ЛЮБОВЬ И СВОБОДА Чулпан Хаматова

ЛЮБОВЬ И СВОБОДА

Чулпан Хаматова

«Чулпан Хаматова — одна из самых востребованных актрис в своем поколении».

Фраза эта неизменно — и справедливо! — повторяется едва ли не в каждом очерке об актрисе, постепенно став едва ли не общим местом. Тем не менее, и в «общих местах» есть свой безусловный и оправданный реалиями смысл. Тем увлекательнее задуматься об этой стремительно развивающейся актерской судьбе, развивающейся по нарастающей. Над тем, что стало опорой Чулпан Хаматовой на ее пути не просто к успеху и популярности, а к максимальной полноте самореализации, что удается далеко не всем. Особенно в наши дни.

В известном смысле Хаматова сама себе поводырь. Ее посох безупречно точно нащупывает твердую почву, дающую актрисе силы, рождающую в ней недюжинную энергетику, которой она заражает зрителей. За ее плечами в начале пути не было ни звучного имени, принадлежащего ей по праву рождения. Ни набора стандартных внешних данных, что обеспечивало и обеспечивает многим ее коллегам приглашения в сериалы и бесконечное пустое мелькание на голубом экране. Часто в одном и том же облике, что, однако, не смущает исполнительниц.

Героини Чулпан Хаматовой, начиная с ее дебюта в кино и в театре, жили в реальной, жестокой жизни, во всей полноте испытывая ее удары. И отвечая на них. Ее женщины отнюдь не из той породы, что подставляют левую щеку после того, как получили удар по правой… Они смело идут навстречу тому, что встает перед ними преградой. Страх, отступление, боязнь сражения в их представлении унизительны. И еще они при всем их вполне трезвом взгляде на мир потаенно и постоянно живут в ожидании той идеальной встречи, которая поможет им встать над обыденностью. И жить в счастье. Даже пережитые крушения не умаляют в них этой веры.

Последнее, должно быть, и есть та отметная черта актрисы, которая вывела ее на первые позиции, соединив природную женственность Чулпан и ее актерский дар. Личностное начало живет в ее лучших созданиях, ее нежность и воля, стойкость и умение защищать свое чувство. У нее особый актерский почерк, по-своему дерзкий, неожиданный, что способно подчинить и самого скептичного зрителя.

Сегодня ей тридцать шесть лет, что совсем немного для современной актрисы. Тридцать шесть — при почти абсолютной самореализации в профессии. При том, что, если судить по внешней канве ее биографии, отчасти и по некоторым интервью, об этой профессии она не мечтала ни в детстве, ни даже в ранней юности. Не участвовала в самодеятельных драматических коллективах. По ее признанию, стеснялась читать стихи, когда на уроке ее вызывали учителя.

Задумываясь о будущем, иногда мечтала о журналистике, хотя, став знаменитой, активно не любит представителей этого цеха, чаще всего отказываясь с ними общаться…

Возможно, литература, слово могли стать ее уделом. Говорят, Хаматова до сих пор ведет дневник, таким образом вступая в диалог с самой собой. И все же твердых, конкретных и окончательных идей по поводу взрослой жизни у нее в школе не было. Она жила обычной жизнью энергичной, способной школьницы: уроки, домашние задания, несколько лет занималась фигурным катанием, разумеется, не предполагая, что через лет пятнадцать будет блистать на катке и соответственно на голубом экране в популярном телевизионном шоу «Ледниковый период», которое смотрят миллионы. И станет в нем победительницей.

Ей было десять лет, когда страна распрощалась с советской властью. По воспоминаниям Чулпан, она была «самым октябрятским октябренком», заставляя товарищей по отряду по-пионерски салютовать, хотя это, как известно, не входило в регламент их октябрятской жизни. Собственно, на этом ее активное участие в общественной жизни завершилось, тому способствовала и начавшаяся перестройка.

Поколение Чулпан вырастало в определенном духовном и нравственном вакууме. Прежние ценности, прежние критерии, которые на протяжении семидесяти выморочных лет советский власти были подобны каменным изваяниям, вечным и недвижимым, были сметены, многими — без малейшего сожаления. Но взамен было ничего не предложено… Последствия этого крушения, даже уже не столь экономического, сколь духовного, Россия испытывает по сей день и, видимо, еще долго будет испытывать.

Ощущала ли Чулпан эти резкие катаклизмы? Вряд ли глубинно — поначалу была слишком мала для этого. Тем более что пришло время поисков самое себя. Танцы на льду, занимавшие ее в годы отрочества, вскоре прискучили ей. Хотя это скорее всего была одна из первых попыток выразить себя в пластике, свой мир. Такое желание дало о себе знать и в придуманных ею играх. Уже тогда она стремилась ощутить себя в других обстоятельствах, а в чем-то, возможно, и другим человеком.

Чулпан убегала в лес, где, как ей казалось, становилась кем-то из героев прочитанных книг, непременно смелым, отважным и сражающимся за правду. Первые самостоятельные этюды — неосознанные, но желанные? Вероятно, и так можно расшифровать ее ранние проявления актерского дара.

Она окончила математическую школу, где достаточно свободно справлялась с премудростями точных наук. Отсюда лежал путь в престижный в родной Казани финансовый институт. Чулпан поступает туда без особых сложностей. Начинают катиться дни, один за другим: лекции, семинары, конспекты, зачеты, экзамены…

Из воспоминаний актрисы:

«Однажды иду я по институту и вдруг чувствую, будто меня кто-то останавливает и говорит: «Послушай, Чулпан, если ты еще будешь ходить по этим серым коридорам — пропадешь…» И я, не раздумывая, ушла из института и… поступила в театральное училище».

Пока еще глубоко скрытое призвание счастливо вело будущую актрису, копилось, росло… пока не взорвалось в неожиданном, с точки зрения многих, поступке. В том числе и родных Хаматовой. По сути же, поступке естественном для человека, на ощупь в то время следующего по велению своего дара. И, возможно, в последнее время мы просто разучились нормально воспринимать то, что выходит за рамки устоявшихся, скучных представлений о том, что есть разумная норма: поступил-де в престижный институт — какая удача! Держись, не выпускай из рук!..

А через год Чулпан Хаматова совершает еще один, еще более рискованный шаг. Она оставляет учебу в Казанском театральном училище и едет в Москву поступать в театральный институт. Мало кто из ее круга верил, что ей это удастся. Однако — удалось. Чулпан стала студенткой Государственного института театрального искусства (ГИТИСа, ныне Российская Академия театрального искусства, РАТИ), попав в мастерскую Алексея Владимировича Бородина, художественного руководителя Детского театра, ныне Российского Молодежного театра.

О том, как Хаматова поступала в ГИТИС, однажды рассказал ее учитель.

— Вступительные экзамены в театральный институт начинаются с прослушивания, — вспоминал Бородин. — Я не помню, что именно она (Хаматова. — Э.Л. ) читала, по-моему, «Маленького принца». Но то, как она это читала, было необычно — словно в омут кинулась. Электрический ток прошел по экзаменационной комиссии, что редко бывает на вступительных экзаменах. И сразу было понятно, что это незаурядная актриса.

В ней есть победительность, оснащенная профессиональными навыками. Ее очень рано начали снимать в кино — она еще была студенткой. И мне было непонятно, когда она это успевает, съемки не отвлекали от учебы. Она правильно умеет распоряжаться временем. При этом в ней нет и намека на звездность, она очень четкая творческая личность, для которой работа важнее всего. Кстати, через несколько лет после Чулпан у меня на курсе учился ее брат Шамиль. Они очень дружны, Чулпан приходила к брату на экзамены, на обсуждение спектаклей. В этой семье вообще настоящий родственный уклад, замечательные интеллигентные родители, которые не имеют отношения к театру.

Домашней девочке Чулпан было совсем не просто адаптироваться в ее новом существовании: жизнь в общежитии, необходимость самой заботиться о постоянно возникающих бытовых проблемах, московские расстояния… Человеку, приехавшему из провинции, пусть и из большого города, многое в этой сфере дается труднее, чем их столичным ровесникам. И соответственно формирует молодого человека. В ком-то может обернуться нахрапом, откровенной наступательностью. Чулпан Хаматову ее новая жизнь заставила повзрослеть и научила отстаивать свои позиции.

Быть может, эти нелегко прожитые годы, проблемы, связанные с врастанием в иную жизнь, потребовавшие от юной девушки самостоятельности, умения отвечать за себя, пробудили в ней и умение давать отпор всему тому, что было для нее неприемлемо, выработали решительность, укрепили волю.

Конечно, она тосковала по дому. Спасала, как позже говорила сама актриса, постоянная занятость. С утра до вечера она не проводила время, а жила — в полном смысле слова — в институте, слушая лекции и репетируя, репетируя, репетируя…

— Талант и волевой характер — вот формула Чулпан, — вспоминает ее сокурсник Михаил Полицеймако. — Это было видно еще на вступительных экзаменах в ГИТИСе. И на пробах, и на актерских этюдах она всегда была лучшей.

Москва впервые услышала о молодой артистке с необычным именем («Чулпан» по-татарски — «Утренняя заря») после показа студенческого спектакля «Дневник Анны Франк». Потом спектакль перешел на сцену Детского театра и стал одним из хитов театрального сезона. Героиня Хаматовой, Анна Франк, в своей чистоте, цельности, мужестве стала антитезой дисгармонии, жестокости и цинизму 90-х годов прошлого века.

Разумеется, это противопоставление отчасти прямолинейно, открыто, особенно, когда вспоминается хрупкая девочка, почти подросток, так страстно жаждущая жить, что остается внутренне свободной и в тюрьме. Пусть эта тюрьма — чердак обычного дома. Но здесь еврейка Анна Франк вместе со своей семьей скрывается от нацистов, оккупировавших ее родную Голландию. Выйти за пределы чердачных стен они не могут. И все-таки девочка живет по своим законам, полно и глубоко чувствуя течение времени.

Пьеса об Анне Франк была написана по ее чудом сохранившемуся дневнику. При чтении страницы его поражали необыкновенной силой самораскрытия столь рано сформировавшейся личности.

Наверное, игра Хаматовой не в полной мере соответствовала этому впечатлению. Но ведь тогда Чулпан впервые вышла на профессиональную большую сцену. Сила дебютантки была в ее огромной душевной взволнованности, эмоциональном восприятии происходящего и стойкой независимости ее Анны.

…Замечательный русский актер Николай Симонов как-то сказал о себе: «Творить и не быть самим собой невозможно». Не стану утверждать, что именно эта фраза — девиз современной звезды Чулпан Хаматовой. Но в Анне Франк, конечно же, жила присущая ей независимость и воля к свободе, которую ничто не могло не только сломить, но даже поколебать.

Уже тогда Хаматова, мне кажется, связывала себя с четко определенными характерами, гордым способом существования, причем происходило это в то время, когда слово «выживание» стало чуть ли не определяющим для всей России. От и до…

Через семь лет актриса сыграет Варю Иванову в многосерийном телевизионном фильме «Дети Арбата» по одноименному роману Анатолия Рыбакова, своевольную, непредсказуемую, дерзкую и, главное, позволяющую себе жить в соответствии с собственными нравственными критериями, отказываясь смириться с тотальным насилием и фальшью советской, сталинской системы. Поначалу это живет в Варе неосознанно. Просто эта шестнадцатилетняя девочка спокойно перешагивает официальные запреты, каноны, некоторые из них кажутся ей нелепыми, некоторые безумными, глупыми, бессмысленными. При этом Варя все время светится прихотливой, изменчивой игрой жизни. Солнечные блики словно порхают в ее глазах, в открытости ее чувств, в детской свежести реакций, в ее непосредственности и живом заразительном темпераменте.

На протяжении фильма-романа Варя будет взрослеть. В центре повествования — Варя Иванова и Саша Панкратов, «дети Арбата», которым выпало осознавать мир в страшные советские 30-е годы XX века. Взрослея, Варя и Саша будут утверждаться в своей мужественной непокорности уродливым партийным догмам, в поиске своем, а не государством указанном смысле жизни. В свободе жить и любить.

Предстоит еще вернуться к этой роли Чулпан Хаматовой, на мой взгляд, недооцененной, как и не был тогда должно оценен фильм «Дети Арбата», снятый режиссером Андреем Эшпаем, с которым Чулпан будет работать еще несколько раз. В данной ситуации прыжок через несколько лет был нужен, чтобы обозначить, как четко шла актриса своим и только своим путем. Что на самом деле очень непросто, тем более что раннее признание принесло Хаматовой массу предложений и много ролей, которые не всегда совпадали с ее актерской и человеческой природой.

Заканчивая институт, Чулпан вышла замуж за своего сокурсника Ивана Волкова, сына известных актеров, Ольги и Николая Волковых. Поначалу их брак был счастливым союзом двух одаренных людей, детей конца XX века, способных крепко держать в руках свою судьбу, в том числе и профессиональную.

Несколькими точными штрихами Иван Волков нарисовал портрет своей жены: «У нее сильный характер, и она умеет добиться своего, спорить, искать решение. Но уж если Чулпан берется за работу, если понимает, в чем ее смысл, то отдается ей без остатка, не щадит себя.

Она очень ранима, не терпит хамства, влезания в душу и в частную жизнь, потому и защищается иногда очень жестко. А вообще она открытый человек, желающий жить полной грудью и всем своим существом. Потому ей очень сложно в нашем мире, где многие начали этим пользоваться».

Иван Волков уехал в Лондон — работать в Театре Славы Полунина. Чулпан осталась в Москве. У них родилась дочь Арина.

Первым театром Хаматовой был Центральный детский, Бородин взял ее в свою труппу. Играла она и на других сценах, в частности в Театре Луны. На сцене Центрального детского сыграла, кроме Анны Франк, Дуню Раскольникову в инсценировке «Преступления и наказания» Достоевского.

Казалось, что хрупкая, тоненькая, пластичная Чулпан создана для амплуа травести и инженю. Таких симпатичных, живых, энергичных мальчишек и девчонок, занимающих большое место в репертуаре молодежных театров. Возможно, Хаматовой предрекали и роли второго плана — очаровательных, жизнерадостных героинь, оттеняющих драматизм судеб главных героинь. Очень скоро зрители оценили талант Чулпан, ее обаяние, если понимать под этим умение заразить зал своим настроением, увлечь и повести за собой, все более влюбляя в свою героиню.

Круг хаматовских симпатичных, милых девочек и мальчиков как бы прорвала ее работа в картине «Время танцора», снятой известным режиссером Вадимом Абдрашитовым. Но было это еще до окончания института. Третьекурсница Хаматова была вызвана на пробы: ей, двадцатилетней, предстояло убедить очень требовательного мастера, что она сможет сыграть роль женщины, чья вера в жизнь почти сломана. Молодой женщины, успевшей уже побывать на войне, странной и, наверное, не самой справедливой. Однажды Чулпан вспоминала, что пришла на пробу к Абдрашитову в маминых сапогах на высоком каблуке и нанеся на лицо автозагар: ей казалось, что так она будет выглядеть старше.

Пробы на роль Кати (так звали эту героиню) были долгими, они длились полгода. Абдрашитов не просто предлагал Хаматовой сыграть перед камерой ту или иную сцену — он вводил ее в роль скрупулезно и нацелено. У этого режиссера обычно как бы заранее, уже на уровне сценария, складывается определенный облик, внутренний, внешний, будущих героев. Затем он ищет соответствия у актеров, находит их, пробует, добиваясь идентичности со своим видением.

Чулпан безумно хотелось сыграть Катю. Она чувствовала, что эта роль может стать новой ступенью на ее дороге, что Катя поможет ей по-иному, строже, глубже взглянуть на окружающий мир и на самое себя.

Она была утверждена. И с неожиданной для начинающей актрисы страстью и силой говорила о взрослой, большой любви, которую она ни за что не хочет окончательно потерять. Даже тогда, когда, кажется, надежда уже навсегда потеряна. Она любит Валерия, того, кого раненого вытащила с поля боя. Кончилась война, к Валерию приехали жена и дети, чтобы жить вместе с ним на новом месте… Уйти бы Кате, забыть все, но она любит и ждет. Чего — любви, конечно. Той, которой уже никогда не будет.

Фильм «Время танцора» вышел на экран в год окончания Хаматовой института, в 1997 году. Если обратиться к списку картин, вышедших тогда в прокат, то станет понятно, почему маленькая Катя, целиком растворившаяся в своей огромной любви, запомнилась людям, жившим в стране, которую из стороны в сторону раскачивало на волнах постперестройки, отнимая у них право верить.

На экране метались пухлогубые, начиненные силиконом, крашеные блондинки, как эстафета, переходя из одного фильма в другой, выкрикивая при этом слова любви, искажавшие саму суть этого чувства.

Катя Чулпан Хаматовой, стойкий оловянный солдатик, была прекрасным противоядием в деформированной, изуродованной кинореальности, предложенной кинематографом.

Оглядываясь в 1997 год, ощущаешь, что Чулпан Хаматова в первой большой роли находит близкий для себя мотив. Возможно, у другой актрисы он не прозвучал бы так отметно. Но Хаматова усиливает его: это превосходство женщины над своими избранниками. Не интеллектуальное, это было бы скучно для нее. Суть в том, что ее женщины воспринимают жизнь глубже и более страстно, чем любимые ими мужчины.

Не исключено, что именно это уловил Валерий Тодоровский, когда практически после первой кинопробы утвердил Чулпан Хаматову на роль Риты в свою картину «Страна глухих».

Позже актриса считала Риту «однозначной»: «Белое — это белое, а черное — это черное». Но не исключено, что к таким резким, контрастным краскам Риту приводит отчаяние. В подобные минуты все концентрируется, способно терять оттенки.

Любимый человек Риты проиграл огромную сумму и сбежал, оставив девушку в компании своего кредитора. Слабый, пустой малый, он практически предает ее. Рита странно спокойна. Впрочем, для нее не странно возлагать на себя тяжелейшую ношу. Точнее, принять ношу, переданную ей мужчиной. Она и не мыслит, что можно поступать иначе.

Сложность в том, что нормальная девушка, она оказывается в «стране глухих», вернее, глухонемых. В мире особенном, безмолвном. В мире горькой тишины, где люди по-своему общаются друг с другом, по-своему «слышат» друг друга. Но у Хаматовой Рита так искренна и доверчива, что жизнь, будто сжалившись, в конце концов, оказывается милостива к ней, устанавливая с Ритой идеально правдивые отношения. А иные Рите и не понятны, и не подвластны.

Рита напоминала олененка Бэмби. Особенно сиянием больших, искрящихся глаз. Все было в ней естественно, непроизвольно, непринужденно — даже когда все обстоятельства были против нее. Когда-то актриса сказала: «Анна Франк выстояла — и я должна…»

Конечно, Рита и Анна Франк — фигуры не равнозначные. Их сближает актриса, ее личностное начало, ее позиция. Воля к победе, которой нет у любимого Риты. И, конечно, незаурядность этих героинь, тоже разного уровня, но присущая и Рите. Что поднимает в глазах зрителей ее злосчастного, жалкого любимого. Наверное, в нем все же что-то есть, если молодая, красивая Рита вот так сражается за него! Или это ее огромная душевная щедрость, которой такая женщина способна одарить мужчину?

Еще раз забегу вперед, чтобы рассказать об одном коротком эпизоде из жизни актрисы, который может прозвучать в унисон со словами о душевной щедрости. Хаматова летела со съемок фильма «Лунный папа» из Таджикистана в Москву. Вдруг увидела из иллюминатора фейерверк из звезд — звездопад. Тысячи звезд… «Так пришло понимание, что ты ничего не знаешь об этом мире, — вспоминала потом Чулпан. — В ту минуту всю меня как-то воскресило, пробило внутренне. Это был очень хороший знак. Я тут же загадала желание и разбудила весь самолет, чтобы каждый мог увидеть свою звезду…»

Повторю последние слова актрисы — «… увидеть свою звезду». Мне кажется, в них она неосознанно сформулировала свое человеческое и актерское кредо: одаривать людей надеждой. Это нелегко в актерской профессии, но еще сложнее жить по таким критериям, если иметь в виду реальное обеспечение надежды, которую ты вселил в людские души. Чулпан на это способна, о чем речь впереди.

Роли в картинах Абдрашитова и Тодоровского сразу перевели Хаматову в новую категорию: резко повысился спрос на ее участие в кино.

В 1999 году она начала сниматься у режиссера Бахтияра Худойназарова в картине «Лунный папа».

Кстати, за три года до этого театральный режиссер с мировым именем Питер Штайн, увидев Хаматову в «Дневнике Анны Франк», пригласил ее на роль Офелии в спектакль «Гамлет», который он собирался ставить. Со своей повышенной эмоциональностью Чулпан приняла это известие. Она была счастлива. Три года — три года! — она жила в ожидании начала работы над «Гамлетом». Но случилось так, что это столь желанное и долгожданное начало совпало у Хаматовой со съемками в «Лунном папе». Известие о «Гамлете» она получила, находясь в Таджикистане. «Я поняла, что не могу… Не могу бросить всех тех, с кем я работала. Обливаясь слезами, я написала письмо об отказе и… И все».

В «Лунном папе», этой модернистской фантазии, Чулпан играла роль по-своему контрастную по отношению к тому, что она играла прежде.

Молодая женщина по имени Мамлакат ищет отца своего ребенка. Женщина эта, по замыслу авторов, фигура символическая, с особым характером. Мне кажется, с первых шагов на сцене и в кино актриса искала для себя опору в реальных жизненных связях ее героини с окружающим миром. В «Лунном папе» ее Мамлакат жила в мире зыбком, почти призрачном. Вместе с тем она была поглощена своей раной, своей драмой, судьбой своего ребенка, который должен скоро появиться на свет божий. В скрещении реалистической почвы, на которой выросла актриса, ее порывистой импульсивности с экспромтами, на которые был более чем щедр режиссер (они очевидны на экране), возникал необычный образ мечтательницы, которой будет, скорее всего, совсем неуютно на нашей грешной и жестокой земле.

Через восемь лет повзрослевшая, опытная Чулпан Хаматова скажет о себе: «Я — идеалист. В свои тридцать лет так и не научилась отличать ложь от правды. Меня нагло обманывают, это видят все вокруг, лишь я ничего не замечаю. Потом тяжело переживаю, когда понимаю, что столкнулась с подлостью…»

Разумеется, это горькое признание отнюдь не калька с образа Мамлакат, но, на мой взгляд, имеет смысл процитировать его. Так, думается, легче понять, почему маленькая, юная таджикская женщина, несмотря на все режиссерские хитросплетения и визуальные изыски, не всегда оправданные, разрушала стену между собой и зрительным залом.

Картина «Лунный папа» принесла серьезные перемены в жизнь актрисы. Фильм был показан на Международном кинофестивале в Берлине. Там немецкие режиссеры отнеслись к Чулпан Хаматовой с исключительной заинтересованностью. И начался как бы «немецкий период» в биографии актрисы.

Но до этого было еще одно особое событие в жизни Хаматовой. Взгляд на него с временной дистанции позволяет назвать это событие судьбоносным. Главный режиссер Театра «Современник», Галина Борисовна Волчек, пригласила Чулпан на роль Пат в спектакль «Три товарища» по одноименному роману Ремарка. Спектакль ставила Галина Волчек.

С этого момента жизнь актрисы начала делиться между границами, жизнь в России и жизнь в Германии.

Рождение дочери Арины стало очень короткой паузой в работе Хаматовой в театре и кино. Через некоторое время распался ее брак с Иваном Волковым. Ранние интервью Чулпан полны восторженных рассказов о своей семье, муже, их счастливом союзе… О ее привязанности к свекрови, которая стала для нее едва ли не самой близкой подругой… А потом наступил развод — интеллигентный, к счастью, не давший почвы для обсуждений в бульварной прессе. Хаматова и Волков после развода сохранили дружеские отношения.

На этом поставлю точку. Личная жизнь актрисы принадлежит ей и только ей. Коль скоро Чулпан Хаматова, с ее чувством ответственности, чувством долга перед близкими, умением быть благодарной, решилась на разрыв, стало быть, не могла поступить иначе.

Спустя годы Волков в одну из круглых дат в жизни его бывшей жены замечательно рассказал об их совместных годах учебы в ГИТИСе:

«— Наш курс был сплошные яркие индивидулаьности. И все равно в этом «букете талантов» Чулпан выделялась своей необычностью, непохожестью… И когда ее единственную с первого курса пригласили в спектакль Молодежного театра, где были сложные танцевальные партии, это никого не удивило. А вскоре она начала сниматься в кино. Я даже завидовал ее организованности и прилежности. Она вела тетрадки с подробным разбором роли — с ремарками, комментариями. Удобная вещь, я тоже стал так делать.

— Я слышала, ваша мама, актриса Ольга Волкова, и сейчас хорошо к ней относится?

— Мама ее очень любит. Для нее Чулпан как родная.

— Вы не были против, когда Чулпан забирала вашу маленькую дочку с собой на съемки?

— Всегда доверял Чулпан на сто процентов. Мы с ней общаемся, ребенка не делим, у нас прекрасные отношения».

В Германии сложился гражданский брак Хаматовой с танцовщиком Алексеем Дубининым. Там она снимается в нескольких картинах. Ездит в Москву, где репетирует, а позже играет Пат, Патрицию Хольман, в «Трех товарищах».

Ее немецкие фильмы — «Тувалу», «Виктор Фогель — король рекламы», «Гудбай, Ленин». В «Тувалу» она нежная, чуть отрешенная от реалий Ева. В окружающем ее мрачном и дождливом мире Ева мечтает отправиться на остров с таким манящим, волнующим названием Тувалу… Картина «Гудбай, Ленин», пожалуй, самая яркая в череде зарубежных лент Чулпан Хаматовой, хотя роль ее там не так и велика.

Занятна сама картина — смешная, печальная, в которой главная героиня, вернувшаяся из продолжительной, длиной в несколько лет комы, оказывается в другой Германии. Той, где больше нет Берлинской стены, коммунистов, социального террора, соответствующих запретов и т. д. и т. п. Эту женщину, убежденную коммунистку, ее семья, дети пытаются всячески оградить от столкновения с новой действительностью.

Чулпан Хаматова играет жену сына героя, русскую. Играет забавно, вполне профессионально, но фильм выстроен таким образом, что ее героиня так или иначе фигура второго плана. Некая краска в течение фильма: русская женщина, живущая в Германии, милая, неглупая, чуткая. Кажется, даже более чуткая, чем родные дети главной героини. В сценарии роль была больше, но часть ее выпала во время монтажа. Тем не менее, в этой тоненькой, большеглазой русской было нечто неординарное, что, возможно, связано с энергетическим потенциалом актрисы, ее острой, напряженной эмоциональной жизнью. Она всегда вносит это в свои взаимоотношения с другими. Тем более в данной ситуации. Она все-таки остается еще отчасти чужой среди окружающих ее, даже связанных с ней семейными отношениями.

Съемки в Германии, позже в Австрии сделали Чулпан Хаматову известной за рубежом, что было само по себе немаловажно. А далее она неизменно радовала своим присутствием на экране, одалживая себя роли, нередко выводя свою героиню за пределы обыденной колеи. В «немецких» картинах иногда пробивались отзвуки любимых Хаматовой тем. Но настоящая ее актерская жизнь была в России, в Москве. Тогда — на сцене «Современника».

Спектакль «Три товарища» — поклон 50-м и 60-м годам, когда Эрих-Мария Ремарк был одним из самых любимых, самых читаемых у нас писателей.

Всякая талантливая проза чаще всего трудно поддается своему сценическому воплощению. История трех товарищей, бывших солдат Первой мировой войны, о том, как не дано умным, порядочным, честным парням врасти в новую для них жизнь, ощутить себя своими у себя дома, в послевоенной Германии. Нищета, безработица, подонки, вырвавшиеся из тьмы и стремящиеся на самый верх власти, те, кто уже скоро будет хозяином жизни и смерти десятков миллионов людей… Вот мир, в котором живут герои романа, Роберт и Пат, мир, в котором фашисты наступают со всех сторон. Он не для романтиков, идеалистов, не способных смириться с жестокостью, цинизмом, стремительно нарастающей агрессией. Да, все это не для «трех товарищей», тем более не для Пат. Она знает, что скоро уйдет из жизни, сжигаемая туберкулезом, тогда с этой болезнью не умели бороться. Но даже если бы и умели, Пат обречена на уход из жизни в еще большей степени, чем бывшие солдаты Отто, Готфрид и Роберт. Роберт, который неожиданно для себя влюбится в Пат. Влюбится с первой минуты, ощущая, что перед ним женщина удивительная, необычная, в ней переплелись чистота, наивность с упрямой силой, воля и печальное смирение перед грядущим.

В романе Пат говорит о себе, что она не женщина, а «фрагмент». Нечто эфемерное, не дающееся в руки, обреченное на короткий век.

Пат тоже долго до конца не дается в руки Роберту, ускользает от него, боясь сделать его жизнь еще труднее: слишком короток будет час их любви…

Дитя последней четверти XX века, Чулпан Хаматова достаточно твердо стоит на земле. Даже в обстоятельствах смертельно больной Патриции Хольман актриса не может уйти от присущей ей, Чулпан, воли к жизни и жажды счастья, пусть и ненадолго мелькнувшего перед ее смертью. Она многого ждет от этого внезапного, чистого счастья. Так много, что поначалу боится поверить, когда оно уже с ней.

Во время первых встреч она еще пытается уйти от Роберта, оберегая его от ударов: болезнь отзывается в ней повышенной чуткостью, в том числе и к чужой боли. Но, очень скоро осознав свою духовную, нравственную близость с Робертом, она перестает отталкивать его от себя, пока не сдается ради последней вспышки счастья. Что актриса играет с особой бережностью.

Хаматова постоянно ищет для своих героинь максимального напряжения душевных сил. Такое состояние она стремится продлить настолько долго, насколько ей это позволено драматургом и режиссером. Иногда и по собственной инициативе. Она дает выход своей неустанной энергии, предельно обостряя ситуацию. Порой превращает как бы и обыкновенный поступок — в необыкновенный. Будни не ее стихия.

Все это прекрасно вписывалось в образ Пат, прекрасного фрагмента, отколовшегося от чуждого ей мира. Патриция Хольман была сыграна Хаматовой, когда ей было двадцать четыре года. В таком возрасте для многих молодых актрис все еще как бы продолжается некий разбег, приближение к своей главной теме, к тому, чем будет позже наполнен их уже «взрослый» диалог со зрителем. У Чулпан работа в «Трех товарищах» стала переломным, на мой взгляд, моментом, переводя актрису в новое измерение. Стало ясно, что актриса уже готова к полноте самовысказывания. Но всегда ли давал ей такую возможность кинематограф?

Хаматова не относится к тем актрисам, которым свойственна жесткая избирательность в выборе ролей в кино. Конечно, она берется далеко не за все то, что в огромном количестве ей предлагают режиссеры и продюсеры. Она практически не снимается в телевизионном кино, по крайней мере, в телефильмах и сериалах-однодневках. В таких ситуациях она неумолимо требовательна. Исключение она делает для настоящей литературы и талантливых режиссеров. Так было, когда согласилась сниматься в «Детях Арбата», «Казусе Кукоцкого» и «Докторе Живаго». То есть в фильмах, далеко отстоящих от потока плохо скроенных, примитивных лент. От сиюминутной телевизионной кинопродукции.

Вместе с тем у Чулпан Хаматовой есть роли в кино, где практически только ее личное обаяние и заслуженная популярность обеспечили ей и картине внимание зрителей.

Говорится об этом не в укор актрисе. Каждый выбирает свою дорогу, в жизни каждого существует множество обстоятельств, влияющих на то или иное его решение. Кстати, бывает, что иногда и картина не лучшая, слабая неожиданно может вспыхнуть и заиграть в нескольких эпизодах благодаря участию талантливого актера.

Такой ролью, мне кажется, стала для Хаматовой Соня в картине режиссера Веры Сторожевой «Греческие каникулы». Фильм-реклама отдыха на дивном греческом острове Кефалония — и не более того… Но Чулпан вопреки всему несколькими штрихами набросала портрет не самой счастливой девчонки, бежавшей из постперестроечной России в надежде найти свою долю где-то в Европе и в результате вынужденной в этой благословенной Европе зарабатывать на жизнь, торгуя собой. Греческие идиллии оказались не для нее.

Не апеллируя ни к жалости, ни к снисхождению к себе, Хаматова угадала в Соне не растерянную в бедах, унижении, разочарованиях доброту и соучастие. Материал для этого был у актрисы мизерный. Но мятущаяся, вроде бы неразумная, импульсивная Соня вышла в картине на первый план, затмив своей естественностью, безыскусностью, доверительностью главную героиню с ее выдуманными страстями.

Соня была для Чулпан эскизом: несколько уверенных мазков, брошенных на холст, по дороге к чему-то сущему для нее.

Еще до роли Сони в «Греческих каникулах» Хаматова начала сниматься в «Детях Арбата». Режиссер Андрей Эшпай знал театральные работы Чулпан. Знал, как широк ее диапазон, что было очень существенно для роли Вари Ивановой, на которую он утвердил Хаматову. Он не ошибся, поверив, что она будет как нельзя более органична, играя девушку из 30-х годов прошлого века, одну из ключевых фигур в его повествовании. Режиссер услышал в других героинях Хаматовой голос человека, отказывающегося мириться с ложью и унижением. Увидел личность абсолютно свободную, живущую так, как подсказывают ее чувства.

Именно такая Варя Иванова нужна была режиссеру и соответственно фильму: юная, смелая, непредсказуемая, которая в страшные годы сталинского террора, на пике репрессий, арестов, расстрелов позволяет себе оставаться самой собой.

Дерзкая непокорность души и сердца — такова суть Вари, ни в чем и никогда не изменившей себе. И своей любви к Саше Панкратову, которую она пронесла с детских лет до их общей последней минуты.

Вместе со своим партнером Евгением Цыгановым Чулпан Хаматова связывала время, прошлое и настоящее. Современные молодые актеры, возвращая к реалиям семидесятилетней давности, напоминали, как страшно соглашаться с уродливой изнанкой внешне грубо раскрашенной и донельзя отлакированной тотальной лжи.

Саша и Варя не создают подпольных организаций. Не делают громких заявлений. Не произносят пафосные речи. Они не публичные люди, более того, страшные реалии заставляют их все больше и больше сужать круг общения. Что неосознанно заставляет их еще стремительнее двигаться навстречу друг другу. Саша старше Вари, к началу своей экранной истории он еще наивен, еще не представляет себе, что есть жизнь, в которую он вступает. Детская мудрость Вари позволяет ей понять происходящее быстрее Саши. Она вне всяких влияний, вне политических страстей. Она по-настоящему самодостаточна, что и усложняет ее существование, и в чем-то делает проще. Напомню: актриса говорила о черном и белом, двух красках, которыми Варя Иванова определяет происходящее с ней. Но так и поступают дети, которые остро чувствуют фальшь и называют вещи своими именами. Что и делает Варя — ребенок, который старше взрослых…

Для Саши школой становится арест, предательство бывших друзей, его ровесников, через эту горестную призму он начинает видеть, что происходит с ним и вокруг него на самом деле. Варя, этот шустрый подросток, врывается в жизнь практически без иллюзий. Разве что обманется, выйдя замуж за обаятельного красавца, профессионального карточного шулера, прекрасно сыгранного Юрием Колокольниковым. И уйдет от него по-взрослому сдержанно, решив все в одночасье. Хаматова соединяла постепенное взросление души Вари со всем тем, что было изначально заложено в ее натуре, с ее эмоциональным и духовным потенциалом.

Первое время она еще достаточно смутно ощущает подводные рифы, которые по мере происходящего с Варей приобретают вполне четкие очертания и больно дают знать о себе. И тогда она уже совершенно сознательно откажется с ними мириться.

У актрисы есть отличные, исполненные тишины и чистой лирики сцены, в которых она вместе с Сашей мечтает о путешествии в космос (пусть тогда все это называлось по-другому). Она парит, когда Саша дарит ей удивительный камешек — залог его любви к ней, залог их общего будущего. В эти минуты Варя как бы затихает. Затаивает дыхание. Забывая о том, что окружающие реалии бесконечно далеки от того, о чем она и Саша сейчас грезят. Ее коснулось дыхание чуда, и она верит в него. Ее глаза будто мерцают, лицо озарено, Варя слышит музыку, которую играют только для нее и для ее Саши. Но вскоре наступит момент, когда эта непокорная девочка окажется, в сущности, единственной опорой для Софьи Александровны, матери арестованного и высланного Саши.

Еще до работы в фильме «Дети Арбата» у Чулпан был театральный опыт работы с Евгенией Симоновой, снимавшейся в роли Софьи Александровны Панкратовой, причем опыт удачный в антрепризном спектакле «Сильвия», где Хаматова замечательно играла… собачку Сильвию. В картине актрисы словно устремлены навстречу друг другу, их дуэт идеально органичен. В нем нет старшей и младшей, опекающей и опекаемой. Равные перед свалившимся на них страшным горем, они не просто подруги: они — товарищи, пытающиеся противостоять в меру отпущенного им и даже сверх того, сохраняя при этом неизменное чувство собственного достоинства и внутренней свободы.

В наши дни внутренняя свобода героев и героинь проявляется, к сожалению, чаще всего в вызывающей внешней раскованности, чем уже никого не удивить. В искаженные ложью тридцатые годы прошлого века, чтобы выжить, надо было молчать, приспосабливаться, унижаться. От всего этого Варя Иванова однажды и навсегда отказывается. В том числе и в поведении своем, его внешних проявлениях. Даже бесспорная женственность девушки окрашена своеобразным вызовом, что не только не отталкивает от нее сильный пол, но, напротив, привлекает и увлекает.

Сила характера, стойкое отвращение к фальши, отвага — все это так явственно в личности Вари. Вместе с режиссером Чулпан Хаматова ищет соответствующий пластический рисунок роли. Варя постоянно в движении, в смене настроений — а смены эти ох как постоянны! Все отражается на ее лице, Варя не дает себе труда скрывать собственное отношение к тому или иному событию или человеку, с которым в данную минуту связывает ее жизнь. Правда, с течением времени Варя становится не то чтобы сдержаннее — скорее несколько умудреннее всем пережитым и переживаемым ею. Она уже понимает, что прямая оппозиция всему происходящему с ее страной, с ее согражданами только усугубит ее собственную участь и будущее близких ее людей. И все-таки, по главному счету, она — все та же Варя, готовая действовать, отстаивать свои непреложные позиции, сострадать и помогать.

Необычная раскованность героини Хаматовой была принята неоднозначно. Какая-то часть зрителей отказывалась с этим смириться, в основном люди старшего поколения, настаивавшие на том, что-де в тридцатые годы девушки вели себя иначе… Будто все они в те годы были вылеплены в инкубаторе на один манер. Прелесть Вари Ивановой и была в ее неординарности, в способности жить по своим законам, не прогибаясь и не склоняя голову перед ненавистной системой. Но даже самые непримиримые зрители сходились с союзниками актрисы в том, что ее Варя незаурядна и памятна.

Ее абсолютная свобода, в том числе и в пластических решениях, тревожила, заражала, передавалась в зрительный зал, пробуждая в людях ответную энергетику. А это дано очень немногим современным артисткам, к сожалению, нередко оставляющим нас безучастными, как бы драматично ни складывался путь их героинь.

Варя Иванова не входила — она врывалась в нашу общую жизнь. Ошибалась. Металась. Влюблялась — продолжая навсегда любить Сашу Панкратова, что же, ведь и так случается с женщинами, подобными непредсказуемой Варе. Доминирующее начало личности актрисы, ее человеческая, актерская природа привели к огромной востребованности ее и в театре, и в кино.

Рождение второй дочери, Алины, по-домашнему — Аси, ненадолго увело Хаматову от сцены и экрана. Чулпан наделена редкой способностью внешне почти не меняться после родов. Когда я вспоминаю актрису — не на сцене и на экране, а ту, какой мне приходилось видеть ее в непосредственном общении, уже мать двоих детей, я вижу перед собой тоненькую, хрупкую, юную женщину, которая держит за руки двух маленьких девочек, одна — справа, другая — слева: женственная, грациозная Арина и стремительная, резвая Ася. В 2009 году на свет появилась третья дочь.

При всей невероятной занятости Хаматовой дети занимают огромное место в ее жизни.

Во время съемок «Греческих каникул» она увезла их на остров Кефалонию, где шли съемки картины, как рассказывали мне коллеги Чулпан, она уделяла дочкам каждую свободную минуту.

Несколько лет назад внимание актрисы обратилось на детей, больных раком. Не стану подробно писать о том, в каком состоянии находится современная российская медицина, о ее нищете и соответствующих проблемах в ее существовании. Даже в такой сфере, как онкология. В этом случае лучше дать слово самой Чулпан Хаматовой, которая конкретно и точно рассказывает, что привело ее к подвигу на ниве благотворительности. Иначе не могу назвать то, что она сделала и продолжает делать…

«Несколько лет назад в Казани заболел мой племянник, ему поставили диагноз, равносильный смерти. Я тут же бросилась к столичным врачам. Оказалось все не так страшно. Не излечимое в Татарстане побеждают в Москве. Здесь больше возможностей, в первую очередь технологических… Словом, я печально открыла мир, о котором даже не подозревала, даже не задумывалась. А тут соприкоснулась и поняла, что не могу остаться в стороне».

И она не осталась. На сцене ставшего для нее родным Театра «Современник» Чулпан Хаматова вместе со своей подругой, актрисой Диной Корзун (с ней она снималась в «Стране глухих», с тех пор они дружны), организовали концерт звезд кино и театра. Театр бесплатно предоставил для этого свою сцену. Концерт-вечер назывался символически: «Подари мне жизнь». На призыв Чулпан откликнулись многие: доктор Леонид Рошаль, Олег Янковский, Олег Табаков, Евгений Миронов, Александр Калягин, Марис Лиепа, Алла Сигалова, Татьяна Друбич, Ингеборга Дапкунайте, Юрий Шевчук, Гарик Сукачев, актеры «Современника» и много, много других. Главной целью был сбор средств для отделения гематологии детской республиканской больницы в Москве, куда свозят больных детей со всей России, и не только.

«Скептики, — вспоминала Хаматова, — говорили, мол, затея безнадежная, ползала пустым останется. Грустные прогнозы, к счастью, не оправдались, многие желающие не смогли попасть, поскольку не оказалось пустых мест. Собранного хватило на покупку аппаратуры по облучению крови — триста тысяч долларов. За две штуки (Хаматова говорит о двух системах для облучения крови. — Э.Л. ). И даже осталось на неотложные нужды! Понятно, что денег все равно мало, но ведь любое дело лучше бездействия. Больному мальчику подарили видеокамеру, о которой он давно мечтал, и результат анализов вдруг улучшился. Без всяких новых лекарств: у человека сбылось заветное желание, только и всего. Здорово!».

Чулпан Хаматова не удовлетворилась проведением одного благотворительного концерта. Она по сей день продолжает эти акции, неизменно находя отклик у коллег. Человек долга, человек, ощущающий чужое горе как собственное, она не может ни остановиться, ни передать ею начатое в другие руки. Она рядом с маленькими, обреченными судьбой людьми.

В чем-то и сама Чулпан, которой уже тридцать шесть лет, известная, любимая актриса, человек в чем-то достаточно жесткий, остается ребенком. Недаром она как-то сказала о себе: «Я — абсолютная идеалистка…»

Рискуя навлечь на себя негодование части критиков, напомню об одном из героев Чулпан Хаматовой, именно герое, а не героине, — мальчике Андрия из спектакля Театра «Современник» «Мамапапасынсобака», назвав его идеалистом. Таков он у Хаматовой, Андрия — идеалист. Этот хамоватый, развязный задира… Разнузданный маленький хулиган, дебошир, который постоянно находится в боевой позиции, на самом деле он действительно идеалист. Идеалист, который неосознанно ищет гармонии в обезумевшем, сошедшем с колес мире. Одинокий, маленький подросток своим хамством и дерзостью выражает свое отношение к реалиям.

В спектакле-перевертыше взрослые актеры играют маленьких детей, в свою очередь, играющих во взрослых. В своих взрослых родителей, при этом не просто копируя их поведение и взаимоотношения, а отчасти шаржируя и тем самым подчеркивая фальшь и ложь в существовании старшего поколения. Действительность в их изображении искажена до уродства. В этом шумный ушастик Андрия по-своему абсолютно прав, правдив, не обманывая себя и никого другого не желая обманывать.

В глубине души мальчишка исполнен печали, не по-детски мудр в восприятии жизни. И все-таки не теряет надежды. Иначе зачем нам жить?

Надеждой завершала Хаматова спектакль, в котором, на мой взгляд, сыграла свою лучшую сценическую роль.

В 2003 году актриса была удостоена Государственной премии Российской Федерации за три ее театральные работы: Анна Франк, Патриция Хольман и мальчик Андрия…

К этому времени она уже была одной из первых в новом актерском поколении. Один за другим появлялись картины с ее участием. Естественно, не все равнозначные, как и роли в них Чулпан Хаматовой. Но таков нормальный ход актерской биографии.

А далее в столичном аэропорту «Шереметьево» актриса встречает известного театрального режиссера Кирилла Серебренникова. Они знакомятся. И первой их общей работой становится спектакль «Антоний и Клеопатра» — дерзкий, авангардистский, спорный. Причудливый и ироничный — более ироничный и, думается, не нарочито активно осовремененный. Хотя это далеко не всегда резонирует устремленности автора пьесы Уильяма Шекспира.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.