Удар в спину

Удар в спину

Многие читали и помнят прекрасный рассказ писателя Александра Куприна «Штабс-капитан Рыбников». Японский шпион, темноволосый и темноглазый, но курносый, безупречно похожий на русака, по-наглому действует в Петербурге, добывая сведения среди осведомленных столичных журналистов. Ладно, случалось такое в мире не раз, но вот что примечательно и поразительно: столичная богема настроена сугубо пораженчески, ибо главное для нее — «долой самодержавие», а жизни русских солдат, судьба великой страны и народа — все ничто перед этим.

К сожалению, в подлинной нашей истории так оно и было.

Прежде всего, японское военное командование сумело заблаговременно и широко наладить шпионскую деятельность против России в целом, а также против русских войск в Маньчжурии — в особенности. Сперва о последнем.

Недавно опубликованы документы, пролежавшие в архивах сотню лет. Вот выразительный отрывок из обзора деятельности жандармско-полицейского надзора при штабе Российской Маньчжурской армии за первые месяцы войны (1904 год):

«До учреждения жандармско-полицейского надзора полицейская регистрация велась довольно вяло и документы заявлялись в полицию только теми лицами, которые в этом крайне нуждались, как то: имеющиеся открытые торговые заведения, коммерсанты, живущие в ближайшем районе станций, и люди, которым приходилось по каким бы то ни было надобностям свидетельствовать в полиции свои подписи, и т. д.

Другая же, большая часть мелких коммерсантов, подрядчиков, маркитантов, разных служащих и масса лиц без всяких определенных занятий, не считала нужным вовсе предъявлять свои документы в полицию, и все эти люди жили никем не стесняемы и никому не известные.

Негласного надзора за населением вовсе не существовало, выезд в Маньчжурию был никем не стеснен, а потому немудрено, что масса лиц, ищущих приключений в ожидании легкой наживы, наводнила район армии.

Тут были и бывшие сахалинцы, отбывшие свои сроки наказания, беглые каторжники, проживавшие по чужим или подделанным документам, тут были и евреи, кавказцы, греки, турки, армяне, немцы, французы, англичане и другие народности, которые занялись всевозможными делами и не брезговали никакими средствами для своей наживы. За всеми означенными лицами, проживающими среди расположения наших войск, между которыми было немало и темных личностей, необходимо было иметь самое тщательное негласное наблюдение. Из Шанхая, Тяньцзиня, Шанхай-Гуаня через Инкоу и Синминтин к нам легко проникал контингент людей самых неблагонадежных, и неудивительно, что среди этих иностранцев-авантюристов было и немало японских шпионов.

Японцы, имея у себя хорошо организованное шпионство, несомненно, вначале широко пользовались указанным нашим промахом.

Все вышеизложенное и привело к необходимости возможно быстро организовать для наблюдения за всеми проживающими в районе армии частными лицами жандармско-полицейский надзор.

Ввиду крайне ограниченных средств, отпускаемых от Штаба на агентуру, и за неимением подготовленных для сего людей пришлось ограничиться весьма небольшим штатом.

На состоящего при армии жандармского штаб-офицера, которому подчинили вновь сформированную из 25 унтер-офицеров жандармскую команду, было возложено и заведование в районе армии жандармско-полицейским надзором.

Для секретной агентуры и канцелярии было дано названному штаб-офицеру девять нижних чинов из запаса, и ему удалось иметь весьма небольшое количество частных агентов.

Одновременно с учреждением агентуры при армии был введен жандармский надзор и на линии Китайской Восточной ж. д.

Благие результаты деятельности, хотя и с весьма ограниченными средствами этого надзора, заставили себя недолго ждать.

Ежедневно удалялись из района армии десятками лица, не могущие доказать своей полезности или причастности к армии.

Особенно много хлопот дали кавказцы, большую часть которых (около 150 человек) привез с собой подрядчик Громов и от которого они по прибытии своем в Маньчжурию вскоре все разбежались и занялись по китайским деревням и поселкам грабежами; большей частью грабили скот, арбы, лошадей и мулов.

Скот продавали подрядчикам и даже прямо в разные части, а арбы, мулов и лошадей доставляли в Управление транспортом.

Затем была введена регистрация всех частных лиц, проживающих в районе армии, стеснен допуск непричастных к армии лиц и приезд таковых разрешался только тем, которые для нее могли быть чем-нибудь полезны.

Лица, заподозренные в неблагонадежности или не исполняющие требования военно-полицейского начальства, немедленно удалялись из армии.

Жандармы командировались в разные местности расположения армии для проверки документов у проживающих там лиц.

На некоторых бойких этапах назначались для наблюдательной цели жандармские унтер-офицеры, но ввиду крайне ограниченного их числа не представилось возможности иметь таковых на всех этапах.

Благодаря принятым мерам по надзору в армии, большая часть нежелательного элемента частных лиц, частью удаленная из нее, а частью не имеющая возможности проникнуть в нее, обосновалась в тылу армии главным образом в Харбине, где и продолжает заниматься всевозможными темными делами.

Для более успешного надзора в армии требовалось учреждение негласного наблюдения и за лицами, проживающими в Харбине, ввиду чего генерал-квартирмейстер штаба Главнокомандующего ныне поручил жандармскому подполковнику Шершову, заведовавшему агентурой в армии, организовать таковую и в Харбине, обратив при этом особое внимание на розыск японских шпионов».

* * *

Какая поразительная картина беспорядка и беспечности! Мелкие коммерсанты, в том числе иностранные подданные, кишмя кишат в тылу русских войск. Не случайно на первом месте в списке том упоминаются евреи, они же и промышляли под личиной разных государств. Бывшие сахалинские каторжники тоже подались туда. Впечатляюще и очень созвучно современности выглядит эпизод о «кавказцах», которые по прибытии в Маньчжурию разбежались по китайским селениям, занявшись грабежом. Ясно, что вся эта публика представляла собой удобнейшую среду для шпионской вербовки, но из документов ясно следует, что борьба со шпионажем велась с нашей стороны из рук вон слабо и даже вполне бестолково.

Еще большая растерянность царила в российской столице. Либеральная «общественность», то есть интеллигенция и буржуазия всех уровней, включая крупную, банкирскую, словно потеряв разум, не предвидя грядущего, гибельного для себя 1917 года, пустилась в разрушительную стихию, стремясь опрокинуть само Государство Российское. Почти открыто воспевалось пораженчество в повременной печати. Массами завозились иностранные издания на русском языке, авторы которых благополучно проживали в российских пределах, где самурайская Япония именовалась «жертвой русской агрессии». С особым размахом прокламации такого рода распространялись в войсках и на флоте.

Японские разведывательные службы деятельно сотрудничали в Европе с революционерами-разрушителями из числа эмигрантов, а также — среди финляндских и кавказских сепаратистов, мечтавших отпасть от России, разрушив ее государственность. Японские агенты щедро раздавали деньги этим лицам, но деньги не только и не столько свои — Япония тогда была куда как небогата, — а значительные суммы, полученные от западных, прежде всего американских банкиров еврейского происхождения. Приведем только один пример такого рода — историю с пароходом «Джон Графтон», груженным оружием и взрывчаткой для финляндских сепаратистов и «русских» революционеров. Недавно по этому поводу были обнародованы умопомрачительно интересные документы.

В Дании на подставное имя зафрахтовали небольшой пароход, набрав команду из всякого портового сброда, загрузили его ружьями и пистолетами, патронами и гранатами. Он должен был тайно подойти к пустынному финскому берегу и разгрузиться руками тамошних революционеров. В дело были замешаны многие весьма известные тогда люди — темный расстрига-священник Гапон и «буревестник русской революции» Горький. Они составляли, так сказать, фасадную часть предприятия, произнося речи и принимая денежные пожертвования на дело «свержения самодержавия».

Но за кулисами действовали иные, которые вскоре стали тоже знамениты — на горе нашей родины. Прежде всего — Литвинов Максим Максимович, он же Мейер Валах, четверть века спустя «нарком иностранных дел» СССР, а также Красин Леонид Борисович, темного происхождения гражданин, член ЦК партии в двадцатых годах. Они, тогда молодые и никому неведомые, организовали дело с пароходом, снаряженным с помощью японской разведки. Ну, с японцев какой спрос! Они пытались ослабить тылы противника, только и всего. Но каковы были их помощнички!

Предприятие удалось лишь отчасти. 4 и 6 сентября на финский берег Ботнического залива смогли переправить малую часть груза, но утром 7-го пароход налетел на каменную гряду, сел на мель, пришлось его взорвать, а команда авантюристов сумела на шлюпке скрыться в Швецию. А ведь русско-японская война к тому времени уже закончилась — уже 27 июля (9 августа) 1905 года был подписан мир. Японские офицеры и сами были не в восторге от общения с «русскими» заговорщиками, но… дело было уже поставлено. Транспорты с такими грузами уже шли и на побережья Кавказа и Прибалтики…

Однако вернемся к событиям непосредственно русско-японской войны на Дальнем Востоке.

В Маньчжурии и даже отчасти в русском Приморье японскому командованию удалось наладить хорошо действовавшую агентурную разведку. Они засылали как своих собственных агентов, так и в основном использовали для этих целей местных китайцев и корейцев. Только к исходу военных действий российской контрразведке удалось наладить кое-какую борьбу с этим разгулом шпионажа, но… это оказалось уже слабым утешением — война разведок также оказалась более удачной для японской стороны.

Убедительным свидетельством является отчет военного следователя российской армии от 5 сентября 1905 года, в котором подводятся итоги борьбы с японским шпионажем в ближних тылах наших вооруженных сил. Только недавно этот документ был извлечен из Центрального военно-исторического архива.