Карусель

Карусель

Летом в субботу и воскресенье городошные шли в центр гулять. Дети, предчувствуя радость от встречи с каруселями, охотно совершали обычно нелюбимую процедуру — мыли шею и ноги в тазу с холодной водой. Потом надевали чистые платьица и костюмчики, клали носовые платочки в кармашки и как приличные детки зализывали челки и чубчики мокрой расческой. Отцы тоже с удовольствием шли на такого рода мероприятия, твердо зная, что свою законную кружку-две (а может, и три) — и не только пива — они выпьют, что бы эта «анаконда» ни говорила. Мамаши шли с надеждой, что уж сегодня этот «скот» будет вести себя по-человечески, и пусть все видят, как крепка наша семья.

И правда, пока шли через старый город по средневековой разбитой булыжной мостовой, обдирая шпильки, куря «Беломор» и обсуждая предстоящие аттракционы, производили впечатление приличной семьи. Ближе к центру и «цивилизации» — впечатление рассыпалось. На каждом углу стояли бочки с пивом и вином, были еще с надписью «Квас», но около них толклись только женщины и дети. Отцы под предлогом «поздороваться с сослуживцами» задерживались около винных бочек дольше положенного, чем вызывали хныканье своих чад и учащенное дыхание супруги. Наконец семья добиралась до центральной площади, где дети катались на машинках или лошадках с педалями.

Нас мама тоже водила кататься, и мы ездили по кругу, врезаясь в стаю ленивых голубей, которые не столько взлетали, сколько разбегались от нашей быстрой езды. Потом мы шли в парк, под Генуэзскую башню святого Константина, и там катались на самолетах, лодочках, каруселях на цепях и чертовом колесе. Совсем маленькие детки ездили с черепашьей скоростью по деревянному кругу на всевозможных животных: верблюдах, оленях, лосях, а их перевозбужденные родители бегали за ними и кричали: «Ох, я сейчас кого-то догоню! Ну, сейчас я точно кого-то догоню!» Шел маленький паровозик по рельсам, и там тоже сидели невозмутимые малявки со своими скрюченными отцами, у которых ноги не помещались в кабинке и колени доставали до ушей. У теток в накрахмаленных кружевных наколках на голове, восседавших на высоком табурете, детям покупали газированную воду с сиропом. Весь этот щенячий праздник оглашался песнями из репродукторов: «И я по шпалам, опять по шпалам идуууууууу домой по привычке! Па-па-ру па-ру па-ру па-ру па-ру-ра! Е-е».

Каждый раз проезжая по кругу мимо мамы, мы с Нанкой весело махали ей и кричали: «Мама, а мы вот они! На нас смотри, мама!» Мама смотрела на нас, улыбалась, но нам казалось, она плачет. Только без слез плачет. Мы знали: она скучала по папе и жалела, что он не видит, как мы растем. Выходя из парка, мы брали маму за руки и прижимались к ней. «Пойдем, мама, домой. Мы уже накатались». Она с радостью соглашалась.

А в кустах, перекатавшись на каруселях, мучились рвотой дети, и отцы заботливо учили их: «Запомни! Никогда не блюй себе на ботинки. Блюй в сторону!»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.