2006 год

2006 год

С этого года стиль изложения несколько изменится, да и акценты тоже.

Взрыв эмоций сдерживать не получалось. Но ведь эмоции искажают восприятие. Поэтому, дав отлежаться моим дневникам, в 2011 году я убрал треть написанного. Не стоит разрушать величие движения КВН в целом прозой ежедневной жизни отдельных его участников. Зато с этого года и привожу больше моих записей из дневников, со своими мыслями и предложениями. Это стало единственным способом высказаться в КВН. А вдруг кому-то пригодится мой опыт, а предложения помогут нашему замечательному делу.

И еще… Жизнь меня наградила общением с огромным количеством интереснейших и незаурядных людей. В том числе и в КВН. Большинство из них действительно добились многого в жизни и заслуживают уважения. Я сожалею, что в событиях последующих лет очень много места занимают люди, чья роль в движении КВН ничтожна.

5 января пришли по «мылу» тексты от команды КВН из Подольска. Не ахти, но, кажется, они не настроены работать до фестиваля. Еще 5 января Вика Фоченкова прислала тексты команды КВН «Университетский проспект». В отличие от команды Подольска с ними мы работали весь год, да и сейчас они прислали свои тексты, чтоб заранее выслушать замечания и предложения. Именно благодаря работе с этой командой я впервые побывал в знаменитой высотке МГУ, у ребят там была репетиционная комната, за год мы там встречались неоднократно.

На сам Сочинский фестиваль команд КВН я приехал перед первым туром, специально работать с командами. Они мою работу и оплачивали в это время.

В аэропорту выяснилось, что лететь буду с командой КВН МЭИ. Обрадовался. Как оказалось, зря. Рядом с ними Диана Тевосова. Боже, да они меня избегают! Даже так?

Перед вторым туром просмотров команды работали с редакторами в пресс-центре «Дайнера». Один раз зашел уточнить у Чивурина график телевизионных репетиций в Зимнем театре, увидел, что ждали своей очереди ребята из МЭИ, они должны были подойти на редактуру следующими. Пока я говорил с Андреем, их как ветром сдуло! Лишь через несколько дней осознал, что, как только я приближаюсь к команде или оказываюсь случайно рядом, они как тараканы при свете исчезают. На третий день у лифта встретил Прохора из команды, за весь период предыдущей совместной работы мне казалось, что он относился ко мне с уважением, особенно после того, как их бросила Иванова. Таких душевных мук, выраженных на лице, я еще не встречал. Просто убежать он уже не мог, тем более когда я его окликнул. Он покрылся испариной, волнуясь и заикаясь, вымучил:

— Нам запретили с вами говорить.

Чтоб не травмировать человека, отошел от него. После этого я специально встретился с Ляпичевым и объяснил ему, что семилетние отношения с этой командой не могут просто так прерваться, по чьей-то указке.

— Зачем им запрещают со мной говорить? — спросил я прямо.

— Не знаю. Это дела Дианы. Я туда не лезу, — как обычно, слукавил он.

Разговор с Шпеньковым тоже не получился.

— Дима, вы же моим советам можете и не следовать, хотя я не помню, чтоб они вам вредили. Почему вы не показываете мне свое выступление, как раньше?

— Ладно, будем показывать, — выпалил он.

— Я понимаю все, что происходит. И касательно вашей команды вижу изменения в поведении. Я напомню то, что говорил всегда. Не будьте чьими-то марионетками. Не надо, чтоб вас ассоциировали с конкретными людьми. Вы самостоятельная команда, и отношение к вам не должно зависеть от отношения к тем, кто вас окружает. Сегодня они в фаворе, завтра нет.

На том и расстались. Было ясно, он проинструктирован, по, поскольку мое место в КВН еще никто официально не «обнулил», не смог отказать во встрече и в разговоре. Через месяц на редакторском просмотре игр Высшей лиги в зале МИИТа мы будем подниматься в зал почти одновременно. Когда он зайдет на лестничный марш и увидит меня впереди, специально задержится и будет идти сзади тихо, чтоб я его не заметил. Пока не зайду в зал.

Обидно? Честно говоря, после того, что у меня было с этой командой, конечно! Я по этому поводу даже стал переживать, и это были именно первые муки, которые я испытал на этом фестивале. Дело в моем отношении к этой команде.

На первой репетиции команды КВН МЭИ, куда меня пригласила Ира Иванова десять лет назад, я увидел «странное» зрелище. Смотреть можно было на одного человека, Олега Валенцова. Но я, по просьбе Иры, занялся командой. Через год мы убрали «лысых дядь» из линейки, за что мне часто приходилось чувствовать спиной недоброжелателей. Затем стали набирать новых участников команды. Долго, мучительно. Конечно, все это делала Иванова, но по моим рекомендациям. Многолетние репетиции по аудиториям, сплошные мастер-классы, начиная от отработки проблем с дикцией и заканчивая актерскими этюдами. Затем опять наборы. Игры в различных лигах КВН, выбор направлений творчества, отбор и постановка материалов. Через какое-то время, наконец, удалось набрать десяток устойчивых молодых ребят и девочек. Но состав постоянно менялся. Даже приходили несколько человек из других вузов, например МИСИСа. Самая большая проблема команды по-прежнему была одна — отсутствие среди них харизматичных актеров. Большую часть репетиций тратили на этюды, чтоб развить способности и творчество. Через несколько лет на репетиции собирались огромные толпы. Проводили даже по отдельности репетиции с двумя составами. Надеялся, что кто-то «выстрелит» из новичков. Через какое-то время начинает проявляться Дима Шпеньков как лидер. На более поздней стадии пробовали придумывать образы актеров. Через пару лет репетиций начинают «выстреливать» и другие люди. Заставляю на репетициях работать всех, включая администратора и тапера. Последний позже стал даже что-то ценное придумывать. Заставляю их писать, разъясняю технологию штурмов, говорим об охвате тем. Обязательно репетируем и разминку. Наконец, чувствую, что они начинают творить, и моя мечта создать «самопишущую» команду, кажется, начинает сбываться. На наших регулярных репетициях они набрасывают мне все, что пришло в голову на уровне идей. Отделяю мусор, оставляю то, что можно добивать дальше, подсказываю, в какую сторону двигаться. Чувствую, что они растут. С Ивановой планируем лиги КВН, куда желательно возить команду. Начали, естественно, с Воронежа. Позже помогла лига в Харькове. И тут произошел первый сбой. Все настойчивее они убеждали меня, что им нужны авторы. И когда на очередной нашей встрече ко мне подошли Валенцов, Иванова и Шпеньков, в очередной раз прессуя меня по этому вопросу, я ответил, как всегда, категорическим отказом:

— У вас есть способности. В Москве очень мало пишущих команд. А вы можете, учитесь писать. Вам сейчас никто не нужен. Да, пока не очень хорошо получается. Но если пригласим кого-то, это будет началом вашего конца. Сами вы уже не будете писать, потому что не настолько умеете это делать хорошо, да и отстаивать свое творение не сможете. Лучше сами работайте, нахватайтесь опыта, а потом еще будете другим командам писать. Вы мне еще спасибо скажете, что не пустил к вам чужих авторов.

Не сказали… Хотя другим командам КВН уже пишут. А тот самый тапер, которого я вовлекал в авторские этюды, несмотря на сопротивление основных актеров, и который в будущем будет работать на многие команды КВН, однажды во время моего пятиминутного перерыва на обед на съемках игры в Премьер-лиге в буфете зала «Академический», не здороваясь, просто нагло встанет передо мной и будет заказывать себе еду. От такого хамства я даже не найду, что ему сказать.

К сожалению, дело не только в мелком человечке, который пришел в КВН, устроил возню и стал перекраивать человеческие отношения под свои интересы. Все оказалось намного проще. Да, мы с Ивановой собрали команду КВН МЭИ за долгие годы и способствовали ее формированию и росту. Но мы не смогли исправить то, что не дали им родители. Способность к подлости у некоторых из них была заложена в душе. И поскольку Ира Иванова общалась с этими людьми плотнее, чем я, она это раньше и поняла. И поняла, что исправить ничего не может, и поэтому «кинула» их, применив к ним их же метод.

Будучи футбольным фанатом, я впервые смотрел по телевизору игру немцев с любимыми мной бразильцами, в финале чемпионата мира по футболу 2002 года — урывками на вахте в ДК МЭИ. Потому что находился в это время на репетиции команды КВН МЭИ. Это говорит о моем отношении к этой команде. За всю мою сознательную жизнь по был единственный раз, когда я не смотрел финал чемпионата мира по футболу! И только потому, что в команде КВН МЭИ был очередной разброд. Они ведь никогда так и не были спетой командой. Не чувствовали ее, не уважали друг друга, некоторые совершенно не хотели роста. Вместо репетиций, кто-то решал ехать в Крым от профкома МЭИ организовывать там местный КВН. Кто-то подрабатывал или уже работал. Тусить в команде для многих было просто формой проведения досуга. Иванова с ними не справлялась и тогда попросила меня приехать в срочном порядке. И совпало это с днем финала чемпионата мира.

Затем была еще одна дата — 4 июля следующего года, когда я уехал из пансионата «Лесное озеро» в очередной раз помирить и успокоить участников команды. Позже, когда команда МЭИ играла уже в Премьер-лиге, накопленные проблемы стали проявляться открыто. На репетиции перед очередной игрой, на которой АВ считал, что они в хорошей форме, ситуация взорвалась. Целый час я был вовлечен в разбор грязного белья. Люди в команде, наконец, заговорили. И я сознательно пошел до конца, чтоб дать высказаться всем. На тот момент Иванова была уже на взводе, в ней накопилась обида за многие годы. Знаю, каких усилий ей стоило организовывать работу, репетиции, искать деньги на выступление. Было видно, что она уже на пределе. Шоком для меня было поведение Шпенькова и отношение к нему целого ряда людей из команды. Девочки со слезами на глазах передавали слова, которые он говорил в их адрес, стоя прямо на сцене. Да, звезд с неба они не хватали, но самоотверженно несколько лет работали на эту команду, создавая ее имя, в том числе и в Премьер-лиге. Часть пишущих ребят категорически отказывались работать дальше с Шпеньковым, потому что он им хамил. Дошло до того, что я их лично просил играть за команду в телевизионной игре, остаться в ней, а потом работать с молодым составом.

В первый раз они мне не отказали, игру мы сыграли. Казалось бы, конфликт урегулирован. Но в Юрмале я понял, что это было только начало. Иванова была решительна и после музыкального фестиваля ушла из команды. Это было знаковым событием.

— Они как паразиты, привыкли, что им все делают. Сами они не хотят работать, а отношение такое, как будто все им должны. Я с ними больше не буду работать. И помогать тоже не буду, — ошарашила она меня в Юрмале.

— Ира, но у них осенью игра в Премьер-лиге. Мы не можем с тобой бросить их сейчас.

— Сейчас и надо. Пусть они почувствуют на своей шкуре плоды своего поведения. Столько уже всего было.

Несколько часов я пытался ее уговорить во дворе нашей гостиницы. А я ведь знал, что именно благодаря Ивановой на команда состоялась и существовала. Несложно сохранить команду, когда она участвует в телевизионных съемках КВН, зарабатывая на этом в том числе и деньги. У телевизионной команды КВН легко появляются финансовые друзья. А вот девять лет, не самых денежных в нашей стране, собирать, формировать, сохранять имя команды КВН, обеспечивать деньгами для получения игровой практики — в Москве я других таких примеров не знал.

— Ира, но у них игра. Где они сейчас летом спонсора найдут. Они же на игру не выйдут!

— Ну и хорошо, может, тогда все и поймут.

— Нет, это подло. Я так не могу. Я их сейчас не брошу. Сделаем игру, а там будем разбирать завалы.

После музыкального фестиваля они приходили потерянные ко мне в офис — и Шпеньков, и Прохор, и Стас. Мы обсуждали варианты поиска денег. И еще различные организационные вопросы. Они ведь никогда такими вопросами не занимались. Вопросы элементарные, но в них они не разбирались. Директором они назначили Прохора, мне приходилось объяснять азбуку, простейшие правила и условия. Конечно, я был зол на Иру, потому что, кроме творческих вопросов, мне вдруг пришлось решать вопросы и организационные и финансовые. А потом Шпеньков подошел ко мне и попросил заступиться за них, поскольку Иванова взяла билеты команды МЭИ на соответствующую игру в Премьер-лиге, и у них вообще нет билетов. У меня к этому не было никакого интереса, но я заступился за него, поговорил с Витей Вдовиченко, что почему-то испортило наши с ним отношения на несколько лет. Казалось, что за повод ссориться? Тем более нам с ним. Вероятно, по указанию своего друга, который вел со мной войну, надо было найти любой формальный повод.

Той осенью игру в Премьер-лиге мы с командой КВН МЭИ сыграли. АВ сказал лично мне после игры, что это была их лучшая игра на тот момент! А ведь перед игрой я опять лично обзванивал нескольких людей, чтоб они вернулись в команду и выступали за нее. Под обещание, что это в последний раз. Один только участник отказался окончательно, заявив, что с Шпеньковым работать больше не будет никогда. Остальные подключились к работе. В тот момент я думал только об игре и телевизионной передаче.

А потом наступил Сочи 2005 года, когда эту команду похоронили из-за меня. Зачинщик всего этого ликовал. Он полагал, что на этой команде я зарабатываю огромные деньги, и, похоронив команду, причинил мне большое горе. А в итоге, того не желая, он в прошлом году сделал добро. Я ведь ему тогда спасибо сказал. И команде, среди прочего, сказал то, что не знали другие:

— Ребята, у вас кризис. Вокруг об этом никто не знает. Но мы-то с вами в курсе. Так больше нельзя выходить на игру. И очень хорошо, что это произошло. Надо воспользоваться ситуацией и изменить положение вещей в команде.

Да, можно со временем снять цепи, свисающие с карманов, убрать с головы хаер и разноцветные волосы, поддерживать нейтралитет в отношениях друг с другом и даже стать чемпионами КВН. Так же как и кому-то реализовать заветную мечту и стать генеральным директором «АМиК». Потом озадачиться собственным имиджем и предстать в глазах окружающих «пушистым и белым». Но прошлое имеет свойство напоминать о себе, особенно когда оно напичкано предательством и подлостью.

Именно на просмотрах второго тура фестиваля в Сочи мы впервые увиделись с АВ в том году. На Новый год созванивались, поздравляли друг друга, я услышал еще раз благодарности по поводу «Вне игры», Дня милиции, тусовки у Грефа. Про неполученные деньги за последнее мероприятие я, естественно, даже не заикнулся. Мы не общались после этого с АВ чуть больше недели. Его как подменили! Видно было по лицу, что пришел уже заведенным. Поздоровался сквозь зубы, руки не подал. Излюбленная фишка.

Намного позже, в конце 2009 года «Московский комсомолец» напишет про одного из дипломатов Турции, который на встрече в посольстве Израиля «отказ в рукопожатии» принял за оскорбление. Турецкий дипломат соберется в знак протеста покинуть страну, а израильтянин согласится в следующий раз объяснять свою позицию иным способом. Оказывается, это сильный дипломатический рычаг. Излюбленная фишка АВ. Чтобы указать человеку его место, АВ периодически не подает ему руки. Это стиль, он применялся и к тем, кто работал на него верой и правдой. Когда именно тебя постигнет эта участь, предугадать невозможно. А какой эффект! Из окружившей его «толпы верноподданных» одному не подает руки, а лишь холодный кивок. И все воспринимают это как сигнал, начиная от стоящих далеко участников команд КВН и заканчивая самими «верноподданными». И начинается перезагрузка программы поведения в отношении этого человека. Правда, не исключено, что уже завтра самому АВ понадобится работа этого человека, и тогда, чтобы расположить его к себе, он с обворожительной улыбкой протянет ему руку. И опять специалисты по подковерным козням чешут репы. Небожитель, одним словом.

На просмотре АВ взорвался в тот момент, когда на вопрос «Где играла эта команда?», а речь шла о команде КВН МГУ «Университетский проспект», я ответил, что в Москве. Причем это было правдой, в предыдущем году я же плотно работал с этой командой. В это же время, с другой от него стороны, «преданные» ему люди, видимо, выдали несколько иную информацию. АВ, как мне показалось, сразу повеселел он появившейся возможности унизить, обращаясь к Чивурину и Гуликову:

— А ЭТОТ сразу подмазался! Он с ними ТОЖЕ работал!

Видно было, что «накачали» его основательно. Унизительным даже было не неверие, сколько слово «ЭТОТ». Впрочем, оно для этого и произносилось.

Все это было ожидаемым. Перед просмотром ко мне подошел Андрей Лобов и сказал, что надо бы поговорить. Этого мне было достаточно, чтобы быть готовым к такому ходу событий.

После окончания просмотров Лобов опять подошел, и мы пошли ко мне в номер. Он объяснил, что редакторы нажаловались на меня АВ, что я «прессую» очень сильно команды, жестко с ними себя веду, за деньги обещаю командам, что они пройдут дальше (!), прихожу на телевизионные репетиции только к своим командам (интересно, а что мне делать на репетициях команд, на которые работают за огромные деньги целые бригады «наемных»).

— Как ты понимаешь, Баруля при этом сидел молча, сочувственно слушал и показывал, что не имеет к самому разговору никакого отношения. Масляков пообещал им, что поговорит с тобой. Но я предложил переговорить вначале мне с тобой.

Мозг начал переваривать услышанное: зачем Лобов вызвался говорить? Да, он меня хорошо знает, знает первопричину всего происходящего. Но. Я что, сам не могу поговорить с АВ? Распираемый эмоциями, объяснил Лобову, что мне скрывать нечего, на все эти глупые обвинения у меня есть объяснения и доказательства их несостоятельности. Напомнил ему о разговоре прошлого года с ним, здесь же в Сочи, когда был назван организатор «наезда» и описан сценарий его дальнейших поступков. Он меня выслушал, согласился с услышанным и констатировал:

— Они хотят отсечь тебя от команд, чтобы ты с ними не работал.

— Ну, понятно, они же хотят на командах зарабатывать. Да они, и прежде всего Баруля, были бы счастливы, чтоб меня вообще не было. Именно лига в Москве и все, что я вокруг нее закрутил, подтвердило, что, как бы ему ни не хотелось, есть еще люди, которые могут влиять на Масляковых. Как будто я сам рвался контролировать Москву. Живы еще люди, которые видели, как я отбрыкивался от этого предложения, когда меня уговаривали взяться за эту работу.

— Нет, Москву отдавать ему не надо!

— А мне она зачем?

— Нет, нет! А с АВ я поговорю, — заключил Лобов и ушел.

* * *

Услышанное от Лобова лишний раз подтвердило, что ничего из «вываленного» на АВ не может служить причиной репрессий в отношении меня, никакого состава преступления нет, просто кому-то очень этого хочется, а остальное уже бред. На ум пришла шутка «Новых армян» про то, как армянские ученые нашли таблетку от СПИДа:

— …О, смотри, таблетка! (Наклоняется и поднимает с пола таблетку.)

— А пусть будет от СПИДа!

Через день начались трактовые репетиции в зале. Я репетировал с одной из команд КВН на сцене. В зал пришли СА и АВ. Далее внимание! АВ поздоровался со мной за руку, заглядывая в глаза! Вот она минута, которая закрепила надежду, что «бог» не может не знать и не понимать, он ведь все видит, и совершенно незачем унижать его и себя оправдательными речами. Роковая минута и роковое решение.

Прошли трактовые репетиции, генеральная репетиция, запись. Все это время с редакторами говорить было невозможно. Особенно сейчас, когда АВ вроде бы и повернулся ко мне. Омерзительное положение было с командой «Другая Москва». Моя позиция соответствовала общей позиции «АМиК», навязанной в свое время тем же Барулей. Мы с АА строго придерживались ее. Но Чивурин просто принимал любое решение в пику мне, независимо, правильно оно или нет. О сути даже не стоит вспоминать, не принималось только потому, что исходило от меня. Я несколько раз звонил в Москву АА, поскольку на фестивале его не было (ах, какое случайное совпадение…), и по разговору он дал мне понять, что его все происходящее удивляет.

В Сочи Партевян всячески отказывался встречаться со мной. И только СМС-«отмазки»: «23 января, 00:04. Сегодня ребята не могут встретица. Давайте завтра».

А когда я все-таки почти силой собрал оргкомитет в штабе Лиги Москвы и Подмосковья, Ляпичев выдал подготовленную речь, покрываясь красными пятнами и бегая глазами:

— Вы просто куратор. Для меня главный человек в лиге это Рубик.

Ну вот, уже прорисовывается выбранный курс.

Даже после фестиваля общение с Партевяном продолжалось все в том же духе: «1 февраля, 20:58. Я не могу говорить. Что-то срочное?»

Нет сомнения, какой-то элемент недовольства у них был. А его и не могло не быть. Я, например, практиковал неожиданные приходы на игры КВН в Лиге Москвы и Подмосковья, чтоб увидеть, как на самом деле обстоят дела. Ругал Партевяна за не выставленные полностью декорации и за состав жюри. Часто вылавливал редакторов во время игры КВН за кулисами, то есть они даже не смотрели игру в зале. Много приходилось выступать против сценария игр, чаще всего доставалось Коле Гигани. Он мне часто присылал текст сценария по «мылу». Я его прессовал, об этом можно судить по его комментариям: «Сценарий!!! О командах будут написаны слова после того, как они будут расписаны по порядку на генрепе в 15:30, на которой я должен быть даже в случае атомной войны!!!! Гигани!» А еще я запретил алкоголь перед игрой членам жюри! Но вряд ли только это могло быть поводом для такого поведения: без сомнения, чувствовалась рука опытного в таких делах кукловода. На завершение фестиваля припасли «контрольный» выстрел, АВ ведь «дрогнул» в мой адрес. Поэтому был примитивно организован поход Партевяна и Ляпичева с жалобами на человека по фамилии Хотног, который совершенно мешает делам Лиги Москвы и Подмосковья и который совершенно ничего для нее не делает! Оказывается, абсолютно все в Лиге Москвы и Подмосковья было организовано лично председателем оргкомитета, а хорошие результаты работы лиги — заслуга в основном этих двух людей. Во как!

Человек, который на протяжении всех предыдущих лет самостоятельно формировал исходные предложения по оплате труда работающих в лиге, поскольку вел учет всех финансовых операций, обвинял именно меня в том, что я мало плачу денег редакторам. Опустим тот факт, что доступ к кассе лиги был только у него, а по бумагам, копии которых хранятся и у меня, сумма на «момент переворота» была внушительна.

А что еще придумать? Теперь главное, чтобы я не оказался рядом, развеять этот бред ведь очень легко. Да, конечно, сформированные списки по заработной плате отправлялись мне на согласование по факсу, но ведь назначаемые председателем суммы я всегда только повышал (!) (все эти бумаги с исправлениями, включая копии всех финансовых отчетов лиги и делопроизводство, переданы на бессрочное хранение в архив фирмы). А еще я вычеркивал себя из этих списков, поскольку мои финансовые условия работы были оговорены с АА отдельно и я считал неэтичным оставлять свою фамилию зам, хотя деньги предлагались за конкретную работу. И так было из года в год, никаких проволочек с моей стороны. И только сейчас, в январе, вопрос потребовал сбора и решения всего оргкомитета, поскольку зарплаты повышались в разы, а это требовало принципиально изменить всю финансовую схему работы лиги: предлагалось вводить денежные взносы от команд, чего до этого момента не было. Так вот, этот сбор оргкомитета Партевян как раз и не хотел проводить, называя всякий раз детские причины. Ну, теперь-то понятно зачем.

Это же как надо было «зашифровать» поход этих ребят к АВ, чтобы полностью исключить мое там появление, ведь, действительно, все обвинения снялись бы мгновенно. Об этом походе к АВ я узнал только после завершения фестиваля, спустя неделю, уже в Москве, от того же Лобова, по телефону. Вот и объяснение странного поведения председателя оргкомитета Лиги Москвы и Подмосковья, когда он не проводил совещания по делам лиги многие месяцы, заморозив дела, получив обещание, что скоро все будет «их».

Фестиваль закончился банкетом, на котором меня «отстранили» от праздничного стола Семьи. Сбылась мечта идиота, ликуй! Причем все произошло тоже без предупреждения. Действительно террариум. Даже те, кто не имел своих интересов, смотрели просто из любопытства на все происходящее. Бесплатное кино. Сами организаторы банкета промолчали. Видимо, очень нужен был для удовлетворения самолюбия определенных особей акт унижения, когда человек заходит в зал банкета на глазах у всего фестиваля, направляется по привычке к столу Семьи, а место его уже занято. Предполагалось, видимо, что я начну суетиться рядом с ними и получу на глазах у всех от Семьи еще и плевки в свой адрес.

До стола я так и не дошел, слишком хорошо я знал этих людей, предвидел нечто подобное. И все равно, когда я заметил, что мое место у «барского стола» действительно занято, меня как будто парализовало, жуткий холод внизу поясницы, и на мгновение ноги просто отнялись. Было ощущение, что это публичное унижение, а может, и уничтожение длится вечно, хотя на самом деле все было спрессовано в несколько мгновений. Как пуля, которая мгновенно сделала свое дело. Почувствовал, что еще жив. Затем, когда уточнил у Лобова, где мне присесть, даже не слушая ответа, тихо покинул помещение. Ноги все еще были ватными, в ушах стоял гул. Больше на банкетах, организованных «АМиК» и Семьей, меня никто и никогда не увидит. Эта страница оказалась перевернутой.

В начале февраля Лобов позвонил мне уже в Москве и сообщил, что по решению АВ я больше не занимаюсь КВН в Москве и Подмосковье, рассказав про организованный к нему поход «армянина и молодого кавээнщика». Тогда я засомневался, а действительно ли АВ понимает все, и, может, надо попытаться рассказать правду. Тем более разговор Лобова заканчивался словами:

— Естественно, мы публично поблагодарим тебя за серьезную работу, лигу ты организовал хорошую. А твой уход мотивируем необходимостью участия на новых проектах, по случаю юбилея КВН.

Но такой красоты не было. Размечтался. Никто и никогда так и не скажет мне спасибо за выстраивание структуры лиги в Москве и Подмосковье! О компенсации финансовых потерь или «золотых парашютах» в этой компании даже не мечталось. Но вот слова благодарности не услышать даже многие годы спустя, хоть не публично, не это ли подлость и предательство? Более того, предавший меня человек усердно рассказывал всем, как АВ лично его поздравлял за организованную им Лигу Москвы и Подмосковья. Причем лояльные ко мне члены оргкомитета это подтвердили. Со мной АВ так и не поговорил. Могу только догадываться о качестве «подготовленного» и количестве вылитого на него, если в Сочи он даже не дал последнее слово «обвиняемому», человеку, который проработал на него двадцать лет!!! Позже, в феврале, после его возвращения из Юрмалы, я позвонил ему и просил о встрече. Будучи очень раздраженным, АВ по сути отказался говорить со мной:

— Нет. Я достаточно наслушался разговоров про КВН в Москве и Подмосковье. И вот что я тебе скажу: я давно тебя знаю, ты зарвался!

Ну и о чем после этого можно говорить? О чем это он? Начинать по телефону оправдываться, пытаться уверить, что его вводят в заблуждение? Он хозяин, и делает то, что кочет. Это его дело, значит, он так хочет его развивать. Если это ошибка, то его собственная. Уже по прошествии нескольких лет после тех событий я буду вынужден согласиться, как топ-менеджер в его бизнесе, что его действия были ошибкой и систему он упустил. Но это его дело. Больно стало оттого, что он даже не поговорил с человеком, который на него работал большую часть своей сознательной жизни! А «бог» ли он?

К этому моменту я уже был в сильном стрессе. Я никак не мог взять в толк, почему АВ в Сочи сам не сказал мне в лицо о своих претензиях! В феврале в Москве я набирал его номер, стоя перед нашей церковью, все еще думал: «Да нет, так не может быть. Он же понимает все. Он ведь знает все. Я ведь не стал другим за неделю». Но после звонка ему земля полностью ушла из-под ног. Особенно когда в конце телефонного разговора он неожиданно меня спросил, знаю ли я про «завтрашнюю встречу в «Скворечнике». Я честно ответил, что нет, а он мне бросил:

— Да что ты врешь, все ты знаешь!

А я действительно ничего не знал, от меня старательно скрывали все перемещения и планы, опасаясь, что я смогу отмести все обвинения, представить бумаги, вывести некоторых на чистую воду.

А это делалось легко. Копии всего делопроизводства по лиге за все годы у меня есть, планы всех наших встреч с членами оргкомитета, с обсуждаемыми вопросами и результатами этих обсуждений. Именно после вопроса АВ я понял, что предстоящую встречу основные участники процесса организовали специально втайне от меня, чтоб я не спутал им карты, и главное, я понял, что АА в этой игре. Следовательно, если я начну обвинять своих противников, я буду выступать против него. А ведь он мог меня проинформировать о своих настроениях, я созванивался с ним накануне Нового года, заходил домой, из Сочи ему часто звонил, а он продолжал толкать меня в этот омут. Он так и не удосужился объясниться со мной. Я ему звонил несколько раз и после фестиваля, хотел встретиться, а он мне коротко и чудовищно:

— Я тебе позвоню!

А меня просто колотило. Дочке было несколько месяцев, и, чтобы звонить ему, я выходил на улицу. И вот, во время очередного моего звонка, когда я его упросил объяснить, что происходит, он, не отрываясь от дел, нехотя стал перечислять факты моей «преступной деятельности», которые были известны всегда и никак не могли вменяться мне в вину. И чтоб отвалил, в очередной раз:

— Я тебе позвоню!

После этого у меня начался действительно жуткий стресс. Я просто потерял голову. Все пинали. Предыдущие два года моего участия в КВН и в делах «АМиК» потребовали от меня так много времени, что я практически свернул всю остальную деятельность. А отсюда просто выкинули. Чтобы развернуть опять что-то свое, нужно время. Одному ребенку четыре года, второму несколько месяцев. Меня это сильно пугало. Если бы я хоть в чем-то видел свою вину, я бы просто ушел. Но уйти значит признать правоту тех, кто это нее организовал. Я был вынужден находиться в этом аду. Команды, с которыми работал до этого года, меня избегают, отворачиваясь при встрече, Семья, и особенно АА, всем споим видом показывают ко мне презрение, сослуживцы, с которыми мы раньше были дружны, пытаются доказать, что я пустое место. Вся новая команда редакторов демонстративно игнорирует меня, при этом пользуясь моим трудом. Тот же Гуликов просил меня сделать определенную работу на играх Первой лиги в Санкт-Петербурге, а после того, как я ее сделал, изображал, что это какая-то несущественная мелочь. В Питере, куда по инициативе Барули перевели Первую лигу КВН, я слышал, как режиссер съемок с местного телевидения, человек явно не знавший, что меня надо пинать, а не хвалить, подошел к СА и искренне сказал на глазах у стоявших рядом «озлобленных придворных»:

— Если бы не Валера, мы бы не справились.

Но когда я попросил пару билетов на игры КВН для друзей у организаторов, а они-то точно были в курсе развернутой в мой адрес тактики поведения, они дали мне два билета аккуратно за камерой. Когда я их вернул и попросил поменять, мне пообещали решить вопрос. И вот уже много лет решают.

Сколько раз в жизни были сложные ситуации, приходилось сталкиваться и с предательством. Но то, что происходило сейчас с участием близких мне людей, меня начало просто разрушать. И главным образом, конечно, позиция АВ. Была бы хоть какая-то вина, подлость с моей стороны, наверняка перенес бы это легче, как с гуся вода. Даже кошмаром не назовешь то, что творилось вокруг. Почти все, получив скрытый или даже открытый сигнал пинать, делали это по делу и без. Показателен в этом смысле пример на сцене при подготовке съемок фестиваля команд КВН в Сочи. Во время работы одной из команд ее участники все делали очень несобранно и — раз за разом. Меня это взбесило, и я крикнул на них, используя соответствующие словечки. Ничего необычного в этом не было. Более того, привычно. Тут же ко мне подбежал Чивурин, заглядывая в глаза, как будто обращался к умалишенному:

— Тихо, тихо.

Но когда тут же мое настроение подхватил Купридо и в еще более ярких выражениях обратился к команде, Чивурин этого не заметил.

На общем фоне моей травли, конечно, не могли изменить гнусного положения вещей отдельные светлые эмоции людей в отношении меня, их было явно мало, и чаще они исходили, как в случае с питерским телевидением, от людей, не зависящих в настоящий момент от руководства КВН и выражающих свободно свои чувства, без указки. В том году до меня дошла книга Алексея Юношева, вышедшая в издательстве «Феникс» в Ростове-на-Дону в 2005 году, Как победить в КВН. Стратегия и тактика игры». Мне казалось, что с автором я не был знаком, но по тому, что он писал, выяснилось, что мы пересекались в составе одной из ростовских команд:

«…Эта вещь подавляющему большинству у нас не нравилась. Просто других выходов у нас не было, поэтому поставили для того, чтобы выход обозначить. Если вдруг будет придуман более достойный выход, репризу было решено однозначно менять. О чем и поведали на редактуре. Нам сказали особо не горячиться, напротив репризы нам поставили «плюс-минус».

Хотног из этой вещи сделал конфетку. Причем только подачей, интонациями и паузами. Прошла она на ура. Зал был «порван», хотя по тексту далеко не болт…»

Во-первых, оказалось, что книги про КВН могут писать не только в «АМиК» и не только официальные редакторы КВН, отчего книги не становятся менее ценными, а даже наоборот. Во-вторых, это первый случай, когда меня, «бойца невидимого фронта КВН», засветили публично, отметив заслуги в работе с командами. Мне было настолько плохо, что я не оценил по достоинству эти положительные слова в момент общих репрессий. Только спустя время я оценю эту реальную поддержку. Вместе с поддержкой той небольшой группы людей, которые по своему положению не должны были меня поддерживать, поскольку зависели напрямую от руководителей КВН и которые сильно рисковали своими делами и командами от такого поведения. У многих дела и не пошли так хорошо, как могли бы, именно по этой причине. Это касается и руководителей Комитета по делам молодежи Подмосковья, и руководителя Московского отделения РСМ Натальи Васильевны Париновой, которая рассказала в подробностях, как «впервые, наверное, в своей жизни Партевян в дикую рань» поджидал ее у ее офиса, чтоб обработать так же, как и других, относительно меня, бездарно использовав весь арсенал методов и раскрыв массу конфиденциальной информации, будучи уверенным, что она пойдет за ним. А она не пошла, считая работу с ним личным оскорблением, и, зная ее способности, я утверждаю, что от ее разрыва с КВН пострадала не она, а само кавээновское движение в Москве. Так же как это движение пострадало от ухода многих из тех, о ком я уже написал или еще напишу. И особые теплые отношения я сохранил к участникам команды из Питера «Ясный перец» и особенно к ее руководителю, который раскрыл свои человеческие качества, продолжая общаться со мной, несмотря на то что знал и понимал все, что происходит вокруг. Более того, знал, что от общения со мной он и его команда пострадают. За что ему мой низкий поклон. Кампании завершаются, а с совестью, если она у тебя есть, жить всю жизнь. И на этом фоне было странным поведение «Сборной малых народов». Ясно, Ренат меня не знал, и его поведение было ожидаемым. А вот поведение Гигани явно мне на пользу не пошло. Его молчание даже оскорбительнее, чем укол врага. Может, у него надежда, что когда-то позовут в «АМиК» на работу? Что-то частенько он «льстит» системе в Интернете. С другой стороны, им еще надо ведь играть в телевизионном КВН, в Высшей лиге, куда же он денется с подводной лодки. Гигани, как-то общаясь с Париновой, спросил:

— А не звонил ли вам дедушка?

Как вы думаете, кого он имел в виду?.. Не-а! Он имел в виду меня! А ведь это вскрывает корни происходящего. Но об этом чуть позже…

И еще спасибо чиновникам из Подмосковья. Несмотря на общую травлю, они в этом году, как обычно, позвали меня на фестиваль команд КВН Подмосковья, который состоялся осенью. Правда, в этот момент дома у нас прорвало трубу, и дом заливало водой. Непруха. Был бы дома, минимизировал бы потери. Впрочем, чего это я? И так все разрулили.

А в Москве была встреча с активом, на которую пришли АА и лично АВ! Никогда он в мероприятиях такого уровня не участвовал. Полагаю, после нашего с ним телефонного разговора все-таки допускал, что я могу заявиться на «тайную вечерю». Всей Москве кто-то очень старательно передавал в красках, как АВ лично поблагодарил именно Партевяна за организованную работу. Партевян, естественно, все признательно принимал. Более того, оказывается, АВ запретил под угрозой наказания целому ряду команд со мной общаться. Администратор лиги «Подъем» утверждал, что АВ его лично предупредил, если узнает, что я там кручусь, у них будут проблемы. Во как! А не легче расстрелять?

Члены команды КВН МЭИ, за исключением девочек и нескольких, не вошедших в команду Дианы Тевосовой людей, не здороваются при встрече.

Как в этой ситуации себя вести? Оправдываться? За что? Защищаться? Зачем говорить очевидные вещи? Получается, близкие мне люди говорили и делали так, потому что им было удобно и нужно. А ведь могли потратить десять минут, все объяснить. Нужны свежие силы, хотим попробовать, нужны молодые. Я бы понял все, принял, не мешал бы точно. Помогал бы! Главное, жил бы! Но для такого метода ведения дел надо быть не просто популярным ведущим или его сыном. Надо быть просто порядочным и смелым человеком.

В этом аду и хаосе, которые образовались вокруг, голова шла кругом. Ведь многие направления в моей основной работе были свернуты после разговоров с Семьей в 2003 году, тогда меня просто не хватало на все. А тут, когда они меня кинули, приходилось судорожно хвататься за всякие возможности и восстановить утерянные позиции. По графику я проходил очередные курсы по биржевым торгам. Учеба проходила в центре, и было рационально пользоваться метро. И вот на очередную съемку Высшей лиги я приехал после учебы на метро, чтоб не опоздать. Заходя на «Чистых прудах», купил проездной. Естественно, доставал деньги из кошелька и убрал его в сумку. Приехав в ЦАТРА, получил зарплату за работу в «АМиК» и просто положил ее в кошелек. Раздевался я по-прежнему в комнате редакторов и Барули. После игры, когда я полез в кошелек за проездным, увидел, что в нем копались. Именно копались. Не взяли пачку денег зарплаты, это бы сразу бросилось в глаза. Но взяли остальные деньги из кошелька, все. Вытащили все, что лежало в отделении. Несколько тысяч не сделали меня беднее. Жалко было календаря из «Распутина», который был у меня в кошельке несколько лет и развлекал меня.

В мае журнал РБК напечатал материалы «Клуб веселой наличности» Сергея Рябова (возможно, псевдоним), где основная мысль сводилась к тому, что «империя Александра Маслякова приносит своим веселым и находчивым владельцам более 10 млн долларов ежегодно. Сейчас телезвезде необходимо найти достойного наследника» и все в таком духе на трех страницах (РБК, 5/2006). Меня сейчас это совершенно не трогало, я находился в состоянии депрессии и не очень был отзывчив на подобные раздражители, хотя вокруг все жужжали. Да и вообще не сказать, что материал нас очень удивил, некоторое время назад ведь про это писали. Почти такой же материал уже вываливали в Интернете, многим из нас это тогда казалось провокацией или шуткой. А как известно, в каждой шутке есть доля… Еще много лет назад в журнале «Деньги» была статья с раскладами ставок за написание номеров и шуток в КВН, с цитатами конкретных авторов. Мы очень долго пытались делать вид, что это провокация и подлость, «ведь все у нас без наемников». Правда, наемниками там называли известных юмористов, чего в принципе не могло быть. Наемниками становились наши же кавээнщики. Но это ладно, деньги команды, куда хочет, туда и отдает, кому хочет, тому и отдает. А здесь речь шла о деньгах, заработанных системой, старт которой начался в конце восьмидесятых созданием Первой лиги КВН. Вспомнилось прозрение Марфина перед уходом из «АМиК», когда по приезде в Юрмалу он признался, что узнал, какие суммы приходили в «АМиК» от спонсоров только в последнее время, и это никак не соизмерялось с его зарплатой, что, собственно, и повлияло на его решение покинуть насиженное место. Как же не процитировать еще одну мысль из статьи РБК, тем более что это было нашим больным местом: «Одним из залогов успеха империи г-на Маслякова является предельная минимизация расходов». Автор статьи даже не догадывается, до какой степени доходила эта минимизация! Именно этот залог и делает надежды на реформирование и развитие КВН призрачными. При наличии таких денег никто не будет разбираться в кризисных процессах в КВН, да их просто не будут видеть. Никто не будет пытаться что-то менять, думая о развитии дела. Пожалуй, единственное, что может быть актуально сейчас, — поближе пристроиться к финансовым потокам, которые идут независимо от внутренней ситуации в системе. Через неделю после этой публикации на одной из съемок игры в Высшей лиге к нам в комнату редакторов пришел Баруля и передал слова, сказанные АВ ему после этой статьи: «Где эти деньги?»

Блокируя меня, от АВ убрали еще один источник информации. Когда осенью следующего года уйдет Лобов, останется убрать секретаря «АМиК» Марину Мороз и администратора Женю Казакова. Наши фамилии на протяжении последних нескольких лет «гуляли» среди команд на фестивале в Сочи, как фамилии тех, кого в ближайшие годы уберет Баруля. Со мной вроде бы все было уже решено.

Рождением дочки судьба сказала мне о самом ценном и настоящем в моей жизни. Но я этого не понимал еще. Мне было больно. И тяжело.

* * *

Год сплошных унижений и оскорблений продолжался. О мою спину пытались вытирать ноги все, кому не лень. Но меня волновали только те, кто на протяжении многих лет, десятилетий выказывали свою дружбу, расположение, верность, а сейчас в одночасье вдруг обнулили все мои знания и опыт. Меня уверяли, что я никто, ничего не знаю и не умею, мое мнение не имеет смысла и ценности. Но при этом пользовались моим трудом. По мнению Лобова, выход был один:

— Окопаться!

Окопался, но внутри меня процесс пошел, он разъедал меня. Я никак не мог понять. Не простить, а понять этого предательства. Со стороны близких мне в КВН людей. Тех, с кем столько лет мы делали одно дело и кто сейчас не просто повернулся ко мне спиной, а гнобит и унижает. Ведь можно было хоть что-то сказать, если я и сделал что-то не так, высказать свои претензии. Меня просто предали за определенные преференции. Интересно, что на этом фоне звучали еще и фразы, которые выглядели как издевательства. Когда перед поездкой в Юрмалу мы встретились с редакторами на Рижском вокзале, Купридо сказал мне:

— Ты что, делал пластическую операцию? Хорошо выглядишь…

— Ты знаешь, так много обязанностей в КВН с меня сняли, что я просто цвету, — попытался я отшутиться.

Через несколько лет, в ноябре 2009 года Борис Немцов, при отставке Михаила Лесина, в журнале «Коммерсант. Власть» скажет: «Власть увольняет не за коррупцию, злоупотребление и нарушение законов, а за то, что нелоялен и чужой. А своему человеку можно злоупотреблять чем угодно».

Меня пытались убрать не потому, что я злоупотребил чем-то, и КВН вообще нечем злоупотреблять. Или нарушил что-то. Уничтожали просто за то, что я был чужой людям, стремящимся, а затем пришедшим во власть в КВН. А тот, кто главный, бог в деле, меня просто слил. Отношение самой Семьи ко мне убивало больше всего. Страшно было не то, что меня слили. А как! Можно же было сказать хоть что-то человеку, который двадцать лет на вас работал, глядя в глаза. Мне не нужно было ничего объяснять в деталях. Несколько слов, которые давали понять, что двадцать лет моей жизни прожиты не зря. Наподобие того, что говорил мне Лобов по телефону после отставки в движении КВН в Москве. Создавалось ощущение, что АВ долго искал повод втоптать меня в грязь, но не находил, и это его злило. Понимая, что реальных причин нет, ждал, когда кто-то хоть чего-то подбросит. Пусть сомнительное. Очевидно, все, что наговорили, по сути, бред, но, видимо, очень хотелось в это верить! За что? Почему? Эти вопросы не давали жить. Для тех людей, которые что-то тайно ему шептали в ухо, это был маленький эпизод, а для меня — итог целой эпохи в жизни. Такое отношение Семьи действительно убивало. И, как оказалось через год, в прямом смысле этого слова. Позже, читая «Пастернака» Быкова, я нашел мысль очень подходящую под мою ситуацию: «…Безупречная тактика — черную и кровавую работу сделать руками фанатиков, а потом и фанатиков уничтожить за «отдельные ошибки».

Своим поведением в отношении некоторых своих подданных АВ обрек себя на изоляцию. Однажды, придя на репетицию, он, по обыкновению, решил напомнить всем, кто в доме хозяин, и устроил разгон. Начали с каких-то кандидатов на работу, затем АВ и СА попытались «построить» всех. Но как только Семья затеяла этот бум, мгновенно образовался «штаб» в редакторской комнате. Сюда стекалась информация из зала, где «проходили схватки», и каждый последующий подходящий к ним уже знал от Барули, что говорить, а у этого даже на лице было видно, как мозг судорожно прощупывает направление развития событий. Последний выстрел был, когда он дал указания юной Бубновой, желающей работать на «АМиК»:

— Иди, сейчас хорошее время!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.