Краснознаменное десантное

Краснознаменное десантное

В июне 1812 года, за несколько дней до нашествия Наполеона на Россию, в старинном русском городе Рязани произошло важное событие — освящение закладного камня духовной семинарии. Проекты и чертежи были присланы из Санкт-Петербурга и одобрены Святейшим синодом, а казна отпустила на строительство здания 200 тысяч рублей. Сумма по тем временам значительная. В сентябре 1814 года главное здание семинарии, расположенное между церковью Бориса и Глеба и кремлем, приняло первых учеников. И с той поры более века воспитанники рязанской духовной семинарии верой и правдой служили Русской православной церкви и российской науке.

Может возникнуть вполне закономерный вопрос: «Каким образом?» Духовные власти, предполагая, что подвижническое служение Господу дано не всем, не мешали выпускникам самостоятельно избирать жизненный путь. Часть семинаристов совершала постриг, большая часть становилась священнослужителями, а некоторые отправлялись на «вольные хлеба», получив основательные знания по медицине, сельскому хозяйству и естественной истории. Среди них мы находим имена светил русской науки: терапевта Н. Е. Дядьковского, физиолога И. Т. Глебова, дерматолога А. Г. Полотебнова и первого российского нобелевского лауреата И. П. Павлова. Заметный след в богословии оставил И. И. Дмитревский, служивший в Священном синоде.

На протяжении столетия существования духовной семинарии сложился стройный свод правил внутреннего распорядка и поведения воспитанников. Приведем некоторые:

— Цель семинарского обучения — образовать просвещенных священнослужителей.

— Нравственное воспитание в семинарии имеет целью правильное образование характера учащихся соответственно их будущему назначению.

—  Упражнения, располагающие к благочестию, должны быть свято соблюдаемы.

— Все ученики должны соблюдать с точностью все посты.

— С товарищами ученики должны быть дружелюбны, не должны допускать неучтивых, грубых шуток, а тем более оскорбительных насмешек, брани и ссор. Товарищество не должно служить к прикрытию дурных поступков.

— Ежедневно воспитанники в урочные часы: утром в 7, а вечером в 10 часов должны являться на молитву утреннюю и вечернюю.

— Чтение и пение молитв должны совершаться неспешно, без крика, благоговейно.

— Одежда у всех учеников должна быть одинакова по цвету и покрою и сшита по определенным образцам. Поэтому всякие уклонения в одежде, особенно с претензиями на щегольство и подражание моде, не должны быть допускаемы.

— Прическа волос должна быть прилична, носить бороды, усы, бакенбарды и длинные волосы запрещается.

— На дни воскресные и праздники ученики могут быть увольняемы из семинарии. В учебные же дни только в случаях экстренных, по причинам уважительным.

— Ушедшие без дозволения из семинарского корпуса подвергаются строгому взысканию.

Неизвестно, сколь долго продолжалась бы семинарская жизнь, если бы не Октябрьская революция 1917 года. Сразу выяснилось, что новая власть имеет свои идеалы, отличные от тех, которые исповедовались в семинарии, занимавшей, по меркам пламенных революционеров, роскошные хоромы. Изучение Священного Писания и молитвенные песнопения сменили катехизис красного командира и новые песни:

Но от Москвы до британских морей

Красная Армия всех сильней.

13 ноября 1918 года сто двадцать три курсанта сели за парты Рязанских пехотных курсов, и этот день стал отправной точкой отсчета в истории воздушно-десантного училища. Историографы достаточно основательно и скрупулезно исследовали боевой путь учебного заведения и события, в которых отличились рязанцы. Начиная с первого выпуска пехотных курсов, который состоялся 15 марта 1919 года, рязанские краскомы участвовали в Гражданской войне на Южном и Восточном фронтах, в боях за Донбасс, Кубань, обороняли Москву и Рязань, когда к этим городам рвалась Добровольческая армия А. И. Деникина, подавляли восстание на Тамбовщине. В марте 1937 года школа была переиме нована в пехотное училище имени К. Е. Ворошилова. Выпускники училища отважно сражались против японцев озера Хасан и на реке Халхин-Гол. Многие из них полегли смертью храбрых при прорыве линии Маннергейма в советско-финляндской войне. Командирская зрелость рязанцев наиболее ярко проявилась в Великой Отечественной войне. Тринадцать питомцев училища стали Героями Советского Союза, а в 1943 году в честь 25-й годовщины своего образования Рязанское пехотное училище было награждено орденом боевого Красного Знамени.

В то время, когда в Рязани полным ходом шла подготовка офицеров для действующей армии, в Генеральном штабе и управлении Воздушно-десантных войск ломали головы каким образом восполнить потери в офицерском составе воздушно-десантных соединений и частей. В августе 1941 года в Куйбышеве на базе пехотного училища было создано парашютно-десантное училище. На чудом сохранившейся фотографии видно, что здание училища располагалось на крутом волжском берегу, с которого открывался изумительный вид на окрестности. Недаром старожилы называли это место Красной Горкой. Есть еще одна фотография послевоенного времени, на которой видна памятная доска с надписью: «СССР, 1941 — 1942 гг. Куйбышев — родина воздушно-десантного училища».

Как мы видим, в надпись закралась одна ошибка — училище все-таки называлось «парашютно-десантным», однако даже курсантам запрещалось употреблять в речи это название. Между тем учебный процесс в училище с трудом набирал обороты. Не хватало ни преподавателей, ни материальных ресурсов. Назначенный на должность начальника училища полковник Д. И. Высокосов, пришедший из ВВС, смутно представлял, чему и как нужно учить будущих офицеров ВДВ. Неоценимую помощь оказал ему отозванный с фронта майор И. И. Лисов. Ивану Ивановичу, как начальнику учебного отдела, удалось в необычайно короткое время сформировать хоть какое-то подобие тематических циклов изучения материальной части людских и грузовых парашютов, тактики действий десантников в тылу врага. Один из выпускников училища Н. К. Моисеев вспоминал:

«Многие из нас прежде вживую даже самолета не видели... Но всех нас объединяла дружба и взаимовыручка, товарищество, умение преодолевать трудности, сохранять самообладание. Могут заметить, что такое присуще вообще для армии и военно-учебных заведений, но для Воздушно-десантных войск это — жизненная необходимость».

Инспекция Воздушно-десантных войск Красной Армии не сидела сложа руки и подготовила в начале 1942 года «Наставление по парашютным прыжкам». Училище заимело свои «собственные» самолеты ТБ-3 и Ли-2, а на должность начальника был назначен полковник И. И. Курышев, участник десанта под Вязьму. На груди полковника красовались два ордена Красного Знамени, и был он не новичок в Воздушно-десантных войсках. Едва учеба вошла в колею, как поступил приказ: занятия прекратить, грузиться в эшелоны и следовать в Москву.

Так в сентябре 1942 года училище обосновалось в здании Военно-воздушной академии имени Н. Е. Жуковского, которая в то время была эвакуирована в Ташкент. Вновь пришлось начинать все с самого начала, и тут в неустроенное бытие ворвались шагистика и муштра. Курышев объявил курсантам, что им доверена честь представлять Воздушно-десантные войска в параде, посвященном 25-й годовщине Великого Октября. Плац в Петровском парке гудел под курсантскими сапогами. Равнение в шеренгу по десять человек давалось с превеликим трудом. Дело дошло до генеральной репетиции на Красной площади, но за два дня до парада курсантов из состава участников «сняли». Причина выяснилась сразу же — в параде принимали участие только те части, которые с ходу шли на фронт. Целый год училище не тревожили. Штаб ВДВ, находившийся по соседству, оказывал всяческую помощь и в привлечении опытных офицеров, и в организации прыжков. Однако и требования к выпускникам предъявлялись самые жесткие. Провалившиеся на экзаменах в звании старшин отправлялись в войска, не церемонились и с теми, кому десантная наука была не по силам.

Мы вновь обращаемся к воспоминаниям Н. К. Моисеева:

«Тактические занятия проводились с нами в районе Химки, вдоль Ленинградского шоссе, где проходила оборона Москвы в 1941 — 1942 годах. Мы... штурмовали доты, окопы, траншеи, оставшиеся от тяжелых боев... На прыжки выезжали всем училищем, а площадкой приземления служило вспаханное поле... Но вот, наконец, настал выпуск, и каждый из нас кроме нарукавных нашивок получил голубые парадные петлицы с золоченым кантом. В то время по радио часто звучала популярная песня "Цветочница Анюта".

И с тех пор я грущу и забыть не могу

Яркий блеск золотистого канта.

Лишь откроется дверь, средь военных теперь

Я ищу своего лейтенанта.

Мы чувствовали себя именинниками, держались гордо. Наступил 1943 год, и петлицы были заменены офицерским погонами. Вручал их нам начальник училища И. И. Курышев, который к тому времени стал генерал-майором».

К концу 1943 года фронт ушел далеко на запад, и Москву стали возвращаться из эвакуации государственные учреждения, учебные заведения. Вновь училищу пришлось сняться с насиженного места и отправиться в Подмосковье в Нахабино, где размещались высшие офицерские курсу ВДВ. Приютив курсантов кочевого училища, курсы, выпускавшие только специалистов и начальников парашютно-десантных служб, как бы «поглотили» учебное заведение, потерявшее всякую самостоятельность.

Попытаемся восстановить причину случившегося. Как известно, народный комиссар обороны И. В. Сталин дал нелицеприятную оценку действиям воздушно-десантных частей в Днепровской наступательной операции. Восстановить авторитет Воздушно-десантных войск могло только их применение в ходе боевых действий, которые развивались успешно. Однако в 1944 — 1945 годах ни в одной из фронтовых операций против фашистской Германии высадка десантов не осуществлялась. Иное дело война с Японией. В ходе нее описания дерзких, решительных действий десантников не сходили со страниц газет, имена героев звучали в сводках по радио. Возможно, такой славный финал и подвигнул командование ВДВ к воссозданию училища.

Исследователям еще предстоит сказать по этому поводу свое слово. Мы же обратимся к свидетельству ветерана Воздушно-десантных войск, подполковника в отставке Г. И. Кудрявцева: «7-й отдельный учебный парашютно-десантный полк, который квартировал в Звенигороде, после окончания войны был расформирован, и даже наш командир полковник Н. Юрченко не предполагал своей дальнейшей судьбы. Однажды его вызвали в штаб ВДВ в Москву, откуда он вернулся в хорошем настроении. Ему было приказано отобрать команду из нескольких человек и отправиться с нею в Ашхабад, где предполагалось разместить училище.

Приказ есть приказ, и мы отправились в долгий путь. Картина столицы Туркмении была безрадостной, кругом "гуляй-песок". Полковник связался с Москвой, дав отрицательный отзыв, и мы "перекочевали" во Фрунзе. Пехотное училище, которое прекратило свое существование, всем подошло. Военный городок занимал целый квартал в центре города между улиц Токтогула, Ворошилова, Сталина. Имелись две казармы, столовые, спортивный городок, тир. Вскоре во Фрунзе приехал полковник И. И. Лисов, назначенный начальником учебного отдела, мой командир стал заместителем начальника училища, а затем прибыл и сам начальник генерал-майор В. П. Иванов. Моим непосредственным начальником стал мастер парашютного спорта полковник В. А. Шеккер».

По прошествии многих лет после возрождения единственного учебного заведения Воздушно-десантных войск трудно судить, почему оно разместилось во Фрунзе, а не в одном из городов Центральной России. Непонятно также, почему «Военно-парашютное (впоследствии — воздушно-десантное) училище» тщательно скрывалось за номером воинской части. Кстати, в 1947 году Верховный Совет Киргизской ССР своим указом даровал войсковой части 75021, или Военно-парашютному училищу, право носить имя высшего органа республиканской власти. С этим наименованием училище переехало в столицу Казахстана Алма-Ату.

Иван Иванович Лисов вспоминал:

«Училище создавалось на базе кавалерийского полка и было, естественно, пригодно больше для лошадей, чем для людей, но десантники в любых условиях умели приспосабливаться к жизни, и вскоре конюшни были превращены в учебные классы, залы для укладки парашютов, общежития. С учетом климатических условий жить и учиться можно было неплохо, если не считать неистребимого запаха, свойственного конюшне».

Летчики передали училищу отлетавший свое Ли-2, и этот макет самолета был предметом, который «демаскировал» секретное военно-учебное заведение. Оно имело два курса. На первом проходили подготовку начальники парашютно-десантных служб и начальники парашютно-десантного имущества, на другом — готовили строевых офицеров. Большинство курсантов имели за плечами боевой опыт и обучались ранее в пехотных училищах: Ташкентском, Киевском, Фрунзенском. В конце сентября 1947 года в училище нагрянул командующий Туркестанским военным округом Герой Советского Союза генерал армии И. Е. Петров, для которого десантная наука была тайной за семью печатями. Прославленному полководцу Отечественной войны продемонстрировали укладку людских парашютов, предпрыжковую подготовку, а затем был сброшен небольшой десант. Командующий остался доволен, однако неожиданно для начальника училища заявил: «И все же из Фрунзе курсантам придется уехать». Генерал Иванов недоуменно спросил: «Куда?» — «В Алма-Ату», — последовал ответ.

Причина такого решения прояснилась значительно поз же. Власти Киргизии, видя, что военный городок обустроился и заметно отличается от неприглядных строений столицы республики, «уломали» И. Е. Петрова отдать здания в их распоряжение. Вскоре в помещениях бывшего училища разместилась Высшая партийная школа и несколько хозяйственных учреждений.

Курсанты-кочевники перебрались в Алма-Ату, а точнее в небольшой городишко «70-й разъезд» (г. Покровск), где военнопленные японцы выстроили аэродром и казармы для авиационного полка. Напомним, училище было закрытым и курсанты, изрядно попотев, обнесли его забором-дувалом за которым шла деятельная, боевая жизнь. В одной из курсантских песен того времени пелось: «Еще березка не цветет, а Каскелен давно нас ждет...» Каскелен — это учебный центр со стрельбищем в сорока километрах от самого училища.

В 1948 году в стенах училища обучались солдаты и сержанты, фронтовики. Для них срок обучения составлял один год десять месяцев. К сентябрю 1949 года училище окончательно сформировало свою структуру и перешло на трехлетний срок обучения. Курсанты изучали воздушно-десантную подготовку, тактику, огневую подготовку, военную топографию, историю военного искусства, иностранные языки. Социально-экономический цикл был представлен историей ВКП(б) и партийно-политической работой. В этом же 1949 году в училище стали принимать и молодежь с «гражданки».

В конце августа 1949 года В. Ф. Маргелов был неожиданно вызван в Москву, и командующий ВДВ генерал С. И. Руденко с порога объявил: «Команда офицеров штаба собрана, вам с ними надлежит отправиться в Алма-Ату. Училище существует там без году неделя, оторвано от войск, и о нуждах его мне мало что известно. Разберитесь и обстоятельно доложите».

То, что войсковая часть 75021, или Военно-парашютное училище имени Верховного Совета Киргизской ССР, располагалось в Тмутаракани, в доказательствах не нуждалось. На самолете, выделенном командующим, Маргелов с группой офицеров добрался до Алма-Аты почти за сутки. Несуразность такой отдаленности учебного заведения от частей ВДВ обескураживала. Но напомним, в этот период командующие Воздушно-десантными войсками подолгу не задерживались на должности, и можно предположить, что у них попросту не доходили руки до решения вопроса о перемещении училища в один из центральных военных округов.

Доклад, представленный командиром 76-й гвардейской в03душно-десантной дивизии генерал-майором Маргеловым командующему ВДВ, был обстоятельным. Василию Филипповичу было что и с чем сравнить. Главное, что он четко представлял истинную потребность в командирах, имевших основательный багаж знаний в десантной науке. Увы, училище, едва вставшее на ноги, похвастаться достижениями не могло. Маргелов прекрасно сознавал, что нельзя требовать от преподавательского состава, который, к слову, был сформирован из самых опытных офицеров ВДВ, невозможного. Прежде всего необходимо было наладить быт курсантов, обеспечить их парадно-выходной формой. В Алма-Ате, культурном центре Казахстана, появляться в затрапезном виде было верхом неприличия, и новенькое обмундирование, которое «пробил» Маргелов, вскоре разместилось на вешалках в ротных каптерках.

В начале 1949/50 учебного года училище возглавил генерал-майор И. И. Курышев, который не скрывал от проверяющего трудностей, связанных с оторванностью училища от войск и, как следствие, невозможностью проведения полноценных стажировок курсантов. В докладе командованию ВДВ этот пункт выделялся особо, и уже со следующего года были определены базовые части и составлены согласованные планы.

Став в 1954 году командующим Воздушно-десантными войсками, Маргелов первую свою ознакомительную поездку совершил в Алма-Атинское училище. Из столицы Казахстана он прихватил с собой представителей республиканских властей и поставил перед ними многие вопросы ребром. При этом, как вспоминали очевидцы, Василий Филиппович не выбирал выражений. Командование училища живо откликалось на любые просьбы о помощи, взамен же имело только одни благодарности, из которых, как известно, ни казарму не построишь, ни щи не сваришь.

Василию Филипповичу пришлось многое передумать, прежде чем у него окончательно созрело решение о выборе нового места для училища. Начало ему положила поездка в Рязань, которая у Москвы под боком и в которой располагалось пехотное училище, имевшее славные боевые традиции. Договориться с начальником училища генерал-майором С. С. Савченко о том, что часть выпускников, годных по состоянию здоровья, будет направляться в Воздушно-десантные войска, труда не составляло. Значительно сложнее было убедить военные чины в Главном управлении кадров Сооруженных Сил, чтобы такая разнарядка ежегодно поступала. Но и этот вопрос был решен положительно. Историческая справка свидетельствует: «Выпускники училища тех лет, как правило, получали назначение в стрелковые войска Наряду с этим немало их направлялось в Воздушно-десантные войска. Здесь они быстро входили в новую среду осваивали сложную парашютную технику, становились настоящими десантниками. Отзывы из подразделений Воздушно-десантных войск свидетельствовали об этом».

Так, исподволь, готовился важный шаг. Между тем на Алма-Атинское училище, как и на многие военно-учебные заведения «хрущевской оттепели», обрушилась настоящая беда. С шестиротного состава оно было сведено в трехротное, то есть по одной роте на курс. Маргелов был вне себя. Войска задыхались от нехватки офицеров, что, несомненно, вело не только к ухудшению качества боевой подготовки, но и угрожало безопасности людей. Этим же нелепым распоряжением сверху ликвидировался курс «Воздушно-десантное обеспечение», который готовил начальников парашютных служб. И это в условиях, когда воздушно-десантная техника усложнялась с каждым годом. Упразднялся с таким трудом установленный экстернат. Тут уж впору только взвыть от негодования. При такой ломке устоять было трудно. Командующий ВДВ искал выход.

В июне 1958 года постановлением Совета Министров СССР Рязанское пехотное краснознаменное училище наряду со всеми средними военно-учебными заведениями Вооруженных Сил было преобразовано в высшее общевойсковое командное училище с четырехлетним сроком обучения.

Выпускники получали дипломы о высшем гражданском образовании, а военная подготовка оставалась на прежнем уровне. Алма-Атинского училища эти преобразования не коснулись. Маргелов предложил свой вариант — ликвидировать училище в Казахстане и перевести его под «крышу» Рязанского училища.

1 мая 1959 года из Казахстана в Рязань отправился первый эшелон курсантов, который возглавлял полковник А. С. Леонтьев, назначенный командиром Рязанского высшего общевойскового командного Краснознаменного училища. На лексиконе курсантов училище звучало как «РКПУ», пока, наконец, в 1964 году не сменило свою вывеску на Рязанское высшее воздушно-десантное командное Краснознаменное училище. После слияния училищ обнаружилось, что «гражданская» часть программы обучения, при всем ее многообразии (курсанты изучали высшую математику, общую физику, теоретическую механику, химию), слабо связана с тогдашними реалиями Воздушно-десантных войск. В 1962 году училище перешло на новый профиль обучения. Во главу угла были поставлены знания по одному из иностранных языков. В общеобразовательном дипломе в графе «квалификация» указывалось: «офицер со средним военным образованием, переводчик-референт по английскому или немецкому, либо французскому языку».

Имело училище и свой «интернациональный» профиль. В 1962 году в 4-ю курсантскую роту влился четвертый взвод. Состоял он из вьетнамцев, участников боевых действий против французских и американских колонизаторов. В последующие годы рота пополнилась индонезийцами, судьба которых после военного переворота генерала Сухарто оказалась трагической. Рязань стала alma mater для всех воздушно-десантных формирований армий социалистических государств: ГДР, Болгарии, Югославии, Монголии, Кубы, Чехословакии, Польши, Китая. Как тут не вспомнить, что в знаменитых Селецких лагерях в 1943 году была сформирована дивизия Тадеуша Костюшко, в рядах которой сражался будущий президент Польши В. Ярузельский. В Музее истории Воздушно-десантных войск в разделе, посвященном интернациональным связям советских десантников, — двадцать униформ, как свидетельство боевого содружества десантников многих дружественных народов. А на стенде — удостоверение курсанта, выданное в 1977 году президенту Республики Мали Туре Амаду Тумаки. Курсантов из стран Азии и Африки представляло много людей с громкими именами. И вовсе не случайно, что на парадном мундире Василия Филипповича Маргелова красовалось добрых полтора десятка наград и знаков иностранных государств, в которых отражена признательность за помощь в подготовке высококвалифицированных военных кадров.

Внедрение в войска боевой машины десанта, новейших средств десантирования техники, переход военно-транспортной авиации на самолеты Ил-76 привели к коренным изменениям в структуре училища и в профиле подготовки курсантов. На смену существовавшим циклам пришли специализированные кафедры, которые сконцентрировали в себе основные направления учебно-воспитательной работы. Одни только названия кафедр и учебных подразделений говорят о том, какие качественные изменения произошли в подготовке будущих офицеров. Огневой комплекс, электронно-стрелковый тир, классы теории стрельбы и управления огнем из различных видов оружия находились в ведении кафедры вооружения и стрельбы. Обширный  класс с множеством экспонатов парашютно-десантной техники, красочно оформленные стенды по устройству людских парашютов, многокупольных и реактивных систем платформ, действующий макет лайнера Ил-76, парашютные городки в училище и в лагерях — хозяйство кафедры воздушно-десантной подготовки. Кафедра эксплуатации и вождения руководила учебными классами, в которых созидательная мысль конструкторов и преподавателей материализовалась в созданных при их же участии тренажерах, облегчавших и упрощавших обретение навыков вождения позволявших проникнуть в «сердцевину» боевой машины и другой техники. В особом ряду стоит кафедра тактики, без которой немыслимо формирование и становление офицера, ибо прочное знание теории, положений уставов, методические навыки приобретаются не только в классах, но и в поле, на практических занятиях и учениях. Обширные познания курсантам давали преподаватели кафедр общественных наук, сопротивления материалов, математики, физики и химии, иностранных языков, русского языка и литературы.

В. Ф. Маргелов постоянно держал училище в поле зрения и по-отечески опекал. Училище разрослось, обрело отличную учебную базу как в Рязани, так и в Селецких лагерях, которые неузнаваемо преобразились с военной поры. Курсантские казармы отличали уют и чистота. И как бы ни менялся облик училища, продолжали в его стенах жить славные боевые традиции, отраженные в «Кодексе чести российского офицера»:

«Долг чести обязывает российского офицера:

— Знать и любить Россию, быть благородным гражданином и патриотом, служить Отечеству верно, до последней капли крови и защищать его от внешних и внутренних угроз, не падать духом ни при каких обстоятельствах, не останавливаться ни перед какими препятствиями.

— Сохранять верность Присяге, Знамени, ни при каких условиях не допускать измены и предательства.

— Постоянно искать и добывать себе честь по примеру и достоинству великих предков, опираться на их традиции и заветы.

— Неукоснительно следовать девизу "Честь и Родина", принципу "Честь дороже жизни ".

— Быть личностью творческой, самостоятельной в действиях и мыслях, благородной в поступках и намерениях.

— Ведать законы государственные и уставы воинские, глубоко знать военное дело, быть профессионалом, непрестанно совершенствоваться в предмете своей службы.

— Учить войска тому, что необходимо на войне; овладевать военным искусством в суворовском духе.

— Добиваться побед "малой кровью", сражаться мужественно и храбро (не забывая о благоразумии); словом, делом и хинным примером побуждать воинов проявлять стойкость в бою, не отступать без приказа, сражаться до последней возможности, умирать с честью и славой.

— Предпочитать честный бой; соблюдать кодекс военной морали, законы и обычаи войны, руководствоваться военной необходимостью.

— Войска в бой вводить, а не посылать; не жалеть себя, не избегать трудностей, проявлять личное мужество, презрение к опасностям и смерти; трусость и малодушие должны быть нужды офицеру.

— Искусно управлять войсками, сочетать требовательность к подчиненным с заботой о них, строить отношения с ними на основе доверия и взаимоуважения, во всем поступать по справедливости и долгу порядочности.

— Стремиться стать не просто военным специалистом, боевым вождем подчиненных, но их идейным вдохновителем.

— Крепить офицерское боевое братство, против неприятеля заодно поступать.

— Свято чтить Боевое знамя воинской части как "душу армии ", символ чести и доблести защитников Родины, олицетворение связи славного прошлого с достойным настоящим и будущим, напоминание о долге.

— Соответствовать высокому этическому стандарту, заботиться о чистоте репутации личной и всей офицерской корпорации.

— В гражданском обществе и в военной среде блюсти достоинство, приличие и правила этикета.

— Воздерживаться от отрицательных привычек, могущих набросить даже малейшую тень на офицерское звание».

23 февраля 1968 года советские Вооруженные Силы отмечали свое 50-летие. В Главное политическое управление стекались ходатайства о награждении соединений, частей, военно-учебных заведений. И накануне всенародного праздника на знамени Рязанского высшего воздушно-десантного командного Краснознаменного училища появился второй орден Красного Знамени. Вручал его училищу командующий Воздушно-десантными войсками генерал армии В. Ф. Маргелов. Василий Филиппович был в тот день в осо бенно приподнятом настроении. Все представления к правительственным наградам, подписанные им на группу офицеров училища, которые показали себя как умелые воспитатели и педагоги, прошли по инстанциям без сучка и задоринки, а каждое объявление о награде зал встречал долгими аплодисментами. Присутствующих на торжестве ждал сюрприз. В ноябре 1968 года училищу исполнялось пятьдесят лет, и командующий «выдал» тайну: Центральный Комитет ВЛКСМ выступил с предложением присвоить училищу в честь юбилея имя Ленинского комсомола.

— Голосовать за это предложение будем? — обратился Маргелов к залу. — Кто «за»?

Поднялся лес рук. В соответствии с приказом министра обороны СССР от 29 августа 1968 года полное наименование училища стало звучать так: «Рязанское высшее воздушно-десантное командное дважды Краснознаменное училище имени Ленинского комсомола». Но позже чем-то не угодили новой российской власти названия военно-учебных заведений, хранивших преемственность традиций, передаваемых от русской армии к армии Красной, а затем и Советской.

Высокие гости в училище — дело обычное, и перечислить всех известных военачальников и руководителей самого высокого ранга, побывавших у десантников, невозможно. Однако один визит заслуживает особого внимания. В начале ноября 1996 года училище встречало Председателя Совета Министров Российской Федерации В. С. Черномырдина и министра обороны генерала армии И. Д. Родионова. Игорь Дмитриевич многим в своей службе был обязан мужеству и выдержке десантников и потому с вниманием выслушал просьбу офицеров и курсантов о присвоении училищу имени генерала армии В. Ф. Маргелова. Предсовмина России эту идею поддержал, и проект документа лег вскоре на стол Президента России Б. Н. Ельцина, который 12 ноября 1996 года поставил свою подпись под соответствующим распоряжением. Прославленное учебное заведение стало именоваться так: «Рязанское высшее воздушно-десантное командное дважды Краснознаменное училище имени генерала армии В. Ф. Маргелова».

29 августа 1998 года грянул очередной этап реорганизации военно-учебных заведений Российской Федерации. Постановлением Правительства они утратили не только право именоваться училищами, академиями, но из их названий были вычеркнуты имена прославленных советских полководцев. Не миновала эта участь и рязанцев, которые стали именоваться курсантами Рязанского института Воздушно-десантных войск. А вот е именем легендарного командующего ВДВ Василия Филипповича Маргелова офицеры и курсанты «института благородных парней» ни за что не поделали расставаться. И настойчивость восторжествовала!

О широте взглядов В. Ф. Маргелова может свидетельствовать география военных училищ, где готовили офицеров для Воздушно-десантных войск. В Рязани два высших военных училища, автомобильное и связи, готовили офицеров с «десантным уклоном». В Коломне и Ленинграде обучались десантники-артиллеристы. В Костроме и Тамбове — химики. В Ленинграде и Смоленске — офицеры комплексов ПВО, в Тюмени — офицеры инженерных подразделений. Врачей для ВДВ готовили военные кафедры медицинских институтов в Томске и Саратове, офицеров тыла — Вольское училище и Академия тыла и транспорта в Ленинграде.-

Но, пожалуй, особой заслугой В. Ф. Маргелова является создание специализированной кафедры ВДВ в Общевойсковой орденов Ленина и Октябрьской революции, Краснознаменной, ордена Суворова академии имени М. В. Фрунзе. В сентябре 1967 года за парты сели первые слушатели из ВДВ. При этом Василий Филиппович настоял, чтобы офицеры-десантники обладали значительным преимуществом и могли поступать в академию с должностей командиров отличных рот, тогда как для «сухопутчиков» устанавливалась планка не ниже заместителя командира батальона. Командующие ВДВ последних лет — генералы П. С. Грачев (1991), Е. Н. Подколзин (1991-1996), Г. И. Шпак (1996-2003), А. П. Колмаков (с 2003) — выпускники факультета, путевку в жизнь которому дал Маргелов.

...Все торжества в Рязанском институте Воздушно-десантных войск имени генерала армии В. Ф. Маргелова неизменно заканчиваются исполнением песни на слова А. Шаганова и музыку А. Познахарева:

Русская земля — Божия обитель,

Льется на заре несказанный свет.

 Русская земля, кто тебя обидел?

Недругам твоим прощенья нет!

Мы русские — с нами Бог.

Мы русские — русские не предают.

За Родину — последний вздох,

Мы — русские! Русские идут!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.