26 мая 1958 года
26 мая 1958 года
Эта трагическая история, как и судебное дело Стрельцова, в мельчайших деталях описана в книге заслуженного юриста России Андрея Сухомлинова – «Трагедия великого футболиста» и уже названной Эдварда Максимовского. Схематично события развивались так. 25 мая офицер советской армии Эдуард Караханов, знакомый Бориса Татушина, пригласил Стрельцова, Огонькова и Татушина в поселок Правда на свою дачу. По дороге Стрельцову и Огонькову представили двух девушек – Марину и Тамару. Тамара, судя по материалам следственного дела и допросам свидетелей, предназначалась Стрельцову. Но Марина с самого момента знакомства навязала центрфорварду такой жесткий прессинг, что подступиться к нему было невозможно. И даже видавший виды нападающий не мог от него освободиться. Вероятно, не очень к тому и стремился. Как бы то ни было, ближе к ночи после обильных возлияний Стрельцов и Марина (добровольно, без принуждения) направились в отведенную им комнату и легли в постель. Через какое-то время (это очень важно) в той же комнате возле ложа, на полу, расположился Эдуард Караханов. Огоньков с Тамарой остались в машине, а Татушин со своей девушкой Инной покинули дачу.
На следующее утро на стол прокурора Мытищинского района легло заявление от Марины Л.:
«25-го мая 1958 г. на даче, которая находится в поселке Правда, напротив школы, я была изнасилована Стрельцовым Эдуардом. Прошу привлечь его к ответственности.
26/V-58 г.
Л…»
Аналогичное заявление последовало и от девушки Огонькова – Тамары.
В тот же день прибывший на тренировочную базу сборной СССР милицейский наряд препроводил Стрельцова, Татушина и Огонькова в Бутырку. Татушина вскоре отпустили.
27 мая физкульткомитет, не дождавшись начала следствия и решения суда (видимо, не сомневался в его результатах), поспешил отречься от Стрельцова, дисквалифицировав его пожизненно.
В течение трех последующих дней прокурор Мытищинского района получает от тех же лиц еще два заявления. 27 мая от Тамары:
«Прошу считать мое заявление, поданное Вам 26.05.1958 г., об изнасиловании меня гр. Огоньковым неправильным. В действительности изнасилования не было, а заявление я подала не подумав, за что прошу меня извинить».
30 мая – от Марины:
«Прошу прекратить уголовное дело в отношении Стрельцова Эдуарда Анатольевича, т. к. я ему прощаю».
28 мая Огонькова освобождают, и дело против него прекращают. Стрельцов остается в неволе. Юридически заявление Марины оформлено неправильно. Слово «прощаю» означало признание факта изнасилования. Куда только глядел адвокат? Не поздно еще было ошибку поправить. Но девушку запугали, предупредив, что в случае дачи ложных показаний она из потерпевшей превратится в обвиняемую. Марина берет второе заявление обратно. И дело Стрельцова завертелось со скоростью необыкновенной.