Облучались ли посольства в Москве и в Вашингтоне?
Облучались ли посольства в Москве и в Вашингтоне?
В конце ноября 1975 года Киссинджер заявил мне, что американский посол в Москве Стессел заболел лейкемией. Не исключено, сказал он, что это является результатом длительного электромагнитного облучения американского посольства в Москве. В результате, если сведения о заболевании посла станут достоянием гласности, то дело может получить скандальную огласку, предостерег госсекретарь.
В этой связи правительство США ставило перед Москвой вопрос о прекращении облучения американского посольства.
Я сообщил в Москву об этой беседе и получил указание отклонить утверждения госсекретаря о преднамеренном облучении здания посольства США, заявив, что советская сторона вновь провела тщательное обследование и консультации со специалистами. Они еще раз подтвердили, что напряженность электромагнитного поля в районе посольства не превышала санитарной нормы, установленной в СССР, которая, как известно, значительно ниже нормы, принятой в США. Кроме того, по заключению медицинских специалистов, такого рода излучения вообще не могут привести к указанному Киссинджером заболеванию (кстати, Москва отвечала аналогично на запросы нашего посольства, которое проявляло такое же беспокойство в отношении своих сотрудников).
Много позже я узнал, что, прибегая к такому облучению, советские органы безопасности надеялись помешать американским спецслужбам из здания своего посольства перехватывать важные телефонные и радиопереговоры в Москве (в большинстве своем они шли открытым текстом без специальной технической защиты). Естественно, что эти службы стремились избавиться от создаваемых помех — отсюда дипломатические представления и контрпредставления под разными предлогами.
17 декабря Форд в послании к Брежневу настаивал на прекращении упомянутых излучений, с тем чтобы „возможная огласка не стала препятствовать улучшению отношений между двумя странами".
В ответе Брежнева утверждалось, что электромагнитное поле в зоне посольства имело промышленное происхождение, а его уровень не представлял какой-либо опасности для здоровья людей. Чтобы окончательно „снять неясности" у американской стороны, советские специалисты были бы готовы встретиться с соответствующими американскими специалистами и произвести необходимые замеры напряженности электромагнитного поля в здании посольства. Американская сторона, как и можно было ожидать, уклонилась от такого предложения. (Постепенно этот вопрос отошел на задний план в результате профилактических мер, принятых обеими сторонами в одностороннем порядке.)
Ради справедливости следует сказать, что наше посольство в Вашингтоне находилось примерно в аналогичной ситуации, но, поскольку наши доктора утверждали (не знаю, насколько обоснованно), что, по их мнению, здоровье сотрудников не подвергалось опасности, мы не делали каких-либо представлений американской стороне. Я сам систематически страдал заболеванием горла и дыхательных путей. Наши доктора подозревали, что это могло быть результатом многолетней работы в комнате, окруженной закрытым магнитным полем. Вентиляция этого помещения была очень слабой, поскольку оно находилось как бы в коробке, между двумя стенками с постоянно циркулирующими магнитными волнами между ними, которые создавали помехи прослушиванию извне. Заверения медиков о безопасности подобной „окружающей среды", конечно, немного успокаивали тогда, но кто мог или может сказать с уверенностью, что в долгосрочном плане здоровье сотрудников обоих посольств не приносилось в жертву „холодной войне"?
Секретные службы обеих стран негласно и квалифицированно сотрудничали друг с другом по обеспечению необходимой безопасности высших государственных и официальных лиц, приезжавших с визитом в их страны. К счастью, в этой области у них не было провалов или неудач. Больше того, они время от времени обменивались развединформацией в отношении возможных покушений на их официальных представителей во время их поездок в „третьи страны" или при планировании таких поездок. Мне припоминаются два случая, когда я — по специальному поручению из Москвы — передавал весьма конфиденциальную развединформацию с предупреждением о готовившихся покушениях на госсекретаря Киссинджера, а затем и на директора ЦРУ. Они были восприняты с благодарностью. В целом же „война разведок" продолжалась, конечно, и дальше{11}.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.