ВИЗИТ НА ЯВУ ЗАВЕРШЕНИЕ КРУГОСВЕТНОЙ ЭКСПЕДИЦИИ
ВИЗИТ НА ЯВУ
ЗАВЕРШЕНИЕ КРУГОСВЕТНОЙ ЭКСПЕДИЦИИ
Дальнейший путь экспедиции среди островов Малайского архипелага прослеживается лишь в общих чертах. Англичане, несомненно, долго шли вдоль восточного побережья Целебеса на юг, блуждая среди островов и рифов в северо-западной части моря Банда. Флетчер рассказывает: «Мы долго не могли освободиться от постоянных забот и страхов, не могли найти удобную якорную стоянку и почти месяц носились среди островов и отмелей, которых такое неисчислимое количество вокруг южных берегов Целебеса».
Западные ветры не позволяли Дрейку взять курс на остров Яву, снося его на юго-восток и восток-юго-восток.
«20 января мы снова подверглись большой опасности, — вспоминает Флетчер. — В поисках якорной стоянки мы выслали на далекое расстояние свою шлюпку. Внезапно начался страшный шквал, который заставил нас опасаться не только за шлюпку, но и за самих себя, так как мы опять находились среди скрытых отмелей и принуждены были, как часто за эти последние недели, спустить паруса и носиться по воле ветра».
1 февраля на юге была замечена очень высокая земля — очевидно, вулканический остров Гунунгапи. Шторм продолжался, и 3 февраля участники экспедиции увидели еще один остров — видимо, Серуа в архипелаге Дамар. 6 февраля «Золотая лань» все еще блуждала в районе указанного архипелага, причем один остров был обнаружен на востоке и еще четыре — на западе. Корабль стал на якорь возле самого крупного из них, которым мог быть Дамар. Здесь взяли воду и дрова.
«8 февраля между Целебесом и Явой нам повстречались два каноэ, — продолжает свое повествование Флетчер, — и туземцы заговорили с нами, зазывая нас в свой город, расположенный неподалеку, по имени Баратива. Они — язычники, статные, красивые люди, честные в торговле и вежливые с чужеземцами. Всему этому мы видели много примеров.
Они радостно встретили нас и радушно были готовы снабдить нас всем, что у них было. Они очень падки на полотно, из которого делают себе на голову чалмы и повязки на бедра; полотно — лучший товар для обмена с ними. Также любят они и жемчужные раковины, и тому подобные пустяки. Женщины прикрывают нижнюю часть тела от пояса до пят, а на руках носят браслеты из рога или меди, у некоторых штук до девяти на одной руке. Самые легкие из них, как нам казалось, должны весить две унции. Мужчины ходят голышом, прикрывая только голову и срамные части, у каждого что-нибудь висит в ушах.
Остров плодороден и богат золотом, серебром, медью, оловом, серой и т. д. Население не только умеет добывать металлы, но и обрабатывать их, придавая поделкам искусную форму. Здесь растут мускатный орех, имбирь, перец, лимон, кокос — всего этого такое изобилие, что на нас оправдалась старая поговорка: „За бурей идет тишина, за войной — мир, за голодом — урожай“. За все наше путешествие мы нигде, за исключением Тернате, так не питались и нигде так не отдыхали, как здесь».
Проведя на гостеприимном острове два дня, англичане отплыли 10 февраля, а утром 12-го увидели к югу от себя утопающий в зелени остров. Вскоре в южной стороне были замечены еще два острова, а на севере — один. Очевидно, корабль находился где-то в районе островов Ветар, Камбинг и Тимор. Острова выглядели густонаселенными, но Дрейк решил не приставать к ним. 14 февраля на горизонте показалась очередная группа островов (возможно, Алор, Пантар и Ломблен), и 16-го «Золотая лань» прошла между ними. 18 февраля англичане стали на якорь у небольшого острова в море Саву, на котором нашли источник питьевой воды и поймали двух черепах. 22 февраля, двигаясь на запад, они увидели справа по борту три острова, которые, по всей видимости, входили в архипелаг Саву. В последующие дни экспедиция должна была пройти мимо больших островов Сумба, Сумбава, Ломбок и Бали и 9 марта выйти к южному побережью Явы.
«Упомяну еще о нашей остановке на Яве, — рассказывает Флетчер. — Мы подошли к городу (12 марта 1580 года. — В. Г.) близко, и генерал послал местному царьку в подарок шерстяных, шелковых и полотняных материй, за которые тот отблагодарил нас рисом, кокосами, курятиной и прочей снедью. На следующий день сам генерал с некоторыми из своих джентльменов съехал на берег и угостил царька музыкой, а потом наши матросы показали ему свои военные упражнения.
Кроме главного властителя на острове есть несколько его наместников, которых называют здесь раджами. Они так часто навещали нас, чтобы осмотреть корабль и его вооружение, что нам, в конце концов, хорошо запомнились их имена: раджа Патайяра, раджа Кабокапалла, раджа Манганго и другие. Наши пушки и оружие, наша музыка и угощение приводили их всегда в восторг. За раджами нас посетил и главный раджа Донан. Он, в свою очередь, ублажил нас своей музыкой, очень странной, но все же приятной. В тот же день по его приказу нам доставили на корабль быка.
Каковы властители, таков здесь и простой народ: добродушный, надежный и честный. Они несли нам в обмен на наши товары такую массу живности, что ею можно было бы набить весь корабль. Народ весь рослый и воинственный. Имеет в изобилии мечи, кинжалы и щиты собственной искусной работы, собственной закалки. В каждой деревне есть дом для общих собраний. Ежедневно дважды мужчины, женщины и дети приходят сюда к определенному времени, принося с собой пищу: кто — плоды, кто — вареный рис, кто — жареную курицу, кто — сало. Все кладется на стол и съедается совместно. У них странный способ варки риса: глиняный горшок в форме сахарной головы полон дырочек, как на нашей садовой лейке; с широкого открытого конца они насыпают рис и затем кладут горшок в другой сосуд с кипящей водой; размягчаясь и разбухая, рис закупоривает все дырки и не допускает больше воды; чем дольше вода кипит, тем тверже становится рис. В конце концов получается прекрасный плотный хлеб, который они едят с маслом, сахаром и разными пряностями…
От этих туземцев мы узнали, что невдалеке стоят корабли, такие же большие, как наши. Наш генерал решил тогда не медлить, и 26 марта мы взяли курс на мыс Доброй Надежды».
Согласно показаниям Джона Дрейка, португальцы весьма ревностно следили за действиями англичан на Яве. Один из португальских шпионов даже поднимался на борт «Золотой лани» с несколькими туземцами, чтобы выяснить, легко ли будет ее захватить. Дрейк, разумеется, не хотел искушать судьбу и подвергать свой корабль риску быть атакованным португальской эскадрой. Погрузив на борт свежий провиант, воду и дрова, он снова вышел в море. Теперь он должен был пересечь Индийский океан с востока на запад и выйти к берегам Южной Африки.
Различные отчеты дают разноречивую информацию о том, где и когда «Золотая лань» приблизилась к африканскому побережью. Согласно одним данным, это случилось 21 мая на 31 ?? южной широты; по другим данным, англичане увидели берег в районе мыса Доброй Надежды 18 июня. В «Анонимном повествовании» сообщается, что они провели много времени в поисках питьевой воды, зайдя в какую-то бухту к западу от мыса, но их поиски закончились безрезультатно. В это время на 59 человек команды оставалось лишь три бочки воды и полбочки вина.
«Только через месяц, 15 июля, увидели мы снова землю около Рио-Сесто, — замечает Флетчер. — Две лодки с неграми, ловившими рыбу, были совсем недалеко от нас, но мы не хотели останавливаться и спешили домой».
Согласно иным данным, англичане достигли устья реки Сьерра-Леоне 22 июля, когда на каждых трех участников плавания приходилось лишь по полпинты воды. На реке они провели два дня, пополняя запасы провизии, дров и воды. Вдали паслись стада слонов, но Дрейк не стал организовывать на них охоту. 24 июля «Золотая лань» снова подняла паруса.
«15 августа мы пересекли тропик Рака, — сообщает капеллан, — 22-го проходили мимо Канарских островов, а 26 сентября 1580 года, которое, по обычному и правильному счету людей, никуда не ездивших и остававшихся дома, приходилось на понедельник, а по нашему исчислению было воскресеньем, мы благополучно с радостным сердцем вернулись в свой Плимут. Два года десять месяцев и несколько дней мы провели в нашем кругосветном плавании, любуясь чудесами божьего мира, подвергаясь стольким опасностям, преодолевая столько затруднений. Теперь наступил отдых».
Любопытно отметить, что на подходе к Плимуту участники экспедиции повстречали рыбацкую лодку.
— Жива ли королева? — спросили они рыбаков.
— Конечно, жива, — ответили те, удивившись такому странному вопросу.
Но для Дрейка эта информация имела первостепенное значение. Если бы за время его отсутствия его высочайшая покровительница умерла, он мог стать жертвой интриг и расправы со стороны нового монарха (доказать его участие в пиратских нападениях на испанцев и португальцев не составило бы большого труда). То, что Елизавета все еще оставалась на троне, внушало Дрейку определенный оптимизм. Капитан полагал, что блеск привезенных им невиданных сокровищ поспособствует тому, что ее величество закроет глаза на его «шалости» в далеких морях.
Рыбаки также сообщили команде «Золотой лани», что из-за эпидемии чумы, унесшей более полутора тысяч душ, город обезлюдел и порт временно закрыт для прибывающих кораблей. В создавшейся ситуации Дрейк принял решение стать на якорь за пределами Плимутской гавани, у острова Сент-Николас. Там он продиктовал своему секретарю письмо королеве, в котором кратко изложил ход экспедиции и поведал о захваченных богатствах. Доставить письмо в Лондон должен был трубач Джон Брюэр, пользовавшийся исключительным доверием капитана. Пока Брюэр находился в пути, «Золотую лань» посетили жена Дрейка Мэри и городской голова Джон Блайтмен.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.