорит мне в ответ, что ничего нельзя изменить. Я в полном обломе. За ограждением стоит тысячный народ, шумит и хочет, чтобы мы играли.

Я иду к милиции, которая стоит кучкой — от капитанов до полковников, и кричу, чтобы дали хотя бы закончить концерт, потому что нельзя так с людьми, и что им наплевать на людей, что нужно хотя бы слов сказать каких-то, а не просто — раз и все. Милицейский полковник начинает непонимать и пытается меня виноватить. «Да я больше вашего об этом знаю», — кричу я ему. А он кричит: «А если мы вас щас заберем за нарушение общественного порядка?» — «А интересно, чем это я общественный порядок нарушаю? — кричу я ему в ответ. — Ну, включите хоть попрощаться с народом, что же вы за роботы такие».

Мой директор в это время напряженно двигается вокруг нас с полковником, чтобы чего не вышло.

Рубильник включают, и на сцену выбегает ведущий мероприятия, который успевает только грубо обругать парня, показавшего ему фак, и сказать: «Маме своей это покажи». Ему тут же выключают микрофон, и мероприятие считается законченным.

Милиция и мэр правы. Праздник не своевременен. И тем не менее:

1) люди позволяют ставить себя перед фактом и сами считают, что ничего нельзя изменить, что так с ними обращаться — нормально. С таким чувством собственного достоинства у них и должны быть такие власти;

2) милицейские полковники могут включить рубильник и выключить рубильник. Без объяснений. Потому что мнение людей и их желания ничего не значат на самом деле;

3) мне жаль.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.