Желтый переход (4 апреля 1931 — 12 февраля 1932)

Желтый переход (4 апреля 1931 — 12 февраля 1932)

Я земной шар чуть не весь обошел…

В.Маяковский

Жорж-Мари Хаардт, снискав себе лавры покорителя Африки, не собирался на этих лаврах почивать. Благополучно пережив триумф «Черного перехода», он вместе с Андре Ситроеном начал планировать новое путешествие. Ж.-М.Хаардт загорелся идеей очередного, поистине грандиозного пробега через всю Азию вдоль древнего Великого шелкового пути, соединявшего когда-то Китай и Византию.

В древности только товары путешествовали из одного конца Азии на другой. Людей, желающих «прокатиться» от Тихого океана до Средиземного моря, не находилось. Если бы, однако, кому-то и пришло это в голову, путь только в одну сторону занял бы три года! Столько же, три года, длилась подготовка автопробега. На этот раз рекогносцировка маршрута, получение всех необходимых разрешений на проезд, размещение баз по снабжению продовольствием, топливом и запасными частями потребовало больших усилий, чем это было при подготовке «Черного пробега».

Конец июля 1931 года. Вездеходы преодолевают перевал Бурзиль. Так высоко автомобили еще не поднимались!

От идеи следовать непосредственно вдоль древнего караванного пути пришлось отказаться. Значительная часть этого маршрута пролегала бы по территории Советского Союза: по междуречью Волги и Дона, по закаспийским степям и пустыням Средней Азии. В течение 1920-х — 1930-х годов отношения между СССР и Францией то улучшались, то ухудшались. Как раз то время, когда готовился «Желтый переход», эти отношения в очередной раз ухудшились. Москва обставила разрешение проезда по своей территории таким количеством условий, что пришлось выбрать более сложный вариант маршрута: через Афганистан. Одна из ветвей древнего караванного пути проходила здесь, по местам, открытым для европейцев походами Александра Македонского.

Впрочем, нет худа без добра. В Афганистане автомобили должны были пройти через Вахджирский перевал. Этот перевал в горах Памира, являющийся границей между Афганистаном и Синьцзяном, находится на высоте почти 5 тысяч метров. Так высоко ни один автомобиль в мире еще не поднимался!

Безжизненную песчаную пустыню Такламакан, древний караванный путь обходил и с юга, и с севера. Обе ветки сходились возле города Кашгар. Кашгар было решено сделать местом встречи двух отрядов, идущих сюда с противоположных направлений.

Памирский отряд, который возглавили Ж.-М.Хаардт и Л.Одуэн-Дюбрей, передвигался на семи небольших и легких вездеходах от Бейрута через Афганистан и памирские перевалы. В эту группу входили также художник Александр Яковлев (он участвовал в предыдущем автопробеге по Африке), Анри Пеке, выполнявший обязанности казначея, писатель и историк Жорж Лефевр, археолог Жозеф Акан, а также писатель и фотограф американец Мейнард Оуэн Уильямс. В памирском отряде было семь легких вездеходов: шесть типа «P17» и один типа «P14». Каждый вездеход имел свою функцию (штабная машина, киносъемочная, радиостанция, кухня и тому подобное) и буксировал прицеп со специальным оборудованием.

Конец июля 1931 года. На перевале Бурзиль.

Второй отряд (его назвали «китайским») возглавлял Виктор Пуэн (1902–1932). В этот отряд входили главный инженер-испытатель фирмы «Ситроен» Шарль Брюль (он также участвовал в африканской экспедиции), китаист Жорж Шпехт, археолог Жан Карл, натуралист Андре Раймон, доктор Робер Деластр и радист Роже Кервижиц. Этот отряд также имел в своем распоряжении семь вездеходов, более мощных, чем были у памирского отряда и два обычных грузовика. Автомобили доставили из Франции по морю. А участники добрались до начальной точки своего маршрута из Парижа через Москву по Транссибирской магистрали и по КВЖД.

Кроме того, в отряд включили и двух европейцев, проживавших в Китае. Один из них был инженер Владимир Петропавловский, уроженец России, получивший впоследствии британское подданство. Поскольку ни одному из участников экспедиции длинную русскую фамилию выговорить не удавалось, Петропавловского переименовали в «Петро». Вторым «туземцем» был Пьер Тейяр де Шарден (Pierre Teilhard de Chardin) (1881–1955), теолог и философ, священник-иезуит, один из создателей теории ноосферы. Тейяр де Шарден долго жил в Китае и знал китайский язык. В 1929 году он участвовал в палеонтологических раскопках, в ходе которых были открыты остатки одного из предков человека, синантропа.

В трансазиатском пробеге участвовало больше людей, чем в трансафриканском. И это не удивительно. Теперь не только «Ситроен», но и другие фирмы захотели спонсировать пробег и получить от этого рекламные дивиденды. Кроме того, значительную долю финансирования автопробег получил от американского национального географического общества, а также от французского и британского правительства.

Обычно правительственное спонсирование означает, что в экспедиции находятся представители секретных служб соответствующих стран. На них возлагаются какие-нибудь несложные околонаучные задачи, которые не мешают ведению разведки, а иногда даже помогают в этом нелегком деле. Китай в это время начиналась гражданская война. Все великие державы Европы, США и СССР имели в этом районе определенные интересы. Поэтому и разведку в Китае вели все. Агентом британской спецслужбы был, например, Владимир Петропавловский. Почти нет сомнений, что агентом французских секретных служб был руководитель «китайского» отряда, лейтенант французского флота Виктор Пуэн, покончивший жизнь самоубийством при загадочных обстоятельствах 7 августа 1932 года, уже после окончания экспедиции.

Так что, честно говоря, советское правительство имело основания для того, чтобы чинить препятствия проезду экспедиции «Ситроена» через свою территорию. Китайское правительство во главе с Чан Кайши тоже весьма подозрительно отнеслось к этой экспедиции. Но, наконец, разрешение на проезд по стране было получено при условии участия в автопробеге также и китайских ученых и исследователей. Кроме того, китайское правительство потребовало переименовать экспедицию в «Великий китайско-французский автопробег». Археологи оставались не у дел: любые раскопки были строжайше запрещены. Фото- и киносъемки и радиопереговоры контролировались китайскими военными, которых тоже пришлось включить в состав экспедиции.

Начальной точкой «китайской» части маршрута был выбран Тяньцзин. Этот город находится в 150 км к юго-западу от Пекина. В начале 1920-х годов Тяньцзин был крупным портом и самым большим индустриальным центром Китая. Об этом говорит хотя бы то, что здесь открыли вторую в Китае городскую трамвайную линию.

Из Тяньцзина отряд Пуэна должен был выступить на запад, обойти пустыню Такламакан с юга и встретиться с памирским отрядом в Кашгаре. Объединившись, оба отряда обходили Такламакан с севера и направлялись в Пекин. Всего экспедиция должна была за 9 месяцев пройти почти 13 тысяч километров.

В феврале 1931 года, всего за шесть недель до старта «памирского» отряда из Бейрута, на севере Афганистана, вспыхнуло восстание, и проход через Вахджирский перевал стал невозможен. Однако отменить или отложить выезд уже было невозможно, поскольку организаторы уже вложили миллионы франков в создание промежуточных баз горючего, продовольствия и запасных частей. Было решено направить автомобили через Британскую Индию (которая на нынешней карте обозначена как Пакистан) и попытаться пройти на автомобилях через почти непроходимые перевалы в Гималаях. Для того, чтобы испросить на это разрешение британских властей, Хаардт срочно выехал в Лондон. При помощи широкого круга знакомств лондонского друга А.Ситроена генерала Свинтона вопрос о пропуске экспедиции через перевал в северной индийской провинции Гилгит решили быстро. Обычно эту дорогу использовал только британские военные. По слухам, была она ужасна. Генерал Свинтон также выдал Хаардту рекомендательное письмо полковнику сэру Вивиану Габриэлю, прекрасно знавшему Индию и индийцев. Сэр Вивиан согласился сопровождать экспедицию по территории британской колонии.

Памирский отряд начал свой путь 14 апреля 1931 года из Бейрута. В соответствии с графиком машины проследовали Дамаск, Багдад, Тегеран, Герат, Кандагар и через два месяца достигла Кабула.

Начинался самый сложный этап пути. Покинув Кабул 14 июня, путешественники двинулись на юго-восток вдоль реки Кабул. У города Джелалабада колонна вездеходов начала спускаться в долину реки Инд. В лицо им дышали горячие долины Индии. Температура воздуха днем достигала 50 градусов Цельсия, а ночи казались еще жарче. Нагретые за день скалы отдавали свое тепло и дополнительно, как батареи отопления, нагревали не успевающий остыть воздух. Бензин испарялся из топливопроводов, не успевая доходить до двигателей. Горячий воздух плохо охлаждал радиаторы. Из-за этого мощность моторов снижалась. Но караван вездеходов продолжал свое движение, не сбавляя темпов.

В конце июня отряд вступил в пределы Британской Индии. Здесь их ожидал полковник Габриэль. Он, в соответствии с договоренностью, взялся сопровождать колонну по территории Индии. После недолгого отдыха отряд двинулся на север, в сторону Пешавара. После того, как вездеходы миновали провинцию Пенджаб, начался постепенный подъем по отрогам Гималаев в направлении штата Кашмир.

Столицу Кашмира, Шринагар, называют «Индийской Венецией». Город этот лежит на берегах озера на высоте почти 1 500 метров над уровнем моря. После жарких долин Инда это место кажется раем. Здесь экспедиция отдыхала несколько дней, будучи в гостях у местного махараджи. Здесь же путешественники готовились к самому сложному и опасному этапу своей экспедиции.

Только сейчас, углубившись в карты, предоставленные ему британскими военными, Хаардт понял всю сложность задачи. Караван должен был преодолеть перевал Бурзиль, находящийся на высоте 4 100 метров над уровнем моря, и затем спуститься к Кашгару. По оценкам Хаардта весь этот путь должен был занять, по крайней мере, сорок пять дней. Многие местные жители считали, что преодолеть горные перевалы на автомобилях будет невозможно. Хаардт придерживался другого мнения. Автомобили памирской группы специально сделали облегченными. Кроме того, их конструкция предусматривала частичный или даже полный демонтаж кузова и возможность его «упаковки» на прицеп. В таком облегченном виде, думалось, их можно было «перегнать» через перевал.

Но тогда все необходимое обеспечение надо было перенести на руках или перевезти на лошадях. Простой расчет показывал: на 45 дней пути каждому участнику требовалось, по крайней мере, 450 кг багажа. Сюда входила только самое необходимое: еда, питье, теплая одежда, палатки и спальные мешки. С учетом горючего и запасных частей вес багажа мог вырасти вдвое-втрое и составить 10 тонн, а то и более. Для перевозки такого огромного груза требовалось невероятное количество носильщиков и лошадей. Следовательно, все участники экспедиции пройти через перевал не могли. К тому же по законам, установленным британскими властями, европейцам был разрешен проход через горы группами не более чем по пять человек.

Таким образом, было принято единственно возможное решение. Отряд делился на три небольшие группы, каждая из которых шла через перевал самостоятельно с интервалом в восемь дней. За это время носильщики и лошади предыдущей группы возвращались назад для того, чтобы перевести следующую группу. Значит, даже в самом удачном случае, последняя группа придет в Кашгар не раньше, чем через двадцать четыре дня после первой.

Более того, продолжать движение через перевал могли только два вездехода. Остальные возвращались отсюда во Францию. Количество багажа на каждого участника ограничивалось 270 килограммами: только самое необходимое. С этим особенно трудно было смириться Хаардту, педантично одевавшему каждый день новую рубаху, где бы он ни находился.

К тому же 29 июня была получена радиограмма: в Синьцзяне отряд Пуэна атаковали мусульманские повстанцы. Они в плену и вряд ли смогут прийти в Кашгар к намеченному сроку.

3 июля начался штурм Бурзильского перевала. 12 июля в путь вышла группа Хаардта. Она шла второй из трех, и вместе с ней двигались два оставшихся в распоряжении памирского отряда вездехода.

До этого за три месяца памирский отряд преодолел более 5 600 километров. Следующие 800 километров перехода через горы заняли почти столько же времени. Были моменты, когда за десять часов группа продвигалась на 5 км, не более. Преодолевать узкие горные дороги мешали недавно прошедшие дожди. Горные речки превратились в бушующие потоки, оползни грозили засыпать и без того узкую тропинку. По этой тропинке можно было пройти или — уже с некоторым трудом — проехать верхом. Машинам здесь места уже не хватало. Многократно встречались участки, при прохождении которых половина гусеницы висела над пропастью. Кинооператор не мог не запечатлеть этот драматический момент. Рискуя свалиться в бездну, он пристраивался сзади, и снимал. Задыхаясь в разреженном воздухе взревывал мотор. Но, казалось, машину движет не двигатель, а молитва другого рискового человека, который сидел в это время спереди, в кресле водителя. Веселенькая получалась картинка, если бы взглянуть на нее со стороны!

Но на самом перевале Бурзиль водители даже не сидели на своих местах. По шатким деревянным мостам двухтонные автомобили перетаскивали при помощи тросов. А шофер шел сзади и поворачивал руль с помощью привязанных к нему вожжей.

Несмотря на лето, здесь выпал снег. Шестиметровые сугробы приходилось преодолевать со скоростью два километра в час. Но все же 21 июля группа Хаардта дошла до деревни Астор, оседлавшей перевал.

Внизу — бездонные ущелья, вокруг — цепи гор. Зрелище столь же живописное, сколь и безысходное, поскольку никаких проезжих дорог вниз не предвиделось. В этих краях не то что автомобили — колесные телеги были в диковинку.

Да, спуск оказался не легче подъема. Дожди вызвали оползни. Фактически участникам экспедиции приходилось пробивать лопатами новую дорогу. Даже не дорогу — тропинку. Но по этой тропинке автомобили уже проехать не могли.

Тогда было решено разобрать автомобили и перенести их в разобранном состоянии на себе. Это немного напоминало детскую песенку, когда «ослик на дедушке едет верхом», но другого выхода не было. 25 июля 1931 года два автомобиля были разобраны и уложены в упаковки по 27 килограмм каждая.

27 июля, когда район оползня был пройден, машины вновь собрали. И они заработали! Может ли быть для автомобиля реклама лучше?

Впрочем меньше всего путешественники сейчас думали о рекламе. 2 августа они уже спускались на автомобилях в долину реки Инд. После всех пережитых приключений казалось, что, заново собранные, машины едут быстрее. Через два дня караван прибыл в Гилгит. Здесь их ожидала телеграмма, отправленная Одуэном-Дюбреем из Пешавара 25 июля. Одуэн-Дюбрей возглавлял завершающую группу, которая следовала за группой Хаардта. Только у этой группы была радиостанция. Они смогли, наконец, поймать долгожданное сообщение «китайской» группы. Сообщение было нерадостным. Группу арестовали в Синьцзяне местные военные, восставшие против центральной власти. Участники экспедиции все были целы, но находились сейчас в столице Синьдзяна, городе Урумчи. Это более чем в 1 200 км к северу от Кашгара, который согласно первоначальному плану был назначен местом встречи двух групп.

Урумчи — слишком далеко от Кашгара. Добраться до него группа Хаардта не смогла бы — не хватило бы горючего. Между тем, следовало как можно скорее прийти на помощь группе Пуэна.

Отряду же, который возглавлял Хаардт, пришлось от автомобилей отказаться и пересесть на лошадей. Одну машину путешественники оставили в Гилгите. Говорят, что она до сих пор находится там, никуда не уехала. Вторую же в разобранном виде отправили морем во Францию. Ее сейчас можно увидеть в автомобильном музее города Ле-Ман.

Памирский отряд фактически не слезает с лошадей до 8 октября и насколько возможно быстро движется к Урумчи. Тем временем дипломаты Франции прилагали усилия, чтобы добиться освобождения группы Пуэна. Их усилия увенчались успехом. 27 октября 1931 года в Урумчи произошла долгожданная встреча.

Путешественники решили закончить намеченный маршрут, то есть доехать отсюда до Пекина. Отставание от разработанного в Париже графика составляло уже 3 месяца. Но главная беда была не в опоздании. Началась зима, свирепая в этих краях. Когда машины двигались через пустыню Гоби и Монголию, температура воздуха падала до -35 градусов по Цельсию. Тем более, движение не прекращалось ни на час. Ведь достаточно было ненадолго остановиться, чтобы «заморозить» двигатели автомобилей.

В Пекин экспедиция прибыла 12 февраля 1932 года. В посольстве Франции путешественников встречают, как героев. Но для завершения планируемого путешествия следует еще пройти по дорогам Индокитая. На этом настаивает начальник экспедиции, Жорж-Мари Хаардт.

Однако, на пути туда, он серьезно заболевает.

Хаардт почувствовал себя плохо еще при отплытии из Шанхая. Врач констатировал небольшой озноб. Хаардт с детства был подвержен бронхитам, и доктора решили, что недомогание — следствие перенесенного им недавно переохлаждения. Больному рекомендовали отдохнуть несколько дней, пока корабль будет следовать во Вьетнам.

Но 12 марта в Гонконг Хаардт приплыл уже тяжело больным. Врач нашел у него тяжелую форму гриппа и воспаление легких. 15 марта температура поднялась до 40 градусов, и ночью 16 марта Ж.-М. Хаардт скончался.

29 апреля 1932 года его прах был доставлен пароходом в Марсельский порт. Первым, кто встречал пароход, был Андре Ситроен. Чуть более года назад он попрощался здесь со своим лучшим другом и верным помощником. И не думал, что это будет прощанием навсегда.

Расходы на трансазиатский автопробег составили 17 миллионов франков. Эту огромную сумму можно было считать разовым вложением в рекламу. Вложением, которое в скором времени должно себя окупить. Ведь рекламный потенциал «Желтого перехода» был огромен. Автомобили «Ситроен» показали потрясающую надежность и выносливость в самых экстремальных условиях. Кинофильм об экзотических странах и об опасных приключениях путешественников просмотрели миллионы зрителей. Благодаря этому фильму все владельцы автомобилей «Ситроен» почувствовали и себя немного участниками трансазиатского перехода. Тогда еще не было известно понятие «бренд», когда производители не только продают потребителю свой товар, но еще и включают его в своеобразную игру, освященную фирменной маркой. Именно в такую игру начал включать потенциальных покупателей А.Ситроен. Он ненавязчиво приучал французов к тому, что «автомобиль» и «Ситроен» — это, в сущности, одно и то же. Оставалось совсем немного для того, чтобы захватить весь европейский рынок: предложить покупателю качественно новый автомобиль. Такой проект у Ситроена уже имелся, и он приступил к его воплощению в жизнь.

Но на этот раз легкомысленная покровительница бизнесменов, Фортуна, от него отвернулась.