Александр

Александр

«А каков Сашка рыжий? Да в кого-то он рыж? Не ожидал я этого от него», — однажды пошутил Пушкин. Так и повелось в кругу родных называть первого сына поэта «Саша рыжий». Он появился на свет 6 июля 1833 года. Его отец с тревогой смотрел в будущее сына: «…как-то наш Сашка будет ладить с порфирородным своим тезкой (намёк на будущего царя Александра II. — Н. Г.), с моим тезкой я не ладил.

Не дай Бог ему идти по моим следам, писать стихи да ссориться с царями! В стихах он отца не перещеголяет, а плетью обуха не перешибешь!» (из письма к жене).

«Рыжим Сашей Александр очарован. Всегда присутствует, как маленького одевают, кладут в кроватку, убаюкивают, прислушиваются к его дыханию. Уходя, три раза его перекрестит, поцелует в лобик и долго стоит в детской, им любуясь».

«Радуюсь, что Сашку от груди отняли, давно пора. А что кормилица пьянствовала, отходя ко сну, то это еще не беда: мальчик привыкнет к вину и будет молодец, во Льва Сергеевича», — шутит отец.

«Мне кажется, что Сашка начинает тебе нравиться. Радуюсь: он не в пример милее Машки, с которой ты напляшешься».

«Вот тебе анекдот о моем Сашке. Ему запрещают (не знаю зачем) просить, чего ему хочется. На днях говорит он своей тетке: Азя! Дай мне чаю: я просить не буду» (из письма П. В. Нащокину, крестному отцу Саши Пушкина).

«Что ты про Машу ничего не пишешь? ведь я, хоть Сашка и любимец мой, а все люблю ее затеи».

«Читаю Вальтер Скотта и Библию, а все об вас думаю. Здоров ли Сашка?», «Сверх того, прошу не баловать Машку, ни Сашку!»

После смерти отца Саша, как и другие дети поэта, воспитывался матерью, а после ее второго замужества — в семье отчима. «Мы любили нашу мать, чтили память отца и уважали Ланского» — таков был характер взаимоотношений в новой семье, по словам Александра. На его любовь Наталья Николаевна отвечала тем, что «…все как-то полагали, что сердце ее особенно лежит к нему (Александру. — Н. Г.). Правда, что и он, в свою очередь, проявлял к ней редкую нежность, и она часто с гордостью заявляла, что таким добрым сыном можно похвалиться» (из воспоминаний А. П. Араповой).

В 1845 году Наталья Николаевна определила Александра во 2-ю петербургскую гимназию, где он был «вольноприходящим». «…Я решила отдать своих мальчиков экстернами в гимназию, то есть они будут жить дома и ходить туда только на занятия. Но Саша еще недостаточно подготовлен к поступлению в третий класс… Поэтому я хочу заставить Сашу много заниматься в течение года, что мне остается, потому что он будет поступать в августе будущего года… я беру ему учителей, которые подготовят его к сдаче экзаменов. Это будет тяжелый год в отношении расходов, но в конце концов меня вознаградит убеждение, что это решение будет полезно моему ребенку» (из письма ?. Н. Ланской Д. Н. Гончарову от марта 1843 г.).

Пятнадцатилетнего Александра Пушкина-младшего отдали по приказу Николая I в Пажеский корпус. В 1851 году он был выпущен из него корнетом в гвардию. Как свидетельствует запись в послужном списке юного корнета, «в уважение примерной нравственности признан отличнейшим воспитанником и в этом качестве внесен под № 5 в особую книгу». Далее военная карьера развивалась так: в 1853 году Александр Александрович Пушкин поручик, в 1858-м — штаб-ротмистр, 1859-м — ротмистр, в 1861-м — полковник. В этом же году он вышел в отставку по семейным обстоятельствам.

После отставки Александр Александрович занимал «мирную» должность мирового посредника и на этом поприще сумел показать себя, так что был награжден специальными знаками отличия, в частности, в 1863 году — «за успешное введение в действие положения 1861 года о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости».

И все-таки военная стезя была А. А. Пушкину милей. В 1867 году он снова поступил в военную службу в чине подполковника — согласно «Своду военных постановлений», быстро дослужился до полковника и был назначен командиром 13-го гусарского Нарвского полка. «Сын известного поэта, именем которого гордится Россия, полковник Пушкин являл собой идеал командира-джентльмена, стоявшего во главе старинного гусарского полка. Память о нем в полку еще настолько свежа, что в каких-нибудь комментариях не нуждается…» — так писал о нем историк Нарвского полка А. Н. Тихановский. Знаменательно, что два офицера этого полка сделались родственниками с Александром Александровичем. П. А. Воронцов-Вельяминов и Н. В. Быков, адъютант полковника Пушкина, женились на его дочерях Наталье и Марии. Второй из этих браков замечателен для истории тем, что породнил двух великих писателей: внучка Пушкина вышла замуж за племянника Гоголя.

12 апреля 1877 года царским манифестом было объявлено, что Россия вступает в войну с Турцией. «Пятого мая, — писал А. А. Пушкин брату Григорию, — наш полк выступает и идет прямо за границу… Теперь, любезный брат, уходя в поход, не мешает мне подумать о будущем. Все мы под Богом ходим, а придется ли вернуться — неизвестно. Во всяком случае, теперь тебе поручаю я детей моих и в случае чего прошу быть их опекуном». Надо сказать, что «в случае чего» детей на попечение родного дяди оставалось бы одиннадцать душ, которые за два года до того потеряли мать…

А. А. Пушкин отличился во многих боях за освобождение Болгарии от османского ига. По преданию, полковник Пушкин, когда его полк достиг берега Дуная, остановил коня и, простерши правую руку в сторону реки, воскликнул:

— Кавалеристы! Посмотрите, это Болгария, священная славянская земля. Там гибнут наши братья и сестры! Вперед, на помощь к ним!

В начале Балканской кампании 13-й гусарский Нарвский полк входил в состав передового рущукского отряда (численностью до 45 тысяч человек), перед которым командование действующей русской армии поставило задачу: сдерживать наступление стотысячной турецкой армии, не вступая в серьезные сражения. Нарвский полк выполнял важные разведывательные поручения, участвовал во многих ожесточенных боях. Кровопролитнейшими были бои при городе Елене, который турки защищали с ожесточением фанатиков. В этом важном стратегическом пункте они сосредоточили огромные силы, надеясь овладеть переправой через Дунай, тем самым поставив русских в крайне тяжелое положение. Это не удалось, и когда турки почувствовали, что город придется сдать, они подожгли его. Гусары Нарвского полка с риском для жизни потушили пожар. Преследуя неприятеля, они освободили город Беброво, взяли с бою село Ахметли. 28 декабря до нарвцев дошла радостная весть о победе русских войск на Шипке. Упорные бои с турками в окрестностях города Котела в январе 1878 года были последними боевыми действиями гусарского Нарвского полка. 19 января было заключено перемирие с Турцией, а месяц спустя подписан Сан-Стефанский мирный договор, по которому Болгария стала самостоятельным княжеством.

За личные боевые заслуги в Балканской кампании царь наградил командира полка золотой Георгиевской саблей с надписью «За храбрость» и орденом Владимира 4-й степени с мечами и бантом.

1 июля 1880 года А. А. Пушкина произвели в генерал-майоры, назначив командиром первой бригады 13-й кавалерийской дивизии и в свиту царя. При прощании офицеры 13-го Нарвского полка поднесли боевому генералу настольные часы, на циферблате которых вместо цифр обозначены были названия болгарских городов и сел, освобожденных полком.

До пятидесяти семи лет Александр Александрович находился в армейской службе. В 1891 году в чине генерал-лейтенанта он вышел в отставку. Ему, как «прослужившему на действительной службе 34 с половиной года», из государственного казначейства была назначена пенсия в размере полного оклада, то есть 1145 рублей в год. С 1895 года он заведовал учебной частью императорского коммерческого училища в Москве. Согласно табели о рангах, он был переименован в тайные советники. Но за три с половиной десятилетия военной службы Александр Александрович так привык к военной форме, что после выхода в отставку «быть штатским тяготился и просил вернуть ему военный мундир». Просьбу его удовлетворили. Высочайшим приказом по военному ведомству тайному советнику А. А. Пушкину возвратили «прежний чин генерал-лейтенанта, с зачислением по армейской кавалерии в списки 39 (бывшего 13-го) драгунского Нарвского полка и с оставлением в настоящей должности». На гражданской службе генерала от кавалерии Пушкина никогда не видели в штатском платье. До конца дней он сохранил отличную выправку кадрового военного.

На тех общественных постах, которые Александр Александрович занимал в свои преклонные годы, будучи членом совета по учебной части Екатерининского и Александровского женских институтов, председательствующим в Московском присутствии Опекунского совета, он много сделал для развития женского образования в России.

Многие современники отмечали, что чем старше становился Александр Александрович, тем больше внешне он походил на отца. «Александру Александровичу теперь восемьдесят лет, а его отец скончался на тридцать восьмом году, но, несомненно, доживи поэт (а на это ему позволяло рассчитывать его прекрасное здоровье) до таких же преклонных лет, его старческий облик близко подходил бы к наружности Александра Александровича». Были из встреченных сыном поэта и такие, которые хотели видеть в А. А. Пушкине живую копию отца. И когда не находили в нем полного портретного сходства с Александром Сергеевичем, разочарованно вздыхали. По поводу подобных скептиков Александр Александрович говаривал сыновьям Л. Н. Толстого: «Плохо нам с вами. Чувствую, что от меня требуют, чтобы я был с баками, как от вас — чтобы вы непременно носили окладистую бороду. Иначе все обижаются: какие ж это Пушкин и Толстой». А дочери своей он жаловался: «В глазах встречных я читаю разочарование. Они ожидают увидеть в сыне великого поэта какую-то исключительную личность. А я — самый обыкновенный, ничем не примечательный человек. Публика и обижается: „Помилуйте, Пушкин — и не пишет!“»

А. А Пушкин был женат дважды. 8 января 1858 года женился на племяннице отчима Софье Александровне Ланской. Оба они с детства воспитывались в одной семье… Но лучше об этом скажет А. П. Арапова, сводная сестра А. А. Пушкина.

«Соня была круглая сирота, мать (?. Н. Пушкина-Ланская. — Н. Г.) знала ее с самого детства, изучила ее тихий, кроткий нрав, те сердечные задатки, из которых вырабатывается редкая жена и примерная мать, подозревала даже ту сильную привязанность к брату, которую она тщательно от всех скрывала и ради которой отвергала партии выгоднее и блестящее его. Одним словом, этот брак являлся для матери исполнением заветной мечты, но ни единым намеком она не навела на эту мысль, постоянно мучаясь своей опрометчивостью в грустном выборе дочери (Натальи Дубельт. — Н. Г.). Она страшилась даже косвенно повлиять на него, и можно себе представить радостное изумление, когда он неожиданно пришел просить ее согласия!

Дней за десять до свадьбы явился священник Конного полка, в котором брат служил, и объявил, что он отказывается совершить брак из-за родственных отношений, потому что такой брак против канонических правил.

Никто в семье даже не подумал о подобном затруднении, и в первую минуту сочли это взбалмошной придиркой. Мать тотчас же поехала к своему духовнику, протопресвитеру Бажанову, и вернулась страшно расстроенная. Он подтвердил ей, что это правило установлено вселенским собором, и сам митрополит не властен дать разрешения. Жених и невеста были как громом поражены. Оставался один исход — прибегнуть к власти Царя, воззвать к его состраданию и милосердию.

Мать так и поступила.

Ей представился случай лично изложить императору Александру Николаевичу историю этой юной, пылкой любви, изобразить разбитое сердце невесты на самом пороге желанного счастья, и он отнесся сочувственно к обрушившемуся на них удару. Прокурору Св. Синода, графу Толстому было высочайше поручено уладить это дело. Он уговорил митрополита дать благословение священнику, который согласился совершить недозволенный брак.

Конногвардейский священник, несмотря на этот компромисс, упорствовал в своем отказе, но отец Никольский, законоучитель Пажеского корпуса, снисходительно отнесся к положению своего бывшего ученика. Когда отец Никольский явился к митрополиту, он его к себе не допустил, а ограничился тем, что осенил его благословением на пороге, считая, вероятно, что он этим умаляет грех, в угоду Царя принимаемый им на душу».

Однако счастье молодых было недолгим. Софья Александровна, любимая жена Александра Александровича, умерла, не дожив до сорока лет. Сиротами остались одиннадцать малолетних детей, которых отправили на воспитание к Анне Николаевне Васильчиковой, двоюродной сестре Софьи Александровны, в имение Лопасню. Временами Александр Александрович увозил детей к себе — в города, где стоял его полк: обычно это бывало тогда, когда на длительный срок к нему приезжала М. А. Гартунг и брала на себя часть забот о многочисленном семействе. Потом дети А. А. Пушкина снова возвращались в Лопасню. Там же в 1883 году в старинной Зачатьевской церкви он венчался со второй своей женой, Марией Александровной Павловой, «в надежде, что она заменит мать младшим его дочерям Наде и Вере, но надежда эта не оправдалась: они ходили вечно в заплатках». От второй жены было двое детей, сын и дочь. Эта младшенькая, Елена, родилась, когда Александру Александровичу было 57 лет.

По отзывам родственников А. А. Пушкина, его вторая жена была «неприятной женщиной». «Мария Александровна… часто жаловалась на старика мужа — разогнала его детей от первого брака и не принесла ему покоя на старости лет».

Старого генерала, как шальная пуля на поле боя, сразила весть о вступлении России в войну с Германией. Это случилось 19 июля 1914 года в сельце Малое Останкино Каширского уезда, принадлежавшем его второй жене. Известие о начавшейся мобилизации, размышления о сложившемся военном положении сильно взволновали Александра Александровича. Расстроившись, он не стал обедать, раньше обычного ушел в спальню, лег, вскоре потерял сознание и, не приходя в себя, скончался. Ему только что исполнился 81 год.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.