НАЧАЛО ОХОТЫ НА ВЕДЬМ

НАЧАЛО ОХОТЫ НА ВЕДЬМ

Изучая пристально биографию Бена Шана, время, в которое он творил, находишь, к своему удивлению, много общего с обстановкой и нетерпимым отношением к авангардному искусству в Советском Союзе. Оказывается, у Никиты Сергеевича Хрущева и его присных были предшественники в Америке, стране, которая нам, тогдашним гражданам Советского Союза, казалась цитаделью творческой свободы. Художников-модернистов преследовали, их картины уничтожали, их лишали возможности работать. Просто началось это несколько раньше.

Бен Шан, за развитием творчества которого следили не только дружеские глаза, оказался в списке «нежелательных художников» с точки зрения представителей официальных кругов Америки.

Это началось в 1947 году, когда Госдеп в ответ на просьбу правительств нескольких государств организовал передвижную выставку современного американского искусства. Экспозиция была разделена на две части – одна направилась в Европу, другая – в Латинскую Америку. Было отобрано семьдесят девять работ, среди которых были также произведения Бена Шана. Однако этот тур, который был широко разрекламирован с целью показать, как американское правительство заботится об искусстве, был неожиданно прерван с самого начала. Республиканцы правого крыла вместе с представителями прессы заявили, что это искусство лишь выставляет Америку в неверном свете, позорит ее.

Президент Трумен сказал: «Если это искусство, тогда я – представитель племени мумбо-юмбо». Он убедил госсекретаря Джорджа Маршалла отозвать эту выставку. Картины, таким образом, были показаны лишь на Гаити и в Чехословакии.

Шестого мая 1947 года Маршалл объявил, что ни один цент налогоплательщиков не будет потрачен на приобретение этих работ. Это заявление госсекретаря вызвало бурную реакцию в обществе, поднялась волна протеста, вся коллекция картин была продана за смешную сумму пять тысяч долларов.

Спустя два года атака на современное искусство усилилась. Она была возобновлена конгрессменом от республиканской партии из Мичигана неким Джорджем А. Дондеро. Он в своих пламенных речах утверждал, что это все – «коммунистическое влияние с целью расколоть здоровое американское общество».

Он говорил, что «коммунисты хотят контролировать искусство в Америке, что термин «современное искусство» является синонимом коммунистического.

Его речи содержали прямые обвинения в адрес европейских стран, откуда пришла эта «красная зараза». Он сказал, что инструментами разрушения являются все «измы», включая футуризм, кубизм, дадаизм, экспрессионизм, абстракционизм и сюрреализм. Указывая на Музей современного искусства как на рассадник зла, он говорил: «Одним из доказательств этого является издание книги о художниках Бене Шане, Диего Ривере и Давиде Сикейросе». Конгрессмен Дондеро утверждал без обиняков, что «красные микробы» проникли в американское искусство, что в этом он видит руку Москвы.

Следует отметить, что в это время в Советском Союзе официально существовало только искусство соцреализма. Первая выставка, на которой экспонировались в Москве художники авангардного направления, состоялась в 1962 году. Это была выставка работ студии «Новая реальность», возглавляемой художником Юлием Билютиным. Хрущевская «оттепель» давала надежду на развитие новых направлений в современном искусстве.

Однако последовавшая вслед за этим выставка в Манеже, посвященная 30-летию образования Московского союза художников, свела на нет все надежды. Выставку посетил Никита Хрущев. Посмотрев работы, он пришел в ярость и выкрикивал свои исторические фразы, в которых называл выставленную живопись «мазней», а авторов – «педерасами». На этом новаторство официальной советской живописи закончилось. Авангардная живопись ушла в подполье. Следующая попытка художников-новаторов показать свои работы была предпринята через двенадцать лет выставкой в Измайловском парке. Закончилась она еще более трагично: на площадку пригнали бульдозеры, которые уничтожали картины и разгоняли художников.

Пародоксально то, что в Америке во всем искали «руку Москвы», а в Москве обвиняли новаторов в тлетворном влиянии Запада.

Итак, Бен Шан попал в немилость официальных кругов и находился в черном списке подозреваемых в симпатиях к коммунистам. Его широкий круг общения, участие во многих политических организациях, поиск социальной справедливости вызывали подозрение у агентов службы Федерального Бюро Расследований. В отчете за сентябрь 1952 года деятельности Бена Шана отводится несколько страниц, которые подытоживаются следующими словами: «Долгое наблюдение за объектом отражает его связи с Коммунистической партией. Он активно участвует в демонстрациях, митингах, является активным участником и даже руководителем следующих организаций (приводятся наименования более двадцати прогрессивных организаций).

Спустя несколько месяцев, в конце февраля 1953 года, специальные агенты ФБР посетили дом Шана. Бен принял их весьма любезно. Когда пришел его младший сын из школы, Бен представил гостей, сказав при этом: «Это агенты ФБР. Они настоящие, не такие как по телевизору». Затем он предложил им что-нибудь выпить, но они отказались.

Наблюдение за Шаном велось постоянно. Это привело к тому, что его вызвали в Комитет по расследованию антиамериканской деятельности. Поводом к этому послужило включение одной из его работ в экспозицию американской живописи, которую отправляли в Москву. Вызов в пресловутый Комитет означал конец профессиональной деятельности. Недаром этот период получил красноречивое название «охоты на ведьм».

Образованный сенатором из Висконсина Джозефом МакКарти Комитет по расследованию антиамериканской деятельности преследовал каждого, кто был не только членом Коммунистической партии, но высказывал малейшее неудовольствие или несогласие с существующим строем. Не было ничего более страшного для представителя творческой профессии – актера, кинорежиссера, художника, писателя, сценариста, чем вызов на допрос в Комитет. Ломались судьбы тысяч людей, бывшие друзья становились врагами, предателями, далеко не каждый выдерживал давление. Это было тяжким моральным испытанием.

Против Шана были выдвинуты серьезные обвинения. Поводом к этому послужили его журнальные иллюстрации, атакующие отказ правительства выдать паспорта прогрессивным деятелям искусства – певцу Полю Робсону и писателю Говарду Фасту. Бен Шан иллюстрировал статью в журнале The Nation, в которой говорилось, что этот поступок – всего лишь один шаг от фашизма.

Бен Шан сделал несколько плакатов на эту тему, высмеивая обе партии – Республиканскую и Демократическую. Его обвиняли даже в том, что в своих работах он использует слишком много красного цвета, это считалось символом коммунизма.

Однако в это, казалось, беспросветное время, когда у Шана не было работы и они с Бернардой и тремя детьми буквально считали гроши, пришло предложение от его старинного друга Мака Джорджа Банди, декана факультета искусства и науки в Гарвардском университете. Он предлагал Бену преподавать на кафедре искусства. Шан с радостью и благодарностью принял это предложение.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.