24 декабря 1943 года

24 декабря 1943 года

Друзья мои, недавно я вернулся из продолжительной поездки – объехал регион Средиземного моря, побывал у самых границ России. Я совещался с руководителями Великобритании, России и Китая; мы обсуждали текущие военные вопросы, в особенности планы развития нашего успешного наступления на врага. Мы должны как можно скорее атаковать неприятеля с разных сторон.

Сегодня, в канун Рождества, в одних только вооруженных силах Соединенных Штатов насчитывается более 10 миллионов человек. Год назад численность наших заморских контингентов равнялась 1 миллиону 700 тысячам бойцов; к сегодняшнему дню эта цифра более чем удвоилась и составляет 3 миллиона 800 тысяч, а к следующему июлю она превысит 5 миллионов.

В том, что это действительно мировая война, я лишний раз убедился, когда договаривался с радиовещательными агентствами о том, в какое время дня мне лучше сегодня выступить. Я хотел, чтобы меня услышали наши солдаты, военные моряки, морские пехотинцы и матросы транспортного флота по всему миру, так что нам пришлось учесть разницу в часовых поясах. В Соединенных Штатах, в Карибском бассейне и в северо-восточной части Южной Америки сейчас день, на Аляске и Гавайских островах, в средней части Тихого океана – еще только утро, а в Великобритании, в Северной Африке, в Италии и на Ближнем Востоке – уже вечер.

В юго-западной части тихоокеанского региона, в Австралии, Китае, Бирме и Индии уже наступило Рождество. Можно сказать, что для американцев, воюющих на Дальнем Востоке, сегодня – это завтра.

Однако повсюду в мире – на всех наших фронтах – царит тот особый дух, который с раннего детства согревает наши сердца и, где бы мы ни находились, связывает нас с домом, семьей, нашими друзьями и соседями – христианский дух «мира на земле и благоволения в человеках». Этот дух никогда не угаснет.

В последние годы – годы международного бандитизма и варварской агрессии в Европе и Азии – празднование Рождества для нас омрачалось тревогой за свое будущее. Мы говорили друг другу: «Счастливого Рождества и с Новым годом!» – но при этом не забывали о нависшей над миром угрозе, и наши веселые пожелания из-за этого звучали не совсем убедительно.

И сегодня, встречая новое Рождество, мы знаем, что нас ожидает еще много страданий, жертв и личных трагедий. Наши бойцы, прошедшие через жестокие битвы на Соломоновых островах и островах Гилберта, в Италии и Тунисе и на личном опыте испытавшие, что такое современная война, не сомневаются, что впереди у них еще много сражений. Грядущие битвы будут еще крупнее предыдущих и обойдутся нам еще дороже.

Однако в канун этого Рождества я могу вам сказать, что наконец мы действительно можем смотреть в будущее с уверенностью. Мы знаем: какую бы цену нам ни пришлось заплатить, «мир на земле и благоволение в человеках» могут наступить и обязательно наступят. Сегодня я могу это сказать. В прошлом году я только выражал надежду на это, а сегодня говорю уверенно: мир придет, хотя путь к нему может быть долог, а цена за него высока.

В течение прошедшего года – в том числе и в последние несколько недель – происходили исторические события. Для всего человечества это были самые благоприятные события за все трагическое военное время, они превзошли наши самые смелые надежды.

Великое начало было положено в октябре, в Москве, где встретились г-н Молотов, г-н Иден и наш г-н Халл. Эта конференция открыла дорогу к дальнейшим встречам.[113]

В Каире и Тегеране мы занимались не только военными вопросами, но и намечали планы на послевоенное будущее, когда мы должны будем построить такой мировой порядок, который оправдает все жертвы, понесенные в этой войне.

Вам, конечно, известно, что с г-ном Черчиллем мы – ко взаимному удовлетворению – встречались уже много раз; мы очень хорошо понимаем друг друга. Г-на Черчилля узнали и полюбили многие миллионы американцев, и теперь, когда этот великий гражданин серьезно заболел, мы все от души молимся за него.[114]

Конференции в Каире и Тегеране дали мне возможность впервые лично встретиться и говорить с двумя непобедимыми военными руководителями: генералиссимусом Чан Кайши и маршалом Сталиным. Конференции в Каире и Тегеране планировались как встречи за одним столом лицом к лицу, однако скоро выяснилось, что мы находимся, так сказать, по одну сторона стола. Уже до этих конференций мы верили друг в друга, однако нам был необходим личный контакт. Теперь наша вера получила решительное подтверждение.

Для того чтобы лично встретиться, каждому из нас пришлось проделать долгий путь по морю и по суше, однако дело того стоило: теперь у нас есть воодушевляющая уверенность в том, что мы согласны относительно всех главных целей и военных средств их достижения.

В Каире премьер-министр Черчилль и я в течение четырех дней совещались с генералиссимусом Чан Кай-ши. Впервые нам представилась возможность обсудить с ним лично сложную ситуацию на Дальнем Востоке. Нам удалось не только согласовать определенную военную стратегию, но и обсудить некоторые далеко идущие принципы, которые, по нашему убеждению, могут обеспечить мир на Дальнем Востоке для многих грядущих поколений.

Эти принципы просты, но имеют основополагающее значение. Они предусматривают возврат законным собственникам всех захваченных агрессором владений и признание права многомиллионных народов Дальнего Востока выбрать форму самоуправления самостоятельно, без вмешательства извне. Для обеспечения мира и безопасности в Тихоокеанском регионе и на всей планете необходимо навсегда покончить с японской империей как потенциальным источником агрессии. Мы должны сделать так, чтобы нашим солдатам, морякам и морским пехотинцам, как и воинам любой другой страны, больше никогда не пришлось с боями продвигаться от острова к острову, что они отважно и с успехом делают сегодня.

Все более мощные силы наносят удары по японцам во многих точках огромной дуги, которая пролегает по Тихому океану от Алеутских островов до джунглей Бирмы. Наши собственные войска – армия, флот и авиация – вместе с австралийскими, новозеландскими и голландскими контингентами, а также британскими вооруженными силами всех видов, подобно стальному обручу, медленно, но верно сжимаются вокруг Японии.

А на самом Азиатском континенте важнейшую роль играют китайские сухопутные и воздушные войска под командованием генералиссимуса Чан Кай-ши. При поддержке американской авиации они начинают гнать агрессора, чтобы в конечном итоге сбросить его в море.

В соответствии с военными планами, принятыми в Каире, генерал Маршалл только что облетел вокруг света и провел совещания с генералом Макартуром и адмиралом Нимицем.[115] Эти совещания сулят японцам много плохих новостей в самом недалеком будущем.

Я нашел в генералиссимусе человека большой прозорливости и великого мужества, обладающего замечательно глубоким пониманием сегодняшних и перспективных проблем. Мы обсудили с ним много разных военных планов, посвященных тому, чтобы нанести японцам решающие удары по многим направлениям, и, я полагаю, он вернулся в Чунцин с полной уверенностью в победе над нашим общим врагом. Сегодня мы с Китайской Республикой близки, как никогда. Нас связывает глубокая дружба и единство целей.

После каирской конференции г-н Черчилль и я на самолете перелетели в Тегеран. Там мы встретились с маршалом Сталиным. С ним мы в обстановке полной откровенности обсуждали всевозможные вопросы, связанные с достижением победы в этой войне и обеспечением прочного мира в послевоенный период.

За три дня интенсивных и неизменно дружественных переговоров мы пришли к согласию по всем пунктам относительно начала огромного по своим масштабам наступления на Германию.

Русская армия продолжит свои упорные наступательные операции на восточном фронте. Союзные армии в Италии и Африке будут осуществлять неослабное давление на Германию с юга. А круг замкнется крупнейшим наступлением американских и британских сил с других направлений.

Командовать объединенным наступлением на этих новых направлениях назначен генерал Дуайт Д. Эйзенхауэр. Он превосходно проявил себя в Африке, на Сицилии и в Италии. У него большой практический опыт, ему хорошо известно, как следует координировать действия сухопутных, морских и воздушных сил. Под его командованием и в дальнейшем будут находиться все роды войск. Генерал-лейтенант Карл Спаатц в операциях против Германии будет командовать всей американской стратегической авиацией.

Генерал Эйзенхауэр передает командование операциями в Средиземноморье британскому военачальнику, имя которого в ближайшее время объявит г-н Черчилль. Мы заранее торжественно обещаем этому новому командующему, что наши могущественные сухопутные, морские и воздушные силы в жизненно важном Средиземноморском регионе будут верно служить ему до тех пор, пока мы не выполним всех наших задач на этом ожесточенном театре военных действий.

Оба этих новых командующих будут иметь в своем подчинении американских и британских военачальников, чьи имена мы объявим миру в течение нескольких дней.

В последние два дня Тегеранской конференции маршал Сталин, г-н Черчилль и я обсуждали более отдаленные планы, относящиеся к тому времени, которое наступит после победы над Германией. Мы пришли к общему твердому мнению, что Германию следует лишить военной силы и принять меры к тому, чтобы во всем обозримом будущем она не смогла эту силу восстановить.

Объединенные Нации совершенно не намерены порабощать немецкий народ. Мы хотим, чтобы у него была возможность мирно развиваться в качестве достойного уважения члена европейской семьи. Однако мы со всей решительностью подчеркиваем, что он должен стать действительно достойным уважения; для этого мы собираемся раз и навсегда очистить Германию от фашизма и прусского милитаризма, заставить немцев отказаться от фантастичного и гибельного представления о себе как о «расе господ».

Международные отношения мы обсуждали с точки зрения широких общих задач, не входя в подробности. Однако итоги нашей дискуссии уже сегодня дают мне основания полагать, что между Россией, Великобританией и Соединенными Штатами не возникнет никаких неразрешимых противоречий.

На конференции в Тегеране мы сосредоточили внимание на основополагающих принципах, которые должны обеспечить безопасность, благополучие и достойный уровень жизни всем людям в больших и малых странах.

Выражаясь простым языком, я отлично поладил с маршалом Сталиным. Этот человек сочетает в себе огромную, непреклонную волю и здоровое чувство юмора; думаю, душа и сердце России имеют в нем своего истинного представителя. Я верю, что мы и впредь будем отлично ладить и с ним и со всем русским народом.

Великобритания, Россия, Китай, и Соединенные Штаты вместе со своими союзниками представляют три четверти всего населения земли. До тех пор, пока эти четыре страны, обладающие великой военной мощью, едины в своем стремлении сохранить мир, ни один агрессор не предпримет попытки развязать новую мировую войну.[116]

Однако эти четыре державы должны поддерживать единение и сотрудничество со свободолюбивыми народами Европы, Азии, Африки и Американского континента. Права каждой страны, независимо от ее величины, необходимо уважать и хранить так же ревностно, как права каждого отдельного человека в нашей собственной республике.

Доктрина господства сильного над слабым – это доктрина наших врагов, которую мы отвергаем.

В то же время мы согласны с тем, что, если для поддержания мира в международных отношениях требуется применять силу, миролюбивые страны сообща должны это делать – в том объеме, в каком это необходимо.

Мы всегда считали, что право каждого народа на свободу должно измеряться волей этого народа к свободе, готовностью бороться за нее. Такой подход, без сомнения, согласуется со здравым смыслом. Сегодня мы приветствуем наших неведомых союзников в оккупированных странах – группы подпольного сопротивления и освободительные армии. Они потенциально составляют значительную силу, которая поднимется на врага, когда настанет день изгнать захватчиков.

Благодаря успехам науки и техники планета, образно говоря, уменьшилась в размерах – настолько, что старые географические мерки приходится отбросить. Например, в ранний период нашей истории Атлантический и Тихий океаны считались надежными «крепостными стенами», обеспечивающими нашу безопасность. Расстояния, отделяющие нас от других континентов, например, позволили нам и другим американским республикам обрести и отстоять свою независимость в борьбе с несоизмеримо более сильными державами. До последнего времени даже среди военных экспертов мало кто мог предположить, что когда-нибудь станет реальной угроза нашему Тихоокеанскому побережью со стороны японских захватчиков.

Когда разразилась Первая мировая война, только немногие считали, что нашим боевым кораблям и транспортам в открытом океане будут угрожать немецкие подводные лодки и что милитаристская Германия попытается подчинить своему господству какие-нибудь страны за пределами Центральной Европы.

После заключения перемирия в 1918 году мы надеялись, что с милитаристской философией в Германии покончено, и, исполненные гуманных чувств, посвятили следующие двадцать лет своему разоружению. Тем временем немцы так жалобно сетовали на свое положение, что другие страны позволили и даже помогли им перевооружиться.

Слишком долго мы исповедовали благочестивую надежду, что агрессивные и воинственные страны поймут, усвоят и будут проводить в жизнь доктрину мира на чисто добровольных началах.

Политика, основанная на благих пожеланиях такого рода, не принесла хороших результатов. Надеюсь, мы больше не будем пускаться в подобные эксперименты. Скажу резче: как президент и главнокомандующий я сделаю все, что в моих силах, чтобы подобные трагические ошибки не повторялись.

В нашей стране всегда водились жизнерадостные идиоты, которые полагали, что никакие войны нам не будут угрожать, стоит только всем американцам вернуться в свои дома и запереть за собой двери. Даже если предположить, что эти люди исходили из самых лучших побуждений, события последних лет показали, как далеки они были от понимания реальной действительности.

Подавляющее большинство всех людей на земле желают мира. Многие народы с оружием в руках борются за мир, причем добиваются не просто прекращения огня или перемирия, а самого прочного, неукоснительно соблюдаемого и долговременного мира, какой только могут построить смертные. Но если сегодня мы, не колеблясь, боремся за мир с оружием в руках, то не логично ли будет в случае необходимости применять силу и в будущем – ради его поддержания?

Я полагаю – и думаю, что имею право об этом сказать, – что и три другие великие страны, которые сегодня так доблестно сражаются ради достижения мира, полностью согласны с тем, что мы должны быть готовы в дальнейшем поддерживать мир силой. Если народы Германии и Японии в полной мере осознают, что остальной мир больше не позволит им развязать войну, они, возможно – и даже наверняка, – откажутся от философии агрессии – веры в то, что они могут завоевать весь мир, хотя бы ценой собственных душ.

Более подробно об итогах конференций в Каире и Тегеране я буду говорить в своем докладе Конгрессу примерно через две недели. В этом же докладе я намерен уделить много внимания некоторым нашим внутренним вопросам.

Однако сегодня я хочу подчеркнуть, что во всех моих поездках, будь то внутри страны или за границей, источником самых больших впечатлений и вдохновения для меня было знакомство с нашими солдатами и моряками, с их славными свершениями.

Воинов наших вооруженных сил, их жен, матерей и отцов я хочу заверить, что мы самого высокого мнения о талантах генерала Маршалла и адмирала Кинга, которые направляют действия наших войск во всем мире. На них возложена ответственность за стратегическое планирование – определение места и времени будущих сражений. Оба эти военачальника уже обеспечили себе почетное место в американской истории, проявив свой военный гений во многих событиях, о которых сегодня еще не время рассказывать публично.

Некоторые из наших бойцов уже третье Рождество встречают вдали от дома. Я хочу заверить их и вообще всех, кто служит в наших заморских войсках или скоро присоединится к ним, что правительство намерено добиться победы в этой войне и вернуть их домой как можно скорее.

А мы здесь, в Соединенных Штатах, должны позаботиться, чтобы, вернувшись на родную землю, наши солдаты и моряки нашли такую Америку, в которой им будут обеспечены социальные гарантии и занятость, возможности для предпринимательства и получения образования. Они должны найти здесь свободную Америку и государственную власть, в формировании которой они как американские граждане полноценно участвовали путем голосования.

Американский народ по собственному опыту знает, что идет тяжелая и кровавая война. Во время моей поездки за границу я разговаривал со многими военными, которые встречались с неприятелем лицом к лицу на поле боя. Эти трезвомыслящие люди, не склонные ни к каким преувеличениям, свидетельствуют о силе противника, военном искусстве и изобретательности вражеских генералов и солдат, которых нам предстоит разбить, прежде чем будет достигнута окончательная победа. Война вышла на такую стадию, когда нам всем нужно приготовиться к большим потерям – длинным спискам убитых, раненых и пропавших без вести.

Такова война. Не существует легкого пути к победе; этот путь тяжел, и конца еще не видно.

Я вернулся из поездки всего неделю назад. Думаю, мне следует сказать вам, какое впечатление у меня возникло по приезду. Мне показалось, что часть наших граждан склонны ожидать скорого окончания войны, полагая, что мы уже обеспечили себе победу. И, возможно, в результате этих ложных ожиданий наметилась тенденция возрождения и даже разжигания узкой «партийности» в мыслях и разговорах. Я бы очень хотел, чтобы это мое впечатление оказалось ошибочным, так как мы не можем себе позволить никаких внутренних разногласий, не решив своей главнейшей задачи – победить в войне и обеспечить справедливый мир, который сохранится и в будущих поколениях.

Мы готовим крупные наступательные кампании – и в Европе и на Дальнем Востоке. Они потребуют от нас и от наших союзников всех сил и всего мужества, на которые мы способны, причем проявлять их нужно будет и на полях сражений, и здесь – в заводских цехах. Как я уже однажды говорил, невозможно «заказать» крупное наступление в понедельник с тем, чтобы вам его «исполнили» к субботе.

Меньше месяца назад я в большом транспортном самолете пролетал над маленьким городком в Палестине, он называется Вифлеем.

Сегодня, в канун Рождества, люди во всем мире мыслями обращаются к этому древнему городу, к звезде веры, которая засияла над ним более девятнадцати столетий назад.

Сегодня американские парни воюют в заснеженных горax, малярийных джунглях и выжженных пустынях, на океанских просторах и в заоблачных высях. Они сражаются за то, во что верят. Я думаю, смысл этой борьбы лучше всего выражает благая весть, пришедшая к нам из Вифлеема.

От имени американского народа я направляю это рождественское послание вам, нашим воинам.

В своем сердце мы молимся за вас и всех ваших товарищей, которые идут в бой, чтобы освободить мир от зла.

Мы молимся о Божьей благодати для вас и ваших близких, которые ждут вас дома: отцов, матерей, жен и детей.

Мы просим Бога даровать свою милость больным и раненым, а также военнопленным, которые находятся в руках неприятеля и не могут дождаться дня освобождения.

Мы просим Бога принять к себе и окружить своей любовью тех, кто положил свою жизнь в этой войне. Пусть их имена навсегда останутся в благодарной памяти соотечественников.

Да благословит Бог всех, кто сражается за нас в канун Рождества.

Да благословит Бог всех нас и да укрепит Он нашу веру в то, что мы боремся за лучшее будущее всего человечества.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.