Норвежский прокол
Норвежский прокол
Январь выдался холодным, тупым и безденежным. Как, собственно, и все январи в моей жизни, независимо от того, в какой стране живу. Делать было абсолютно нечего. Все приличные туристы, нагрянувшие в Прагу на Новый год, вернулись домой. А кроме них остались только русскоговорящие эмигранты и чехи. С русскими мужчинами у меня вообще особые отношения (но об этом позже), а чехи, как правило, скупые донельзя.
В любом баре безлюдно и скучно. Но лежать дома перед телевизором, облачившись в махровый халат, мне уже порядком надоело.
7 января — православное Рождество и все такое. Удивительно, но именно в эмиграции я стала блюсти наши праздники. Тоска по родине, видимо.
Приготовившись к длительному путешествию по барам и клубам в поисках настроения, облачилась в тонкое черное платье и колготки с рисунком, как бы продолжающим узор сапог. Черт с ним, сделаю себе праздник!
Как уже говорилось, денег на «гуляй, душа» почти не было, а потому за рабочую версию приняли экономный вариант. Для тех, кто знает, что такое безденежье, не понаслышке, рассказываю, как повеселиться, когда в кармане двести крон (двести пятьдесят рублей).
Транспорт — ночной трамвай (чехи, спасибо вам за это великое изобретение!). Так как ночной трамвай ходит не везде и с перерывами в тридцать-сорок минут, изучите расписание (мы его просто сфотографировали), а клубы выбирайте недалеко друг от друга. Лично у меня проездной, значит, дорога почти бесплатна.
Напиток — вино, красное или белое. Не знаю, где как, а в чешских барах это самый дешевый алкоголь (от тридцати до шестидесяти крон, если не заказывать, конечно, с берегов Сены 1970 года). Притом девушка с бокалом вина в руке… ах, как романтично. Тургеневские барышни отдыхают.
Одежда — поразвратнее. Если не хотите тянуть дешевое вино всю ночь и возвращаться домой на том же ночном трамвае, придется поизгаляться, чтобы даже оставшееся «безрыбье» слилось в едином порыве напоить и желательно сопроводить до вашего дома
С моей подругой и по совместительству соседкой по квартире Таней мы последовали всем вышеперечисленным инструкциям.
Однако, как и предполагалось, программы где-либо не было никакой, и танцполы пустовали. Вдобавок, перемещаясь из клуба в клуб пешком, мы попали под дождь. Лично я никогда не беру зонт, хотя очень мечтаю его купить. Мечты мечтами, но факт налицо — промокли мы до нитки. Ночной трамвай до дома был уже не за горами, но напоследок решили зайти еще в один бар по пути на остановку.
Бар пустовал, как и все обойденные нами в эту ночь заведения.
— Последний бокал вина на сегодня? — улыбнулась Таня.
— Давай.
Следом за нами ввалились два парня. По внешнему виду — англичане. Рыхлые, блеклые, конопатые. Примостились за барной стойкой прямо напротив нас (собственно, особой альтернативы у них не было, бар-то пустовал).
— Как кадры? — оторвалась от вина Таня.
— Не очень. Пьяные и слишком молодые. Какой от них прок? — вынесла я свой вердикт.
Пьяные и слишком молодые переместились за соседний столик. Мы с Таней не удостоили их даже взглядом, продолжая попивать свое вино.
— Вы не подскажете, как добраться до «Depo Hostivar»? — раздалось над моим ухом.
— Туда ночные трамваи ходят! — попыталась сострить я.
— Да? А вы, случайно, не на нем поедете?
Ха-ха. Получила, что заслужила
Разговорились парни. Оказались норвежцами. Им по двадцать четыре года, студенты. Один из них, Томас, в Праге по обменной программе Erasmus. Только приехал и намеревается провести здесь полгода. Его друг Пол прилетел на неделю попьянствовать в дешевой Восточной Европе.
Лично я иммигрировала в Прагу сознательно и, прежде чем решиться на этот отчаянный шаг, хорошенечко изучила страны Европы и уровень жизни в них. Потому, не долго думая, выдала Томасу (он ближе ко мне сидел) все, что знала о его холодной родине. Приплела сюда же самого богатого мужчину в Норвегии (уж об этом я прочла в первую очередь!).
— Александра, я впечатлен!
Эту фразу Томас будет постоянно произносить на протяжении всего нашего непродолжительного знакомства.
Домой добирались вместе. На самом деле «Depo Hostivar» в одном направлении с нашей Кубанской площадью.
Томас меня смешил. Открывал передо мной дверь, внимательно слушал все, что я плела в полупьяном бреду, и делал комплименты. (Этому в Норвегии тоже учат?!) На прощание взял телефон.
— Я отправлю тебе эсэмэс в следующую пятницу. Может, придумаем совместную программу развлечений?
Боже, он знает, что будет делать через неделю?! А я даже не предполагаю, что мне готовит завтрашний день!
В ту ночь я уснула в прекрасном настроении, чувствуя себя снова студенткой.
Обещанное сообщение я получила в четверг. Все правильно, по старой норвежской привычке надо договариваться о встрече заранее, чтобы я не успела ничего запланировать.
Встретились в пятницу на Вацлавской площади в 18.30 после моей работы. Широкую улыбку Томаса я увидела за 10 метров до места встречи. Как позже выяснилось, он всегда так улыбается. Независимо от того, рад он на самом деле или нет, понравилось ли ему то, что я сказала, или он ничего не услышал. Улыбка на все случаи жизни. Потом у меня нередко появлялось желание дать ему по зубам.
Первый час общаться было безумно тяжело. Его совершенный английский заставлял меня все время чувствовать себя идиоткой. По-русски и по-чешски он, естественно, не понимал. Я разговариваю на четырех языках (еще и на немецком), но проще всего мне дается микс из всех сразу (видимо, крыша уже совсем едет). Поэтому перейти исключительно на английский, к тому же не делать ошибок, очень тяжело, но интересно. Томас оказался занимательным экземпляром. Во-первых, в отличие от своих европейских собратьев он прекрасно знал историю, причем не только своей страны. Мы даже поспорили, в каком году немецкие танки стояли под Москвой. Он играл на гитаре. Провел полгода в Уганде. И — внимание! — везде за меня платил! Я даже не успевала достать кошелек! Девушки, постоянно общающиеся с европейцами, поймут мою радость!
Мы прообщались шесть часов. Я не заметила времени. Мое циничное сердце, несмотря на призывы мозга, начинало стремительно таять. Как бы объяснить? Мне двадцать три года. Это много и мало. Шесть лет я непрерывно работаю и хорошо знаю цену деньгам. Мужчин у меня тоже было немало. И с каждым новым надежда на сказку и неземную любовь становится все меньше. Но иногда, в крайне редких случаях, я закрываю глаза. Пошло все к черту! Падать, снова придется падать, но, блин, как же хочется поверить! Как хочется, чтобы дрожали коленки, холодели руки и сводило живот. Хочется не есть не спать! Умирать от страсти! И с нетерпением ждать новой встречи! Жалко, что желание это, как правило, возникает не вовремя и совсем не к тем, к кому бы стоило. Но раз в год я могу позволить себе делать глупости.
Мысли вихрем пронеслись в голове. Томас же, видимо решив усилить произведенное впечатление, начал целовать меня сразу же после того, как мы выкатились из бара. Поцелуи были по-студенчески страстными. Хотела его безумно! Но остатки мозга еще могли на меня повлиять.
Новую встречу назначили на следующий вечер. В ту ночь я не сомкнула глаз.
Весь следующий день я не находила себе места. Ну какого черта зацепило?! Так никогда не перейдешь из любительниц в разряд профессионалок!
Наконец-то долгожданный вечер настал.
— Чем ты хочешь сегодня заняться? — спросил Томас по телефону.
— Тобой! — чуть было не ответила я, но вместо этого произнесла: — Не хочу активной программы. Хочу смотреть старые русские фильмы в горизонтальном положении.
— Старые русские фильмы? Звучит как наказание
Томас встретил меня у общаги. Студенчество, снова здравствуй! Мне казалось, я с тобой навеки попрощалась!
Общежитие для европейских учащихся отличалось от принадлежащего Уральскому госуниверситету, причем в лучшую сторону. Впрочем, мне повезло. Лично я никогда там не жила, только ходила в гости.
У Томаса в комнате оказалось две кровати, большое окно с чудесным видом на Прагу и отдельный душ! Кровати мы сразу же сдвинули и первые полчаса честно пытались смотреть русские фильмы. К тому времени мозг устал бороться с физиологией, и желание победило. Томас, очевидно, тоже уже не мог соблюдать приличия. Секс был яростный и быстрый, абсолютно по-студенчески! Томас все время вел и — приятная неожиданность! — знал, когда применить силу. Я бы осталась довольна, но сразу после секса он принял душ и сладко захрапел, даже забыв меня поцеловать. Прекрасно!
Остаток ночи я не могла уснуть. Ворочалась с живота на спину, отчаянно мерзла и слушала студентов в коридоре, рассказывающих занимательные истории о девице, которая хочет трахаться, но не готова влюбляться. Мол, так она и заявляла. Как мило!
Утро было еще более разочаровывающим. Томас соскочил в восемь утра, собираясь на запланированную экскурсию. Мне пришлось тоже вставать. Никакой романтики. Ни утреннего нежного секса, чувственных поцелуев. Одна и та же улыбка на все случаи жизни.
Я была расстроена. Когда наконец добралась до дому, никак не могла успокоиться. Страсти, значит, захотелось?! — На! Студент, говоришь?! — Получай! Вот дура! Прямо снова в первый класс! Ругая себя на чем свет стоит, я сделала еще одну глупость — отправила ему сообщение на мобильник: «Утро было хуже ночи. Ты был очень холодным».
Ответ я получила только через пять (!) часов! «Мы на Кутной Горе. Я впечатлен! Прости, если показался тебе слишком холодным. Я не хотел».
Эта была последняя эсэмэс на ближайшие семь дней. Может, это удивительно, но я почти страдала. Всегда хочется думать, что можешь управлять своими эмоциями, что ты все знаешь и это кино уже смотрела. Мое наказание за расчет и цинизм — незапланированная нежность к тому, кому она не нужна.
Я была сама не своя, и вся неделя казалась мне серой. Утро седьмого дня стало вообще мрачным. Загрузившись в двадцать второй трамвай, я не ожидала подвоха. Подвох ожидал меня. Томас ехал на занятия вместе со своей интернациональной группой. Он по-прежнему улыбался и выглядел вполне довольным. Меня он не видел.
Живот жутко свело, а руки стали мертвецки холодными. Несмотря на это, я все же умудрилась накарябать еще одну эсэмэс: «Приятно видеть тебя и твою группу все в том же трамвае № 22».
Он ответил только вечером: «Почему ты не поздоровалась? Я не видел тебя. Я все еще буду рад с тобой встретиться, но держал дистанцию с тех пор, как у меня появилось впечатление, что ты хочешь более серьезных отношений, чем те, в которых я заинтересован во время своего полугодового пребывания в Праге. Может быть, ты согласишься со мной как-нибудь выпить по коктейльчику».
Конечно же, я хотела! Написав, естественно, что ни о каких серьезных отношениях даже не мечтаю, что он что-то напутал. Я искренне заинтересована в развлечениях на данный период!
Вот ведь моя жизнь! Ну все возвращается назад! Тебе клянутся в вечной любви и просят позволения положить весь мир к ногам, а ты пожимаешь плечами. А когда действительно нет и в помине расчета, а хочется только исключительно взаимной нежности, будешь отвергнута ко всем чертям. По-моему, это даже комично…
На коктейльчик мы выбрались на следующий же день. Посидели в каком-то баре. Я даже попыталась потанцевать. Надо отдать Томасу должное, несмотря на всяких там чересчур эмоциональных девиц, он уважает своего партнера, то есть меня. Мы вместе пришли, значит, вместе и уйдем. И пока мы вместе, все мои желания, по мере возможности, выполняются. И ни одного взгляда по сторонам (на разных эмоциональных девиц) замечено не было.
Уснули в моей большой кровати. Секс был лучше предыдущего. Решив брать, что дают, я даже стала получать удовольствие.
В течение двух следующих недель норвежский друг являлся исключительно по ночам и звонил после 23.00. Он разузнал расписание ночного трамвая и при любой возможности пытался на него успеть. Потрахался — и спать. Как мило!
В конце второй недели я взбунтовалась. Во-первых, я тебе не кукла Барби — кручу, верчу как хочу, а надоело — в угол заброшу! У меня есть еще голова, желудок и где-то там была душа. Все вышеперечисленные достоинства требуют хлеба и зрелищ. Во-вторых, в отличие от беспечных норвежских студентов, я с самого утра еще и работаю (нелегкое это дело — содержать молодую девицу, то есть себя).
Короче говоря, открытым текстом заявив другу, что мечтаю его увидеть при дневном свете, я отказалась от очередного ночного свидания. К тому времени друг, уже привыкший, видимо, к телу, решил поступиться малым и устроить девушке выход в свет.
Мы встретились в субботу днем. Как проживающая в Праге на пять месяцев больше, программу организовывала я. Мы поднялись на обзорную площадку и поужинали в супердорогом ресторане. Томас даже прижимал меня к сердцу и целовал время от времени. (Хотя, может быть, он пытался таким образом заткнуть мой неиссякающий фонтан английской речи?) Я осталась довольна. Кроме того, выяснилось, что секс на субботний вечер Томас не планировал. То есть кормил и выгуливал просто так. Как романтично и совсем не по-норвежски
Я решила наслаждаться тем, что есть. Вообще, про разницу менталитетов сказано много и верно, но лично я впервые почувствовала ее столь остро на собственной шкуре. Русско-советская школа предполагает участие души во всем. Мы, люди глубокой духовности, любим всех и вся просто так, иногда даже вопреки всему. Они, старая европейская школа, любят исключительно ЗА ЧТО-ТО. Если понять и принять данный факт сразу, то можно избежать многих ошибок.
Итак, мне начертили схему: два раза в неделю ночной секс без романтических бредней, раз в неделю — вылазки в свет (выгулять девушку). При особо остром желании иногда позволительно увеличить первое или второе. Но не злоупотреблять! Не строить иллюзий! Ни на что не надеяться!
Схема предельно проста и понятна. Но я упиралась. Мои амбиции и предыдущие победы не позволяли смириться с мыслью, что ко мне, видите ли, можно не воспылать! Ни фига себе! Да что он о себе возомнил?! Погоди, думала я, влюбишься как миленький, сам не заметишь. И вот тогда ты у меня попляшешь! Скручу в бараний рог.
Но влюблялась постепенно я сама. Мне было интересно. Это как ящик Пандоры, открыла — и все, понеслось. Как экзотический фрукт, который никогда не ела. Понять не можешь, нравится тебе вкус или нет, но подобное пробовать еще не приходилось. И продолжаешь есть, чтобы распробовать.
Меня уважали. Во всем. Это, пожалуй, главный лейтмотив всех отношений. На такое способны только европейцы и американцы с их долбаной демократией. Секс с Томасом походил на урок анатомии. Норвежский друг, как правило, лежал на спине, закрыв глаза, и говорил «приятно» или «неприятно» в зависимости от того, что я с ним делала.
Я никак не могла отделаться от ощущения, что снова стала школьницей. По вечерам мы курили косяк на моей кухне, а я все время ждала, что придет кто-нибудь из взрослых и надает как следует по заднице. От этого нам было смешно. Томас, наблюдая, как я после бурной ночи собираюсь на работу, надевая высокие каблуки и воротничок-стоечку, не мог не ехидничать:
— Может, мне зайти сегодня за тобой в офис? Устроим показательное выступление на публике
От показательных выступлений мне удавалось открещиваться, но их я решила заменить глубоким погружением в культуру.
В пятницу вечером собрались на концерт норвежского диджея. Что такое норвежский секс, я теперь знала, теперь послушаю вашу музыку. Встретились за два часа до начала, чтобы успеть поужинать и накачаться алкоголем. Пятница, как правило, вечер моих друзей. Потому, никуда не денешься, пришел момент знакомить Томаса с ними.
Мои друзья — семейная пара Леля с Олегом — практически не говорили по-английски. Но это никому не мешало! С Томасом они понимали друг друга прекрасно. А что не поняли, я допереводила. Язык жестов тоже никто не отменял. Было забавно наблюдать за ними. Томас нравился мне все больше. Ну какие, блин, заданные рамки?!
После ресторана отправились на концерт. В толпе людей, большинство которых явно заигрались в подростков, крышу у нас снесло окончательно. Курили косяк прямо в зале, а потом ласкали друг друга в полумраке
Едва выпали из клуба, как Томас накинулся на меня. Сексом занялись прямо в кустах! Такого я не позволяла себе даже во времена студенчества! Вспоминались всякие комедии типа «Американский пирог».
Страсти кипели. Я наслаждалась своими эмоциями. Постепенно даже привыкла, что меня не называют «любимой», не стремятся разделить со мной все свои радостные и не очень новости и не планируют никаких совместных действий на будущее (кроме интима, конечно же). Привыкла, но не смирилась!
Наступило четырнадцатое февраля. День романтических бредней и все такое! Помнится, в свое время, еще в России, я клеила сердечки на унитаз и надевала костюм красной кошки. Решено было и Томаса приучить хоть чуть-чуть к романтике. В подарок я купила ему футляр для зубной щетки. Собираясь ко мне ночевать, он все время клал щетку в пальто. Потому каждый раз, когда он снимал свое пальто, я точно знала, какие у него планы на ночь.
Футлярчик я презентовала в романтической обстановке в ресторане. Столики оказались столь узкими и стояли так близко друг от друга, что подарок лицезрели все наши чешские соседи по общепиту. Подарок друг заценил. Я все ждала, когда настанет радостный момент ответного дарения. Буквально прыгала на стуле. Мои прыжки Томас понял по-своему, а потому процесс поглощения пищи решил поскорее свернуть. В моей квартире набросился на меня прямо с порога. Я подумала, что долгожданный момент дарения наступит после, но… этого не произошло. Для меня подарка не оказалось…
И не то что я была особо разочарована. В общем-то, так и знала. Но знать и надеяться — это не одно и то же. Нас связывает только секс, но ведь я играю в заботливую герлфренд, подавая завтраки в постель и свежие, выглаженные полотенца. Будь добр, и ты подыграй мне. Интим интимом, а все-таки я не кукла Барби…
Утро пятнадцатого февраля, несмотря на слепящее солнце, казалось мне пасмурным. Всю ночь думала о том, что, оказывается, не достойна даже банальной открытки! Злилась, ворочалась и вырывала из-под норвежского друга одеяло. Кроме того, мне еще и на работу идти. Я, значит, дари подарки, всю ночь скачи, и я же еще ходи по утрам на работу! Несправедливая все-таки штука жизнь. Томас вставать отказался. Пришлось оставить ему ключи и завтрак.
К вечеру мое настроение заметно улучшилось, а устроенный в ресторане с подругами девичник, во время которого были перетерты все кости, в том числе и норвежские, привел меня вообще в веселое расположение духа.
Мило шутя и подмигивая подругам, звоню Томасу, пытаясь вернуть ключи:
— Привет! Очень домой попасть хочется. Как думаешь, мне это сегодня удастся?
— А у тебя, что ли, всего одни ключи?
— Нет десять! Выдаю всем попавшимся норвежцам.
— Слушай, ну, я не знаю. Я сейчас занимаюсь и вообще нахожусь на Малостранской. Освобожусь только часов после десяти.
— А мне в десять потом где тебя с моими ключами искать?
— Так я тебе их привезу.
— Ладно, попытаюсь дозвониться Танюшке. Может, хоть она уже дома.
У Танюшки крутился очередной французский роман. И дома ее, конечно же, не было. Впрочем, с французиком они недалеко ушли. Сидели в ресторане в 15 минутах езды от нашего дома. Выбрав из двух зол меньшее, я решила ехать в поисках данного ресторана. Зря.
Те, кто хоть раз был в Праге, знает, что ресторанов и кафе на один квадратный метр здесь тьма-тьмущая. Больше разве что только в Париже. Я живу в Праге, но и для меня большинство заведений — тайна, покрытая мраком. На поиски Тани и ее француза я потратила 40 минут. За это время я замерзла, промокла (я так и не купила себе зонт), разозлилась до полусмерти, села на лавочку и нервно закурила.
— Хватит! — сказала я себе. — Поигрались в студенчество, и достаточно. К двадцати четырем годам можно уже научиться дарить чертовы открытки, вовремя возвращать ключи и проявлять хоть минимум заботы. Экзотический фрукт оказался невкусным.
Добравшись наконец до ресторана и подмигнув Танюше, я заказала сразу три Бехеровки. Выпила все залпом и с удовольствием закурила.
— Так, ну, рассказывайте, французский друг, кто вы, что вы и какого черта приперлись в Прагу?
— У тебя что, день плохой был? — ткнула меня локтем в бок Танюша.
— Ты себе даже не представляешь, какой плохой. Извини, но твоему другу придется отдуваться и за норвежца.
Через полчаса беспрерывной лекции, я, к счастью француза, засобиралась домой. Танька потом рассказывала, как ошарашенный друг резюмировал: «У тебя такая русская подруга! Такая эмоциональная! И Бехеровку прямо залпом одну за другой пьет!»
Домой я добралась только к одиннадцати ночи. Устала страшно и сразу, раздевшись, плюхнулась в постель. В двенадцать меня разбудил звонок Томаса.
— Открой, пожалуйста, я возле дверей.
Я открыла. Через порог мне бережно передали ключи. Без единого извинения.
— Спасибо, — сказала я, понимая, что больше норвежского друга никогда не увижу. Единственный раз за все время наших непродолжительных отношений я оказалась права. Впрочем, самое удивительное в этих отношениях было мое понимание. То есть, положа руку на сердце, честно признаюсь, я все понимала с самого начала. С начала знала, каким будет конец. Но не хотела его принимать. И это моя проблема. И моя вина, что конец наступил раньше положенного. Это ведь как «Монополия». Я помню эту игру с детства. Правила заданы, зарабатывай деньги в данных условиях. Когда я становилась банкротом, я переворачивала игру и кричала, что правила несправедливы. Удивительное дело, но банкротом я была почти все время!
Европейские отношения, по сути дела, та же «Монополия» (прошу не путать с «Русской рулеткой»). Ты не можешь играть, не зная правил. Правила запрещено менять. Устанавливать свои — строго запрещено. Единственное, что остается, либо не играть вовсе, либо принять существующие безоговорочно. Признаюсь — я так не умею. Все было прекрасно, просто замечательно! У тебя кружится голова в его присутствии и холодеют руки. Ты приходишь домой, засыпаешь счастливая, а утром он не звонит. Ни завтра, ни послезавтра, ни в течение всей недели. Ты не понимаешь, что случилось и почему он хранит молчание. Бьешься в истерике, строишь всевозможные догадки и чувствуешь себя обманутой. В конце недели он появляется и приносит долгожданное объяснение. Все просто. Ты нарушила правила и приблизилась слишком близко. Это урок номер один.
Вы разговариваете очень-очень много. Об особенностях менталитета в ваших странах, демократии, об отношении к войне, любви, мире и о всяких других, на самом деле ничего не значащих вещах. Тебе так интересна его точка зрения на данные проблемы! Ты начинаешь рассказывать о себе, о своей семье, о своей жизни на родине и на чужбине. А он не слушает! Все просто. Ты переходишь на личности и реальные проблемы. Не забывай, вы вместе, чтобы весело проводить время, чужие проблемы напрягают. Это урок номер два. Кажется, ты все поняла. Ты привыкла, набила много-много шишек и пролила целое море слез. Ну, все, теперь ты можешь играть! Прощай, извечное банкротство! Да здравствует богатство! Но даже на секунду ты позволяешь закрасться предательской мысли — ведь правила все-таки не для всех, ведь почти у каждого правила существуют исключения. Вывод — ты ничему не научилась. Начинай все сначала. Это урок номер три.
И вот я снова банкрот. Чертовы правила!
Инструкция по применению. Несколько фактов о норвежцах
1. Равноправие и феминистки в Норвегии сделали свое дело, теперь он тебя глубоко уважает, потому сама себе откроешь дверь и сама за себя заплатишь (хотя бывают приятные исключения, как в случае с Томасом). Зато не будет бороться за первенство в отношениях и орать: «Я сказал!»
2. Норвежцы дарят подарки два раза в год — на Рождество и на день рождения. Чаще не принято, а не потому, что жалко.
3. Если норвежец ухаживает, значит, у него серьезные планы. Просто так не будет! Впрочем, процесс «ухаживания» не предполагает цветы каждый день. Один раз подарит, и хватит. Нечего бессмыслицу разводить.
4. Норвежцы — мужчины прямолинейные. Поэтому, если что-то не нравится или чего-то очень хочется, лучше сказать прямо. Ждать, пока он поймет, намекать можно годами.
5. Секс с норвежцем однообразен, но очень нежен.
Если ты хочешь сплошных развлечений, то европейский студент — самый подходящий вариант. Норвежский — тем более, у него деньги есть. Маленькое четырехмиллионное королевство заботится о своих гражданах и платит нормальную стипендию. С ним весело, ненапряжно и в целом приятно. Место знакомства — любой центр обучения по обмену (лучше всего программа Erasmus), а также общежития больших европейских университетов. Норвежец воспитан, начитан, сдержан, и уровень культуры у него заметно выше, чем у его европейских собратьев. Но, внимание, не забывай о цели вашего времяпрепровождения — развлечения и еще раз развлечения! И не стоит менять коней на переправе. Будешь упрямиться, скандалить, чего-то требовать — быстренько разбежитесь. Ему это надоест, и он найдет другое «развлечение». Главное понимать — все студенты влюбляются. Норвежские тоже, правда редко. Но, в отличие от кого бы то ни было, норвежцев нельзя сбить с толку никакой влюбленностью. У него в голове план на всю оставшуюся жизнь, который впитан с молоком матери и выпестован средой обитания. Когда все это закладывалось ему в мозг, тебя в его жизни еще не было, а потому он скорее откажется от тебя, чем от своих целей. Естественно, когда-нибудь норвежцы заводят долговременные отношения и даже женятся. Но сейчас он планирует закончить университет и заняться карьерой. Тебе остается смириться или найти другого.