Глава 25 Пол Гетти — скряга

Глава 25

Пол Гетти — скряга

Чем шире и активнее становились контакты Иванова с Уардом, тем сильнее зрело у советского разведчика желание чем-то порадовать своего доброго гения. Ведь не кто иной, как Стивен Уард закладывал фундамент чуть ли не каждого успеха Иванова, открывая ему двери в дома высокопоставленных чиновников и в коридоры власти английского истеблишмента.

Евгению, естественно, не хотелось, чтобы однажды Стивен вдруг сменил милость на гнев и их дружба прекратилась. Хотелось как-то укрепить сложившиеся отношения, чтобы интерес Уарда к скромной персоне русского военного не ослабевал. Порой такое желание доводило до курьезов.

Как-то в Кливдене, в саду Спринг-коттеджа, ему пришла на ум одна оригинальная идея. В тот день он помогал Уарду, как мы помним — обожавшему свой сад, мостить дорожку от дома к реке.

— Как бы ты посмотрел, Стив, если бы я кое в чем нарушил английский порядок в твоем саду и сделал его, так сказать, немного русским? — предложил Евгений.

— Что ты имеешь в виду? — заинтересовался столь неожиданным предложением Стивен Уард.

— Ну, знаешь, пройдет время, я уеду в Россию, а сад, возделанный нами, останется как память, — пояснил Евгений свою мысль, понимая, что выглядит, наверное, немного сентиментальным.

— Отлично! — возликовал Стивен. — Так тому и быть. Отныне и вовек я нарекаю эту возведенную нами каменную дорожку «русскими ступеньками» к английской Темзе. Можно, если хочешь, и табличку поставить.

Польщенный, Иванов продолжал:

— Я не дорожку имел в виду, — немножко смущенно сказал он, — а сад.

— А что растет в вашей стране, какие растения и цветы? — спросил Стив.

Женя рассказал ему о том, что еще не забыл из школьного курса физической географии и ботаники.

Воодушевленный, Стивен Уард тут же предложил план ближайших действий: какие растения и где купить, какой грунт и откуда привезти, какую перепланировку в саду сделать и так далее.

Совместный труд на пользу мелкого английского арендатора доктора Уарда — а Женя, конечно же, знал, что его друг получил этот клочок земли и Спринг-коттедж от лорда Астора за символическую плату в один фунт стерлингов годовой аренды, — скрепил англо-советскую ботаническую дружбу щедро пролитым потом и трудовыми мозолями на руках обоих садовников.

Зная, что англичане — законники до мозга костей, Евгений Михайлович предложил Уарду, прежде чем начинать перестройку кливденского сада, запросить благосклонное разрешение на их маленький проект у законного землевладельца — лорда Астора.

— Чтобы вести себя должным образом, — пояснил он свою мысль, стараясь при этом словесно походить на старика Билли, — человек должен знать как касающиеся его правила, так и принадлежащие ему права. Ведь только обостренное сознание собственных прав можно назвать действительно английской чертой.

По улыбке Уарда Иванов почувствовал, что его лицедейство возымело должный успех, и продолжал в том же духе свой диалог:

— «Бог и мое право» — гласит девиз на Британском государственном гербе, хотя черт его знает, по какой традиции он до сих пор пишется на французском языке. Этот девиз означает, что понятие прав и понятие правил неотделимы друг от друга. Свобода личности и законопослушание — это две стороны одной медали.

Стивен оценил театральные способности своего русского друга, но посоветовал никому, кроме него самого, не показывать пародии на достопочтенного лорда Астора.

— Я бы не хотел потерять этот коттедж из-за какого-то острослова, который вдобавок еще и «комми», — полушутливо заявил он и добавил: — Наше счастье, что здесь сейчас нет Билли. Если б он только услышал эти насмешки над собой, англо-советские отношения оказались бы под угрозой.

Евгений дал слово сконцентрироваться на садовом, а не на театральном творчестве.

— В конце концов, это ты таскаешь меня по театрам и приучаешь к повадкам своих приятелей-актеров. Тут невольно заразишься и начнешь подражать достопочтенным окружающим, — не без иронии попытался оправдаться Иванов.

Действительно, незадолго до их работ по ландшафтному дизайну Стив чуть ли не силой затащил его в лондонский «Комеди-театр», что на углу Лестер-сквера и Пентон-стрит. Доктора Уарда попросили помочь какой-то театральной звезде, сваленной приступом радикулита и неспособной играть в спектакле. К шумной радости артистов труппы он воскресил злополучного актера для творческой работы после получасового колдовства над измученной болью поясницей суперзвезды. Пока Стив трудился в поте лица, Евгения Михайловича, как друга лекаря, развлекали лучшие комики театра, в перерывах между шутками обучая простейшим приемам пародирования.

Ну а потом Стивен Уард и Евгений Иванов вместе смотрели сатирическое ревю под экстравагантным названием «Вечер британского хлама». После этого спектакля они какое-то время с трудом могли говорить: от долгого смеха сильно болели челюсти. Но вернемся к садовому проекту.

В тот же вечер лорд Астор дал друзьям-товарищам разрешение на эксперимент в саду его Спринг-коттеджа. И советский разведчик начал осваивать новую, дотоле малоизвестную ему профессию садовника. Получив в лице русского офицера бесплатного работника в саду, доктор Уард, как показалось Иванову, стал относиться к нему с еще большей симпатией.

Постепенно русскому гостю стало нравиться работать в саду, хотя до тех пор он считал, что терпеть не мог копаться в земле.

Разрушая лопатой и тяпкой прежний порядок вокруг Спринг-коттеджа, разъезжая с Уардом по садовым рынкам в поисках нужной рассады или гравия, Иванов открыл для себя еще одну истину, давно известную самим англичанам. Садоводство — это их общенациональное помешательство. Когда смотришь на ровно постриженные газончики, аккуратные кустики роз, живые изгороди, создается впечатление, что их только языком не лизали — все остальное уже проделано.

Не знаю, куда отнести это увлечение англичан — к мещанству, любви к природе, к стремлению отвлечься от житейских забот или еще чему-то? Но факт остается фактом: англичане все до одного помешаны на садоводстве. И доктор Уард не был исключением. Каждую свободную минуту он старался проводить в саду Спринг-коттеджа, призывая Иванова внести свой посильный вклад в «русификацию» земельного надела лорда Астора.

Этот совместный проект постепенно приобрел известность среди знакомых Уарда. В итоге возник еще один предлог для его многочисленных друзей наведываться разок-другой с визитом в Кливден, дабы воочию увидеть ход работ и обсудить нюансы. Чтобы поддержать репутацию малознакомого англичанам русского садоводства, Иванову приходилось работать в поте лица. Зато наградою стали новые знакомства и даже деловые предложения по «русификации» других британских земель.

— Этот садовник принадлежит мне, — отвергал, смеясь, поступавшие предложения и отваживал от Евгения местных землевладельцев доктор Уард. — До завершения работ я не могу отдать его вам. Давайте вернемся к вашей идее в конце года.

Судя по той иронической многозначительности, с которой Стивен обыгрывал ситуацию, Иванов понял, что его новая роль пришлась другу явно по душе.

— Приезжайте ко мне лучше на следующей неделе, — предложил один из гостей Уарда, — тогда и обсудим нашу сделку. Идет?

— Давайте я вас сначала хоть познакомлю, — решил исправить свою оплошность Стивен Уард. — Это капитан Иванов, русский военный дипломат. — А это — господин Пол Гетти, самый богатый джентльмен в Великобритании, и при этом отпетый мошенник и старый грешник.

— Хелло, мистер Айванофф, — услышал Евгений приветствие из уст пожилого уже, но молодящегося плейбоя, возникшего перед ним в компании миловидных девиц из команды доктора Уарда.

Гость повел себя несколько надменно. Он не стал протягивать Иванову руки, ограничившись лишь вербальным приветствием, и заявил во всеуслышание:

— Единственный мой грех в том, что я все еще терплю твою невоспитанность, Стивен. Видит бог, мне давно нужно было надрать тебе уши за нахальство.

— А кто тогда будет лечить вашу поясницу? — ядовито заметил доктор Уард.

— Мир не без добрых людей. Найду себе другого костоправа, поскромнее и подешевле.

— Ну уж дудки! Дешевле ни по чем не найдете! — уверенно заявил доктор Уард.

— Могу предложить пари на пять фунтов, что найду. Будем спорить или побоишься?

Иванов с любопытством следил за этой перепалкой, а про себя думал, что его со Стивом садик в Спринг-коттедже уже начинает приносить первые плоды. Знакомство с Полом Гетти было советскому разведчику весьма кстати.

Об этом персонаже в середине ХХ столетия мог не знать только инопланетянин. В 1957 году американский журнал «Форчун» назвал Пола Гетти самым богатым человеком в мире. Деловая империя мистера Гетти включала в себя около 200 различных корпораций, капитал которых оценивался примерно в 3 миллиарда долларов.

После развода со своей пятой и последней женой 68-летний нефтяной магнат в 1960 году переехал жить в Англию. С четырьмя первыми женами он не мог ужиться дольше, чем по два-три года с каждой. Последняя, пятая, Луиза Дадли Линч, терпела его дольше всех — 19 лет. Оставив и ее и убежав от родни за океан, стареющий миллиардер рассчитывал заняться в Великобритании исключительно бизнесом, и больше ничем.

— Ну ладно, оставим это, — выдавил, наконец, миллиардер, собираясь ретироваться. — Приезжайте ко мне послезавтра в Саттон Плейс на обед. Договорились? И никаких формальностей. Обычная дружеская встреча. О-кей?

Кто же станет отказываться от приглашения богатейшего человека Англии? Уард с Ивановым согласились.

Желание поближе познакомиться с живым миллиардером, этой гидрой капитализма, предметом проклятий и зависти, эдаким мешком с деньгами в человечьем обличии — эта мгновенно возникшая в Иванове тяга была сравнима, пожалуй, с азартом ребенка в новогоднюю ночь — вдруг удастся увидеть Деда Мороза «живьем» и поздороваться с ним «лично».

В конце концов, настоящий богач — это такая же достопримечательность в Англии, как Британский музей или хранитель ключей от Тауэра. Ведь именно Великобритания стала колыбелью капитализма, первой школой для миллионеров и миллиардеров, откуда они в свое время распространились по всей планете.

Евгений Иванов ждал предстоящей встречи, конечно же, не только из простого любопытства. У господина Гетти были отличные связи в деловых кругах США и Великобритании. Его нефтедоллары питали самый различный бизнес, и не в последнюю очередь — военный. Тот самый, который работал на перевооружение как английских, так и американских стратегических сил. Здесь поле интересов советского военного разведчика неизбежно соприкасалось с полем деятельности миллиардера мистера Гетти.

«Если удача будет сопутствовать мне, это знакомство может дать ответы на многие вопросы, поступавшие из Центра в лондонскую резидентуру», — думал разведчик, готовясь к предстоящей встрече.

Имение самого богатого человека в Великобритании располагалось в живописном местечке под названием Гилфорд, что в графстве Суррей, милях в двадцати от Лондона. Саттон Плейс был построен в XVI веке во времена королевской династии Тюдоров. Пол Гетти купил его на корню и переехал жить сюда в 1961 году. За это время территория новой резиденции миллиардера была обнесена двойным забором с колючей проволокой. Богатых людей ведь нужно охранять. И две дюжины крепких охранников с немецкими овчарками круглосуточно дежурили по периметру новых владений нефтяного магната.

Если оставить в стороне охрану, имение Саттон Плейс подкупало подчеркнутой чистотой и благообразием всего, на что мог упасть взгляд.

Пока друзья шествовали по дорожке к дому, Стив возбужденно жестикулировал, обращая внимание Иванова на архитектурные достопримечательности.

У входа во дворец гостей встретил здоровенный малый в партикулярном платье и проводил в «залу». Средневековые стены дома изнутри были украшены роскошными старинными гобеленами, великолепными картинами, изысканной мебелью времен Тюдоров и Ланкастеров.

— Картинами любуетесь, — раздался голос хозяина замка. — Добрый день, господа. Прекрасная погода, не правда ли?

— Погода как погода, — не слишком любезно выпалил Стивен, с утра пребывавший почему-то в дурном расположении духа. — Могла бы быть и лучше.

— В моем «нежном» возрасте невольно радуешься каждому деньку, — с грустью в голосе заметил мистер Гетти. — Мне-то ведь уже семь десятков отстучало. А как понравился твоему русскому садовнику мой парк? — обратился он к Стиву.

— Юджин просто в восторге, — поспешил заверить хозяина имения Стивен Уард.

— Мне действительно понравился ваш парк, особенно голубые колокольчики на газонах, — заметил гость.

— Вы, должно быть, романтик, мистер Иванов, — заявил в ответ Пол Гетти. — А я, извините, обычный прагматик. И в своем саду ценю, прежде всего, аккуратность и порядок. Если сможете сочетать свой наивный романтизм и нужный мне прагматизм, я бы взял вас к себе садовником. Пойдете?

Тут уж пришлось вмешаться доктору Уарду. Он объяснил хозяину имения, что его русский гость вовсе не садовник, а военный дипломат, служащий в советском посольстве в Лондоне, что вся затея с переделкой его сада в Кливдене — это всего лишь занятие двух приятелей в выходные дни, и не более того.

— Ты меня все больше раздражаешь своей тупостью, Стив, — грубо и в то же время равнодушным голосом заметил Пол Гетти. — Ты что же, решил, что я и вправду собираюсь взять к себе в дом красного офицера? Ты что, совсем шуток не понимаешь? Плохо тогда твое дело, брат.

Наступил неловкий момент. Иванов попросил разрешения позвонить домой жене — ей нездоровилось утром, и он хотел справиться о ее самочувствии.

— Телефон у дверей в конце зала, звоните и возвращайтесь в гостиную, скоро будем обедать, — скомандовал господин Гетти.

Евгений Михайлович направился к выходу. Смотрит и глазам своим не верит: на стене в приемной висит телефон-автомат. В этой огромной резиденции с парком и аэродромом для спортивных самолетов хозяин-миллиардер держал для гостей платный таксофон. Иванову стало не по себе.

Вернувшись в гостиную, он застал Стивена в одиночестве и поведал ему о своем открытии.

— Тоже мне, удивил! — воскликнул он. — Тебе оно, может, и в диковинку, а я этого типа хорошо знаю. Положи перед ним на столе один пенни, и он дрожать будет до тех пор, пока монетка не окажется у него в кармане.

Через полчаса вся компания была в сборе и приступила к трапезе. Прислуживала за столом экономка мистера Гетти — Мэри. Она оказалась русской эмигранткой, и Иванов потихоньку перешептывался с ней, когда она за ним ухаживала. Работа у экономки за обеденным столом была, впрочем, не слишком обременительной.

Обед миллиардера состоял из трех весьма ординарных блюд. Роскошный старинный сервиз, настоящее украшение стола, явно не соответствовал содержимому тарелок: простенький салат, протертый суп, куриная котлета и минеральная вода — таким было меню для званого обеда. И все это в небольшом количестве! Иванов обалдел: гости встали из-за стола голодными.

Заметив растерянность на лице соотечественника, Мэри шепнула Евгению:

— В следующий раз, господин Иванов, прежде чем приезжать сюда на обед — обязательно плотно покушайте.

Однако не для застолья же Иванов приехал в гости к миллиардеру. Он то и дело стремился завязать разговор с хозяином дома, но ему мало что удавалось. Господин Гетти попросил провести ему к обеденному столу телефон и без конца звонил куда-то по делам: то в банк, то на биржу. Разговор неизменно шел об акциях, ставках и процентах. Потом звонить стали хозяину дома. То ли брокеры, то ли джобберы, то ли директора банков. Диалог по телефону опять касался вопросов купли-продаж. По выражению лица и тембру голоса мистера Гетти можно было без труда предположить, что дела идут не совсем гладко.

— Кажется, мы попали сюда не в добрый час, — заметил Стивен Уард. — Судя по очевидному раздражению старика, его нефтяные акции пошли вниз.

Единственный человек, которому до всего этого не было никакого дела, сидел рядом с мистером Гетти и кокетливо улыбался Иванову. Это была молодая австрийка по имени Илиа Сушенек, которую Евгений не раз встречал уже в доме Асторов. Как признался ему потом Стив, это он познакомил ее с Полом Гетти.

В свои семьдесят лет хозяин дома был холост. Пять неудачных браков принесли ему пять сыновей и воспитали в нем потребительское отношение к женщинам. Жены миллиардера слишком быстро обнаруживали, что их муж уделяет нефтяным вышкам и биржевым котировкам куда больше внимания, чем их прелестям. Свой последний брак Гетти заключил с дочкой миллиардера, надеясь на взаимопонимание в семье. Луизу Линчи, в отличие от ее предшественниц, деньги мужа не слишком интересовали. Но и этот последний в жизни Гетти брак закончился разводом.

Как истинный ирландец, Пол Гетти и в преклонном возрасте оставался энергичен и любвеобилен. Только теперь его интересовали лишь женщины легкого поведения. Они без труда поддавались на его чары опытного плейбоя и богатейшего человека в мире. Сам же миллиардер быстро к ним охладевал и менял одну старлетку на другую без особых угрызений совести.

Было похоже, что новую юную особу отношения с нефтяным магнатом почему-то не очень интересовали. Возможно, неучтивость и скупость хозяина дома ей успели порядком надоесть. За столом же ее раздражало одно — недостаток спиртного.

— Да дадут же, наконец, в этом доме выпить? — недовольно шумела она на горничную.

Мистер Гетти на эти выпады, впрочем, не реагировал вовсе. Поняв, что выпить ей так и не дадут, Илиа обозвала хозяина дома скрягой и демонстративно вышла из-за стола. Мистер Гетти на это ухом не повел. Он весь был в заботах о собственном капитале.

— Черт знает что! — выругался он, бросив телефонную трубку. — Непостижимый народ! Просят взаймы. Как будто они бедствуют! Думают, что если у меня есть деньги, то я их буду раздавать направо и налево. Но я же не могу! У меня каждый фунт в деле. Хотел бы я пожить хоть один день так же материально беззаботно, как они. Не считать каждый пенс, тратить деньги, когда захочу, надеяться на друзей и не бояться остаться на мели. Что за избалованный народ!

— Пол, может, мне вам одолжить немного, — съязвил Уард, — у меня есть фунтов сто свободных денег. Возьмите.

— Шутить изволите, милейший, — недовольно протянул миллиардер. — Вы, должно быть, полагаете, что, живя в этом роскошном особняке, я купаюсь в шампанском и жгу деньги на свечке? Я потому и добился в этой жизни успеха, что умел делать деньги, зарабатывать их, а не транжирить. А еще более — их ценить. Я знаю одного дурака, просадившего папочкины миллионы и смеющего презирать меня за мою умеренность и аккуратность. Так вот, это я презираю его, ибо легко тратить то, что не нажил собственным горбом. Всем, что я имею, я обязан только самому себе.

Пол Гетти был выходцем из рода обедневших ирландцев, тех самых, которые в XIX веке отправились за океан искать счастья в Америке. Его отец Джордж Гетти в начале ХХ века купил за 500 долларов на юге Соединенных Штатов 1100 акров земли, которые и принесли семейству Гетти настоящее состояние, потому что очень скоро на участке нашли нефть.

После своей смерти Джордж Гетти не оставил сыну ни цента. Все свое состояние он завещал жене. Но в одну «черную пятницу» 1929 года на Уолл-стрит грянул финансовый кризис, и страна втянулась в «великую депрессию». В эти трудные годы мать передала семейный бизнес сыну. И Пол Гетти, на удивление всем дельцам и биржевым брокерам, за несколько лет сделал его процветающим. Капитал «Гетти Ойл Компани», как на дрожжах, стал стремительно расти с каждым прожитым годом.

Чувствуя, что в гостиной за обеденным столом возникла напряженность, Иванов попытался переменить тему разговора. Начал рассуждать о выгодах капиталовложений в британскую военную индустрию, об американо-британских совместных военных программах, рассчитанных на десятилетия вперед. Затем Иванов решил затронуть вопрос о гарантированных заказах и обеспеченной прибыли. За столом воцарилось гнетущее молчание. Звучал лишь голос русского гостя.

Как ни старался Евгений вынудить Пола Гетти высказать свою точку зрения — хотя бы на то, в какие отрасли военного бизнеса и в какие британские предприятия по выпуску военной техники было бы целесообразно вкладывать капитал (даже такая информация для начала имела бы определенную ценность, потому что указывала бы на приоритетные направления военных разработок в то время) — все было бесполезно. Господин Гетти слушал Иванова лишь из приличия. Едва гость замолчал, он извинился и, сославшись на неотложные дела, предложил считать встречу законченной. Евгению трудно было скрыть разочарование. Позже он не раз мысленно возвращался к своей, увы, излишне прямолинейной тираде за столом о военном бизнесе. Он пытался проанализировать, что же не сложилось в ту встречу. Была ли тому причиной его ошибка, или обстоятельства были против него, или, быть может, вся затея с миллиардером была бесперспективной с самого начала?

Давая разные ответы на эти вопросы, Иванов каждый раз корил себя за излишнюю поспешность и навязчивость в своих высказываниях. Знакомство с мистером Гетти сулило, казалось, хорошие перспективы. Советский разведчик тщательно готовился к встрече с миллиардером. Им были составлены различные сценарии возможного развития взаимных контактов. Но все планы неожиданно рухнули. Евгений чувствовал, что проиграл важную для себя партию, не успев даже разыграть дебют.

Когда друзья, голодные и недовольные, выходили из замка Саттон Плейс, Стивен не без оснований выговаривал Иванову за его поведение на обеде.

— Ты что это, Юджин, решил старику Гетти мозги вправлять насчет того, что прибыльно, а что нет в этой стране? Думаешь, он не понял, к чему ты клонишь, рассуждая о военном бизнесе? Уж если так надо было что-то разузнать в этом деле, попросил бы меня, а не лез напрямик со своими вопросами.

Стив был прав. А Иванов — порядком раздосадован. Однако предложение Уарда его порадовало.

— Ловлю тебя на слове, Стив, — сказал он, — в следующий раз буду такого рода миссии согласовывать с тобой.

На парковке возле ворот Саттон Плейс друзей поджидала раздосадованная Илия.

— Мальчики, подождите меня, — попросила она скорбно. — У вас ничего нет горло промочить? Чертовски хочется выпить.

Не бросать же девушку в беде! Стив предложил отправиться к его приятелю лорду Гаррингтону. Он жил неподалеку. Там Илиа могла рассчитывать на полный бар, а Уард с Ивановым — на хороших партнеров для партии в бридж.

По дороге подружка мистера Гетти, не переставая, бранила нефтяного миллиардера.

— Лучше бы, Стив, ты меня с ним вовсе не знакомил. Это не человек, а скряга. Он и живет-то здесь лишь для того, чтобы сэкономить на налогах у себя в Штатах. В кино ходит только на дневные сеансы, потому что это дешевле. И то нечасто. А шофера держит до пяти часов, так что вечером из замка никуда не уедешь.

Уарду и Иванову оставалось только искренне посочувствовать молодой особе.

У лорда Гаррингтона она сразу же направилась к бару, чтобы залить свою печаль. А Стив, представив Иванова своим друзьям, после недолгой беседы предложил партию в бридж. Игроки с головой окунулись в карточную баталию. Сделав же первый перерыв, они увидели, что привезенная в гости мадмуазель уже порядком навеселе, и решили отправить ее домой.

Стив вызвал по телефону такси. Когда машина подъехала, он усадил девушку в кабину кэба и велел шоферу отвезти даму в поместье господина Гетти COD, то есть «cash on delivery» — с оплатой на месте.

Игроки, тем временем, вновь уселись за столик для бриджа. Но немного погодя раздался звонок в дверь. К немалому удивлению всех присутствовавших, это был вернувшийся таксист. Слегка смущенный, он заявил:

— Прошу прощения, господа. Мне очень неловко, но мистер Гетти отказался оплатить проезд той леди, что уехала от вас, и отправил меня к вам за деньгами.

Лорд Гаррингтон прыснул от смеха. Стив крепко выругался и полез за бумажником.

В 1973 году в семье Пола Гетти случится беда. Бандиты выкрадут в Риме его 16-летнего внука Джона Пола Гетти III. Похитители потребуют от деда выкуп в 17 миллионов долларов. Миллиардер откажется платить за жизнь внука такую сумму. Тогда ему пришлют по почте отрезанное ухо юноши. Нефтяной магнат узнает ухо мальчика, но продолжит торг. Сумма выкупа упадет до трех миллионов. Но и тогда дед упрямо будет торговаться. Потерявшие терпение бандиты заявят, что убьют внука. Снизив выкуп до двух миллионов долларов, 80-летний гобсек выплатит, наконец, затребованную сумму, взяв при этом со своего сына Пола Гетти II письменное обязательство вернуть ему этот кредит под четыре процента годовых.

Парня освободят, но он так и не сможет оправиться после пережитых им потрясений, сядет на иглу и вскоре умрет от передозировки наркотиков. В 1976 году не станет и его деда Пола Гетти I — первого скряги на земле.

Если читателю интересна судьба бывшего английского владения Пола Гетти, сообщу, между прочим, что, сменив после его смерти двух хозяев, имение Саттон Плейс перешло в собственность крупного российского бизнесмена Алишера Усманова, купившего его за 10 миллионов фунтов стерлингов.

Для известного промышленника и мецената эта сумма пришлась по карману. Журнал «Форбс» в 2008 году оценил его состояние в 9,3 миллиарда долларов. Хозяин крупных металлургических комбинатов и издательского дома «Коммерсант», совладелец холдинга «Металлоинвест», телеканала «Муз-ТВ» и лондонского футбольного клуба «Арсенал», не жалеет денег, в том числе и на благотворительные проекты. Это он вернул России знаменитую коллекцию произведений искусства Ростроповича-Вишневской, а также «золотой фонд» киностудии «Союзмультфильм», оказавшийся в США.

Новый хозяин имения Саттон Плейс в скупости, как говорят жители графства Суррей, замечен не был.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.