МАРК ТВЕН

МАРК ТВЕН

[36]

Может, имя, под которым он творил, и было вымышленным, но вряд ли вы найдете среди писателей второго такого же искреннего и «настоящего», как урожденный Сэмюэл Лэнгхорн Клеменс. «Марк Твен» был всего лишь одним из множества псевдонимов Клеменса. Он также публиковался под именами Томас Джефферсон Снодграсс, Бродяга, Джош, Сержант Фатом и У. Эпами-нондас Адрастус Блаб. А самый известный его псевдоним пришел из области навигации и означает метку «две морские сажени», минимальную глубину, при которой возможно прохождение судов по реке. Он взял это имя еще в юности, когда работал на пароходах, ходивших по Миссисипи. И хотя новоявленный Марк Твен так официально и не сменил документы, он пользовался псевдонимом не только в литературе, но и в бизнесе. Получается, что знаменитый писатель, мыслитель и сатирик опередил свое время еще и в этом.

Большинство американцев привыкли ассоциировать Твена с его родным штатом Миссури, который он в действительности терпеть не мог. «Если вы родились в нашем штате, вы произносите его “Миссура-а”, - заметил однажды Твен. — Если вы родились не в нашем штате, вы произносите его “Миссури-и”. Но если вы родились в нашем штате и вынуждены прожить здесь всю жизнь, вы произносите его как “мизер”». Устав от «мизера», то есть от нищеты, Твен покинул отчий дом, когда ему было восемнадцать, и никогда больше туда не возвращался.

Он нанялся на речное судно, надеясь когда-нибудь дослужиться до капитана — на тот момент это была третья из самых высокооплачиваемых работ в стране. Потом он убедил своего младшего брата Генри присоединиться к нему. В мае 1858 года Твену приснился кошмар, в котором он увидел Генри лежащим в металлическом гробу. Месяц спустя сон сбылся: Генри погиб при произошедшем на пароходе взрыве. Этот инцидент и пророческий сон преследовали Твена всю оставшуюся жизнь.

Во время Гражданской войны Твен успел немного послужить в народном ополчении южан, но трудно было представить себе человека, менее подходящего к солдатской службе. После нескольких недель тупой шагистики он сбежал на запад Америки, объявился в Сан-Франциско и нашел там должность журналиста. Впервые он почувствовал вкус литературной славы в 1865 году, когда был опубликован его рассказ «Знаменитая скачущая лягушка из Калавераса». Две вышедших чуть позже книги путевых заметок «Простаки за границей» и «Налегке» упрочили его репутацию одного из самых наблюдательных живопи-сателей американских характеров.

Чтобы закрепить недавно обретенный успех, Твен отправился в турне с циклом лекций. Некоторые даже считают его первым в истории артистом разговорного жанра. Его неприличные анекдоты и ядовитые рассуждения о жизни в «Позолоченном веке»[37], пожалуй, могут выглядеть неуклюже по сравнению с выступлениями сегодняшних острословов, но важно отметить, что именно Твену принадлежит изобретение так популярного ныне амплуа писателя-юмориста. Уже одно это могло бы обеспечить саркастичному уроженцу Миссури видное место в истории американской культуры. Однако он не остановился на достигнутом и написал роман, из которого, по мнению многих критиков, выросла вся современная литература США.

«Приключения Гекльберри Финна», опубликованные в 1885 году, были встречены неоднозначно. Луиза Мэй Олкотт с отвращением отложила их в сторонку и написала автору: «Если вы не можете написать для юных читателей ничего лучше «Гекльберри Финна», то я советую вам вообще ничего не писать». Этого ей показалось мало, и она добилась того, чтобы в ее родном штате Массачусетс книгу Твена запретили к распространению. Надо сказать, это были только первые гонения, которым подверглась история про Гека Финна, — она и дальше вызывала возмущение своей простонародной грубоватостью (что несомненно) и своим расистским (что довольно спорно) изображением негров, то есть, простите, афроамериканцев. Кампания, организованная Олкотт, принесла совершенно предсказуемые плоды: продажи книги сразу подскочили на триста процентов, а Твен обрел громкую литературную славу.

На протяжении последних двух десятилетий своей жизни Твен распространял эту славу по всему миру. Он сколотил немалое состояние на выступлениях перед читателями, однако приличная часть заработанного была потеряна в результате ряда неудачных капиталовложений. (В качестве примера приведем «твеновский постельный зажим» — крайне непрактичное приспособление, предназначенное для того, чтобы младенцы не запутывались в одеялах. Возможно, самое дурацкое изобретение, попавшее в широкое производство.) В 1895 году Твен объявил о своем банкротстве, но потом дела его, казалось бы, пошли на лад. Однако в 1904 году на писателя обрушился куда более сильный удар — смерть его обожаемой жены Ливи.

Последние годы жизни Твен провел, продолжая высмеивать человеческие пороки и с особой желчностью нападая на церковь. Умер он в 1910 году, оставив распоряжения о посмертной публикации некоторых своих произведений, ориентированных, скажем так, на «более взрослую аудиторию». Что это было: прощальная насмешка над блюстителями морали? Или просто способ подтвердить свои собственные слова: «Думаю, мы просто не способны честно и искренне быть самими собой, пока не умрем, — да и то, пока не пройдет много-много лет со дня нашей кончины. Людям следовало бы начинать со смерти, тогда они становились бы честными гораздо раньше».

СИГАРНОЕ ПОМЕШАТЕЛЬСТВО

Сказать, что Твен любил сигары, было бы преуменьшением. Он стал курильщиком в восемь лет и до самой своей смерти ежедневно выкуривал от двадцати до сорока сигар.

Несколько раз он пытался отказаться от вредной привычки или хотя бы снизить количество выкуриваемого, но все его попытки были обречены на провал. «Нет ничего проще, чем бросить курить, — однажды заметил он. — Уж я-то знаю, я проделывал это тысячу раз». Часто он засыпал с зажженной сигарой в зубах.

Может быть, вы полагаете, что человек с такими доходами и известностью выбирал самые высококачественные табачные изделия? Ошибаетесь. Твен курил самые дешевые и вонючие сигары, какие только можно было найти в продаже. Друзья, тоже любившие попыхтеть сигарой, собираясь к писателю в гости, предпочитали прихватить курево с собой — лишь бы не угощаться табачком у хозяина. Вот что написал один журналист из «Нью-Йорк уорлд» по поводу «длинных черных и убийственных на вид сигар», которые Твен курил в 1902 году во время интервью: «Уже один только их вид наводит на размышления. Даже удивительно, что первая же выкуренная сигара не приводит к летальному исходу».

РЕМАРКА МАРКА

Твен довел искусство «болтать на неподобающие темы» до совершенства, когда нынешние скандальные телеведущие, блещущие тем же умением, еще и не думали появляться на свет. Он частенько выступал после обеда в узком кругу, излагая свои нетрадиционные точки зрения на секс, газоизвержение и прочие табуированные в приличном обществе темы. В своей лекции «Размышления о науке онанизма» он, импровизируя на тему мастурбации, дал аудитории следующий совет: «Если уж вы решили просадить жизнь, занимаясь исключительно сексом, не слишком увлекайтесь игрой в кулачок». В другом случае Твен посвятил всю лекцию размышлениям о том, как можно было пускать ветры перед английской королевой Елизаветой I[38].

Пожалуй, самая скандально известная речь Твена была произнесена в 1902 году, и называлась она «Обращение

к бостонскому Клубу гигантского хрена». Это был образец виртуозной сатиры, замаскированной под рассуждения в защиту мужских гениталий маленького размера. «Я никак не могу углядеть какой-то особой заслуги в том, чтобы иметь пенис, превышающий обычные размеры», — заявил писатель членам клуба, чьи «гигантские хрены» он высмеял также и в стихах. Дальше в своей речи Твен признался, что и сам как-то раз решил увеличить размер члена, сделав инъекцию нитрата серебра, но, после того как он «еле-еле выдернул свой хрен из грядки», писатель устыдился и горько пожалел о принятом решении.

ОДНАЖДЫ МАРК ТВЕН ПРОИЗНЕС ЦЕЛУЮ РЕЧЬ О ТОМ, КАК ПУСКАЛИ ВЕТРЫ В КОМПАНИИ АНГЛИЙСКОЙ КОРОЛЕВЫ ЕЛИЗАВЕТЫ I.

ПАТЕНТОВАННОЕ СРЕДСТВО

Твен обожал разнообразные приборы и устройства — он либо мастерил их сам, либо покупал, либо вкладывал в них деньги. Твен был дружен с Николой Тесла, американским инженером и изобретателем сербского происхождения, которого современники не желали принимать всерьез и называли «сумасшедшим ученым». Эти двое часто проводили по многу часов в лаборатории, болтая о том о сем и испытывая всяческие научные идеи на практике.

Сам Твен запатентовал три изобретения: саморегулирующиеся подтяжки, альбом для газетных и журнальных вырезок с клейкими страницами и историческую игру, служащую развитию памяти, — по словам одного критика, эта игра «больше всего напоминала нечто среднее между налоговой декларацией и логарифмической таблицей». Из всех трех изобретений только клейкий альбом принес писателю хоть какие-то деньги.

Если Твен и мог кого-то винить в своих неудачах, то только самого себя. Он неоднократно упускал шанс вложить деньги в потенциально прибыльное дело. Хотя Твен был одним из первых американцев, установивших у себя в доме телефон, он отказался вкладывать в изобретение Александра Грэхема Белла хоть какие-нибудь средства, так как был уверен, что статические помехи на линии помешают телефонной связи распространиться по всему миру.

Твен также был среди пионеров машинописи. Еще в 1874 году он приобрел одну из ранних моделей необыкновенного устройства и впоследствии стал первым из известных писателей, кто сдал в издательство рукопись, напечатанную на пишущей машинке, — это была «Жизнь на Миссури» (1883). На этот раз Твен не поскупился и инвестировал в полезную новинку деньги, причем все. Однако и тут он ошибся, поставив не на ту лошадку. Та модель, в которую писатель вложил свое состояние, с треском провалилась на рынке. (Последствия этого финансового вложения, можно сказать, выпили из Твена всю кровь, особенно если учесть, что его собратом по несчастью — писателем, тоже вложившим деньги в ту самую модель, — был Брам Стокер, автор «Дракулы»), Вскоре после этого Твен обанкротился. Он оказался в столь бедственном положении, что вынужден был продать свою старую машинку «Ремингтон». А между тем компания, производившая «Ремингтоны», в своей рекламе вовсю эксплуатировала имя знаменитого писателя — естественно, ничего ему не платя.

КОГДА СТАЛКИВАЮТСЯ ЗВЕЗДЫ

Переехав в 1874 году в Хартфорд, штат Коннектикут, Твен обнаружил, что в соседях у него оказалась еще одна звезда литературы — Гарриет Бичер-Стоу, автор «Хижины дяди Тома», та самая женщина, которую Авраам Линкольн назвал разжигательницей Гражданской войны. Твен в те времена еще не достиг зенита славы, тогда как Бичер-Стоу была одной из самых влиятельных женщин Америки. Зато Твен стал владельцем куда более престижного дома. Его огромное поместье в готическом стиле могло похвастаться девятнадцатью комнатами и семью туалетами, каждый из которых был оборудован чудом из чудес — унитазом с системой слива. Твен прожил там до 1891 года, когда резко ухудшившееся финансовое положение вынудило его перебраться в Европу.

КОТОФИЛИЯ

Твен обожал кошек. Последние годы жизни, приезжая на лето в Нью-Гемпшир, он обязательно одалживал у соседей котят, чтобы ему не было так одиноко. «Если бы можно было скрестить человека с котом, — однажды сказал Твен, — человеческая порода от этого только выиграла бы, а вот кошачья — явно бы ухудшилась».

ОХ УЖ ЭТИ ДЕТКИ!

Насколько Твен обожал кошек, настолько же он не любил детей. По крайней мере, так утверждал он сам. Однажды приятельница похвасталась перед ним очередным прибавлением в семействе. «Разве вы не любите детей, господин Клеменс?» — спросила она. «Нет, я их не выношу», — ответил писатель и рассказал историю о том, как во время его болезни к нему на кровать вскарабкался сынишка сестры и попытался его поцеловать. «В тот момент я подумал: если выживу, обязательно поставлю памятник Ироду[39]», — заявил Твен.

ДИЕТА ИМЕНИ ТВЕНА

Твен свято верил в целительную силу голодания. Когда ему случалось простудиться или затемпературить, он на два-три дня отказывался от еды, утверждая, что это дает потрясающие результаты. «Голод обычно делает для больного куда больше, чем лучшие лекарства и лучшие врачи», — делился он своими наблюдениями.

ПАДАЮЩАЯ ЗВЕЗДА

В том, что касалось финансовых прогнозов, Твену обычно не везло, зато когда дело дошло до предсказания собственной смерти, он оказался настоящим Нострадамусом, Писатель родился в ноябре 1835 года, когда на небе была видна комета Галлея, и впоследствии он совершенно точно предсказал, что умрет, когда комета вернется. «Я явился на свет вместе с кометой Галлея, — объявил он в 1909 году. — В следующем году она появится снова и я, по всей вероятности, уйду вместе с ней. Это было бы величайшим разочарованием в моей жизни, если бы мне не удалось исчезнуть одновременно с кометой Галлея. Бог, наверное, решил: “Вот два причудливых и необъяснимых явления; они пришли в этот мир вместе и должны вместе уйти”». Само собой, комета вернулась на небо в апреле 1810 года, а буквально на следующий день Твен скончался.

ОПЯТЬ ЭТИ БУМАЖКИ!

Нужно отдать Твену должное: не все его изобретения оборачивались катастрофой. Одна из его самых удачных придумок используется по всему миру и сегодня, причем в самых различных вариациях. В 1873 году Твен запатентовал первый в мире альбом для вырезок с клейкими страницами. Ведение подобных альбомов помогало Твену хранить воспоминания о многочисленных путешествиях. Изобретение принесло Твену небольшой, но все же далеко не лишний доход. Первый твеновский альбом в тканевом переплете с окантовкой из кожи разошелся тиражом более 25 000 экземпляров.

ЛЮБИТЕЛЬ ЦИТАТ

Когда американский певец и автор песен Джимми Баффетт не занят поиском солонки, пропавшей из его буфета[40], он любит устроиться где-нибудь в уголке и погрузиться в чтение Сэмюэла Клеменса. Этот музыкант, родившийся на берегах Миссисипи, часто включает в тексты своих песен цитаты и парафразы из произведений Твена. Роман-путешествие «По экватору» (1897), например, вдохновил его на написание целых трех песен. И даже коня, фигурирующего в его собственном романе «Соленый клочок суши» (2004), Баффетт назвал Мистером Твеном.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.