Бутович возвращается

Бутович возвращается

Весной 1912 года, когда скандал с Мясоедовым был в самом разгаре, в Петербурге вновь появился бывший муж Сухомлиновой. В серии статей, опубликованных черносотенной газетой «Земщина», он напомнил обстоятельства развода, в которых министр активно использовал свое служебное положение. Якобы, в подкупе свидетелей «прелюбодеяния» участвовали не только Альтшиллер и полковник Кулябко, но и убийца Столыпина Дмитрий Богров.

Но, главное, Бутович привез из Франции удивительный документ. Тамошние врачи обследовали мадемуазель Лоранс, обвиненную в прелюбодеянии с Бутовичем, и обнаружили: гувернантка невинна. Обманутый муж подал иск в судебные инстанции с просьбой признать развод с Екатериной Викторовной и ее последующий брак незаконными.

Вот что пишет Василий Шульгин, к этому времени влиятельный депутат Государственной думы: «На Западе внимательно следили за Россией, в особенности за такими лицами, как военный министр. И вдруг в газетах, смаковавших бракоразводное дело Екатерины Викторовны, появилось сообщение, что такая-то француженка, имярек, обвинена в Петербурге в прелюбодеянии, с таким-то, то есть с Владимиром Николаевичем Бутовичем. Можно представить себе все возмущение и негодование этой девушки, которую иностранный военный министр опозорил на весь свет! Чтобы защитить свою честь, она потребовала ни более ни менее как медицинского освидетельствования. Врачи удостоверили, что мадемуазель такая-то не могла совершить прелюбодеяния, ибо она девица. Не удовлетворившись этим, энергичная парижанка обратилась к правительству с заявлением, в котором обвиняла русского военного министра В. А. Сухомлинова и его новую жену в возведении на нее поклепа. Она просила правительство Франции принять соответствующие меры для восстановления ее поруганной девичьей чести. Французское правительство приказало своему послу в России сделать все необходимое. Французский посол обратился к русскому министру иностранных дел С. Д. Сазонову, а последний переговорил об этом деле с министром юстиции И. Г. Щегловитовым… Все это в высшей степени волновало Государственную думу, но пока мы воздерживались от выступлений с кафедры. Однако произошло еще нечто, переполнившее чашу терпения. Дело о В. А. Сухомлинове было выкрадено из министерства юстиции. Компрометирующие военного министра документы – бесследно исчезли. Всем было ясно, что кража произошла по наущению самого Сухомлинова и его супруги Екатерины Викторовны».

Скандал разразился невероятный. Василий Алексеевич Маклаков, знаменитый оратор и юрист, представлявший в Думе кадетов, 2 мая 1912 года заявил с трибуны Таврического дворца: «Мы знаем об одном громком бракоразводном процессе, о той неправде, которая была сделана в нем. Но этому мы не удивляемся: наши иерархи сами скорбят о несовершенстве бракоразводного дела, они знают сами, что без обмана, без лжи, без подлогов там ничего не делается. И если даже такие подлоги перешли границы дозволенного, то все же эта вещь в порядке этого учреждения и мы не удивляемся.

Но когда мы узнали, что явился человек, оклеветанный этим процессом, явилась женщина, имя которой опозорено, и подала жалобу на военного министра, обвиняя его в том, что он создал эту неправду, что он причина лжесвидетельства в этом процессе, что же сделало министерство юстиции?.. Дело это истребовано министерством юстиции, и компрометирующие документы там пропадают… И пусть теперь министерство скажет, куда оно их дело?»

Министр юстиции Иван Щегловитов отвечал Маклакову крайне неубедительно. И тогда заговорил сам Василий Шульгин: «Не то ужасно, что документы украли, а то, что их выгодно было украсть, и то, что тот, кому выгодно было это сделать, как говорит молва, тот стоит на такой высоте, на какой только может стоять русский сановник. Вот эта вещь, по-моему, ужасна. Но еще ужаснее то, что, быть может, молва ошибается, быть может, этот человек, этот русский министр, этот военный министр, чего я от всего сердца желаю, быть может, он ни к чему подобному даже тени прикосновения не имеет. Но ужасно тут то, что тень падает все же не без основания, и не без основания потому, мы все это знаем, что эту тень бросает несправедливое, нехорошее дело, которое совершилось и которое оправдать нельзя».

По окончании заседания Думы Щегловитов подошел к Шульгину и сказал: «Я прекрасно понял, о чем вы говорили». То есть даже он считал поведение своего коллеги по кабинету скандальным и преступным.

Итак, в 1912 году Владимир Сухомлинов в глазах всей России становится фигурой одиозной. Именно он устроил служить в контрразведку подозрительнейшего Сергея Мясоедова. И всем теперь понятно: развод и брак Екатерины Викторовны – результат лжесвидетельств и хищений документов.

Формально, между тем, ничего не меняется: Владимир Александрович остается любимым царским министром. Екатерина Викторовна может продолжать не стеснять себя в расходах.

Из дневника журналиста М. К. Лемке: «Сухомлинов – это знамя, это хоругвь плеяды лиц, большой группы предателей родины, государственных маклаков, шарлатанов, людей, не имеющих ничего святого в своей общественной и политической деятельности. Он не хуже и не лучше трех-четырех сотен сановников всякого ранга, он только первым попался на зуб общественной справедливости и чести».

С него не сводят глаз, стоит ему оступиться – и он погиб. Но Екатерину Викторовну сплетни о муже ничуть не волнуют. Она уверена: ее «старикашка» (так она за глаза называла супруга) – непоколебим. Государь никогда не разлюбит его, а он всегда будет обожать свою супругу.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.