7. В ладу с собой

7. В ладу с собой

Дорогая Хильда!

Я много думаю о тебе. Ты теперь присутствуешь во всем, что я читаю и смотрю. Благодаря различным работам (это, пожалуй, слишком выспреннее слово – скорее благодаря тоске по работе) я наткнулась на множество самых разных вещей, которые, казалось бы, далеко отстоят друг от друга и тем не менее составляют единое целое; вкупе с особенностью нашей ситуации и прогнозами на будущее они представляют собою благодатное поле. Тут есть все необходимые условия роста. (В моем случае, естественно, речь идет об уроках рисования, я ведь, к сожалению, ничего другого не умею, да и в этой области знаю ничтожно мало.)

Предварительные условия таковы: знания, достаточно обширные, чтобы устроить приличного живописца (над этим придется поработать, будем надеяться, что такая возможность нам еще представится, черт возьми, если б я только могла достать все необходимые книги). Может, ты сумеешь мне что-нибудь одолжить: Дворжака, Ригля (все равно о чем, дело в методе работы; хорошую историю искусств и соответствующие труды по истории).

Что мне необходимо? Знание психологии, чтобы побудить детей к творчеству, но в то же время суметь распознать их трудности; работать самой – только тогда можно работать с ними, не вызывая отторжения, лучше всего одновременно и самой, и вместе с ними, контролируя себя и соизмеряя все это с теми неприятностями и сложностями, через которые необходимо пройти со всей ответственностью, дабы раз и навсегда расстаться с пагубной привычкой быть не в ладу с собой!

Метод: все это нужно не для того, чтоб втиснуть молодых людей в какие бы то ни было рамки, а наоборот, чтобы дать им широчайшее пространство для самостоятельного развития. Чем меньше умеешь и чем меньше из себя представляешь, тем сильнее желание втискивать других в рамки. Ведь проникновение в чужой внутренний мир требует обширных и глубоких знаний, а профессия «учитель» – прежде всего работоспособности и железной самодисциплины. Не навязывать, даже исподволь, собственных представлений; отказавшись от амбиций, стараться увидеть в той или иной работе характер и устремления ребенка, пусть это и не имеет непосредственного отношения к рисованию. Это означало бы, что в известной степени, по крайней мере во многих случаях, пришлось бы принести в жертву «успешность», т.е. результат. Внутренний подход подведет ребенка к той области, в которой у него действительно есть способности. Я считаю рисование, вообще искусство, возможностью открыть для себя очень сложный конгломерат явлений, из которого лишь некоторые вещи поддаются обособлению. Оно увлекает и согревает душу тем, что переводит радость и сознание того, кто творит, непосредственно в действие, минуя слова. Учитель должен быть готов к небывалому объему работы, при этом еще и обладать исключительной гибкостью и скромностью.

Чтобы добиться чего-то существенного, лучше бы преподавать совместно с несколькими людьми, то есть с историком искусств, историком, философом, психологом, художником.

Я недавно нашла годовой комплект журнала «Kunstblatt»; как раз за 1918 год. То, что опубликовано там и в то время, когда люди находились под тяжелым психологическим гнетом, демонстрирует как частности и ничтожности, так и действительно значительное искусство, совершенно внятное для нас и сегодня. Выходит, тяжелые обстоятельства оказывают положительное влияние – они представляют нам вещи во всей наготе.

В Терезине именно так и будет. Неукротимый творческий дух в неволе… Духовное сопротивление… Слышать не могу этих слов!

Читаю «Путешествие в Италию» Гёте. Следовало бы иметь по крайней мере часть упомянутых там сочинений и рисунков, чтобы это чтение имело смысл; иначе оказываешься затопленным радостью самораскрытия и раздражением на бессистемность собственных знаний.

У меня-то образование дырявое, я всегда изучала то, что мне было нужно в данный момент, нет общей платформы знаний, потому-то так трудно учить Хильду с ее естественно-научным подходом к жизни и железной логикой. Вот уж чем я никак не обладаю.

Непременно прочти там «Идеи» Гердера! Я немало дала бы за то, чтобы их раздобыть. Достань «Воспитание чувств» Флобера. Есть ли у тебя Клейст? Я его уже нашла и, если хочешь, пришлю тебе.

Прощай, Хильделяйн, и всего наилучшего!

В марте у Дивы заканчивается работа. Наша же продлится, может быть, еще три месяца. Серые дни и 26-градусный мороз подходят к концу, снег снова падает мягкими хлопьями, и я снова пробудилась и жду солнечных восходов. От всего сердца обнимаю тебя, моя дорогая девочка!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.