1. Тогда их было только пять…

1. Тогда их было только пять…

1883 год вписал в летопись истории революционного движения и передовой общественной мысли России новую знаменательную страницу. Усилиями Георгия Валентиновича Плеханова, пионера марксизма в России, в этом году была впервые создана за границей организация российских марксистов — группа «Освобождение труда», которая начала прокладывать рабочему движению России путь к научному социализму.

25 сентября 1883 года в кафе на берегу Роны в Женеве собралась группа русских революционеров: Плеханов и его единомышленники — Павел Борисович Аксельрод, Вера Ивановна Засулич, Лев Григорьевич Дейч и Василий Николаевич Игнатов. Здесь же присутствовали Розалия Марковна Плеханова[13] и брат Игнатова Илья Николаевич.

— Друзья, мы не можем больше скрывать своих убеждений, необходимо открыто заявить, что мы социал-демократы. Нас мало, но с каждым годом будет все больше. Я уверен, что идеи марксизма найдут сторонников в самой России, — говорил Плеханов.

— Жорж, а с чего нам начинать? Я верю, что вы правы, но мне трудно представить, что мы — горсточка людей — сможем сделать, когда даже своих товарищей-революционеров не сумели убедить.

— Вера Ивановна, дорогая, вспомните, что и после Воронежского съезда нас было мало. Но нельзя идти по ложной дороге только для того, чтобы идти рядом с симпатичными тебе людьми. Ведь вы-то самая мужественная женщина на свете, каждый это подтвердит, а тут испугались буку Тихомирова.

Все рассмеялись, даже сама Засулич, нервы которой были напряжены до предела, так как разрыв с прежними друзьями для нее был очень тяжел.

— Жорж прав, — вступил в разговор Павел Аксельрод, — надо нам выступить самостоятельно. Я предлагаю начать с организации издательской группы, чтобы мы могли печатать свои работы без цензуры народовольцев.

Члены созданной Плехановым группы решили начать с организации издательского дела, чтобы можно было создавать и печатать марксистские работы без вмешательства народовольцев. Первое и главное, что нужно было для этого сделать, — продолжать перевод произведений Маркса и Энгельса и сделать их достоянием российских революционеров. Этот вопрос горячо обсуждался уже во время первой встречи.

— А где возьмем деньги? — тихо спросила Розалия Марковна, которая знала, что почти у всех собравшихся нет за душой ни гроша.

— Деньги найдутся, — бодро заявил Дейч, — напишем в Россию, оттуда пришлют, да и здесь можно что-нибудь придумать.

— Ох, Евгений, — сказал Николай Игнатов, называя Льва Дейча его революционной кличкой, — ты фантазер, хотя, к удивлению всех, одновременно самый практичный человек из нас. Но выход есть, у нас, у меня и сестер, осталось немного денег от наследства, я собирался отдать их в Красный Крест, но теперь вижу — здесь они нужнее. Тем более что я меньше, чем вы все, смогу сделать для новой группы. Писать я не умею, а поехать в Россию сейчас не могу, да и потом, наверно, не смогу…

Все молчали, так как знали, что туберкулез медленно, но неотвратимо съедал легкие Игнатова. Молчание прервал Плеханов.

— Ну, спасибо, брат, — обратился он к Василию Игнатову, — ты верно решил. Теперь надо подумать, что делать дальше. Наш кружок предлагаю назвать «Русская социал-демократическая группа».

— Стоп, Жорж, — прервала его Засулич, — так нельзя. Мы сразу оттолкнем от себя возможных союзников. Ведь почти все русские революционеры предубеждены против всего того, что связано с именем социал-демократии.

— Вера Ивановна, вы не правы, — горячился Плеханов, — назвавшись социал-демократами, нам будет легче работать среди русских сознательных пролетариев. Когда они услышат или прочитают в газетах об успехах социал-демократии в Германии, то они поймут, что речь идет об их идейных единомышленниках.

Хотя Плеханов был прав, его товарищи все же сочли, что первые шаги группы будут и так трудны, и, чтобы не отталкивать возможных союзников, придумали нейтральное название — группа «Освобождение труда». Название это — не совсем ясное — закрепилось, и вскоре, буквально через несколько месяцев, к нему стали все чаще добавлять определение — социал-демократическая группа «Освобождение труда».

После того как было найдено название группы, обсудили проект ее заявления. В окончательной редакции оно называлось «Об издании библиотеки современного социализма». В нем было сказано о задачах группы «Освобождение труда», которые сводились к двум пунктам: «1. Распространению идей научного социализма путем перевода на русский язык важнейших произведений школы Маркса и Энгельса и оригинальных сочинений, имеющих в виду читателей различных степеней подготовки. 2. Критике господствующих в среде наших революционеров учений и разработке важнейших вопросов русской общественной жизни с точки зрения научного социализма и интересов трудящегося населения России» (3—VIII, 29).

Представляла ли себе все значение, трудность и сложность этих задач небольшая группа революционеров, обсуждая эти важнейшие вопросы вдали от родины, в Женеве, среди равнодушных и «благонамеренных» посетителей кафе?

Возможно, что не всем членам группы в одинаковой мере это было ясно. Но Георгий Плеханов — инициатор создания группы и ее признанный руководитель — к этому времени уже прочно стоял на позициях научного социализма, о чем со всей ясностью говорила написанная им еще летом этого года брошюра «Социализм и политическая борьба», которую В. И. Ленин назвал первым «profession de foi (исповеданием веры. — Авт.) русского социал-демократизма»[14].

Плеханов, следуя учению основоположников научного социализма, был глубоко убежден в торжестве революции в России, если ее главной силой станет рабочий класс, а ее идейным знаменем — марксизм, если революционное движение освободится от влияния ненаучных, в частности народнических и анархистских, воззрений. «…Без революционной теории, — писал Плеханов в первой своей марксистской работе «Социализм и политическая борьба», — нет революционного движения, в истинном смысле этого слова… Революционная по своему внутреннему содержанию идея есть своего рода динамит, которого не заменят никакие взрывчатые вещества в мире. И пока наше движение будет происходить под знаменем отсталых или ошибочных теорий, он будет иметь революционное значение лишь некоторыми, но далеко не всеми своими сторонами. В то же время оно без ведома своих участников будет носить в себе зародыши реакции, которые лишат его и этой доли значения в более или менее близком будущем, потому что, как сказал еще Гейне, всякому

Новому времени новый костюм

Потребен для нового дела.

А ведь настанет же, наконец, оно, это действительно новое время, и для нашего отечества» (2—I, 95).

Плеханов в то время сумел заглянуть вперед, в будущее российской революции; он предвидел, что в России рабочий класс установит свою диктатуру и преобразует общество. «Одно понимание этой задачи, — писал Плеханов, — предполагает развитой рабочий класс, обладающий политическим опытом и воспитанием, освободившийся от буржуазных предрассудков и умеющий самостоятельно обсуждать свое положение. Решение же ее предполагает, кроме всего сказанного, еще и распространение социалистических идей в среде пролетариата, сознание им своей силы и уверенность в победе» (2—I, 101). Плеханов считал, что наряду с борьбой за свержение царского самодержавия ближайшая цель марксистов России есть «выработка элементов для образования будущей рабочей социалистической партии России…» (2—I, 106–107), Этой подлинно революционной цели и была посвящена деятельность созданной Плехановым группы «Освобождение труда».

Группа «Освобождение труда» первое время состояла из пяти человек.

Кем были эти единомышленники Плеханова, какой путь прошли до того, как войти в первую российскую марксистскую организацию?

Вера Ивановна Засулич родилась в 1849 году в Смоленской губернии, в бедной дворянской семье. После смерти отца, когда девочке было всего три года, мать вынуждена была отдать ее на воспитание своим двоюродным сестрам. Там, в имении помещиц старозаветного уклада, росла Вера Засулич. В ее архиве сохранилась неопубликованная повесть «Маша», судьба героини которой напоминает ее детство в имении теток. Она рассказывает, как жизнь на правах бедной родственницы развила в душе девочки стремление к протесту против несправедливости, жажду знаний, твердость характера, отвращение к обывательскому образу жизни. Именно эти качества были присущи Вере Засулич, когда она в 17 лет уехала из дома в Москву, поступила в пансион, а после окончания его, не желая быть гувернанткой, уехала в Серпухов, где заняла должность писца в мировом суде.

В эти годы Вера Засулич была уже знакома не только с произведениями Герцена, Чернышевского, Лаврова, но и знала лично некоторых революционеров-народников, взгляды которых стала в то время разделять. В 1863 году она переехала в Петербург и поступила работницей в переплетно-брошюровочную мастерскую. Но уже в то время, несмотря на молодость, она далеко не все принимала на веру и к некоторым народническим идеям относилась скептически.

В 1883 году, накануне создания группы «Освобождение труда», она писала о том периоде своей жизни: «Хотя я считала себя социалисткой лет с 17-ти, но, в сущности, стала ею очень недавно. Я была революционеркой — одно время народницей и всегда большим скептиком. Разговоры «о будущем строе» находила смешными, а в большом количестве противными,, А между тем всегда считала за счастье быть с революционерами, всегда готова была на все революционно-опасное, и чем опаснее, тем лучше. Поэзия революции: быть в «стане погибающих», самопожертвование, личное равнодушие к материальным благам и отвращение к несправедливой погоне за НИМИ среди нетрудящихся классов — вот все это увлекало в революцию, но никак не убеждение, что из нашей деятельности может выйти «будущий строй» и вообще счастье. Поэтому мне было, ей-богу, все равно, что делать, все хорошо, лишь бы делать, и выбирать дела я могла только «по красоте» опасности (тоже элемент красоты), до симпатичности товарищей по делу».

В то время Засулич арестовали по обвинению в том, что С. Г. Нечаев передавал через нее корреспонденцию. Она без суда и следствия провела несколько лет в тюрьмах (в Литовском замке, в Петропавловской крепости), а потом в ссылке. Наконец через четыре года Вере Засулич разрешили жить в Харькове, но под полицейским надзором. Там в то время активно действовал кружок «Южных бунтарей», где она познакомилась и сблизилась с известными революционерами. Особенно близки были Вере Мария Каленкина и молодой революционер Лев Дейч. Но активно участвовать в революционной работе мешал полицейский надзор. Чтобы избежать этого, она перешла на нелегальное положение и четыре года успешно участвовала во многих делах организации народников-бунтарей — вела революционную пропаганду в деревнях и в городах.

Вскоре произошло событие, круто повернувшее жизнь Засулич. Она узнала о надругательстве над политическим заключенным Боголюбовым, которое было совершено по приказу петербургского градоначальника генерала Ф. Трепова. Прошло несколько месяцев, а виновник надругательства оставался безнаказанным. И тогда она решила сама отомстить. Тайну Вера доверила своей подруге Маше Каленкиной. Они вдвоем тайком от товарищей уехали в Петербург и там разработали план отмщения.

Вера Засулич пришла на прием к градоначальнику. Под широкой накидкой она держала заряженный револьвер. Трепов подошел к ней, стал спрашивать, какое дело у нее к нему, в это время Вера выстрелила и серьезно ранила Трепова. На нее, теперь беззащитную, не сопротивлявшуюся, набросились полицейские, начали ее душить и бить. В полубессознательном состоянии ее унесли из приемной, а потом перевезли в тюрьму. Она сразу же заявила, что стреляла, чтобы отомстить за надругательство над политическими заключенными.

Этот выстрел сделал имя Засулич известным не только в России, но и за границей, среди прогрессивных и особенно революционных кругов. Под влиянием общественного мнения суд присяжных оправдал Засулич. Скрываясь от полиции, она нелегально жила в Петербурге, потом уехала за границу, но вскоре вернулась и вновь включилась в революционную борьбу, вступив в народническую организацию «Черный передел».

В январе 1880 года одновременно с Плехановым она вновь эмигрировала за границу. С 1879 года их связывали теплые товарищеские отношения, а впоследствии и дружеские чувства. Далеко не всегда взгляды Плеханова и Засулич, особенно по вопросам тактики, были одинаковы. Плеханов был более резок и непримирим к людям, взгляды которых, по его убеждению, мешали революционному движению. Вера Засулич нередко пыталась находить им оправдание, надеялась на прозрение и исправление деятелей, ставших на неверный путь. Так было по отношению к народовольцам, впоследствии к «экономистам», ликвидаторам.

Вера Ивановна была умным, образованным человеком. Став марксистом, она написала несколько книг и много статей по различным вопросам теории — по истории философии, эстетике, по истории и политике международного рабочею движения.

Большой заслугой Засулич были сделанные ею переводы на русский язык произведений К. Маркса и Ф. Энгельса, которые неоднократно переиздавались. Она перевела «Нищету философии» и «Письмо в редакцию «Отечественных записок» К. Маркса, четыре работы Ф. Энгельса — «Развитие социализма от утопии к науке», «Внешняя политика русского царизма», «О социальном вопросе в России» и «Послесловие» к этой работе. Фридрих Энгельс, знавший русский язык, высоко ценил переводы Засулич. Он неоднократно делал ей самые лестные комплименты по этому поводу, а в 1894 году заявил, что предоставил право перевода всех своих произведений на русский язык Вере Засулич.

Для современного читателя представляют интерес ее литературоведческие работы — «Наши современные литературные противоречия», рецензии на произведения

С. М. Степняка-Кравчинского, Д. И. Писарева, Н. А. Добролюбова. Большая историческая работа Засулич «Очерк истории международного общества рабочих», лишь одна часть которой была напечатана при ее жизни, была историей I Интернационала, написанной с марксистских позиций[15].

Вера Ивановна интересовалась и историей философии. Она написала две монографии: «Вольтер, его жизнь и литературная деятельность» и «Жан-Жак Руссо. Опыт характеристики его общественных идей». Последняя книжка вышла легально, в подогнанном для цензуры виде под псевдонимом «Н. Карелин» в Петербурге в 1898 году. В. И. Ленин познакомился с ней в ссылке и написал о ней А. Н. Потресову: «Карелина книжку выписал и прочел раньше, чем получил от Вас. Понравилась мне она очень; чертовски досадно, что ее обкорнали! Не напишете ли об ней рецензии?»[16]

Вера Засулич любила и уважала Плеханова как мыслителя, революционера, человека больших духовных качеств.

Членом группы «Освобождение труда» стал также Павел (Пинхус) Борисович Аксельрод. Он родился в 1850 году в Черниговской губернии в семье бедного корчмаря. Вскоре семья переехала в Шклов, где Аксельрод за счет общины окончил школу обучения русской грамоте для еврейских детей. Потом он поступил в гимназию в Могилеве, по окончании которой учился в Нежинском институте. В это время Аксельрод познакомился с революционной литературой, решил бросить институт и вести революционную работу. Тогда же начинают формироваться народнические взгляды Аксельрода.

В 1872 году Аксельрод жил уже в Киеве, где установил связи с ремесленниками и руководил их нелегальным кружком. После разгрома этой организации он нелегально перебрался за границу, в Берлине познакомился с немецкими социал-демократами, в Женеве — с русскими бакунистами. По поручению последних Павел Аксельрод вернулся в Россию, чтобы установить связи с русскими революционерами, а потом вновь эмигрировал в Швейцарию. Там он редактировал бакунистский журнал «Община», но все больше сближался с немецкими социал-демократами.

В 1879 году Аксельрод вновь возвратился в Россию, участвовал в организации «Южно-русского рабочего союза», а затем переехал в Петербург, где вступил в ряды «Черного передела». После отъезда Плеханова, Засулич, Дейча, Стефановича за границу Павел Аксельрод возглавил «Черный передел», вел пропаганду среди рабочих. В 1881 году он вновь пересек границу, поселился с семьей в Цюрихе, где открыл небольшое кефирное заведение, которое помогало его многочисленной семье кое-как сводить концы с концами.

Личные контакты со многими социал-демократами, изгнанными из Германии, сделали Аксельрода знатоком вопросов стратегии и тактики рабочего движения на Западе. Его знания в этой области сыграли положительную роль в деле ознакомления русских социал-демократов с опытом их западных единомышленников.

Четвертым членом группы был Лев Григорьевич Дейч. Он родился в 1855 году в Тульчине Каменец-Подольской губернии в купеческой семье. Когда ему исполнилось три года, семья переехала в Киев. Еще в гимназии Дейч увлекся идеями революционных демократов, а в 19 лет стал активным участником революционных народнических кружков. В теории он был горячим сторонником то Лаврова, то Бакунина.

В юношеские годы Дейч сблизился с мужем своей сестры, Иваном Федоровичем Фесенко, под руководством которого Плеханов в свое время изучал «Капитал» Маркса. Но в то время Дейч мало уделял внимания теоретическим занятиям, зато его жизнь была полна событиями. Летом 1875 года он вел пропаганду среди крестьян-молокан, затем поступил вольноопределяющимся в армию, чтобы сражаться с турками за освобождение славян. На Балканы он так и не попал. Дейч участвовал в подготовке удачного побега С. Лурье из тюрьмы, был арестован, отдан под суд, но бежал с гауптвахты и перешел на нелегальное положение. В это время он становится членом нелегального кружка «Южных бунтарей». В молодые годы, да и впоследствии, Дейч был увлекающимся и вспыльчивым человеком. Несмотря па некоторую наивность и излишнюю доверчивость, он был хорошим практиком и организатором нескольких побегов, в том числе и своих собственных.

В народнический период своей революционной деятельности Дейч был наиболее известен как один из участников Чигиринского дела. Это была попытка при помощи подложной царской грамоты, с которой якобы обратился к крестьянам 19 февраля 1875 года император Александр II, поднять крестьян Чигиринского уезда Киевской губернии на восстание против помещиков. Грамота была отпечатана в нелегальной типографии и распространялась среди крестьян. Была создана «Священная дружина», в которую в течение нескольких месяцев вступило около двух тысяч крестьян. Но нашелся предатель, который выдал пропагандистов, и они были арестованы. Дейч и его товарищи около двух лет провели в киевской тюрьме, откуда им в конце концов удалось бежать.

Приехав в Петербург, Дейч окунулся в деятельность общества «Земля и воля». В то время С. М. Кравчинским и другими готовилось покушение на шефа жандармов Мезенцева. «Чигиринцы», как называли убежавших из киевской тюрьмы революционеров, принимали участие в подготовке этого дела, но накануне покушения, опасаясь повальных обысков, организация отправила их за границу. В Швейцарии, где поселился Дейч, была большая колония политических эмигрантов из России. В течение долгих месяцев первой эмиграции Дейч очень близко сошелся с С. Кравчинским, В. Засулич, Я. Стефановичем, которые стали его близкими друзьями на всю жизнь. Осенью 1879 года все они нелегально вернулись в Петербург, где Дейч и Засулич вступили в «Черный передел», а в январе следующего года им вместе с Плехановым пришлось вновь эмигрировать в Западную Европу. Тогда и началось знакомство Дейча с марксизмом, его участие в практической деятельности группы «Освобождение труда».

Пятый член группы — Василий Николаевич Игнатов родился в Тульской губернии в богатой купеческой семье. Он учился в гимназии в Москве, потом в Петербурге. Еще на студенческой скамье Игнатов познакомился с сочинениями Чернышевского и Писарева. В 1875 году он был арестован за участие в студенческих волнениях, после чего исключен из Технологического института. Игнатов начал свой революционный путь с «хождения в народ» в Таврической губернии. В 1876 году он вернулся в Петербург, поступил в Медико-хирургическую академию, но опять был исключен за студенческие «беспорядки» и выслан на родину. В 1878 году Игнатова снова арестовали и выслали на этот раз в Вятскую губернию.

Уже в 1875 году Игнатов познакомился с Плехановым и с будущим основателем польской партии «Пролетариат» Людвигом Варыньским, в то время студентом Технологического института, с народником Александром Михайловым и другими революционерами. Он принимал участие в казанской демонстрации в Петербурге. После Воронежского съезда Игнатов стал чернопередельцем.

В 1878 году умер отец Игнатова и оставил ему и его брату Илье значительное наследство. Но Василий Николаевич большую часть денег всегда отдавал на революционные нужды, товарищам, отказывая себе во многом необходимом. В 1879 году он заболел туберкулезом и вынужден был уехать лечиться за границу — сначала в Египет, потом в Италию и, наконец, в Швейцарию. Но, даже будучи очень больным, Игнатов продолжал изучать произведения Маркса а Энгельса, подробно конспектировал «Капитал». Под влиянием марксистской литературы и своих друзей по «Черному переделу» — Плеханова, Засулич, Аксельрода — он отказался от народнических взглядов и вошел в группу «Освобождение труда». Он, его брат и сестры оказывали материальную поддержку группе, что было так важно в то тяжелое время.

Итак, все пять членов группы «Освобождение труда» имели за плечами значительный опыт народнической революционной деятельности в России, все они после раскола «Земли и воли» стали чернопередельцами, все они вынуждены были эмигрировать. Имея возможность за границей изучить марксистскую литературу, ранее им недоступную, следить за развитием рабочего движения в Западной Европе, эта группа чернопередельцев сумела, осмысливая опыт революционной борьбы, отказаться от народнической идеологии.

Переход будущих членов группы «Освобождение труда» на позиции марксизма проходил под сильным влиянием Плеханова, который был на голову выше своих товарищей в теоретических знаниях и опыте революционной работы. Его страстная убежденность в том, что марксизм применим к русской действительности, его умение вскрыть противоречия и слабости в народнических взглядах, его неукротимое стремление работать для пролетариата и развивать рабочее движение ускорили и облегчили восприятие марксизма и для всех остальных членов группы. Круг единомышленников Плеханова, перешедшего от народничества к марксизму, был мал — вначале всего пять человек, но это были в то время одни из лучших представителей русского революционного движения. Плеханов был душой и вдохновителем первой группы русских марксистов — зачинателей российской социал-демократии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.