РОММ МИХАИЛ ИЛЬИЧ

РОММ МИХАИЛ ИЛЬИЧ

(род. в 1901 г. – ум. в 1971 г.)

Кинорежиссер, сценарист, педагог, народный артист СССР (1950 г.), преподаватель ВГИКа (1949–1971 гг., с 1958 г. – профессор), Почетный член-корреспондент Академии искусств ГДР (1967 г.). Поставил фильмы: «Пышка» (1934 г.), «Тринадцать» (1937 г.), «Ленин в Октябре» (1937 г.), «Ленин в 1918 году» (1939 г.), «Мечта» (1943 г.), «Убийство на улице Данте» (1956 г.), «Девять дней одного года» (1962 г.), «Обыкновенный фашизм» (1966 г.) и др. Лауреат Государственной премии СССР (1941, 1946, 1948, 1949, 1951 гг.), Государственной премии РСФСР им. братьев Васильевых (1966 г.), Венецианского кинофестиваля (1934 г.), Каннского кинофестиваля (1946 г.). Автор мемуаров «Устные рассказы» (1989 г.), «Как в кино» (2003 г.), книг и статей по вопросам киноискусства. Член Союза писателей СССР. Награжден двумя орденами Ленина (1938, 1967 гг.), орденом Октябрьской революции (1971 г.), орденом Трудового Красного Знамени (1961 г.) и медалями.

Михаил Ильич Ромм был не только выдающимся режиссером, но и явлением в духовной жизни людей нескольких поколений, одним из лидеров советской интеллигенции в период хрущевской «оттепели». Он пережил взлеты и падения, предательство коллег и всенародное признание. После его смерти все друзья и ученики в один голос говорили, что с уходом Ромма из их жизни исчезло нечто важное, живое, яркое, что приносил он с собою. Этим людям можно верить: среди его учеников Григорий Чухрай, Андрей Тарковский, Георгий Данелия, Игорь Таланкин, Владимир Басов, Резо Чхеидзе, Александр Митта, Василий Шукшин и многие другие видные режиссеры, составившие славу и гордость советского кино.

Родился Михаил Ильич 24 января 1901 года в Иркутске. В 1918 году он вступил в Красную Армию, участвовал в Гражданской войне, «воевал за счастье для всех». О том, чем режиссер занимался еще в те годы, он вспоминать не любил, хотя упоминал вскользь: руководил продотрядами, силой оружия вытряхивал хлеб у крестьян в разных губерниях.

В 1925 году бывший продотряд овец окончил скульптурное отделение Высшего государственного художественно-технического института, где учился в мастерской знаменитой Анны Семеновны Голубкиной. Сам Ромм вспоминал о своем ваянии редко. И, как правило, иронически. Например, рассказывал, как ему задали слепить гигантскую скульптуру рабочего для сельскохозяйственной выставки 1923 года в Москве. Он тогда придал обобщенному героическому пролетарию черты своего собственного лица. Принимающая комиссия с ужасом обнаружила у символической фигуры капризно скривленные губы и длинный семитский нос и велела его все-таки подкоротить.

– На сколько? – спросил студент-скульптор.

– Ну, сантиметра на три.

Нос Ромм укоротил, но в масштабах гигантской скульптуры эти три сантиметра оказались совершенно незаметными.

В годы учебы и сразу после института Михаил занимался литературной и театральной деятельностью. Он публиковал очерки в газетах и журналах, переводил с французского языка на русский, оформлял выставки, создавал плакаты, выступал на сценах московских клубов. А затем несостоявшийся ваятель стал редактором на киностудии и там же научился монтировать фильмы.

В 1928–1930 годах он работал в Институте методов внешкольной работы, где изучал детское кино. Тогда же дебютировал как сценарист и впоследствии принимал участие в написании сценариев ко всем своим постановкам.

«Мне было 28 лет, когда я получил первый гонорар за детскую короткометражку, написанную в соавторстве еще с тремя лицами. До этого я занимался всеми видами искусства, кроме балета и игры на тромбоне», – вспоминал позже знаменитый режиссер.

С 1931 года Ромм работал на «Совкино» (ныне – «Мосфильм»). Его режиссерским дебютом стала очень вольная экранизация рассказа Ги де Мопассана «Пышка» (1934). Это был последний советский немой фильм. Но в историю кино он вошел вовсе не по этой причине, а потому, что и по сей день вызывает восхищение. И еще потому, что именно с этого фильма начались блистательная карьера таких замечательных артистов, как Фаина Раневская, Татьяна Окуневская, Галина Сергеева, Андрей Файт.

После «Пышки» молодой режиссер снял фильм «Тринадцать» (1937) – о пограничниках и их борьбе с басмачами в песках Каракумов. На единственную женскую роль в этой киноленте он пригласил актрису Елену Кузьмину, которая потом стала его женой.

1930-е годы режиссер завершил созданием кинодилогии о В. И. Ленине: «Ленин в Октябре» и «Ленин в 1918 году», где в угоду Сталину и партийной верхушке давалась вымышленная версия происходивших событий. За эти картины М. И. Ромм в 1941 году был удостоен своей первой Сталинской премии.

В 1940 году его назначили художественным руководителем Государственного управления по производству фильмов, и на этой должности Михаил Ильич проработал три года.

За время Великой Отечественной войны Ромм поставил фильм «о тяжелой жизни в панской Польше» – «Мечта», а затем антифашистскую киноленту – «Человек 217».

Даже если бы гениальный мастер режиссуры не снял ничего, кроме «Мечты», он все равно остался бы в памяти каждого любителя кино. Потому что роли, сыгранные в этом фильме Фаиной Раневской, Адой Войцик, Михаилом Астанговым, Ростиславом Пляттом, – это подлинные актерские шедевры мирового уровня. Все четверо – великие артисты, но лучшие роли в своей биографии они сыграли в картинах Ромма.

За ленту «Человек 217» в 1946 году Михаил Ильич получил свою вторую Сталинскую премию и премию международного Каннского кинофестиваля.

После войны его самыми известными фильмами стали «Русский вопрос» (1947), «Секретная миссия» (1950). В 1948–1949 годах Ромм участвовал в создании документального, но насквозь политизированного и лживого фильма «Владимир Ильич Ленин», за который ему всю жизнь было стыдно. Эту картину Ромму предложил поставить Сталин, а режиссер этого делать не хотел, но потом снял картину вместе с Беляевым.

За все три работы знаменитый режиссер получил Сталинские премии.

У многих может сложиться впечатление, что Михаил Ромм был любимцем власть имущих. Но не все в жизни мастера, правдолюбца и новатора, складывалось гладко. Например, в 1947 году он вынужден был защищаться от обвинений в низкопоклонстве перед Западом, его даже хотели судить судом чести. Люди стали здороваться с Михаилом Ильичом, опустив глаза. Многие старались пробежать мимо, вокруг режиссера и его жены стал возникать некий вакуум.

Во время кампании по борьбе с «безродными космополитами» в СССР М. И. Ромм писал в ЦК КПСС: «Я не сионист, я коммунист. После 1917 года я вообще надолго забыл, что я еврей. Меня заставили вспомнить об этом в 1944 году, когда возник проект организации “Руссфильма”. По этому проекту в Москву допускались работать режиссеры Пырьев, Александров, Герасимов, Савченко, Бабочкин, Жаров. А Эйзенштейн, Райзман, Рошаль, Ромм и прочие, носящие аналогичные фамилии, должны были остаться на национальных студиях – в Алма-Ате, Ташкенте. Проект этот не был осуществлен, но в последующие годы мне частенько напоминали разными способами, что я – еврей: и по случаю космополитизма, и в связи с организацией судов чести, и при формировании моей съемочной группы, и во времена “дела врачей-убийц”».

После смерти Сталина знаменитый режиссер одним из первых известных советских деятелей культуры во всеуслышание заявил, что период с середины 1930-х годов имел мало чего общего с настоящим искусством.

В творческой биографии Ромма необыкновенно важно было присутствие любимой женщины. Он всегда хотел снимать Кузьмину, но когда вышел указ о том, что режиссерам нельзя снимать своих жен-актрис, Ромм в фильме «Убийство на улице Данте» был вынужден работать с другой исполнительницей главной роли. Михаил Ильич вдруг утратил интерес к съемкам. А возможно, он ощутил, что перестал понимать время, отдал себе отчет в том, что настала пора помолчать и подумать. Для этого нужна трезвость самооценки и самоирония, которых у Ромма было в избытке. Длинную паузу он заполнил публикацией статей о киноискусстве, преподаванием во ВГИКе. Студенты его боготворили и гордились, что учатся у такого великого мастера: «Михаил Ильич был человеком высокой духовной культуры, требовательным к себе и другим, благородным. Он ненавидел ложь, уважал свободу и право художника на собственные ошибки, необходимость самому их познать и понять. В каждом из нас Учитель видел яркую индивидуальность, помогал нам оставаться самими собой.

Он считал и учил нас тому, что режиссер всегда должен быть и драматургом, так же как и драматург всегда должен быть и режиссером. Михаил Ильич сам был прекрасный драматург, отлично чувствовал сценарную форму, великолепно умел ее анализировать».

Профессор Ромм расходовал себя щедро, не жалея сил, не только на съемочной площадке, но и на лекциях во ВГИКе и Высших режиссерских курсах.

В 1962 году Михаил Ильич снял «Девять дней одного года» – фильм, поразивший всех яркостью и новизной киноязыка, одновременно и молодостью, и мудростью мысли. В этой картине гражданский пафос режиссера приобрел эмоционально-интеллектуальную окраску. В ней блестящие съемки, замечательные диалоги, лучшие актеры того времени.

Молодой физик Гусев (Алексей Баталов) проводит испытания с атомными реакциями. Результатом его работы может стать невероятно мощный источник энергии. На алтарь науки положены отношения с любимой девушкой (героиня Татьяны Лавровой), дружба (с персонажем Иннокентия Смоктуновского). Но хуже того – главный герой получает сильное облучение, в результате чего может умереть даже при небольшом облучении.

Иногда кажется, что именно атомная энергия – главный герой картины и единственный смысл существования Гусева. Она оправдывает его ссоры с друзьями, холодность к жене и жесткость к коллегам. Она заставляет Гусева жить, и она же приводит к его гибели.

Фильм получил премию в категории «Лучший режиссер» на Международном кинофестивале в Карловых Варах и другие награды. Картина стала одной из самых блестящих как в биографии знаменитого мастера режиссуры, так и во всей истории кинематографа Советского Союза.

После «Девяти дней» гениального режиссера уже не устраивала и эта, редкая по тем временам мера приближения к правде в игровом кино. Ромму уже не хватало красок в палитре художественных лент, ему нужно было говорить о реальности с позиций документа, ему хотелось подойти к жизни впрямую, к главным ее проблемам.

И тогда он из фрагментов довоенной и военной хроники смонтировал одну из самых феноменальных документальных лент XX столетия – «Обыкновенный фашизм». Картина стала художественным и философским исследованием социальных причин возникновения фашизма и психологии масс. Закадровый комментарий Ромма в этом фильме – самостоятельное великое произведение искусства.

В 1968 году, едва оправившись от прошлогоднего инфаркта, знаменитый режиссер начал работу над документальной картиной-трилогией «Мир сегодня», поднимающей наиболее сложные вопросы жизни планеты тех дней. Хотя фильм был одобрен ЦК КПСС, гениальному мастеру режиссуры мешали на всех уровнях, как открыто, так и скрыто. Эту работу Ромм так и не успел закончить. (Кинолента была доработана М. Хуциевым, Э. Климовым и Г. Лавровым и вышла в 1976 году на экраны под названием «И все-таки я верю».)

1 ноября 1971 года Михаил Ильич скончался и был похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

После его смерти остались многочисленные магнитофонные записи воспоминаний, которые Ромм надиктовал на магнитную ленту. По оценке профессиональных писателей, это были «бесконечно интересные маленькие законченные шедевры-новеллы». Стараниями супруги режиссера, актрисы Е. А. Кузьминой и дочери, Н. Б. Кузьминой, а также друзей они были впоследствии изданы трехтомником «Избранные произведения М. И. Ромма (1980–1982), правда с большим количеством купюр. В 1989 году вышли «Устные рассказы» режиссера, а в 2003 году – книга «Как в кино». В издания были включены неизвестные и острые воспоминания-рассказы о встречах с Хрущевым, Сталиным и другими, а также эпизоды, ранее исключавшиеся из публикаций цензурой, поскольку мастер очень часто говорил то, что не совпадало с установками партийной идеологии или было нелицеприятно. Ведь Ромм еще в 1960-х отбросил все условности и выработал для себя свод правил, которые поклялся неукоснительно соблюдать:

1. Отныне я буду рассказывать только о тех людях, которых я знаю, лично знаю.

2. Отныне я буду делать фильмы только на современном советском материале, потому что я его знаю.

3. Отныне я буду говорить только о том, что меня лично волнует как человека, как гражданина своей страны, причем как человека определенного возраста, определенного круга.

4. Отныне я буду рассчитывать на то, что среди 220 млн моих сограждан найдется хоть несколько миллионов, которые думают о том же, о чем думаю я, и на том же уровне, на каком думаю я. Я буду делать картины для них.

5. Если я убежден, что исследовать человека нужно в исключительные моменты его жизни, пусть трагические, пусть граничащие с крушением, катастрофой, то я буду брать этот материал, не боясь ничего.

И не боялся.

24 января 2001 года Союз кинематографистов и Министерство культуры России провели Вечер памяти Михаила Ромма «И все-таки я верю…», посвященный 100-летию со дня рождения знаменитого режиссера.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.