Владимир Губарев  XX век.  Исповеди

Владимир Губарев

 XX век.  Исповеди

От автора

Исповедь - жанр в литературе особенный, и тому примеров история дает предостаточно. Однако в наше время исповеди не очень любимы, видно, заврались мы изрядно. А потому, искренность и честность теперь ценятся особо. Я не пастор, они не грешники, но подчас беседы были столь откровенными, что мне становились понятными и воля собеседника, и его страх, а оттого жизнь уже не казалась обычной, и каждый поворот судьбы обещал новую встречу, всегда неожиданную.

И тогда стало понятно, что история — это прежде всего человеческие жизни, которые, слагаясь одна с другою, и превращают мгновения в годы, потом в десятилетия и века. В нашем, правда, случае речь идет о второй половинеXXвека, но эти времена летели столь стремительно, что кажутся почти вечностью. И невероятно трудно было убеждаться, что история начиналась, развивалась и продолжается теми же людьми, что стояли у истоков.

Именно поэтому я и выбрал форму бесед. Они, как исповеди, открыты и прекрасны, потому что мои собеседники -удивительные люди. Иногда мне кажется, что древнеримский философ сказал именно о них так: "Жизнь человеческая подобна железу - если употреблять его в дело, оно истирается; если не употреблять, ржавчина его съедает". Они из того самого железа, которое служит долго, постепенно превращаясь в сталь…

Не надо искать в этих беседах программ и исторических справок, хронологию и фактографию, - все то, в чем так нуждаются справочники, -речь пойдет об ином: о страницах истории, написанных моими собеседниками. Это личные биографии, это собственные размышления, это субъективные оценки… Единственно, что могу сказать: выбор собеседников был не случаен - это единая команда, которая смогла провести корабль через бури и штормыXXвека, а это было ох, как нелегко! В то время, когда все рушилось, они все-таки выстояли. Это удивительно, потому что время было жестокое и чаще всего несправедливое. А потому свидетельства таких людей сразу же становятся документами истории. По крайней мере, мне так кажется и так мне хочется…

В предыдущей своей книге "Прощание сXXвеком", которая также вышла в Международной академической издательской компании "Наука/Интерпериодика", стоит подзаголовок "Судьба науки и ученых в России". Я сохраняю его и в этой книге, дабы показать преемственность того, что делали и делают мои герои, и чтобы лишний раз подчеркнуть: мы - крошечные плитки великой мозаики, именуемой "жизнью". Каждый из нас старается ответить на все вопросы, но это удается лишь всем вместе — и это самое великое счастье, выпадающее на долю любого поколения. Мы живем на грани веков, а потому ответственность у нас иная, чем у наших отцов и дедов — впрочем, в это мы стараемся верить, потому что каждому поколению хочется задержаться в истории подольше. Будем надеяться, что нам это удалось, и в первую очередь благодаря науке и тем ее жрецам, с которыми мы были современниками. Некоторые из них — в этой книге.

Мои собеседники - очень разные люди, но их судьбы переплетаются, и уже невозможно их разделить. А все вместе они создают ИсповедьXXвека, в котором нам выпало счастье родиться, жить и работать.

Часть первая  "Белый архипелаг"

Я предлагаю Вашему вниманию несколько малоизвестных страниц из истории создания атомной бомбы.

Те документы, что были рассекречены в последний год уходящего века, поражают не только историков, но и всех, кому они попадаются на глаза.

Впрочем, судите сами…

Президентский зал Академии наук. Верхний свет погашен. Высвечен только экран, на котором изредка появляются фотографии и схемы.

Под экраном седой человек. Его лицо высвечивает тонкий луч. Оно будто высечено из камня, причем скульптор был щедр и могуч, будто лепил он только богов и святых.

У докладчика мягкий, но сильный голос - такие бывают у оперных певцов. Звуки заполняют президентский зал, слова произносятся четко, словно человек старается вбить каждое из них в историю.

- По всей стране был создан "белый архипелаг", в котором люди жили лучше, чем в городах и селах, лучше, чем даже в Москве. Я жил и работал в самом центре этого архипелага, можно сказать, его столице - "в затерянном мире Харитона".

Луч света высвечивал лицо докладчика. Его глаза закрыты -профессор Альтшулер слеп.

В эти минуты он мне напоминал пророка, спустившегося к нам из прошлого. Из того времени, которое я называю "время слепых орлов".

Это было на Семипалатинском полигоне. После взрыва ученые ехали к эпицентру. Сахаров увидел на обочине дороги орла. Тот не испугался, не улетел. Андрей Дмитриевич остановил машину, подошел к птице, и только тогда увидел, что орел слепой…

Это всего лишь одна страница из многотомной истории создания атомной бомбы. Я попытаюсь приоткрыть некоторые из них.

Страница истории

"День истины" - 29 августа…

У истории альтернатив не бывает. Мы пытаемся сами их обнаружить и обосновать. На симпозиуме "Российская академия наук и первое испытание отечественного ядерного оружия" это попытались сделать несколько человек. Дискуссия носила весьма широкий характер: от личных воспоминаний до попыток определить будущее ядерного оружия, а значит, и России. Сколь бы критически не оценивали мы прошлое нашей страны нельзя не признать: именно создание ядерного оружия определило ее судьбу во второй половине XX века, а, следовательно, и судьбу каждого из нас, кому выпало жить в это время. Итак, краткие фрагменты из выступлений некоторых участников симпозиума…

Министр Евгений Адамов:

К сожалению, в нашем обществе нет понимания роли атомного оружия. Мне довелось работать в четырех правительствах, и ни одно из них не интересовалось ядерным оружием, его судьбой. Полное равнодушие на всех Уровнях власти, и только во время немногих встреч с Президентом я чувствовал, что только он понимает значение атомного оружия в наше время… Таков итог полувека, которые прошли с испытания первой атомной бомбы в нашей стране. Я должен констатировать сегодня: средств, которые выделяются нашим федеральным ядерным центрам, достаточно для того, чтобы поддерживать имеющийся ядерный арсенал, но совершенно недостаточно, чтобы вести полноценные научно-исследовательские работы. Те деньги, что мы получаем от Запада за продажу урана, лишь в небольшой степени компенсируют отсутствие финансирования государством. Мы в роли "падчерицы", и это пагубным образом сказывается на отрасли. В ней остаются только инженеры, ученые уходят. Подобная ситуация произошла в атомной энергетике в 70-е и 80-е годы, что привело к тому жалкому состоянию, которое характерно для нее сегодня. Подобная же участь грозит и всей атомной промышленности России, и ее ядерному арсеналу.

Академик Виктор Михайлов:

Начиналось все скромно - в 1938 году была создана Комиссия по атомному ядру в Академии наук. Потом началась война, но руководство страны интересовалось положением дел в этой области: я держу в руках распоряжение Сталина, в котором предписано Татарскому совнаркому предоставить с 15 октября 1942 года Академии наук СССР помещение площадью 500 кв. м для размещения лаборатории атомного ядра и жилую площадь для 10 научных сотрудников". Любопытно, что это распоряжение Сталина не было выполнено, так как "вмешалась" разведка, и ситуация резко изменилась… А дальше история А-бомбы начала стремительно развиваться. События были столь масштабны и разносторонни, что даже в общих чертах описать их невозможно! Можно только удивляться, как в разрушенной страшной войной стране была создана мощная атомная промышленность, которая и позволила сохранить мир на планете до нынешнего дня. Даже трудно представить, что случилось бы на планете, если бы монополия на атомное оружия осталась только у Америки! Тень взрывов Хиросимы и Нагасаки лежит на человечестве…

Академик Виталий Гольданский:

После 39-го года публикаций по урану стало значительно больше, и вдруг все разом прекратилось… Тут не надо особенно быть прозорливым, чтобы понять: началось создание оружия. Этот период истории, на мой взгляд, освещен весьма однобоко, мол, советская разведка настолько хорошо поработала, что физикам практически ничего не оставалось, как "собрать бомбу по добытым чертежам". Но меня интересует другое: почему нет никаких данных о работе западных разведок. Неужели они "проморгали" фундаментальную работу Харитона и Зельдовича? Почему они работали так плохо!

Член-корреспондент РАН Лев Феоктистов:

Мы, ядерщики, считаем, что в xx веке одно из великих открытий - это освоение ядерной энергии. Работа в этой области потребовала полной отдачи сил многих выдающихся людей, огромных коллективов и целых стран. Именно с такой точки зрения надо подходить к созданию атомной бомбы в СССР…В ходе войны у мирового сообщества сложилось исключительно доброжелательное отношение к России из-за ее многочисленных жертв и страданий. Часть интеллигенции в самом деле верила, что мы строили прогрессивное общество. У многих ученых сохранялось и чувство единства научного сообщества, независимого от границ. Наконец, среди части ученых существовало убеждение, что монополизм во владении ядерным оружием нарушает баланс сил, является предательством в отношении союзника -России. Альянс между США и Англией на завершающей стадии так и не состоялся не только потому, что, как полагали американцы, обмен информацией неэквивалентен, но также из-за опасения, что секретные сведения об атомном оружии через Англию достигнут Советского Союза. По-видимому секретные органы использовали эти настроения, чтобы внедрить свои кадры, иметь достоверную информацию от агентуры, подчас бескорыстную. Тревожные сведения, поступившие от разведки, не могли остаться без внимания. Несмотря на трудный период, когда и исход войны неясен и до победы далеко, в бомбовую проблематику включаются высшие государственные чины: Л.П. Берия, С.В. Кафтанов, М.Г. Первухин, В.М. Молотов и даже И.В. Сталин… О И.В. Курчатове часто говорят, как об организаторе науки и атомной промышленности. В этом есть что-то недосказанное. Курчатов - прежде всего выдающийся ученый, на которого страна возложила великую миссию. Совсем не случайно еще в 1940 году А.Ф. Иоффе предлагает возложить общее руководство урановой проблемой на 38-летнего И.В. Курчатова "как лучшего знатока вопроса".

Академик Евгений Велихов:

Я хочу выделить 1949 год… Это критический год в истории науки и нашего государства. Представим на мгновение, что физикам не удалось бы взорвать бомбу! Разве они были застрахованы от ошибок и неудач! Думаю, что гнев Сталина был бы беспощаден, и история нашей страны, а следовательно, и всей цивилизации стала бы иной… Да и мы не собрались бы в этом зале, чтобы попытаться оценить значение испытаний нашей первой атомной бомбы.

Член-корреспондент РАН Виталий Адушкин:

Объем материалов и событий огромен. Моим руководителем был Михаил Александрович Садовский. Он проводил на полигоне по 10 месяцев в году. Первое испытание произвело на него самое сильное впечатление. В нашем институте еще работают два сотрудника из тех, кто участвовал в тех испытаниях. Сам я занимался подземным сооружением - оно чем-то напоминало "метро". Оно находилось в эпицентре взрыва и было полностью разрушено… Потом я начал заниматься так называемым "тепловым слоем" ядерного взрыва. Это весьма своеобразное явление, которое позволяет оценивать влияние взрывов на природную среду. Особенно сильно ее "раскачивают" высотные взрывы. Их влиянием занимался спецсектор Института физики Земли… Спустя некоторое время я перешел работать на Новую Землю. Там были взрывы до 2,3,4-х мегатонн, и там мы наблюдали (а, следовательно, и исследовали) множество уникальных явлений. К примеру, световые вспышки в эпицентре взрыва на поверхности мы называли "световыми чертями". Эти своеобразные образования высотой 20-25 метров мы наблюдали регулярно… А с 1954 года как наука появилась "сейсмология взрыва". Сейсмические волны распространяются по земному шару также свободно, как и животные. И такие волны являются важным инструментом контроля и слежения за ядерными испытаниями. Появилось такое понятие, как "сейсмическая безопасность". Ведь иногда возникали разрушения на расстоянии свыше 100 километров, и это "странное" явление надо было изучать. Позже наши работы пригодились при проведении мирных ядерных взрывов… А сейчас мы изучаем ядро Земли. Этой задачей увлеклись практически все геофизики ведущих стран… К чему я все это говорю? Я хочу подчеркнуть, что все перечисленные мной направления в науке появились после испытания атомной бомбы в 1949 году.

Академик Юрий Израэль:

Я хочу заметить, что после Хиросимы и Нагасаки, а также взрыва в августе 1949 года нашей бомбы Земля стало иной - радиоактивной…

Директор Федерального ядерного центра "Арзамас-16" Радий Илькаев:

Без развития фундаментальной науки невозможно было создание ядерного оружия. Руководство страны принимало разумные решения: создавались институты и научные центры. Ведь речь шла о будущем, и наша задача очень внимательно всматриваться в него. Если нет будущего у науки, то нет будущего у обороны, нет будущего и у России. Политологи утверждают: к 2015 году завершится перевооружение на Западе на основе новейших технологий. А они могут появиться только с развитием науки - значит, уже сегодня надо об этом задумываться. Пока у нас есть возможности. Нам всегда приходилось конкурировать с мощными американскими установками. Они их строили, так как страна богатая. Нам же требовалось получать такие же результаты, но дешево… И почти всегда это нам удавалось. Более того, по ряду направлений мы ушли вперед. Сейчас мы проводим серию экспериментов под названием "Капица", в них принимают участие наши коллеги из США, так как подобных результатов они получать не могут… Еще один пример. Речь идет о термоядерных исследованиях. Если нам дадут денег в десять раз меньше, чем выделяется на международный термоядерный реактор ИТЭР, то специалисты Арзамаса-16 зажгут термоядерную плазму. У нас для этого есть такие установки… Я хочу сказать, что создание и развитие ядерного оружия определило множество направлений в современной науке, по которым наши ученые и специалисты пока являются лидерами.

Директор Федерального ядерного центра "Челябинск-70" Георгий Рыкованов:

Мы часто вспоминаем наших отцов-основателей К. И. Щелкина и Е.И. Забабахина, идеи которых реализуются в нашем ядерном центре до сегодняшнего дня. Это были выдающиеся ученые, прекрасные люди. И когда мы говорим о единстве фундаментальной науки в России и ее ядерных комплексов, то прежде всего должны следить за судьбой великих ученых, которые жили и работали у нас…

…До сих пор история создания ядерного оружия в СССР складывалась из воспоминаний участников "Атомного проекта", а потому картина получалась неполной, слишком много было "белых пятен", потому что не только память человеческая избирательна, но прежде всего из-за тотальной секретности, которая окружала как создателей ядерного оружия, так и предприятия, связанные с этой проблемой. Только в наши дни завеса секретности начинает чуть-чуть приподниматься, и связано это прежде всего с тем, что начали публиковаться документы и материалы, добрых полвека лежащие в суперсекретных архивах. Первый сборник "Атомный проект СССР" охватывает семь лет - с 1938 года по 1945 год. Это своеобразный пролог к атомной эре в нашей стране. Знакомство с документами позволяет лучше представить то место, которое занимают люди, их воспоминания и воспоминания о них в истории.

Страница истории

До грифа "секретно"

Впервые слово "секретно" появилось на документах, связанных с урановой проблемой, как раз перед самой войной. Я.Б. Зельдович и Ю.Б. Харитон не успели опубликовать свою вторую статью - она была засекречена, и это им удалось лишь спустя полвека… Любопытно, что гриф "Секретно" впервые был поставлен на материалах, связанных с разведкой урана в Средней Азии. Затем закрытость нарастает: появляются грифы "Совершенно секретно" и "Особой важности". Они существуют и действуют до сегодняшнего дня.

Все, что связано с созданием нового оружия, окружено глубокой тайной и в Америке. Возникает тотальная система секретности, прорваться сквозь которую практически невозможно.

Однако советской разведке это удается, и в Москву направляются довольно подробные материалы о ходе работ по созданию атомной бомбы. Но разведке еще суждено сыграть свою роль, когда все добытые ею материалы начнут попадать в руки Игоря Васильевича Курчатова. А пока события развиваются своим чередом, и их хроника напоминает детективный роман с захватывающим сюжетом.

Практически все материалы и документы только сейчас становятся известными, благодаря выходу в свет сборника "Атомный проект СССР". Мифы и легенды отходят на второй план, мы постепенно избавляемся от иллюзий, у нас появилась возможность посмотреть в лицо истории.

Из письма от 5 марта 1938 года научных сотрудников председателю СНК СССР В.М. Молотову:

"За последние годы исследования в области атомного ядра развивались весьма интенсивно. Атомное ядро стало одной из центральных проблем естествознания. За короткий период сделаны исключительной важности открытия: обнаружены новые частицы - нейтроны и позитроны, достигнуто искусственное превращение элементов. Эти и ряд других крупнейших открытий привели к принципиально новым представлениям о строении материи, имеющим исключительное научное значение…Развитие работ по ядерной физике в Союзе получило уже большую поддержку со стороны Правительства. Был организован ряд ядерных лабораторий в крупнейших институтах страны: ядерные лаборатории в Ленинградском физико-техническом институте, такие же лаборатории в Украинском физико-техническом и в Физическом институте Академии наук СССР, усилены лаборатории Радиевого института.

Некоторым из них были предоставлены большие средства для создания технической базы, весьма сложной и дорогой в этой области. Такая база в виде высоковольтного генератораи грамма радия имеется в Украинском физико-техническом институте, Физический институт Академии наук СССР также располагает для своих работ граммом радия.

Однако имеющаяся у нас сейчас техническая база как в количественном, так и в качественном отношении значительно отстает от того, чем располагают капиталистические государства, особенно Америка".

И далее ученые (а среди подписавших письмо А. Иоффе, И. Курчатов, А. Алиханов, Д. Скобельцын, Л. Арцимович и другие) просят предоставить Ленинградскому физтеху два грамма радия "во временное пользование" и ускорить темпы работ по строительству циклотрона.

В то время в СССР получали всего 10-15 граммов чистого радия. А он использовался не только в физических лабораториях, но и в медицине, авиации, гамма-дефектоскопии. Так что "два грамма" - это большое количество… И не случайно резолюция В.М. Молотова "Что ответить" направляется в ряд ведомств.

Насколько мне известно, обращение ученых так и исчезло вместе с СВ. Косиором, который вскоре был арестован и расстрелян.

Однако ученые продолжают настойчиво "стучаться" в правительство страны. 17 июня, хотя ответа от Молотова еще не получено, на заседании комиссии по проекту циклотрона ЛФТИ принимается такое решение:

"Слушали: 1. О принципиальной необходимости иметь в Союзе большой циклотрон Лоуренса.

Постановили: 1. Признать совершенно необходимым для развития работ по физике атомного ядра сооружение в СССР мощного циклотрона для получения частиц с большой энергией".

Доклад о положении с циклотронами в мире сделал профессор Капица. А проектанты циклотрона профессора Алиханов и Курчатов заверили, что смогут в два раза увеличить линейный масштаб установки.

Однако быстрой реакции от правительства не последовало. Там были прекрасно осведомлены, что в среде физиков очень много сомневающихся в ценности новых открытий. Дискуссия по этим проблемам шла в СССР уже несколько лет, и известные ученые были настроены весьма пессимистично о будущем ядерной физики. В частности, об этом свидетельствует и мартовская сессия АН СССР 1936 года, когда возник спор вокруг доклада "Проблема атомного ядра", сделанного И.Е. Таммом. Оппонентом выступил известный профессор Л.В. Мысовский. Он сказал:

"После того как мы можем написать формулы тех ядерных реакций, которые в настоящее время более точно установлены (их имеется около 150), после этого мы должны сказать, что действительное использование стакана воды как запаса ядерной энергии, которая в этом стакане находится, представляется невозможным и невероятным. Но, в сущности говоря, жалеть об этом не приходится. В то время, когда наши представления об ядерных реакциях были наивными, логически правильно заключали о том, что кто-нибудь из неосторожных физиков-радиологов мог бы взорвать мир, если бы ядерные реакции могли течь самопроизвольно. Действительно, если бы мы могли заставить их течь так, как они текут внутри звезд, то такое положение представляло бы большую опасность. Но на самом деле мы от этого защищены…"

Почему консерваторы не становятся пророками? Профессор Мысовский мог бы войти в историю как человек, предсказавший "атомный век", но полет его фантазии служил отрицанию… Как часто и мы делаем подобные ошибки!

Впрочем, образ со "стаканом воды" как источника огромной энергии стал хрестоматийным, и сегодня он пользуется такой же популярностью, как и в тридцатых годах.

Профессору Мысовскому на той сессии возразил Игорь Евгеньевич Тамм. Он заметил, в частности:

"Я бы сказал, что действительно наивна мысль о том, что использование ядерной энергии является вопросом пяти или десяти лет. Предстоит громадная, колоссальная работа, но я не вижу никаких оснований сомневаться в том, что рано или поздно проблема использования ядерной энергии будет решена. Возможно, конечно, что на пути к ее разрешению встретятся непреодолимые затруднения, однако, я не думаю, чтобы совокупность наших теперешних знаний указывала на наличие таких непреодолимых затруднений…"

Именно Игорю Евгеньевичу Тамму с его сотрудниками, среди которых будет и молодой Андрей Дмитриевич Сахаров, предстоит преодолевать те самые "непреодолимые затруднения", чтобы сделать термоядерную бомбу. И случится это как раз через тот самый десяток лет…

Осень 1938 года ознаменовалась победой тех, кто особое внимание обращал на новое направление в физике. 25 ноября было принято Постановление Президиума АН СССР "Об организации в Академии наук работ по исследованию атомного ядра". Председателем постоянной Комиссии по атомному ядру стал академик С.И. Вавилов, в нее вошли А.Ф. Иоффе, И.М. Франк, А.И. Алиханов, И.В. Курчатов, В.И. Векслер и представитель Украинского Физико-технического института.

…Пока шли дискуссии, переписки, совещания и конференции, в "секретариат тов. Сталина" обратились два американца. Один предложил машину для постройки стен, а второй - метод получения энергии из воздуха. Письмо дошло до самого вождя, и он распорядился внимательно изучить предложения "друзей".

Академикам пришлось готовить подробное заключение и представить его в ЦК ВКП(б). В нем говорилось:

"Предложение Генри Морея о методе получения энергиииз воздуха для промышленных целей, по мнению академика Винтера, несерьезно, так как проблемой разложения атома занимаются у нас в Союзе академик Иоффе и несколько институтов, а также виднейшие физики мира…"

О письме и предложении американца "разлагать атом" стало широко известно в Академии, и с тех пор Игорь Васильевич Курчатов и его ближайшие сотрудники частенько шутили, что "их основное занятие - разложение атома, и они от этого получают большое удовольствие".

Страница истории

Авторское свидетельство № 6353 с

На этом документе стоит дата "17 октября 1940 г.", а рядом от руки приписано "Секретно". Гриф появился лишь спустя пять лет, точнее - после 15 декабря 1945 года, когда работа над А-бомбой в СССР начала разворачиваться бешеными темпами, а над миром уже взметнулась ядерная тень Хиросимы и Нагасаки. Засекретил материалы заместитель наркома боеприпасов В.А. Махнев, который распорядился прислать ему из Бюро изобретений НКО СССР все заявки на изобретения и отзывы на них, так или иначе связанные с "атомной тематикой". Среди них была заявка на изобретение В.А. Маслова и B.C. Шпинеля "Об использовании урана в качестве взрывчатого и отравляющего вещества". 7 декабря 1946 года отдел изобретательства МВС выдал авторам "не подлежащее опубликованию авторское свидетельство, зарегистрированное в Бюро изобретений при Госплане Союза ССР за № 6353 с".

Шесть лет как была "изобретена" атомная бомба, но чиновники от науки не могли поверить в это!

Осенью 1940 года два кандидата физико-математических наук, сотрудники Физико-технического научно-исследовательского института Академии наук УССР В. Маслов и В. Шпинель направили свою заявку в Бюро изобретений НКО СССР. В ней они довольно подробно описывали устройство А-бомбы. Впрочем, суди сами: вот отрывки из этой заявки:

"Как известно, согласно последним данным физики, в достаточно больших количествах урана (именно в том случае, когда размеры уранового блока значительно больше свободного пробега в нем нейтронов) может произойти взрыв колоссальной разрушительной силы. Это связано с чрезвычайно большой скоростью развития в уране цепной реакции распада его ядер и с громадным количеством выделяющейся при этом энергии (она в миллион раз больше энергии, выделяющейся при химических реакциях обычных взрывов)…

Нижеследующим показывается, что осуществить взрыв в уране возможно и указывается, каким способом… Проблема создания взрыва в уране сводится к созданию за короткий промежуток времени массы урана в количестве, значительно большем критического.

Осуществить это мы предлагаем путем заполнения ураном сосуда, разделенного непроницаемыми для нейтронов перегородками таким образом, что в каждом отдельном изолированном объеме - секции - сможет поместиться количество урана меньше критического. После заполнения такого сосуда стенки при помощи взрыва удаляются и вследствие этого, в наличие оказывается масса урана значительно больше критической. Это приведет к мгновенному возникновению уранового взрыва. Для перегородок могут быть использованы взрывчатые вещества типа ацетиленит серебра. Подобные соединения не дают газообразных продуктов. Поэтому их взрыв приведет к улетучиванию стенок, не вызвав никакого разброса урана.

В качестве примера осуществления такого принципа может служить следующая конструкция. Урановая бомба может представлять собой сферу, разделенную внутри на пирамидальные сектора, вершинами для которых служит центр сферы и основаниями - ее поверхность. Эти сектора-камеры могут вмещать в себе количество урана только немногим меньше критического. Стенки камер должны быть полыми и содержать воду, либо какое-нибудь другое водосодержащее вещество (например, парафин и т.д.). Поверхность стенок должна быть покрыта взрывчатым веществом, содержащим кадмий, ртуть или бор, т.е. элементы, сильно поглощающие замедленные водяным слоем нейтроны (например, ацетиленит кадмия). Наличие этих веществ даже в небольшом количестве сделает вместе с водяным слоем совершенно невозможным проникновение нейтронов из одних камер в другие, а потому и сделает невозможным возникновение цепной реакции в сфере В желаемый момент при помощи какого-нибудь механизма в центре сферы может быть произведен взрыв промежуточных слоев…"

Авторы изобретения довольно точно описывают физику взрыва урановой бомбы, более того - страшные последствия ее применения! Напоминаю, идет еще 1940 год ио А-бомбе еще не задумываются выдающиеся умы - они только стремительно идут вперед, отрывая одну заветную дверь в физике за другой.

А два изобретателя из Харькова продолжают:

"В отношении уранового взрыва, помимо его колоссальной разрушительной силы (построение урановой бомбы, достаточной для разрушения таких городов, как Лондон или Берлин, очевидно, не явится проблемой), необходимо отметить еще одну чрезвычайно важную особенность. Продуктами взрыва урановой бомбы являются радиоактивные вещества. Последние обладают отравляющими свойствами в тысячи раз более сильной степени, чем самые сильные яды (а потому - и обычные ОВ). Поэтому, принимая во внимание, что они некоторое время после взрыва существуют в газообразном состоянии и разлетятся на колоссальную площадь, сохраняя свои свойства в течение сравнительно долгого времени (порядка часов, а некоторые из них даже и дней, и недель), трудно сказать, какая из особенностей (колоссальная разрушающая сила или же отравляющие свойства) урановых взрывов наиболее привлекательны в военном отношении".

Заявка В. Маслова и В. Шпинеля настолько точно описывает как сам ядерный взрыв, так и его последствия , что невольно вызывает удивление: неужели уже в 1940 году все было ясно! Но так кажется только с позиций сегодняшнего дня - ведь нам уже известно, как и когда была создана и испытана А-бомба. В далеком же 40-м все представлялось иначе, и даже академик Хлопин - сторонник и знаток дел в ядерной физике - в своем заключении отмечает: "следует относительно первой заявки сказать, что она в настоящее время не имеет под собой реального основания. Кроме того, и по существу в ней очень много фантастического".

Но В.А. Маслов не сдается - он не соглашается с мнением именитых ученых и настаивает на своем. Теперь уже он обращается к "Наркому обороны СССР, Герою и маршалу Советского Союза т. Тимошенко". В своем письме он утверждает:

"Чисто научная сторона вопроса сейчас находится в такой стадии, что позволяет перейти к форсированному проведению работ в направлении практического использования энергии урана. Для этой цели мне представляется крайне необходимым как можно быстрее создание водном из специальных институтов лаборатории специально для урановых работ, что дало бы нам возможность проводить работу в постоянном контакте с наиболее квалифицированными техниками, химиками, физиками и военными специалистами нашей страны. Особенно для нас необходимо сотрудничествос высококвалифицированными конструкторами и химиками".

И далее Виктор Алексеевич приводит номер своего партбилета - 2377049 и адрес в Харькове.

Письмо попадает на стол наркома, но на нем сделана приписка: "Не подтверждается экспериментальными данными". Нарком не стал разбираться в сути дела - все его помыслы были связаны ссегодняшним положением дел на фронтах, а не с будущей войной. И судить его за это нельзя…

Однако уже через несколько лет и ему, и академику Хлопину, и физикам, и военным предстоит фантастику делать реальностью, и тогда вспомнят о Заявке на изобретение атомной бомбы. Но единственное, что останется сделать. - это от руки написать "секретно".

Страница истории

До грифа "секретно" (продолжение)

Начало 1939 года. Президиум Академии наук СССР обсуждает проблему атомного ядра. Обеспокоенность наших ученых очевидна - об этом свидетельствует письмо в СНК СССР президента АН СССР В. Комарова и Секретаря Президиума АН СССР В. Веселовского. В нем, в частности, говорится:

"Физика атомного ядра является одним из важнейших отделов современной физики. При изучении ядра сделан ряд замечательных открытий, заставивших пересмотреть основные физические представления. Поэтому физика ядра имеет большое значение для всей физики в целом.

Работа по ядру требует сложнейшей техники. При изучении ядра применяют такие установки, как циклотрон, электростатический генератор и др., являющиеся сложнейшими инженерно-физическими сооружениями…

Техническая база советской физики крайне недостаточна и резко отстает от соответствующей базы в заграничных лабораториях. В Союзе имеется в настоящее время лишь один циклотрон малой мощности и устарелой конструкции. Между тем циклотрон является основной из применяемых сейчас установок для получения быстрых частиц. Так, например, число действующих циклотронов в США сейчас 7 и строящихся - 9. В Японии - 1 действующий и 1 строящийся, в Англии строятся 2, во Франции - 1, в Дании - 1, в Канаде - 1 и в Швеции -1…"

И далее вывод:

"Президиум Академии наук СССР рассмотрел вопрос об организации физики атомного ядра. Президиум АН полагает, что:

1.Сосредоточение работ по изучению атомного ядра в Академии наук СССР и академиях союзных республик (УССР, БССР), а также в университетах является неотложной задачей.

2. Необходимо скорейшее осуществление строительства циклотрона, спроектированного Ленинградским физико-техническим институтом.

3. Центральная лаборатория по изучению атомного ядра должна быть создана в Академии наук в Москве…"

Ответ на письмо поступил довольно скоро. Он был лаконичен:

"…Совнарком разрешил Академии наук сосредоточить работу по исследованию атомного ядра в Академии наук СССР и выделить необходимые лимиты капиталовложений за счет плана капитальных работ Академии на 1939 год".

Этим же решением Ленинградский физтех из наркомата среднего машиностроения был передан в Академию наук.

Так этот прославленный институт навсегда остался в Академии, хотя позже над ним было "двойное" руководство - теперь уже Академии и Министерства среднего машиностроения. Но до этого времени еще десять лет.

Странное ощущение рождается, когда знакомишься с документами тех лет. Время удивительно походит на наше нынешнее. В стране тяжелейшая обстановка, чувствуется приближение войны. Средств не хватает, буквально каждый рубль на строгом учете. И, тем не менее, правительство внимательно прислушивается к мнению ученых, большинство их просьб по мере возможностей выполняется. Успех "Атомного проекта" во многом рождался именно в те годы, и не замечать этого, значит, быть слепым или предубежденным.

Но почему сегодня власть не слышит ученых! А ведь они предупреждают: цивилизация стоит на грани грандиозных открытий и свершений, и связаны они как с новыми открытиями в физике, так и в биологии. Не уделять сегодня особого внимания развитию фундаментальной науки - значит, лишать страну будущего!

Исследование прошлого необходимо нам для того, чтобы избегать тех ошибок, которые делали наши пращуры, и чтобы в полной мере использовать их умение заботиться о будущем, то есть о нашей с вами жизни.

Другое время, другие заботы…

А тогда дыхание второй мировой войны уже чувствовали многие, и в первую очередь, конечно же, ученые.

1 сентября 1939 года эта самая страшная в истории цивилизации война началась… И уже через три недели появляется в Академии наук документ с надписью "Секретно" - ведь речь идет об обороне страны. Это Протокол совещания академиков-секретарей, на котором академик О.Ю. Шмидт призвал ученых

расширить тематику работ для нужд обороны и особенно "на проблемы замены дефицитного сырья и увеличения топливных ресурсов страны". Он приводит такой пример: "на упаковку индивидуального пакета бойца требуется большое количество дефицитной резины, упаковка заряда артснарядов требует парафинистых материалов" и так далее. Но Академия не была бы Академией, если бы не предугадывала будущее. И соответствующие слова в докладе О.Ю. Шмидта прозвучали так: "надо отметить инициативу многих академиков, выдвигающих целый ряд оборонных задач и успешно их разрешающих в лабораториях Академии, подчеркиваю особенно заявление директора Физического института академика С.И. Вавилова о полной готовности института пересмотреть "свою традиционную тематику" в интересах усиления оборонных работ".

Непосвященным могло показаться, что физики "отказываются" от исследований атомного ядра, мол, это далекое будущее, а сейчас нужно делать что-то для бойца, моряка или летчика.

Но уже буквально через несколько дней появляется еще одна "секретная бумага", на этот раз за подписью того же академика С. Вавилова и секретаря института И. Франка. Они обращаются в Президиум АН СССР:

"Комиссия атомного ядра обращает внимание Президиума АН СССР на необходимость разработки специальных оборонных мероприятий по охране радия.

В настоящее время значительное количество радия имеется в целом ряде научных учреждений (Гиредмеде, Радиевом институте АН СССР, Физическом институте АН СССР и др.), а также в ряде медицинских учреждений. Стоимость радия, как известно, чрезвычайно велика - около 1,5 миллиона рублей за грамм.

Помимо высокой стоимости следует также принять во внимание, что радий обладает значительным биологическим действием. Это действие особенно значительно при непосредственном попадании на живой организм крупинок радия, а также при воздействии на него радиоактивного газа радона (эманация радия), непрерывно выделяемого радием. Поэтому, если в результате попадания бомбы или взрыва радий окажется рассеянным на значительной площади, то это сделает всю эту площадь биологически вредной При этом единственной мерой борьбы с таким"заражением" является механическое удаление радия, что сопряжено со значительными трудностями.

В качестве охраны могут быть предложены - либо своевременная эвакуация радия в заранее подготовленные места, безопасные в смысле бомбардировки, либо создание специально приспособленных для того подземных хранилищ…"

Любопытно, не правда ли! Ведь это и о радиоактивном заражении местности (Чернобыль), и о последствиях не только атомной атаки (Хиросима и Нагасаки), но и даже современного ядерного терроризма (не приведи, Господи!)…

Но приближается не только вторая мировая война, но иная, пока не совсем понятная, но оттого не менее страшная. Физики уже чувствуют ее "дыхание", и особенно Игорь Васильевич Курчатов. В плане работ его лаборатории на 1940 год значится:

"В последнее время было открыто явление развала некоторых тяжелых ядер при захвате нейтронов. Эта реакция является новым типом ядерных превращений и представляет большой научный и, возможно, практический интерес.

В 1940 г. предполагается изучить взаимодействие нейтронов с ядрами урана и тория. Будет исследовано, происходит ли испускание вторичных нейтронов при захвате ядрами урана и тория быстрых нейтронов…"

Пройдет совсем немного времени (в 40-х годах оно будет исчисляться днями, неделями, реже - месяцами, и почти никогда годами!) и всем физикам и тем, кто был с ними рядом, станет ясно, что судьба их дела полностью зависит от урана, а точнее -изотопов урана.

Из стенограммы обсуждения доклада профессора И.В. Курчатова "О проблеме урана" ( 26 февраля 1940 года):

С.И. Вавилов.- Игорь Васильевич, каковы практические перспективы разделения изотопов урана?

И.В. Курчатов.- Думаю, что задача чрезвычайно сложна, но, тем не менее, ее интересно было бы решить…

С.И. Вавилов.-А можно выделить уран-235 в больших количествах?

И.В. Курчатов.-Думаю, что это будет необычайно трудно. У нас никто этим не занимался.

С.И. Вавилов. - Аза границей?

И.В. Курчатов.- У нас таких сведений нет.

Я.И. Френкель.-Диффузионный метод мог бы позволить это сделать?

С.И. Вавилов.- Лет 20 назад вообще проблема разделения изотопов казалась немыслимой, а теперь она уже решена.

А.Ф. Иоффе.- На предыдущей сессии Отделения, на которой вы, Сергей Иванович, по болезни не участвовали, был поставлен вопрос о том, что необходимо обеспечить как-то у нас работы по разделению изотопов. Всем хорошо известно, что в последнее время этот вопрос быстро развивается. То, что 3-4 года назад казалось совершенно немыслимым, теперь уже оказалось возможным. Так что эта область развивается, и нельзя, конечно, сказать, что здесь уже сказано последнее слово.

Академик В.И. Вернадский.- К сожалению, это осуществимо, главным образом, лишь по отношению к легким элементам.

В.А. Амбарцумян.-Почему, когда вы говорили об обогащении, вы упомянули цифру - одна тонна?

И.В. Курчатов.- Потому что нейтроны, двигаясь в этой среде, имеют большую длину пробега. Нельзя допустить, чтобы они выходили из этой среды, не совершив полезной работы…"

Уже этот фрагмент дискуссии, состоявшейся в АН СССР, свидетельствует о многом. Во-первых, к проблеме урана привлечено внимание крупнейших ученых страны, имена которых уже в те годы составляли славу Отчизны. Во-вторых, основная идея об использовании атомной энергии в военных целях была уже ясна, и не случайно вскоре появится документ, где схема А-бомбы будет предложена настолько детально, что невольно возникнет вопрос: а не украли ли эту идею американцы из России?

Понятно, что "Россия все-таки - не родина слонов", но, тем не менее, нельзя отрицать очевидное: задолго до того, как начали работать наши разведчики и поставлять в СССР уникальные материалы, основные принципы создания А-бомбы "прощупывались" физиками и теми, кто стоял с ними рядом. Жаль, что документы тех лет до сих пор еще пылятся на архивных полках, а потому история создания атомного оружия и в нашей стране, и в мире изобилует "белыми пятнами", а подчас специально искажается - ведь многим хочется быть первым, однако происходит это лишь с некоторыми…

К счастью, в нашей стране всегда были провидцы, способные проникать в далекое будущее. И среди них, конечно же, были академики В.И. Вернадский и В.Г. Хлопин. В июне 1940 года они направляют Записку об организации работ по получению урана. В ней, в частности, говорится:

"…Нам кажется, что уже сейчас, пока еще технический вопрос о выделении изотопа урана-235 и использовании энергии ядерного деления наталкивается на ряд трудностей, не имеющих, однако, как нам кажется, принципиального характера, в СССР должны быть приняты срочные меры к формированию работ по разведке и добыче урановых руд и получения из них урана. Это необходимо для того, чтобы к моменту, когда вопрос о техническом использовании внутриатомной энергии будет решен, мы располагали необходимыми запасами этого драгоценного источника энергии. Между тем, в этом отношении положение в СССР в настоящее время крайне неблагоприятно. Запасами урана мы совершенно не располагаем. Это - металл в настоящее время крайне дефицитный. Производство его не налажено. Разведанные мощные месторождения этого металла на территории Союза пока не известны. Разведки известных месторождений и поиски новых производятся темпами совершенно недостаточными и не объединены общей идеей…"

Реакция на Записку двух выдающихся ученых была быстрой: уже через несколько дней она была обсуждена на Отделении, где академиков попросили в течение двух недель предоставить проект конкретных мер и решений для Президиума АН СССР.

И уже 17 июля 1940 года Владимир Иванович Вернадский запишет в своем дневнике: "В Президиуме вчера прошел вопрос об уране. Сделал доклад - не очень удачный - но результат достигнут. Огромное большинство не понимает исторического значения момента. Любопытно, ошибаюсь я или нет. Надо записку в Правительство…"

30 июля (не правда ли, события развиваются сверхстремительно!) на заседании Президиума АН СССР создается "Комиссия по проблеме урана". В нее входят 14 человек: десять академиков - Хлопин, Вернадский, Иоффе, Ферсман, Вавилов, Лазарев, Фрумкин, Мандельштам, Кржижановский, Капица, старшие научные сотрудники - Курчатов, Щербаков и Харитон, а также профессор Виноградов.

И сразу же решено создать Государственный фонд урана а для этого некоторым членам Комиссии поручается выехать в Среднюю Азию, где находятся главнейшие урановые месторождения.

…Мне несколько раз довелось бывать на урановых комбинатах, что находятся там. Это суперсовременные предприятия которые добывали не только уран, но и, к примеру, золото или высшего качества удобрения. Вокруг предприятий поднялись города, которые до нынешнего дня являются гордостью Узбекистана, Киргизии или Казахстана. Однако с распадом Советского Союза и эта отрасль промышленности в новых государствах постепенно умирает, а ведь именно она и обеспечила подъем индустрии в Средней Азии! К сожалению, понимания этого нет…

А в те предвоенные годы титаническими усилиями ученых и геологов выявляются многие перспективные районы для добычи урана, и именно полученные тогда результаты помогут создать новую отрасль промышленности. Вся информация стекается к академику А.Е. Ферсману, он выступает экспертом Правительства, и на документах по урану всегда появляется его подпись.

На судьбе одного из месторождений хочу остановиться особо

12 декабря 1940 года академик Ферсман пишет в Совнарком СССР и о Майли-Су:

"…В период нашего объезда ряда месторождений Ферганской котловины и северного Тянь-Шаня, лежащих на территории Киргизской республики, мы неоднократно обращали внимание на исключительные запасы ряда месторождений (особеннов связи со специальными редкими металлами), имеющие большое промышленное и оборонное значение.

Некоторые из этих месторождений, как, например, Майли-Су (уран), Акджелга (кобальт), Актюс (цинк, индий, торий), Куперли-Сай (торий) представляют совершенно исключительное значение и поэтому в ряде протоколов, в которых мы анализировали отдельные месторождения, мы всемерно старались поддержать расширение разведочных и поисковых работ…

Месторождение Майли-Су настолько серьезно по своим запасам, что промышленное его значение является доказанным…"

Полвека спустя министр среднего машиностроения Ефим Павлович Славский долго рассказывал мне о Майли-Су - он любил Среднюю Азию и ежегодно обязательно бывал на комбинатах, что работали там. А потом вдруг попросил:

- Поезжайте туда, напишите, что мы, атомщики, уходим, так как запасы урана выработаны… Однако мы не бросаем ни город, ни людей - мы создаем там новые производства, в частности, электронику будем производить. Не об атомных бомбах надо писать, точнее - не только о них, а о новой индустрии, которая приходит на смену нашей, когда мы заканчиваем…

Болела душа у легендарного министра не только о своем "атомном деле", но и всей промышленности, о всей стране.

Мне иногда кажется: хорошо, что Ефим Павлович не дожил до распада Союза, этого его сердце не выдержало бы…

А в Средней Азии я побывал. Конечно же, об электронике речь уже не идет - сейчас богатства недр распродаются разным зарубежным компаниям. Наверное, нынешнему поколению еще кое-какие доллары достанутся, а как жить следующим!