ШАБОЛОВКА.Сентиментальный всплеск

ШАБОЛОВКА.Сентиментальный всплеск

Вступление

Есть такая улица в Москве. Уже много лет есть и такая станция метро. Башня телевизионная есть, действующая, очень красивая, построенная замечательным архитектором Шуховым — издалека видно ее узорное плетение. Под башней целый квартал, огороженный забором, — там телевидение. Много людей входят-выходят (по пропускам, разумеется!). Люди торопятся в здания студии (зданий тоже много). Внутри зданий сотни дверей, сотни метров коридоров, сотни километров кабелей, проводов, громадные ангары, набитые сложной аппаратурой. Что-то снимают, записывают, посылают в эфир через сигналы постаревшей, но все еще прекрасной башни.

Но вот спросите прохожих людей: а чем именно там занимаются? Что именно там снимают? Как зовут тех, кто пользует это богатство, и в чем содержание этой могучей деятельности? Не знают! Многие из тех, кто там работает, — тоже не знают. Они наняты, они имеют пропуск, знают свою дверь, уперты в поставленную конкретную задачу. И точка. Да вы меня спросите, что я про это знаю, отвечу — ничего! А ведь когда-то знал, когда-то многие десятки, а может, сотни раз входил в это пространство, переодевался в этих костюмерных, искали грим перед этими зеркалами, в просторном холле сверяли текст, правили, спорили. Нас было много — актеров, режиссеров, авторов, операторов, художников, редакторов, ассистентов, техников. И мы все знали друг друга. Знали, кто чем занимается, что только начали, что уже на выходе. И, может быть, именно это самое главное, знали, ЗАЧЕМ мы это делаем — все это шло в эфир, а оттуда, из вышних слоев, на экраны тысяч телевизоров.

Сегодняшний циник скажет: да что вы мне мозги морочите, вы там работали, деньги зарабатывали, чтобы кушать, вот и вся ваша лирика!

Деньги? Да, конечно, а как же? Деньги были маленькие, это можно по документам проверить, но, правда, и потребности у нас были куда как поменьше. Да вообще жизнь была другая. Но вот то, что ДЕЛО БЫЛО ОБЩИМ и каждый себя чувствовал частью общего и, несомненно, нужного дела, — это правда. Тут халтуры не могло быть. Потому что мы постоянно имели дело с текстами великих авторов, и классиков и современников, с музыкой великих композиторов. Да и весь состав работавших тогда на ШАБОЛОВКЕ был особенный. Люди оправдывали название, под которым они трудились, — ПРОСВЕЩЕНИЕ. Свет от них исходил.

А телевизионный канал в разное время назывался по-разному: Культурнопросветительский, учебно-просветительский, научно-… и т. д. Но всегда — просветительский.