Глава девятая Осень Париж

Глава девятая Осень Париж

Осенней ночью Никола сидел в сумрачной квартире на бульваре Сен-Мишель и всем своим существом стремился узреть сквозь стены приметы надвигающейся бури.

В комнате было так душно, что лоб молодого человека покрылся испариной, а ночная сорочка пропиталась потом. Тесла не обращал на это прискорбное неудобство ни малейшего внимания, целиком сосредоточившись на своем занятии, подобно музыканту, дошедшему до сложного участка партитуры.

Ничто, кроме ужасной духоты, не говорило о приближении ненастья. Едва ли приходилось ждать грозы; в это время года в облаках не скапливалось достаточно электричества, чтобы начал громыхать гром и засверкали молнии. Скорее уж можно было рассчитывать на снегопад. Тем не менее Тесла держал окна плотно закрытыми, напрягая чутье, чтобы ощутить далекие разряды. Он поставил перед собой задачу выяснить, есть ли у человека орган, способный чувствовать перемену погоды, — вроде усов у кошки.

В тот вечер видения исчезли, едва Никола переступил порог квартиры, и не докучали ему вот уже несколько часов. Однако чтобы их контролировать, ему требовалось все больше сил. Ощущение было такое, будто он сдерживает самый мощный на свете чих.

От нарастающего предчувствия по коже бегали мурашки. В глубине души Никола надеялся, что наконец увидит Карину. Для здравомыслящего молодого мужчины это, пожалуй, было слишком, но за все эти месяцы в Париже в его сердце так и не нашлось места для кого-то другого. Тем горше было сознавать, что Карина покинула его навсегда, так ничего и не объяснив и даже не попрощавшись.

Заскрипели половицы. Никола обернулся на звук, предвкушая долгожданную встречу.

Никого.

Напряжение ослабло, и видения, расталкивая друг друга, ринулись на свободу. Вскоре Никола позабыл об истинной цели своих ментальных упражнений, так и оставшись в полном неведении относительно того, будет ли гроза.

* * *

В один прекрасный день в начале зимы управляющий Бодлер стоял возле той самой динамо-машины, с которой началась парижская жизнь Николы. До этого починить агрегат не удавалось никому. И неудивительно. Тому, кто сумел бы справиться с этой железякой, пришлось бы продать душу дьяволу и овладеть черной магией. Или подстроить какой-нибудь шарлатанский трюк. Что Бодлер и подозревал.

Вот почему он учинил форменное дознание, а Теслу заставил, трепеща, ожидать приговора. Пускай распорядитель работ изнемогает при виде этого будапештского выскочки, словно школьница, которая ни разу не целовалась. Мориса Бодлера не проведешь. Старый управляющий и не думал пищать от восторга, когда возрожденная динамо-машина стала потихоньку набирать обороты. Не удивился он и тому, что все нужные детали оказались на своих местах. Но вот незадача: после двух недель непрерывной работы машина по-прежнему не давала сбоев.

Это Бодлер знал наверняка, ведь он сам выставил у машины круглосуточное дежурство. Это обстоятельство превратило проверку в сущую формальность: войдя в мастерскую, управляющий «Континентальной компании Эдисона» прекрасно понимал, что место исправленного динамо на силовой вышке, и нигде больше. А еще он понимал, что Тесле об этом ни за что не скажет, пока не насладится его мучениями.

Мера за меру. Бодлер вдоволь поскрежетал зубами, составляя отчет для Большого Человека из Страны Пуританских Олухов, в котором ему волей-неволей пришлось упомянуть, что новый сотрудник, едва успев вступить в должность, мигом отремонтировал все генераторы. И все они работают без сбоев, хотя обычно сгорали за пару-тройку месяцев.

Похоже, этот Тесла вообразил, что починкой примитивного агрегата застолбил себе место в коллективе на веки вечные. Как бы не так! Управляющий предвкушал, как сообщит наглецу о предстоящей командировке в Страсбург. Континентальная компания пыталась установить электрическое освещение на железной дороге, которую строил кайзер Вильгельм Первый. Попытка закончилась не слишком удачно: замыканием и мощным взрывом, обрушившим стену целого депо. Кайзер через своих чиновников в Страсбурге (именно в Страсбурге, а не в Страсбуре: его задоголовое величество предпочитал такое написание) уведомил руководителей компании, что пока все не будет исправлено, денег за работу им не видать.

«Монарх хренов!» — процедил Бодлер сквозь зубы. Он определенно скучал по тем временам, когда во Франции на каждую коронованную голову находилась гильотина.

Кстати, почему бы не послать к немцам нашего новоявленного гения? Отличная идея! Посмотрим, как этот выдающийся ум справится с капризами коронованного клиента.

Решено: пусть выезжает нынче вечером. А коли так, пора действовать. Когда имеешь дело с выдающимся умом, главное опередить его и не дать опомниться, решил управляющий и щелкнул пальцами, чтобы подозвать будапештского выскочку. Главное — не дать ему опомниться!

Завидев Теслу, Бодлер успел натянуть подобающее моменту кислое выражение.

— Никола, — начал он.

— Да, мсье Бодлер?

— Эта машина, которую вы починили…

— Я вас слушаю, мсье Бодлер.

— Для вас это пара пустяков, не так ли?

— Прошу прощения?

— Я ведь в ремонтных работах мало смыслю. Похоже, я переоценил масштаб поломки.

— Господин управляющий, я не просто починил эту машину, я устранил с полдюжины вопиющих конструктивных ошибок. Любой из них было достаточно, чтобы агрегат сгорел спустя сутки работы.

— Вот-вот, я и сам это прекрасно вижу.

— Если вам угодно, я могу описать свои действия шаг за шагом…

— Это лишнее. Динамо исправно. Отличная работа. Спасибо.

— Все динамо нужно было переделать, не починить, а именно переделать! А теперь все они работают как новые.

— Да, разумеется, никто не умаляет ваших достижений, Никола, но согласитесь, ремонт — это хорошие инструменты и грязная работа, не более того.

— Нет, господин управляющий. Позвольте с вами не согласиться. Это совсем не так. Конструкция каждого отдельно взятого аппарата нуждается в особом подходе.

Бодлер усмехнулся:

— В особом подходе? Очень хорошо, Никола. Я как раз собирался поручить вам особое задание. Вам придется как следует потрудиться, если вы хотите доказать, что «Континентальная компания Эдисона» наняла вас не зря. И заодно получить весьма щедрое вознаграждение. Ну как, вы готовы?

— Вознаграждение?

— Верно, дружище, но лишь в том случае, если вы нас не подведете. Взбодритесь. Я уверен, вам ничего не стоит справиться даже с таким поручением. Я сказал «ничего»? А вот и нет, для вас это куда меньше, чем ничего!

Никола нахмурился:

— Что может быть меньше, чем ничего?

Бодлер рассмеялся.

— Он спрашивает, что может быть меньше, чем ничего! — Управляющий хлопнул Теслу по спине. — В наше время все может быть! — и потрепал Николу по плечу, словно заботливый и терпеливый наставник.

— Постарайтесь успеть на дневной поезд до Страсбурга, чтобы с утра явиться к кайзеровским чиновникам. Сам он в Берлине, но очень скоро почтит горожан своим присутствием. Пока это не произошло, вам предстоит найти особый подход к динамо-машине, которую мы установили на тамошней железной дороге, ибо эта проклятая богом железяка только и знает, что искрить, угрожая испепелить все депо.

— Значит, вы… — Никола задохнулся от радости. — Вы позволите мне представлять компанию при дворе прусского императора?!

— Позволим? О, да! Как раз в этом и состоит ваше задание: сделать папашу кайзера нашим союзником. Если он нагрянет до того, как вы закончите, любой ценой заставьте его спокойно дождаться результатов. Вам приходилось иметь дело с коронованными особами? Они не умеют ждать, Никола. Совсем. Другими словами, надо поторапливаться, но работу надлежит сделать на совесть. Как видите, мой друг, в этом поручении ремонт — это далеко не все. Дело государственной важности. Теперь от вас зависит успех нашей компании на международной арене! Награда за труд пять тысяч франков… — Он выдержал эффектную паузу. — Сверх обычного жалованья, разумеется.

Счастливый, напуганный и совершенно сбитый с толку Никола на миг позабыл осторожность и чуть не выпустил видения на волю. Чтобы сдержать их, пришлось напрячь мышцы и крепко зажмуриться.

Бодлер не верил своим глазам: Тесла от него отвернулся. Управляющий запаниковал. Неужели этому блаженному хватило ума распознать подвох? Неужели он откажется? Этого никак нельзя было допустить.

— Никола! — Он заставил себя улыбнуться. — Вы не дослушали. Во время пребывания в Страсбурге мы будем платить вам на десять процентов больше. Вам понадобятся деньги, чтобы посмотреть город, поездить по окрестностям. Там полно всякого Средневековья… Есть постройки седьмого века… Попробуете фуа-гра. Страсбург славится гусиной печенкой.

Наглый мальчишка шнырял глазами из угла в угол, а на Бодлера по-прежнему не глядел. Благой Иисус на колокольне, да что же это такое?! Ему что, деньги не нужны? Или я мало предложил?

— И само собой, — продолжал Бодлер, — в дополнение к повышению компания оплатит все дорожные расходы и жилье в Страсбурге. В разумных пределах, конечно.

— Что? А… Да. Вы говорите, все дело в динамо и проводниках? Скорее всего, коммутаторы придется разделить перегородками, не пропускающими ток. Но они и сами с этим справятся, я для этого не нужен!

Бодлер потерял дар речи. Господин Тесла только что поведал ему, как починить машину. Бесплатно. Не соблазнился ни повышением, ни премией. Щедрость начальства нисколько его не впечатлила.

— Ну что же вы, Тесла, зачем портить интригу? Для других это задание может оказаться невыполнимым, однако я нисколько не сомневаюсь, что вам не составит труда с ним справиться!

Последние слова Бодлер почти выкрикнул. Подумать только, этот кретин отказывается глотать наживку! Ладно, пора задействовать тяжелую артиллерию.

— Ах да, я совсем забыл: вы получите допуск в мастерскую. И в экспериментальную лабораторию, разумеется.

— В электрическую лабораторию?!

Никола наконец посмотрел на управляющего. Ага, так вот чем тебя можно взять! Неожиданное открытие порядком удивило Бодлера: молокосос показал себя мастером деловых переговоров. Впрочем, теперь это было неважно, ведь проблема Теслы вот-вот должна была исчезнуть раз и навсегда.

— Вот именно! Добро пожаловать в лабораторию! В конце концов, вам нужно где-то работать над новыми приборами. Испытывать их. Не так ли?

— Откровенно говоря, я привык все прорабатывать мысленно.

Бодлеру вдруг показалось, что воротничок его рубашки сделался на несколько размеров теснее. Он долго не мог найти нужные слова и молча разглядывал Николу, шумно втягивая воздух сквозь широченные ноздри.

— Ага… Вот как… — Голос управляющего дрогнул. — Насколько я могу судить, мое предложение вас не заинтересовало…

— Не заинтересовало?

— Вы ведь попросту не дали мне договорить. Поверьте, Никола, иногда бывает отнюдь не вредно дать собеседнику закончить мысль. Даже полезно. Вы же понимаете, порой они… стараются… — Он вздохнул. — Как бы то ни было, лаборатория в вашем распоряжении. После работы, само собой. В свободное время.

Попался! У выскочки наконец-то загорелись глаза. Управляющий готов был плясать от радости. Каким бы ловким негоциантом ни мнил себя этот Тесла, старина Бодлер обвел его вокруг пальца при помощи прибавки, премии и разрешения работать, когда остальные отдыхают.

Долгие годы, потраченные на укрощение строптивых работников, прошли недаром: управляющему не понадобилось и пяти минут, чтобы наставить мсье Выскочку на путь забвения. Прощание было скорым и формальным. За Теслой едва закрылась дверь, а Бодлер уже не помнил, пожали они друг другу руки, обменялись церемонными поклонами или все обошлось поспешным bon voyage .

Что ж, посмотрим, придутся ли странноватые манеры господина Теслы по нраву пруссакам. А в том, что задание он провалит, можно не сомневаться. В Страсбурге дело безнадежное, настоящая катастрофа. Наш гений обломает зубы и станет козлом отпущения, а репутация управляющего Бодлера останется незапятнанной. Fait accompli, отличный повод распить бутылочку шампанского за ужином.

И все же, удачно провернув свое маленькое дельце, Бодлер не чувствовал полного удовлетворения. Вместо законной и естественной радости управляющего охватило разочарование. Чтоб тебя! И почему победа далась так легко? Отчего этот малый не пожелал быть достойным противником? В том утонченном словесном поединке, в той дуэли двух характеров поражение потерпел Никола Тесла, а Морис Бодлер одержал неоспоримую победу. Однако победитель, сказать по правде, не испытывал никакой радости. Совершенно никакой.

Даже меньше чем никакой.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.