Город мечты — Снежинск

Город мечты — Снежинск

В середине 1954 года было принято решение создать второй ядерный центр. И. В. Курчатов, приехав в Арзамас-16, созвал крупное совещание и, объявив об этом решении Правительства, предложил назначить научным руководителем и Главным конструктором нового ядерного центра К. И. Щелкина. Обосновал он это коротко и ясно: Харитону и Щелкину на одном объекте стало тесно. А причины создания второго ядерного центра были следующие:

1. Рассредоточить ядерные центры, создав второй строго засекреченный подальше в глубине страны, с целью страховки на случай войны.

2. Создать конкуренцию с целью выдвижения новых идей, новых руководителей, расширения фронта исследований — это мнение академика А. Д. Сахарова; чтобы «старый кот не дремал» — это то же мнение, но сформулированное короче академиком Л. П. Феоктистовым.

3. Одному ядерному центру было просто не под силу догнать и удержать паритет в гонке с двумя ядерными центрами США, каждый из которых финансировался на порядок больше, чем Арзамас-16. Как и в битве с фашизмом, на помощь стране пришел седой Урал.

4. Создать на базе и с помощью ядерного центра крупный Уральский научный центр — с целью использования научного потенциала сотрудников, работающих над оружием одновременно, в решении самых сложных фундаментальных проблем, стоящих перед человечеством, и в первую очередь проблемы управляемого термоядерного синтеза, параллельно с московским институтом Курчатова — чтобы второй «старый кот» тоже не дремал.

Как реализовывались вышеуказанные цели, я скажу позже, а пока — о создании Челябинска-70, как позднее был назван второй ядерный центр. В связи с большими надеждами, возлагаемыми Курчатовым и Щелкиным на свое новое детище, огромное значение придавалось выбору места для объекта. Отец был уверен, что из города ученый поедет жить и работать только в место со сказочно красивой природой и хорошими бытовыми условиями. Такое место было найдено. Прекрасный климат, уральская тайга, красивые озера, обилие рыбы, грибов, ягод удовлетворяли самых требовательных. Отец был назначен руководителем и Главным конструктором несуществующего пока Челябинска-70 и был приглашен первым заместителем министра МСМ Е. П. Славским на заседание Совета Министров, которое проводил Н. С. Хрущев для утверждения в должности. Никита Сергеевич начал заседание в очень хорошем настроении: «Я только что говорил с первым секретарем Челябинского обкома», сказал он, — «и обо всем с ним договорился. Он отдает под завод новый, большой цех ЧТЗ и обещал выделить из строящегося жилого фонда города Челябинска 10 процентов квартир для работников нового объекта». Отец стал объяснять, что в городе предприятие по производству атомных и водородных бомб размещать нельзя. Хрущев не стал слушать и предложил с целью экономии средств принять его предложение. Щелкин был вынужден заявить, что в случае принятия этого решения он просит освободить его от занимаемой должности, так как не считает возможным создать объект в Челябинске. В ответ на это заявление Хрущев сильно обругал Е. П. Славского за плохие кадры, «которые считают себя умнее всех» и объявил, что покидает заседание. Он приказал Микояну продолжить заседание, сказав при этом: «Дай ему все, что он просит, через год я поеду на Урал, специально заеду на объект, и тогда он мне ответит за срыв специального правительственного задания». Отношения с замминистра были испорчены. Хрущев через год был на Урале, но на объект не приехал, может быть потому, что стройка велась в соответствии с планами. «Аукнулось» отцу это заседание через 5 лет. В 49 лет он был вынужден уйти на пенсию (о причинах этого мы узнаем позже), и персональную пенсию ему утверждал Совет Министров. Председательствовал Микоян. Пенсия на утверждение была предоставлена в сумме 400 рублей. Выступил Микоян: «Мне гораздо больше лет, я работаю на гораздо более ответственной работе и на пенсию не прошусь, поэтому предлагаю утвердить пенсию в размере 200 рублей». Решение было принято. Министр Славский не возражал. Пенсия генерала была тогда 300 рублей, так что Курчатов оказался не совсем прав, когда шутил о солдате Щелкине и генералах на полигоне. Генерал всегда генерал, а солдат, пусть и трижды герой, — солдат. Этим своим званием — солдат — отец гордился до конца жизни.

Челябинск-70 решили строить по «американской технологии». Был построен бетонный завод и проведены в тайге великолепные бетонные дороги и коммуникации для города и сооружений объекта. Строительство шло «с колес», быстро и без привычной грязи. Отец поехал на ЧТЗ и договорился с директором об изготовлении металлических форм для бетонных панелей, используемых при строительстве жилых домов. Попытки отливать панели; в деревянных формах, как это делалось по всей стране, приводили к сплошному браку, дома из них были бы со щелями. Город был построен очень быстро и назван Снежинском.

По воскресеньям отец и директор Д. Е. Васильев обычно обедали вместе. Обсуждались проблемы строительства, я поражался обилию вопросов, которые им необходимо было срочно решить, причем многое мне казалось мелким для них. Однажды при мне был решен вопрос о снятии с работы начальника отдела кадров объекта. Отец обнаружил, что в городе неожиданно создался дефицит трехкомнатных квартир, необходимых для ученых и специалистов. Стал разбираться. Оказывается, начальник ОК при наборе станочников в Челябинске брал только специалистов высшего разряда, которые, как правило, были солидного возраста и имели большие семьи. Им справедливо выделяли трехкомнатные квартиры. Объекту же станочников высоких разрядов требовалось немного, основная их работа заключалась в изготовлении специального крепежа, который в то время применялся в атомной отрасли

Первые специалисты приехали в Челябинск-70 в 1955 году, когда города еще не было. Их разместили на 21-й площадке, где имелись здания бывшего санатория и небольшая лаборатория, в которой после войны работали немецкие физики. Отец поселился на 21-й площадке в финском доме, построенном для немецкого физика Н. Риля, руководителя лаборатории.

Ребята приехали молодые, холостые — кругом тайга. Отец заволновался, что скоро им будет не до науки. Выход был найден. На 21-ю площадку привезли целую группу молоденьких девушек-программисток, выпускниц училища. Меня поразило, что, прежде чем взять на работу девушек, Щелкин или Васильев, сейчас уже не помню, кто именно, выезжали в училище и лично убедились, что эта группа подходит во всех отношениях. Очень скоро почти все девушки вышли замуж.

На объект глубокой ночью прибыл из Москвы эшелон с молодыми специалистами и их семьями. Каково же было их удивление, когда у вагонов их встретили Щелкин и Васильев, поздравили с прибытием, отвезли всех в столовую, где накормили горячей пищей, каждому выдали ключи от квартир и развезли по домам. Кого так сейчас встречают первые лица?

В. П. Андреев, с первых дней работавший старшим научным сотрудником в отделе В. И. Жучихина, вспоминает: «При обсуждении одного из производственных вопросов Кирилл Иванович, заметив мое подавленное состояние, спросил, что случилось. Я рассказал, что маленький сын тяжело болен и врачи в больнице сказали, что надежды нет и сын умрет. Кирилл Иванович немедленно позвонил начальнику медсанчасти и сказал: «Раз Вы не можете вылечить ребенка, срочно готовьте его к отправке самолетом в Челябинск». Начальник ответил, что врачи и больница в городе хорошие и они сделают все, чтобы спасти ребенка. У кровати сына было установлено круглосуточное дежурство врачей. Кириллу Ивановичу утром и вечером докладывали о ходе лечения. Сейчас, когда я гляжу на сына, вспоминаю Кирилла Ивановича», — закончил В. П. Андреев, как мне показалось, дрогнувшим голосом. А ведь прошло 50 лет. Снова и снова убеждаешься, что добрые дела не имеют срока давности.

Щелкин и Васильев решили, что строящемуся городу необходим зимний бассейн. Однако министр Славский категорически запретил строить бассейн, мотивируя отказ тем, что в Арзамасе-16 бассейна до сих пор нет. Ждать, когда начнут строить бассейн в Арзамасе-16? А город полон молодежи, появилось очень много детишек. Была задумана хитрая операция, в результате которой первый в закрытых городах отрасли бассейн появился именно в Челябинске-70, а отношения отца с министром были окончательно испорчены. Тайно все было подготовлено к строительству бассейна (вырыт котлован, подготовлены все материалы, на стройплощадке смонтировали освещение). Дождавшись, когда Славский уедет в командировку, Щелкин и Васильев поехали в Москву. Пришли на прием к председателю Президиума Верховного Совета России и попросили разрешения построить зимний бассейн в Челябинске-70. Тот, конечно, разрешил, так как у него кроме подписи абсолютно ничего не просили. Тут же позвонили на объект — начинайте! Почти все строители города были брошены на один объект. На следующий день Славский нашел Щелкина по телефону в Министерстве: «Запрещаю начинать строительство бассейна!». (О начале строительства ему немедленно сообщили из Челябинска-70 «его» люди.) Отец в ответ спрашивает: «Прикажете ломать здание?» — «Как ломать, чего там ломать, его только вчера начали строить!» — «Вчера начали, а сегодня стоит здание». Славский перезвонил в город «своим» людям — те подтвердили слова Щелкина. Министр был вынужден разрешить продолжать строительство. Этот бассейн наверняка построили быстрее любого другого бассейна в стране.

Со строительством связан еще один эпизод. Челябинск-70 расположился приблизительно посередине между Свердловском и Челябинском. Дорога с ухабами и многочисленными объездами постоянно ремонтируемых участков была плохой. Автомобильное движение между промышленными гигантами Свердловском и Челябинском напряженное. Отец предложил первым секретарям Свердловского и Челябинского обкомов партии бесплатно бетонные, плиты с завода объекта с тем, чтобы они организовали строительство «бетонки» Свердловск-Челябинск. Уверенный в том, что они с благодарностью согласятся, отец был буквально ошарашен отказом.

В семье необходимо было как-то отличать Челябинск-70 и Арзамас-16, так как упоминать их названия и месторасположение запрещалось. Отец вышел из этого положения так: Челябинск-70 назывался «Женева» — видимо, из-за красивого озера, на берегу которого он стоит; Арзамас-16 назывался «Шарконт», сокращенно от «шарашкина контора».

Строительство ядерного центра на Урале в разгаре. Послушаем Л. П. Феоктистова: «Итак 1955 год. На полигоне под Семипалатинском испытана водородная бомба нового образца, рожденная в недрах КБ-11 при непосредственном участии многих из тех, кто затем переехал на Урал. На месте нового объекта еще велось масштабное строительство, а коллектив ученых и конструкторов вовсю трудился над поставленными задачами. Людям, знакомым с техникой, не нужно долго объяснять, что существует разница между первым испытательным образцом и тем, что «идет в серию». Так вот, в 1957 году в СССР была испытана и передана на вооружение армии серийная водородная бомба. И, заметьте, сделана она была не в КБ-11, что было бы вполне естественно, а в Челябинске-70». За успешное решение этой задачи группа челябинских ученых была отмечена очень редкой в ту пору наградой — Ленинской премией за 1957 год. В списке Лауреатов была и моя фамилия — «за идею». Здесь я снова должен выступить с комментариями. Опять не могу не сказать, что я до сих пор восхищаюсь поступком отца. Он случайно увидел в Министерстве этот список, подготовленный к отправке в Комитет по Ленинским премиям. В нем отсутствовал один из его «ребят», которого он представлял, к награде, а вместо него — оказался включен в список награжденных первый заместитель министра Е. П. Славский. Отец взял список, достал авторучку, чтобы вычеркнуть Славского, сотрудники Министерства буквально, повисли у него на руках, доказывая, что замминистра прекрасно знает этот вопрос и много им занимался. Отец в ответ на это сказал, что это входит в его служебные обязанности, а Ленинскую премию присуждают за творческий вклад в работу, а не за знание вопроса. Славский Ленинскую премию не получил. Через несколько месяцев он на 30 лет стал министром, и отец получил врага не только на всю жизнь, но и после смерти. Противостояние с Берией, Хрущевым — и вот теперь беспрецедентный случай — лишение Ленинской премии всемогущего Славского — говорит о том, что отец глубоко уважал дело, которому служил любил и опекал «ребят», которые творчески и беззаветно трудились рядом с ним. Его никогда не волновало, нравится ли он начальству. Главное, чтобы не страдало дело, которое ему поручено. Про таких говорят: их злейшими врагами были они сами. Он имел право обратиться к нам словами Дмитрия Церетелева:

Гляди духовными очами

В открытый духу светлый край

И пред минутными богами

Колен своих не преклоняй.

На поминках отца — 12 ноября 1968 года — Ю. Б. Харитон подошел ко мне и матери и предупредил: «Если вам что-нибудь понадобится, никогда не обращайтесь в Министерство, там вам не помогут». Я был очень удивлен, так как ничего не знал, стал интересоваться и из нескольких источников восстановил причину предупреждения Юлия Борисовича. Стала ясна и причина «урезания» персональной пенсии с 400 до 200 рублей «объединенной командой» Славский-Микоян, победившей инвалида Щелкина и непонятной многолетней задержки в установке бюста отцу как дважды Герою на родине в Тбилиси. Полного молчания (напрашивается — «гробового») в атомной отрасли «удостоили» четыре юбилея отца — 50, 60, 70 и 80 лет. «Вспомнили» только о 90-летнем. 44 года забвения стоил отцу всего один мужской поступок. Отдельные попытки Н. Н. Семенова и Ю. А. Романова вспомнить Щелкина пресекались на корню. Он так и вошел в историю, как самый неизвестный из известных. Кстати, бюст «забыли» поставить только двум дважды Героям. И, что интересно, отец не только не унизился до того чтобы «напомнить» властям о бюсте, более того, он ни разу в кругу семьи не вспомнил об этом. А кто второй забытый, спросите Вы? А тот человек, под руководством которого осуществлялся Атомный Проект. Да, да — И. В. Сталин. И значительно позже однако постановлением Верховного Совета было решено установить бюст дважды героям И. В. Сталину в Гори и К. И. Щелкину в Тбилиси. Так судьба второй и последний раз свела после смерти Иосифа Виссарионовича и Кирилла Ивановича вместе.

Открытие бюста К. И. Щелкину на родине, в Тбилиси, в 1982 году. Среди руководителей города и почетных гостей из Москвы и Снежинска присутствует внучка Кирилла Ивановича Кира Фомина, пятая слева

Вернемся в Челябинск-70. Второй ядерный центр построен. Оправдывает ли он надежды с ним связанные? Еще как оправдывает. Уверен, что счастливое сочетание четырех обстоятельств:

• архиважная, как раньше говорили, цель — догнать США по ядерным вооружениям;

• талант и энтузиазм молодежи, составляющей подавляющее большинство сотрудников (можно было ходить на работу, посещая множество подразделений, и не встретить ни одного седого человека);

• выдающиеся учителя-руководители, прошедшие школу создания первых атомных и водородных зарядов;

• прекрасные условия для работы и отдыха —

создало неповторимую творческую атмосферу напряженного интеллектуального труда, позволяющего генерировать много оригинальных идей. Два наших ядерных центра «двойной тягой» быстро установили паритет с США по ядерным вооружениям. «Молодые тигры» Челябинска-70 достойно соревновались с мэтрами из Арзамаса-16. Дорогого стоят слова тогда молодого специалиста, а впоследствии главного инженера Челябинска-70 В. Г. Рукавишникова о своих учителях-руководителях, сказанные через 40 лет: «Это не только высокие профессионалы, но и добрые товарищи, и близкие друзья. Они щедро делились своим жизненным опытом, не жалели сил, чтобы воспитать молодого пацана и превратить его в нормального человека. Такого состояния коллектива я больше нигде не видел. Если вы спросите любого сотрудника института, он вам скажет примерно то же самое». А вот что говорит Е. Н. Аврорин, научный руководитель Челябинска-70, тоже молодой специалист в 1955 году: «…вообще-то на руководителей Челябинску-70 повезло. У нас не было высокопарных людей, руководители жили в коллективе. Много внимания уделялось образованию, воспитанию сотрудников — атмосфера работы творческая, интересная, ни скандалов, ни склок не было…».

А вот каким остался Щелкин в памяти молодого специалиста-экспериментатора О. И. Бужинского: «Меня до сих пор удивляет демократизм, который был развит в Челябинске-70. Все руководители любого ранга были общедоступны. Было не принято заранее готовиться к встрече с гостями высокого звания и положения. Считалось, что у тебя должно быть всегда все в порядке. Щелкин приводил нам на стенд без предварительного предупреждения и Харитона, и Зельдовича, и Кормера, и руководителей министерства Славского, Павлова. Давал мне слово, меня никто не готовил. После моего выступления Кирилл Иванович, как правило, в двух словах резюмировал то, на что мне требовалось порядка пятнадцати минут, и это было на удивление точно, емко и вполне достаточно. Молодежь не оставалась в долгу, отвечая на доверие повышением ответственности за порученное дело. Вспоминаю, как в большом волнении соискатели дипломов и ученых степеней говорили, что нужно поправить, досчитать, доисследовать — ведь на защите будет Щелкин. Волнение адресовалось не мероприятию, а конкретному человеку, так высок был авторитет Кирилла Ивановича».

Вышеперечисленное — причины успеха вновь созданного ядерного центра. Как были реализованы цели, ради которых создавался второй центр?

1. Страховка на случай войны, к счастью, не понадобилась. Именно потому, что два ядерных центра, добившись паритета с США в ядерных вооружениях, надежно «застраховали» нашу Родину от большой войны.

2. Конкуренция. Приведу свидетельства двух сверхавторитетов в этом вопросе. Главный конструктор зарядов Челябинска-70 Б. В. Литвинов: «Система двух ядерных центров не только была правильной, но и весьма эффективной. Мы работали параллельно. Вели независимые разработки, но, тем не менее, всегда они проводили экспертизу наших работ, а мы — их, причем на всех стадиях от идеи до оценки полученных результатов». Главный математик Челябинска-70 В. Ф. Куропатенко: «Считаю, что было очень правильно сделано. Это одна из немногих отраслей нашей науки, где существовала конкуренция. Благодаря ей, по крайней мере, в значительной степени из-за нее, мы и имеем хорошие результаты. Конкуренция стране обошлась очень дешево, но эффект огромен. Вы, наверное, даже не представляете, какие жестокие «рубки» бывают, когда мы друг другу направляем экспертизы. Потом идут доработки, новые обсуждения, дискуссии, споры — оба центра доказывают, что именно их «изделия» лучше, а все вместе и позволяет выбрать оптимальный путь».

И последнее свидетельство А. Д. Сахарова: «Сложные взаимоотношения со вторым объектом во многом определили наш «быт» в последующие годы». Можно смело сказать, что цель была достигнута — «старый кот» точно «не дремал».

3. О роли второго центра в достижении паритета свидетельствует Л. П. Феоктистов: «В 70-е годы из общего числа зарядов, имевшихся на вооружении армии, более двух третей было разработано в Челябинске-70. При этом по численному составу наш коллектив был втрое меньше Арзамаса-16. Насколько мне известно, и до настоящего времени все комплексы ВМФ и ВВС оснащены исключительно ядерными зарядами, разработанными в Челябинске-70». А как обстоят дела с качеством создаваемых в Челябинске-70 зарядов? На вопрос, есть ли в Челябинске-70 «изделия», которые получше, чем в других ядерных центрах планеты. Б. В. Литвинов ответил: «Если я скажу, что есть, то это будет выглядеть как хвастовство. Если скажу, что нет, то это будет неправда… Тут такая особенность: если вы сделали «изделие» при меньших затратах и более эффективное, то как можно доказать, что оно хуже другого? Работа наша выражается в числах, а не в понятиях, абстрактных и отвлеченных» Вот так, не зря Курчатов и Щелкин создали, а отец 5 первых, самых трудных лет становления коллектива вкладывал в него все творческие и физические силы, душу и сердце. О судьбе четвертой цели Курчатова и Щелкина — создать на базе второго ядерного центра Уральский научный центр — скажу несколько позже.