Предисловие

Предисловие

Еще ребенком, засыпая, я часто пытался уловить приход сна. И всегда граница между явью и сном как?то незаметно расплывалась, и я мягко терял контроль. Приходило утро. Проснувшись, я не мог вспомнить, в какой именно момент щелкнул выключатель и погасил реальность. Мне вспоминалось стадо баранов, которых я нарочно пересчитывал вслух, но, на каком барашке меня сморил сон, оставалось тайной.

Именно в тот самый момент, который ты подстерегаешь, мысли расплываются, теряют форму, точно кто?то убирает внутренний магнит, удерживающий все в определенном порядке. Ты перестаешь думать о конкретном, последний баран в твоей голове превращается в бесформенное облако, и ты проваливаешься в небытие, в пустоту, в вечность. Утром кто?то невидимый взмахивает волшебной палочкой, магнит возвращается, мир из осколков собирается в целое. Ты открываешь глаза и радуешься новому дню.

А если волшебная палочка не разбудит тебя?

Я часто задумываюсь о смерти. И не потому, что боюсь или чувствую ее приближение. Я здоров и хотел бы протянуть по меньшей мере еще пару десятков лет. Мысли о смерти заботят меня в той же мере, как режиссера — кульминация его произведения.

По молодости человек придает непомерное значение мелочам, как будто смотрит на все через увеличительное стекло, но с годами реальные встряски и происшествия вынуждают его видеть все иначе. Появляется внутренняя масштабная линейка. Конечно, помимо смерти, в жизни есть еще одно равновеликое, ключевое событие — это рождение. Но сегодня, на пути к «светлому будущему», я отдаю предпочтение не началу, а концу, смерти — последнему форпосту сознания, последней черте.

Моя бабушка, будучи сорокалетней, приготовила самый дорогой, самый красивый наряд, чтобы лечь в нем в гроб. Я знаю людей, которые тщательно составляют завещание, стараясь возыметь силу после смерти. Видел грешников, которые годами вымаливают у Господа прощение. Встречал жизнелюбцев, безраздельно увлеченных делами. Знал пьяниц, заливающих горе вином. Отношений к смерти великое множество. Люди применяются к неизбежному концу — каждый по — своему.

Эта книга — освоение финала, мой подступ к нему.

И так как хороший финал прячет свои корни в начале произведения, я тоже начну с начала. Со своего зарождения. Да- да, именно с за — рождения, это не опечатка. Дело в том, что моя мать оставила подробные записи об этих днях. Незадолго до смерти, по просьбе друзей, она написала подробный отчет о своем беспримерном переходе через линию фронта (май 1943 — январь 1944). Она совершила этот путь беременной. И так как она была беременна мной, то в этих записях я нашел и себя. Вчитываясь в документальные страницы, оставленные моей матерью, я как бы снова совершал с нею свое дородовое путешествие