Красный террор — путь спасения

Красный террор — путь спасения

Покушение на Ленина всколыхнуло сторонников большевиков, партия сплотилась, а поскольку было объявлено о «следах» правых эсеров, то основной террор обрушился на них. Официально он был объявлен 5 сентября. Именно в этот день в Петровском парке в присутствии публики расстреляли свыше 80 человек. Их казнили как буржуев и контрреволюционную интеллигенцию. Перепуганных людей загоняли в круг, выкрикивая по списку, а публика сопровождала их гнусными ругательствами. Красный террор прокатился по всей стране. Писательница Нина Берберова как общеизвестный факт приводит данные о том, что в сентябре — октябре было арестовано 31 489 человек, из них более 6 тысяч расстреляли, остальных отправили в тюрьмы и лагеря. Естественно, что ни Семенова, ни членов его боевой группы это не коснулось. Его арестовали 8 сентября. Коноплева показывала: «Завязав связи с сидящими в тюрьме с ведома и по поручению ЦК, я занялась подготовкой побега Семенова, как наиболее скомпрометированного… Вначале, когда предполагалось, что аресты произведены ВЧК, я нашла возможность освободить Семенова путем подкупа стражи при помощи одного служившего в охране левого социал-революционера (не помню его фамилии) за сумму в 100 ООО рублей. Через день я узнала от того же левого эсера, что Семенова в ВЧК нет». Позже, на процессе 1922 года, она скажет: он был арестован военным контролем, то есть военной разведкой.

Сам Семенов в своей книге напишет, что начал работать на ВЧК с октября 1918 года. Авель Енукидзе был связан с военной разведкой, и, видимо, этот месяц, с сентября по октябрь, Семенов находился в подвешенном состоянии, когда его «передавали» с рук на руки, из одной организации другой. Енукидзе он был уже не нужен, но он не забудет этой «услуги» старого приятеля, дав рекомендацию для вступления Семенова в члены ВКП(б), куда его примут в 1921 году.

Сталин при прочтении труда Семенова «Военная и боевая работа П-С-Р в 1917-18 гг.» на первой странице напишет: «Читал И. Сталин. Думаю, что вопрос о печатании этого документа, формах его использования и также судьбе (дальнейшей) автора дневника должен быть обсужден в П.[олит] Б.[юро] И. Стал:». Настолько оказался важен сей труд для большевиков.

Через два года Коноплева — к тому времени и она станет работать на ВЧК, вступит в партию большевиков, как и Семенов в 1921 году благодаря протекции Семенова, — очутившись в Крыму у Врангеля, встретившись с эсером Тесленко, начнет агитировать его работать на большевиков и признается ему, что Семенов в давней дружбе с секретарем Ленина Енукидзе, причем знаком с ним задолго до прихода большевиков к власти, и именно через него Семенов утвердил у Ленина и Дзержинского план террора против белых и поляков. Коноплева агитировала Тесленко вступить в их боевую группу. Только на сей раз семеновские боевики воевали уже за большевиков.

В 1922 году начался шумный процесс против партии правых эсэров. На скамье подсудимых оказались Гоц, Донской и другие лидеры правых эсеров. Весь процесс был отрепетирован заранее. Семенов, готовясь к нему, написал «капитальный труд», Коноплева знала все реплики наизусть. Коноплева говорила на суде: «По протоколам допросов в ВЧК на Лубянке мы знаем, что Каплан нервничала. Вела себя агрессивно. Впала в истерику. Отказывалась давать правдивые показания о том, кто дал ей оружие, кто поручил убить Ленина. Каплан можно понять. Она своим молчанием, своей истерикой, слезами затягивала следствие. Спасала Центральный боевой отряд. Уводила партию эсеров из-под ударов красного террора. И на смерть ей было тоже нелегко идти. Она ведь на нее шла не Шарлоттой Корде, а безвестной, издерганной жизнью террористкой, поднявшей руку на вождя пролетариата. Каплан была одна из немногих террористов в отряде ЦК ПСР, беззаветно веривших в «святое дело» Гоца. Стреляя в Ленина, она думала, что совершает подвиг во имя русской революции… Члены ЦК партии социалистов-революционеров Гоц, Тимофеев и Донской внушали нам, что без устранения Ленина с политической арены большевиков не победить. И мы этому безгранично верили».

Стоит заметить, что Каплан никогда не была членом партии левых эсеров, а красный террор был объявлен уже после ее казни. Но на эти детали на процессе мало кто обращал внимание. Судьба подсудимых была предрешена. Лидеров ЦК приговорили к расстрелу, но потом, как водится, помиловали, отправили в ссылку в разные концы СССР, а расстреляли уже в 30-х, когда Сталин вспомнил о них. На скамье подсудимых сидели и Семенов с Коноплевой. Семенова защищал лучший теоретик партии и оратор Николай Бухарин. Он впоследствии, оправдывая этот шаг и сам уже находясь в застенках НКВД, скажет на допросе: «Партия наша считала, что Семенов оказал ей большие услуги», он «фактически выдал советской власти и партии боевые эсеровские группы. У всех эсеров… он считался «большевистским провокатором». Роль разоблачителя он играл на суде против эсеров. Его эсеры ненавидели и сторонились его, как чумы».

Очень точная и ключевая фраза ко всей этой истории: Семенов «играл роль». Нам остается назвать лишь автора сценария и режиссера: Яков Свердлов. В 1919 году, подобно возмездию судьбы, он умер. Завершил эту великую постановку его духовный ученик Сталин.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.