1929 год

3 янв. На фоне тусклоты вдруг опять «истерика». Литвинов «вызывает» Польшу немедленно подписать признание акта Келлога (большинством государств еще не ратифицированного) между СССР и Польшей. К чему бы это понадобилось? Иностранная печать отмечает, что к Румынии вызов не обращен, а посему, не собирается ли Литвинов связать Польшу обязательством «ненападения», чтобы иметь развязанными руки по отношению к Румынии? Указывают и на то, что имеется в виду выслужиться перед сторонниками пакта Келлога в Америке, чтобы ускорить фабрикацию акта там, а Америка нужна нам по части кредитов.

Но — тут же и «скандал». Газеты наши, наконец, печатают то, о чем говорят давно: родной брат Литвинова, участвуя в берлинском торгпредстве и имея право подписи, навыдавал обязательств от имени торгпредства на какую-то большую сумму. Дело пробовали замять, но когда поняли, что сумма велика, а главное — трудно установимы пределы ее, то пошли на разоблачение. Теперь газеты объясняют, что оный Литвинов с мая 1927 г. со службы уволен, связался с мошенниками бело-эмигрантами и подделывал задним числом обязательства. Арестован он и судиться будет во Франции. Но по-видимому, не в заднем числе дело и не в подделке: он просто — прохвост, злоупотреблявший положением, которое занимал исключительно по родству с братом. По-видимому, социалистическая бюрократия не изъята от грехов, какие случались со всякой другой.

* * *

Характерно стремление нашей печати всячески доказать неплатежеспособность Германии по долгам. Между тем, экспертная комиссия (Гильберт) справедливо указывает, что немцы платили без напряжения в течение трех лет, что богатство их растет, валюта устойчива, города и области выкачивают у казны огромные средства на свои «нужды» (чтобы показать меньше доходов, немцы ухлопывают казенные деньги на местное строительство: здания дум, жел.-дорожн. вокзалов, мосты — строятся с неслыханным великолепием); «чрезмерный же рост безработицы объясняется тем, что перед войной (1901–1914 г.) население множилось неслыханно, и эта молодежь теперь как раз подросла».

7 янв. В Третьяковск. галерее берут плату в 17 коп. с экскурсантов и в 40 коп. с обычных посетителей. Грубейшим образом нарушена воля завещателя, чтобы галерея для всех посетителей на вечные времена открыта была бесплатно.

* * *

Сообщают об убийстве старухи Иловайской, вдовы знаменитого автора учебника, издателя «Кремля» и менее известного как серьезного историка, «тайного советника» Иловайского. Старуху долго травили, взяли у нее библиотеку и обстановку мужа, отняли дом, пытались выселить, таскали по судам, арестовывали, словом — всячески деградировали в глазах всех окружающих. Недавно она исчезла, и лишь через несколько дней обнаружен ее труп, где-то под полом, в уборной. Нашли и убийц: дворник, его жена и еще какой-то их родич. Ограбили. Попались на продаже вещей покойницы.

В газетах о такой «мелочи» нигде ни звука. Можно предвидеть и наказание: что-нибудь вроде года тюрьмы с амнистией либо зачетом предварительного заключения. Вот иное дело, если бы был убит какой-нибудь провокатор-комсомолец или «рабкор»-доносчик.

13 янв. При «общих» выборах в Академию из навязанных кандидатов прошли: Крыжановский («создатель новой науки — планирования»), Рязанов (издатель Маркса и Энгельса, создатель института их имени — на большие деньги, отпущенные правительством, ярый библиофил и — никакой ученый), Бухарин (парень бойкий, развязный, умный и с хорошим образованием, подозрительный теоретик подозрительного предмета — ленинизма, ныне гонимый за какой-то уклон), и М. Н. Покровский, едкий разлагатель, слюнобрызжущий критик, не автор какого бы то ни было исследования.

Забаллотированы: Фриче, Деборин, Лукин; первый — компилятор и публицист-марксист; второй — философ-марксист, сочетание достаточно нелепое; третий — посредственнейший из учеников талантливого Р. Ю. Виппера.

Как-то будет «реагировать» советская печать, а пуще разные месткомы из агитаторов и «технического персонала», выдвигавшие сих кандидатов.

* * *

Наше правительство вдруг сделало опять нервный жест. Литвинов почему-то предложил Польше подписать с СССР отдельный договор на основе пакта Келлога. Предложение поразило своей неожиданностью. Завязалась переписка. Мы «ликуем»: наше предложение остается без немедленного принятия, следовательно, и т. д. и т. д.

В Афганистане восстание против Амануллы приняло формы столь острые, что падишах, спасая свое положение, отказался от целого ряда решительных мер в сторону европеизации, отказался от европейского платья, отмены паранджи, постоянной армии и т. д. Спасает ли он этим свое положение — вопрос. По-видимому, англичане все-таки свое дело тут сделали, — недаром они весной отговаривали Амануллу от поездки в СССР. Сегодня печатают, что «полковник Лоуренс выехал в Европу», — это тот самый полковник, которого ставят в тесную связь с последними волнениями.

В Китае тоже нам не везет. На железной дороге нас теснят, поговаривают о стремлении китайцев забрать все дело в свои руки; в Харбине окончательно закрыли «Молву» за неприличные выходки по поводу болезни английского короля. А сегодня сообщают, что сын покойного Чжан-Цзо-лина расправился с умнейшим китайцем (плохо знаю имя его) за его японофильство, отмстив попутно за отца, но все это под флагом того, что расстрелянный генерал мешал слиянию с югом (дружба с японцами), т. е., иначе говоря, сын Чжана ловко проводит политику единства Китая (около нанкинского правительства) без японцев, без русских, без, пожалуй, и Европы, а под покровом САСШ, которые дадут денег и, конечно, меньше всех других посягнут на территорию Китая. Так мудрый Чан-Кай-ши, глава Нанкина, видимо, выводит Китай на путь независимого национального роста.

* * *

А у нас все смятенно. Во внутренней политике — аресты и высылки пачками, кажется, гл. обр. троцкистов. Вчера говорили об аресте Воронского; значит, напор на фронте уже литературном. Говорят, что нажим производится «для масс», и что будто бы внутри решено, при суровом обличьи, проводить правую политику.

На местах путаница полная: везде пролезают «кулаки»; вернее, середняки превращаются частенько в «кулаков». Органически (биологически) разная порода — людей, склонных к хозяйству, и дармоедов (т. наз. бедняков) — ведут борьбу не на живот, а на смерть. За «бедноту», даже плодящуюся в иной, более угрожающей пропорции, чем хозяйственные, стоит власть, и власть эту на местах проклинают отчаянно.

Образчик головотяпства хозяйственного передают из Шенкурска. Ок. 1915–16 г. там для освещения города построена была электрическая станция соответственной силы. Там же был небольшой, работавший паром, лесопильный завод для заготовки тары (бочек) под смолу, дававшую краю хороший вывоз.

Пришли современные «планщики», с лучшими идеями, кстати сказать безбожники. Решили провести электрификацию. Отняли храм под будущую станцию. Завод решили электрифицировать, а потому временно его закрыли, разбазарив паровую установку. Станцию не построили, ибо не удалось устроить колодца, а старую станцию разорили. В расчет на будущую электрическую силу построили новый завод по технической переработке дерева, но приехавшие спецы объявили, что завод этот нужен в Архангельске, а не в Шенкурске. И вот теперь: храм разорен, электрического освещения нет, лесопилка стоит (пока не купят и не установят заново паровой двигатель), из-за ее простоя нет тары, следовательно, стоит смолокурение и экспорт, доходивший до суммы свыше полумиллиона; новая проектированная станция не может быть доделана, а начатый новый завод бросают, ибо он не на месте… И так везде и всюду.

* * *

На съезде историков-марксистов окончательно объявлен буржуазным — исторический, или экономический материализм, ибо и «буржуазные историки иногда принимают экономический фактор за главный, и даже единственный». И классовую борьбу принимал даже Гизо. А вот Ленин ввел понятие диктатуры пролетариата, которая осуществит сознательно, путем власти, все, что нужно. Знаменитый «прыжок из царства необходимости в царство свободы», следовательно, совершился, и им оправдывается вмешательство лиц или партии в сознательное перестроение мира. Итак, воскрешение лавризма, бакунизма, «субъективного взгляда», личности и т. д. Зато робкое стремление некоторых «историков-марксистов» говорить об объективной (а не откровенно классовой) трактовке исторических тем заслужило упрек в «заакадемизировании» (каково словечко!!).

Пожалуй недалек от действительно возможных отношений анекдот про Троцкого: приходит он у себя в ссылке с охоты, смотрит на портрет Ленина и говорит: «Эх, Ленин, Ленин, рано ты умер; охотились бы мы теперь с тобой».

* * *

И вдруг — Немезида. В газете сегодня петитом напечатано, что бывший врангелевец А. Слащов (б. генерал, с большим треском расправлявшийся в Крыму с красными) и в 1920 или 1921 г. неожиданно перешедший на сторону советской власти и подозрительно ею прощенный не в пример Колчаку, Аничкову и друг., занимавшийся преподаванием в какой-то школе переподготовки комсостава, убит у себя на квартире кем-то, пришедшим к нему и после убийства ушедшим.

* * *

По сведениям с мест, леса сведены и проданы у нас вплоть до очередей 1936–37 года. Запродажа фарфора и картин из Эрмитажа — ничтожная доля в расхищении народного достояния, чем советская власть спасает пока себя. Говорят, сейчас сроки немецким векселям, а платить нечем.

Скверно и на продовольственном фронте. В Архангельске хлеба совсем нет, а в Одессе дают кукурузу да и то американскую. Куда все подевалось? В публике самые фантастические слухи о том, что кто-то доводит сознательно до абсурда, чтобы резко повернуть вправо. Этим Талейрано-Наполеоном считают многие Сталина.

19 янв. В Афганистане с чрезвычайной быстротой произошло попятное движение Амануллы, передача власти его брату, отречение и последнего, захват власти повстанцами, вождь которых провозгласил себя падишахом Хабикуллой (чуть ли не имя последнего эмира, смещенного и зарезанного Амануллой). У нас — кислая мина. После Китая это вторая большая неудача. Всего обиднее, что спасаются лишенные престола — в Индию, т. е. ту же Англию, а не к нам.

* * *

Хозяйственные дела наши плохи. Сегодня газета печатает статью о необходимости усилить вывоз всякий и наградить вывоз зерновой. А в передовице прямо заявляется, что Казахстан сразу выполнил положенную на него разверстку, доставив весь хлеб по расписанию: следовательно, у них там большие еще запасы, не последнее же они доставили, значит можно еще нажать, — на них и наложили новый взнос, который теперь усиленно выколачивается.

* * *

До чего нелепо применяются у нас хозяйственные идеи, видно из след. примера. На севере у нас обычно один-двое в деревне имеют установку для дегтегонки; остальные жители округи, возвращаясь с лесных заготовок, сдают свободную бересту этим дегтегонщикам, которые и добывают деготь.

У нас решили, что это — кулаки, и их обложили усиленно; а те, кто возил раз-два в год бересту, — беднота; след., надо их коллективизировать и кооперировать на производстве, которым они не занимаются и заниматься не хотят и не могут. Результат: дегтепромышленники бросили гнать деготь и закрылись; остальное население лишилось маленького приработка и бросает теперь кору зря; дегтя нет, а он чрезвычайно нужен в промышленности. Получился кризис дегтяной.

25 янв. Академический скандал разрешается. На днях финский ученый Тальгрен обратился с письмом по поводу «Семинариума Кондаковианум», газеты напечатали это письмо рядом с тут же помещенным «достойным ответом русского ученого», именно Жебелева, который, сказав «а», вынужден сказать и «б», все гуще и гуще доказывая свою «советскость». Кстати пристегнулся и Марр, с излияниями совсем уж неубедительными и даже грубоватыми. А Европа смотрит! Тальгрен имя очень крупное.

Нынче дальше: в Академии было заседание при участии новых академиков (правда, собралось всего 40 чел. вместо 80); высказывались по поводу неизбрания трех коммунистов. Президиуму (увы, среди них и Платонову) пришлось отстаивать перевыборы вторичные, тогда как другие доказывали ненужность и неправильность таких перевыборов. Особенно резок, по-видимому, был И. П. Павлов (величина совсем уж мировая), против выступал и Петрушевский, и, к великому многих изумлению и к негодованию коммунистов, столь подкоммунивающий всегда Сакулин, только что избранный в академики.

Скандал на всю Европу.

А в «Правде» выступил Ларин с недвусмысленными угрозами: надо бы перетрясти академию, не выбирать пожизненно, а на 10-летний срок и т. д. и т. д.

* * *

Аманулла отрекся, брата его сместили, но теперь, пишут, Аманулла взялся за подготовку сопротивления. И что-то во всем этом делают англичане. При решении вопроса очевидно их голос будет весить очень много. История эта, видимо, длинная. Выступления Амануллы ждут лишь весной.

На днях припомнили, что когда в школах, в приезд Амануллы к нам, разъясняли значение этого события, одна девочка пророчески спросила «а что, его расстреливать будут — у нас или там?»

* * *

Вчера в газете, в отделе хроники, мелким шрифтом напечатано об открытии ОГПУ троцкистской организации, с нелегальной литературой (каков термин!) и т. п., за что 150 челов. «подвергнуто изоляции», — это уж не ссылка, а одиночка, очевидно.

Примыкая к этому, определенно говорят, что скоро обнародуют про целый «заговор», тем более, что Троцкий, по-видимому, ускользнул: в городе поговаривают о его бегстве в Турцию. Поживем — услышим.

* * *

Газеты сообщают, что «мы» на парижской выставке гастрономии получили 20 премий и оказались hors concours по рыбе, икре, яйцам, маслу и т. д. Прямо диву даешься: хоть бы кто-нибудь поинтересовался, чем нас кормят, в стране, казалось бы, широчайших сел.-хоз. возможностей.

* * *

Нынче сообщают, что приехал из Америки «фермер» Кэмпбел, у которого крупное зерновое хозяйство (65 000 гектаров, но только 200 рабочих, при широчайшей тракторизации). Ведь это же кулак, магнат-землевладелец, а мы его — за образец! Ведь в том-то и дело, что он хозяин предприятия.

28 янв. Во Франции парламент во имя единства и столь излюбленной у французов централизации дружно высказывается против эльзасских автономистов, отстаивающих для Эльзаса закон Божий в школах и идущих против отделения церкви от государства. Сию клерикальную программу автономистов в парламенте поддерживает только комфракция. Мило!

* * *

Пребывание Троцкого в Турции отовсюду подтверждается, но уже с объяснением, что он туда выслан нашей властью с соизволения турецкого правительства, которое едва ли взяло на себя роль сторожа, но почему-то думают, что там его легче устеречь, чем в Европе. При случае, как намекают иные, можно и укокошить: у себя это сделать было бы боязно, а в Европе «мы» принципиально этого не делаем.

30 янв. На днях сообщалось, что в Румынии арестован на почтамте с шифрованными документами в руках румын (забыл фамилию, см. Изв. 28 янв), в 1925 г. заочно приговоренный к каторге. Он из Москвы, где заседал в Коминтерне. Одновременно арестован ряд других московских посланцев. Очевидно в Коминтерне даром денег не дают…

Как бы то ни было, сейчас ходят в публике какие-то тайные слухи, будто бы на февраль-март намечено было «восстание» в Бессарабии с провозглашением присоединения к СССР; что внезапная нота Литвинова Польше объясняется желанием скоропалительно оторвать Польшу, подписанием протокола о взаимном ненападении, от Румынии. Если бы Польша подписала, Румыния была бы solo перед фактом восстания и, м. б., не решилась бы с оружием отстаивать теряемую территорию.

Se non ? vero…

* * *

Экономика — плохо. Газеты тревожно говорят о грозящем из-за недостатка семян и орудий недосеве. Вывозим за границу все — до рубца, кишок и рогов включительно. У себя уничтожили фабрикантов, бравших 10–15 % прибыли и оставлявших ее почти всю в деле на его расширение (так действительно шла индустриализация), а теперь пускаем к себе крупицами рваческий иноземный капитал (типа пресловутого Hammer’а), даем ему наживать 80 %, из которых 30 отбирает себе правительство, а обыватель страждет, платя неслыханные цены за бесконкурентный, след., дрянной товар.

* * *

И так во всем. Не пускаем в вузы детей интеллигенции (попросту, оставляем без применения и смариваем «племенной скот»), зато усиленно вливаем туда явно непригодный для науки серый элемент, который занимает места, обходится очень дорого (стипендии, дополнительное обучение и т. п.), а в конце концов уходит, не вынеся науки. Из 10 едва двое годятся для работы. Говорим о будущем бессословном государстве, об обязательности труда, а не пускаем на фабрику целые категории граждан!!

* * *

На Тверской поперек улицы повешен огромный плакат-цитата из Ленина. Никто его не читает, все привыкли к этим нелепым возгласам, лень даже вникнуть в никчемность и подчас фальшь этих лозунгов. «Тяжелая индустрия — основание социализма». Но ведь так же в других советских книжках (напр., Павловича, а то и того же Ленина) можно прочитать: «тяжелая индустрия — основание империализма». И ничего не возразишь! В САСШ и других государствах тяжелая индустрия стоит очень высоко и является основанием — вовсе не социализма.

* * *

Травля Академии Наук продолжается, вплоть до угроз («это ведь не собственность Академии, эти средства государственные»).

* * *

В газетах уже появляются резолюции различных «рабочих» собраний о необходимости высылать троцкистов за границу. Очевидно подготовляется почва для объявления о высылке Троцкого в Турцию.

* * *

Говорят, с Фордом не поладили. Он спросил, на какое производство рассчитывать проектируемый для СССР автомобильный завод, и, услыхав о цифре 3000 машин в первый год, ответил: «обратитесь в игрушечную лавку». — Другие уверяют, что расхождение было серьезнее: по примеру своей датской концессии, Форд хотел наладить у нас сборку частей, присылаемых из Америки, а наши потребовали делать все у нас.

7 февр. Экономика наша все резвится. Сегодня постановление ВЦИК'а о том, чтобы во что бы то ни стало до конца бюджетного года привлечено было в сберегательные кассы 200 млн. руб., для чего назначается месячная «агиткампания». Принудительное сбережение — после того как самый принцип накопления (принцип, конечно, «буржуазный») всячески вышучивался и изничтожался.

* * *

Другой номер. Вдруг спохватились: «Турксиб» (еще до войны намеченная туркестано-сибирская жел. дор.) и «Днепрострой» (могучая электрическая установка, которую задумали, не рассчитав еще, кого, собственно, она будет обслуживать; теперь Кржижановский, академик и творец «науки проектирования», придумывает разные производства, между прочим добычу алюминия, для которой сырье будут возить из-под… Петербурга!!) оказались впереди Волго-Дона (знаменитого, еще Петром Великим намеченного канала). И вот — опять горячка: экстренно отпускаются деньги на Волго-Дон, все тот же Кржижановский пышно заявляет: «включая Волгу в орбиту влияния Донецкого угольного бассейна, мы превращаем эту крестьянскую реку в мощный индустриальный хребет, создаем энергетическую базу для развития Поволжья». Какие пустые и демагогические слова!!

* * *

А с хлебом дело плохо. Газеты выработали себе (при молчании какой бы то ни было критики) удивительно лицемерный самоуверенный тон. Ясное дело, что ничего наладить мы не умеем и не можем. И вот все это надо замазывать. Готовят публику постепенно к хлебным карточкам. Расхваливают их применение в разных местах, в Одессе, в Сормове. Удивительно, мол, все упорядочилось: дают рабочему 600 гр., служащему 400 гр., кустарю 200 гр. — и как это всем нравится. «Пора перестать кормить лошадей хлебом», — жалуется газета, притворяясь, будто она не знает двух вещей: 1) что далеко не весь хлеб в деревне идет на лошадей; увы, в подмосковном районе давно нет хлеба; 2) если кормят хлебом лошадей, то это потому, что овса совершенно нет, а платить по 4–5 руб. за пуд его, конечно, крестьянину не по силам, он и покупает хлеб по 2 р. 50 коп. пуд, — а эта цена, действительно, убыточна заготовительным органам; хотя за рожь заготовщики казенные и платят всего по 1 р. 50 коп., но способы хозяйничанья делают то, что еще одного рубля (до 2 р. 50 коп.) мало на покрытие социалистического хозяйства по заготовке и сбыту хлеба.

* * *

Насчет водки — тоже лицемерие. Все думают, что бюджет наш чуть ли не более пьяный, чем до 1914 года. Но нужно облаять прошлое. Поэтому, с одной стороны пишут, что «водка, религия и хулиганство — наследие царского режима», — и рядом оправдывают эту самую казенную продажу водки. Если же прекратить продавать, то наживутся — кулаки: они излишки хлеба будут перегонять в спирт и спаивать бедноту, батраков и рабочих (это сознательный-то пролетариат?!). И тогда «деньги попадут в руки наших классовых врагов», а теперь они достаются честному пролетарскому государству.

И вот таким-то стилем все.

5 февр. В «Изв.» Луначарский обрушился остро написанным фельетоном на академиков, которые позволили себе «пошутить с огнем». Раза 4 этот пассаж в фельетоне повторен, наряду с угрозой отнять у Академии ее имущество ученое и отдать на использование коммунистическим учреждениям.

Прелестно одно место, где стремления академиков, старавшихся мириться с советской властью, объявлены «доходившими до настоящего комизма»; они «напоминали ту знаменитую сцену у Пушкина, в которой дядька говорил Гриневу перед лицом грозного Пугачева: «поцелуй ручку, плюнь да и поцелуй ручку у злодея». — Здесь очень мило это сопоставление советской власти с Пугачевым.

10 февр. В газетах заявлено, что после какого-то собрания советских чиновников по финансовой части предложено учредить «Добровольное общество друзей госкредита». После добровольных займов, можно себе представить, что получится.

12 февр. Когда-нибудь наши потомки будут дивиться тому, что говорилось в 1929 г. после Р. X. на большом собрании писателей, т. е. людей, которые обычно все-таки считаются более широкими, более гуманными и более терпимыми (в массе), чем обычная толпа. Приклеиваю из «Известий» от 12 февр. кусочек речи одного из писателей, упрекавших грузинских писателей в «национализме» и «нетерпимости».

Идеализация прошлого — одна из основных болезней современной грузинской литературы. В своем воспевании прошлого грузинские поэты доходят до того, что Сионский собор в Тифлисе, в котором заставили признать зависимость Грузии, называют историческим храмом и скорбят о том, что теперь в этом здании ставят оперетку «Аршин Мал Алан».

* * *

Ольденбург письменно поздравил всех новоизбранных академиков. Все, даже Бухарин и Покровский, ответили благодарностью за поздравление. Рязанов вместо благодарности отправил Ольденбургу письмо (разослав другим копию с него), где выступил против болтологии (sic) Академии, сравнивая академиков с дворянчиками времен Николая Палкина и предлагая Академию упразднить, разбив ее на отдельные институты. Зачем он шел в Академию?

18 февр. Экономика. Приехавший из Зарайского у. середняк, крестьянин 42–45 лет от роду, сильно припух с лица. Объяснение: едят вику, 1/4 муки, 3/4 вики. Действие — все пухнут. А вику едят потому, что урожай был в Рязанской губ. неважный, а хлеб все же отобрали. Ездили было покупать в Зарайске, теперь запретили продавать в городе хлеб крестьянам.

Какая блестящая иллюстрация тому, что у нас сейчас город живет за счет деревни, чем и объясняется, напр., инстинктивная тяга мужичья (бездольного) в Москву. Устроившись здесь кое-как, хоть бы в углу, у родни, они живут за счет деревни — и это сознают. Тут тебе и квартира даровая, и «способно», и разные «кооперативы» с продуктами, какие до деревни никогда не доходят.

Другие факты из того же источника.

Лютая ненависть середняка к бедняку. Кулаков извели, ибо землю давно переделили. Ищут везде кулаков, которых нет. Теперь наваливаются на середняка: весной середняк обязан вспахать землю «бедняку». Это все для подъема урожайности. «Как же, стану я для него пахать, как для себя? Так распашу, что и ничего не уродится».

Далее жалобы на ростовщичество государства. Прежде за взымание 12 % ссылали в Сибирь, а теперь советская власть берет 32 %. За 100 кило, данных в ссуду, приходится возвращать 132 кило! Это под предлогом составления запасов, которых никто не видит.

К колхозам ненависть не менее велика. Ибо всякий колхоз через год-два разворовывается и исчезает. «А лозунги развешали везде, — у ворот и на зданиях. Я бы все лозунги эти снял и написал бы: «мы пропали», и тире бы поставил». (Так и сказал!!).

Поразительное экспериментирование!

Любопытно показание того же крестьянина про церковь: никто почти в деревне не ходит в церковь. Объяснение его: одичали. — Между прочим, в этом районе нет и сектантства, столь заметного сейчас везде.

* * *

Подпалочных академиков — Деборина, Фриче и Лукина — все-таки «выбрали».

* * *

Итальянское правительство — договорилось с папской властью. По-видимому, Италия оттеснит теперь Францию из ее роли покровительницы христиан-католиков, а внутренне выиграет католическая церковь, подъем которой после войны вообще очень значителен.

* * *

Фольклор. Вверху над кооперативной лавкой лозунг: «Социализм это учет». Внизу на дверях: «по случаю учета магазин закрыт».

* * *

Квалификация нашего хлеба: 20 % муки и 80 % наших достижений.

* * *

Тем временем работает и подлинное народное творчество. На севере записана сказка, которую собиратель не может, конечно, не только напечатать, но даже и распространять сколько-нибудь свободно:

Жил-был царь Совдеп. Царь свирепой и весь ушел в декреты. Утром пишет, до полудни не хватает. В полдень пишет, до вечера не хватает. И был у царя слуга, по прозванью Луначар. Царь как декрет напишет, фукнет (показывается жест — вроде воздушного поцелуя), а Луначар подхватит декрет и полетит.

И все у Совдепа не выходило, и стал он тогда беситься: не может белого цвета видеть, а от красного — ничего. Как увидит кончик платка белого, так весь и затрясется. И вот зовет он ученых и велит им весь народ окрасить в красную краску. Ученые отговаривают: как же ты не понимаешь, царь Совдеп; вот ты сам от красного цвета какой стал, а если весь народ перекрасить, все заболеют. Знать ничего не хочет царь, требует, чтобы всех перекрасили. Попался тогда ученым мужичонка. Они к нему: Мужичок, мужичок, всегда ты нас выручал, что нам делать? Велит царь народ в красный цвет красить, а нельзя, народ от этого заболеет. А мужичонка им и говорит: эх, вы, глупые люди; а вы возьмите, да на царя на дурака наденьте красные очки…

Дальше не слыхал, не знаю.

* * *

После разных колебательных известий, теперь опять утверждают, что Троцкий, обритый (чтобы не быть узнанным, но где — здесь или за границей?), на пароходе «Ленин» из Одессы отплыл в Константинополь. Наши хотели бы, чтобы он там и оставался, он же будто бы устремляется в Германию.

С другой стороны передают, что в рейхстаге, отвечая коммунистам, чуть ли не сам председатель рейхстага Лёбе заявил, что коммунисты в России своих засаживают, либо заставляют уезжать; так де поступают и с Троцким, и Германия, как страна вполне демократическая, конечно не откажет ему в гостеприимстве.

19 февр. В отделе «хроника» газеты петитом печатают, что Троцкий за антисоветскую деятельность высылается за границу по постановлению ОГПУ.

26 февр. Некий Лядов (Мандельштам), стоящий во главе Главнауки (?), заявил, что «наша задача» за 50 лет уничтожить всякое воспоминание о том, что когда-то существовала барско-буржуазная культура. А для этого необходимо снести церкви, оставив лишь редкие немногие экземпляры, снести барскую архитектуру, продать за границу иконы, оставив лишь редчайшие спрятанными, не показывая их публике, лет на 50.

Эта «идеология» помогает кстати добывать деньги. Идет усиленная скупка и перепродажа за границу художест. ценностей, в частности редких книг, бронзы, фарфора, картин, особенно икон.

В Берлине сейчас иконная выставка, куда увезли и Рублевскую Троицу. Вернется ли она? Уверяют, что вернется, но многое, близкое к ней, конечно, будет продано.

Все продадут, гады, если только дадут деньги.

А немецкие газеты пишут о справедливой «национальной гордости» русских, у которых такие сокровища!

Национальная гордость!?

* * *

Курьезов и нелепостей не оберешься. В Москве ок. 70 000 «лишенцев», т. е. граждан, лишенных права голоса. Само по себе это право, конечно, никому и ни на что не нужно, все тяготятся нелепой обстановкой выборов, когда сгоняют людей и единогласно принимают решение об избрании заранее намеченных лиц. Но «лишение» сопровождается одиозными последствиями: травлей, ограничениями в квартире, обложением сугубым и т. д., и т. д.

И вот лишают права голоса жену проф. Кольцова, работающую лаборанткой, за то, что она из купцов; проф. Плетнева, вероятно за то, что был землевладельцем; старика-педагога Грузинского, родом из ямской слободы, получающего от ВЦИК'а персональную пенсию, за якобы дворянское происхождение; Станиславского, как бывшего фабриканта (Станиславский на письменном столе поставил диплом на звание народного артиста и объявление о лишении прав); Немировича-Данченко, как помещика и дворянина; какого-то ученого, бывшего домовладельца, лишенного дома, а потом получившего его обратно за научные заслуги, как домовладельца и т. д., и т. д.

* * *

А на съезде ученых тот же Лядов, обрушиваясь на интеллигенцию, музеи, академию и университеты, говорит со злобой о том, что Историч. Музей набрал 32 000 икон, а проф. Богословский на средства Академии напечатал труд, где выясняет, какими подьячими написаны главы обложения (sic!). Речь идет, по-видимому, об Уложении Алексея Михайловича, где очень важно знать, какою обществ. средою выдвигались те или иные требования, средактированные нормы и внесенные в закон.

* * *

Фольклор. Американизация наших «Универмагов» идет так далеко, что скоро в каждом будет всего по 1 продавцу при пропуске в 20 000 покупателей. Единый продавец будет всем говорить: товару нет.

3 марта. Новый хозяйственный блеф. В газетах большая шумиха по поводу того, что мы запродали англичанам 3 млн. тонн что ли бензина и что покупщиками являются недавние наши нефтяные противники, чуть что не с самим Детердингом.

Но из сведущих кругов уже вносятся поправки и скептические оговорки. Прежде всего 5 % с суммы, уплачиваемой за бензин, отчисляется на покрытие долга обобранным английским капиталистам, заинтересованным (до революции) в нашей нефти. Наши газеты утверждают, что в договоре нет такого пункта, но ведь отчисление могло быть поставлено в счет и без оговорки его в контракте.

Далее указывается в газетах, что мы можем поставить столько бензину, ибо наши вложения капитальные в нефтяное дело таковы, что … и т. д. Но оправдаются ли вложения, получится ли технический эффект — это большой вопрос. Пока факты говорят иное: у нас для себя уже не хватает бензина, и наши автомобили жгут уже нечто суррогатное.

Хуже всего третье соображение. Мы и сейчас при выполнении поставок бываем вынуждены недостающую часть покупать по цене, равной или немного выше поставочной. Выигранное на своей добыче мы теряем на покупке, — и все делается для поддержания нашего хозяйственного престижа. А что, если англичане намеренно заключили контракт на партию столь значительную, что мы не сумеем ее поставить? И вот, тогда, когда мы на затычку будем искать докупить партию бензина, не заломят ли стакнувшиеся керосинщики-монополисты такую цену, которой мы не сможем осилить? Не провокация ли весь этот грандиозный заказ, кажущийся нам таким успехом?

* * *

Пока что — утешают, что яиц не будет, ибо заготовка их катастрофически провалилась.

6 марта. История с запродажей нефтяных продуктов в Англию понемногу выясняется. Наши газеты утверждают, что условия о выплате 5 % стоимости нефти прежним кредиторам-нефтяникам, обобранным в России, нигде не записано. Однако подтверждают, что нефть продана «несколько ниже» мировой рыночной цены. Стало быть все ясно: выплата будет и именно за наш счет. Дальнейшее увидим.

* * *

«Вечерка» уже «лягает» Троцкого за его лозунг «ни война, ни мир» во время Брестских переговоров. Теперь, оказывается, можно говорить, что это были глупые слова, за которыми последовало наступление немцев и захват ими у нас территории и припасов; тогда, будто бы, Ленин не разделял подобного взгляда Троцкого (однако не остановил, не решил иначе), Ленин настаивал на каком угодно мире Конец статьи — опять ложь: Брестский мир уничтожен германской революцией. Не в ней дело, а в том, что Фош, разбив немцев, в первую голову потребовал отмены всех навязанных Германией миров, — Брестского с Россией, также мира с Румынией.

* * *

Усиленно стягивая деньги в сберегательные кассы, придумали выдавать премию в 18 коп. всякому, кто привлечет пайщика с вкладом минимум в два рубля.

Уже разыгрываются аферы. В газете сообщается про ловкача, который вырабатывает в день около 4 р. привлекая мужиков, которые, вложив утром два рубля, вечером берут обратно 1 р. 75 коп., оставляя в кассе на книжке 25 коп., а премиальные 18 коп. — надо полагать — пропивают. Число же сберегательных книжек растет.

* * *

Газеты пышно объявляют: 100 000 автомобилей в год. Под этим напечатано, что Куйбышев велел в двухнедельный срок разработать проект завода, который, если его построят (когда?) должен выпускать 100 000 машин.

И параллельно, в другом месте, сообщается, что у нас всего несколько десятков тысяч машин, меньше, чем в какой-либо из годов последнего пятнадцатилетия (как скромно!).

* * *

Очередному газетному раз(до)носу подвергнут литературовед Жирмунский за книгу о Блоке.

8 марта. Происшествие дня — напечатанное в «Правде» сообщение об антисоветском выступлении Троцкого за границей. Сфотографированы две страницы английской газеты, где статья Троцкого, но снимок сделан так, что даже с лупой ничего нельзя прочитать. Но большевики, конечно, будут кричать, что они «целиком перепечатали» статью — и не боятся.

Успех газеты был такой, что к вечеру не осталось в продаже номеров ее. Ругательная статья принадлежит «кисти» Ели Ярославского (Губельмана).

* * *

Проповедь «безбожия» люто двигается вперед. На Пасху назначена «антипасха», учителя должны в ночь на Пасху быть в школах и т. п.

Церковь Ржевской Божьей Матери на Пречистенском бульваре отнимают под клуб китайцам-студентам. Учащиеся в Каретных переулках составили «наказ», требующий отдачи под физкультуру церкви Спаса на Песках.

* * *

Не всегда все в школе проходит гладко. После яркого урока про уделы и татарское иго дети вздумали — бить татарчонка. Раздули в скандал!

В другой школе антирелигиозница говорила про Христа, что он еврей и евреи его распяли. Школьники стали кричать (знать они ничего теперь не знают): не может быть, евреи своих не тронут; вот сейчас — евреи не станут трогать советскую власть. (Из рассказов на школьном совещании Хамовнического района).

13 марта. Гнусности творятся невероятные. Кампания по лишению прав привела к выслеживанию, доносительству, клеветам; в печати ежедневно «прохватывают» то отдельных лиц из дворян, духовенства, государств, служащих прежнего времени, то пачками, целые общественные группы. Жалобы бесполезны. Люди исподличались до невероятия. А тут — «ренегатство» Троцкого, которого незаслуженно превозносили, теперь так же незаслуженно клеймят. Зато евреи все, без различия взглядов, скорбно поматывают головами, — как же, свой национальный гений!

Сегодня уголовный процесс, по которому засадили в тюрьму с отобранием имущества целую группу евангелистов-кооператоров за то, что они, устраивая столовые, многих привлекали к себе. В чем, собственно, уголовное преступление, так и не видно.

Кризис экономический и, в частности, продовольственный, все растет. Разваливается, разваливается новое самодержавие, а развалиться никак не может. Народ гнусен теперь, как был он гнусен и в 1917 году, т. е. не весь народ, не хотелось бы говорить этого про здоровую, но инертную массу, а именно гнусно то, что на поверхности, чьим именем и при чьей потачке все это делается.

14 марта. Рассказывают, что в «Госиздат» явилась старушка с документами (черновиками и т. д.), доказывающими, что ее сын, белый офицер, погибший лет 9 тому назад, является автором романа, который выпущен у нас под именем Шолохова. Последний, подразумевается, достал при неизвестных обстоятельствах единственный имевшийся у автора хорошо переписанный экземпляр и «использовал» его, причем последующие части (а таковые уже появились в печати) много хуже первой.

Tableau!!

Газеты пусты, если не считать юмористики, вроде того, что решено рабфаковцев без экзаменов допускать в высшую школу (какой, подумаешь, отбор!), или что «1349 селений в Рязанской губернии приняли «агроминимум» (т. е., обязались, что ли, получить определенный урожай?).

Пустота зловещая, особенно когда инсценируется «довольство» подданных: каждый день гоняют с музыкой стада избирателей на поклон к Моссовету, где какой-либо «член» держит с балкона приветственную речь.

А у лавок — очереди. А гвоздей, мыла, чаю, электрич. лампочек, бумаги и еще много кое-чего нет. А яйца стоят 2 р. 40 к. десяток в частных лавках, ибо в кооперативах дают редко по 3–4 яйца (половина затхлых) ценой в 95 коп. десяток.

Троцкий же что-то мутит на западе. Рабочие у нас «протестуют» против его измены, а публика кормится слухами об уходе из ГПУ тов. Ягоды.

Наркомфин Брюханов в ответ на множество письменных запросов — правда ли, что заем индустриализации запрещено будет продавать в банки, дал в газете разъяснение, что все займы у нас вполне свободные (!), что все займы покупаются в банках без ограничения, что так же будут поступать и с облигациями займа на индустриализацию, когда они окажутся в руках владельцев; но: т. к. заем сделан с тем, чтобы трудящиеся уделили часть своего заработка на поддержку индустриализации, то обратная продажа займов в банк равносильна сокращению суммы займа, а след., продающий — дезертир на фронте индустриализации; потому, перед продажей пусть подумает всякий, нельзя ли урезать себя в чем-либо ином скорее, чем в займе.

Прибавим сюда, что в сущности правительство знает, какие №№ у кого на руках, ибо при продаже в рассрочку через учреждения №№ закреплялись за определенными лицами особой на руки выданной распиской. Следовательно, если это понадобится, можно каждое лицо притянуть к проверке, потребовав у него указаний на то. куда он дел свои облигации за №№ такими-то.

* * *

Фольклор. Приговоренным к расстрелу русскому и еврею обещано помилование, если они укажут способ поднять червонец и привести к упадку доллар. Русский отказался решать невозможную задачу и потребовал расстрела. Еврей подумал и утром объявил свое простое, быстрое и дешевое средство: поменяйтесь правительствами.

19 марта. Хлебные очереди, кажется, устранятся, зато другие — входят в самую полосу, за всем стоят, ибо ничего нет, и паника непрерывная. А власти мечутся — денег нет. Экономическое состояние ужасное. Из деревни прямо стоны. Положение безвыходное. Говорят о местных мятежах, будто бы усмиряемых быстро и решительно.

В народе почему-го ждут войны. Об этом говорят и посылаемые на митинги ораторы (в связи с выборами и со вчерашним празднованием Коммуны).

23 марта. На днях в Донбассе в шахте «Мария» убило 27 горняков при спуске клетки. Напечатали об этом с запозданием. К счастью, нельзя было свалить на инженера, и принцип «вредительства» на сей раз пришлось оставить. Но: 1) газеты, описав похороны жертв (хоть и мелким шрифтом), сделали это в таких тонах, что получилось… торжество советской власти, ибо рабочие, будто бы, в энтузиазме говорили, что эти жертвы, как и жертвы гражданской войны (?!!) не остановят рабочих в их стремлении усилить успехи социалистического хозяйства и добыть больше угля. Как, однако, меняется психика рабочих при социализме!! На западе устроили бы забастовку.

Ночные известия, что в деревне Малое Иголкино Владимирской губ. сгорело и раздавлено в панике при пожаре передвижного кино (эпически спокойно сказано: «причем кинооператор был пьян») 114 человек. Напечатано мелким шрифтом!! Когда в Париже арестуют при демонстрации полтора коммуниста, газеты три дня печатают статьи с жирным заглавием.

Для успокоения нервов горняков шахты «Мария» отправлено 400 чел. на месяц в Кисловодск, а еще 300 чел. пошлют в другое место. Ну, прямо рай рабочий!

* * *

Фольклор. По поводу «заборных книжек» (пока на хлеб, но задние страницы их предусматривают, по-видимому, и другие товары): заборные книжки — это бесплатное приложение к «нашим горьким достижениям».

* * *

Незамеченным прошло небольшое постановление ЦИК'а о дефицитных товарах, открывающее путь самым широким конфискациям; и главное, оно является не временным, а вносится в Кодекс.

«Известия» 21 марта 1929 г.

«Дефицитные товары, значащиеся в списках, устанавливаемых Народным комиссариатом торговли РСФСР, передаются государственным торговым предприятиям или кооперативным организациям согласно указаниям местных органов торговли по ценам, устанавливаемым теми же местными органами торговли».

* * *

Старушке (см. 14 марта) назначили выдавать половину гонорара за «Тихий Дон»!! Оказывается, несколькими вставленными штрихами белогвардейское произведение превращено в пролетарское!

21 марта. Наркомфин наш не лишен юмора. Сегодня в газетах объявлено о правительственных распоряжениях СССР: «В целях предоставления населению возможности удобного и выгодного помещения сбережений, ЦИК и Совет Народных Комиссаров и т. д.» постановляет выпустить заем в 50 млн. рублей.

* * *

Куда до нас Европе, которую «содрогают кризисы», как выразилась «Комсомольская правда» вчера или третьего дня.

Очень мило и определение «явно кулацкого хозяйства», откуда видно, что балансирование между кулаком и улучшающим хозяйство (а посему достойным награждения льготами) середняком крайне затруднительно.

26 марта. Среди властителей данного момента есть всякие, но особенное усердие из наркомов проявляют двое: Семашко и Луначарский. Первый — недалекий пьяница, и грубость его тона понятна, пожалуй. Луначарский считался писателем, интеллигентным и даже образованным человеком. Тем гнуснее проявляемое им все больше и больше подлаживание и падение.

На днях на 10-летии Нахимовского рабфака он сказал (почти буквально) следующее: «Когда идешь к любимой женщине, захватываешь букет цветов или бонбоньерку; я прошу извинения, товарищи, за опоздание, но я не хотел придти к вам с пустыми руками: только что мною подписано постановление коллегии Наркомпроса о разрешении принимать рабфаковцев в вузы без всякого экзамена». (Раньше они сдавали конкурсный экзамен со всеми — и проваливались; в прошлые два года они сдавали экзамены весной — дома, у себя; теперь — никаких экзаменов).

Сегодня Луначарский напечатал гнуснейший фельетон, где играя и вольтижируя словами — свобода исповедания, терпимость к чужой вере; никого не преследуем, но нельзя же не удалять верующих учителей, и т. п. — оправдывает антирелигиозную политику правительства.

Бухарин и тот куда мягче. На подобном 10-летии «своего» рабфака (есть и такой!) Бухарин говорил учащимся, что не надо зазнаваться, указав, что управлять, оказывается, труднее, чем думали большевики, когда принимали власть и т. д.

* * *

Умер маршал Фош, на похороны Франция тратит 60 млн. франков, т. е. меньше 5000 руб. Франц. коммунисты резко выступали против лишних расходов, и наши им поддакивают в печати.

Правда, Фош только спас Францию. На похороны Ленина, не спрашивая никаких народных представителей, затрачены были десятки, если не сотни тысяч рублей. Но Ленин ведь, правда, и дело сделал большое, развалив Россию.

* * *

Кажется, ничем уже нельзя нас удивить, но постоянно является новое и удивительное. Уже несколько лет, как стали поощрять «застройщиков». Артисты, писатели и музыканты, затратив по 10–15 тыс. рублей, устроили себе общими усилиями сносное жилье, живут что-то около полутора-двух лет, и вдруг — им «предлагают» потесниться, учесть свою площадь и т. п., предлагают даже готовое постановление об этом, которое они сами должны принять!

* * *

Преследование «бывших людей» переходит всякие границы. Графа Павла Сергеевича Шереметева, проживающего в Остафьеве на кухне и служившего за 60 руб. хранителем своего дома-усадьбы, памятной по Вяземским, Пушкину, Карамзину, — в конце концов «прогнали», как «лишенца» оставили без хлебной карточки, а когда неделю назад к нему съехались родичи на похороны его давно лежавшей в параличе матери, то его «прокатили» в какой-то газетке. Он настолько заголодал и обнищал, что музейные работники, все люди с окладами ок. 50 руб. в месяц, собирают ему на хлеб и на брюки (он совершенно обтрепался).

Неслыханное глумление над человеком. И тот же Луначарский отлично знает все это — хотя бы потому, что у него хватало наглости жить летом в Остафьевском доме на даче.

* * *

Образчик нелепого словоупотребления среди нынешнего пролетариата: беседуют трамвайная стрелочница с торговкой; вторая говорит о том, что тяжело жить, с хлебом заминка; первая — «стрелочница» — отвечает: «ну, это явление периодическое» («временное», что ли, она хотела сказать?).

28 марта. «Правда» глумилась над «шовинистическим опьянением» 600 000 парижан, явившихся к Arc de Triomphe в день погребения Фоша. Забывают прибавить при этом, что ведь не было «обязательной явки», как бывает у нас на выборах, докладах и т. п.

Сверх 60 000 фр, отпущенных правительством, самим населением и муниципалитетом, как сообщают франц. газеты, затрачено было свыше 1 000 000 франков.

30 марта. В последнее время сильнейшему обстрелу со стороны «Комсомольской правды» подвергаются научные учреждения и художественные музеи. Между прочим — ГАХН, где «президентом» состоит мелкий приват-доцент (ныне, конечно, профессор) Коган Петр Семенович (давний выкрест). Его помощник — Г. Г. Шпет, проф. философии, личный его приятель, является вместе с тем главой «идеалистической» философии, т. е. попросту философии в этом учреждении. И вот — каламбур:

«О, Коган, Коган! Твоя песенка шпета». И еще: «Предстоит пересмотр Густава академии».

* * *

Изустные сведения отовсюду самые ужасающие. В Западном крае крестьяне от голоду бежали массами в Латвию и Эстонию, а их оттуда гнали, и они попадали в лапы наших властей, пока не догадались: переменить политику, доказывая крестьянам, что вот, мол, буржуазные правительства их не приняли, а советская власть — готова им помочь (стараются устроить местные промыслы).

На севере антирелигиозная борьба. Членам колхозов запрещают ходить в церковь. Жены бегают тайком. Дети (служащие) не идут на похороны отца, погребаемого «с обрядами» и т. д.

В «Экономической жизни» на днях длинный перечень потрясающих нарушений «трудовой дисциплины»: на жел. дорогах сплошное пьянство поездного состава, машинисты сводят с рельс поезда, едут пьяными и спящими, застревают в пути, вызывают крушения и т. д. И бороться нет сил.

В «Правде» сегодня тревожнейшая статья Пятакова о падении червонца и о катастрофической пустоте Государственного банка, куда рекомендуется сдавать всю наличность учреждений.

Антисемитизм становится бытовым и все более грозным явлением преимущественно в рабочей среде.

«Комсомольская правда» (вчера, кажется) пишет резкие выпады против Крыленки за то, что он сажает прокурорами людей, отставленных от этого дела за «разложение» и сугубое пьянство, а Крыленко оправдывается, что они — из рабочих.

В обществе какие-то смутные слухи про «организованность» троцкистов, и при всем отрицании троцкистской программы многие возлагают какие-то надежды на то, что, м. б., троцкистам удастся свергнуть кровавый режим Сталина, с тем, что потом слетят и сами троцкисты во главе с самим Троцким. Так думают одни. А евреи таки еще надеются на своего «Наполеона» для себя.

* * *

1 апр. Недавно я высказал предположение (по поводу брюхановского разъяснения, что займы наши добровольные и свободные, а потому нелепы предположения о запрете продавать их, — но: всякий продающий — дезертир на фронте индустриализации), что в сущности очень легко проверить наличность облигаций в руках держателей, ибо №№ записаны на предварительных «закрепительных» квитанциях, и какие-нибудь пионеры могли бы сразу все выявить.

Оказывается, идея эта блестяще осуществлена (говорят, выдумщиками являются усердные беспартийные, вроде Юровского, Лоевецкого и друг.). На днях в ВЦСПС на большом собрании в 300 чел. прямо было поставлено задание: облигации не продавать, для надежности — не давать их на руки держателям, а хранить в учреждении. Ошарашенные собравшиеся не знали, что делать. На вопрос, кто за, подняли руку 20; кто против? подняли 5; кто воздержался? никто не решился поднять руку. Занесли наглейшим образом в протокол: большинством всех против 5 принято.

А многие рассчитывали наивно пустить эти сбережения в ход летом на отдых.

Теперь понятно, что заем котируется выше стоимости. Его нельзя купить, ибо нет продавцов, и банк с серьезным лицом может говорить, что не продают, ибо дорожат займом.

* * *

История с «Тихим Доном» Шолохова не утихает, хотя появилось в газетах письмо, странным образом не Шолохова, а нескольких партийных литераторов, ничтожных, «крупнейшим» среди них является Серафимович (репутация которого стоит очень не высоко). Письмо это говорит о подлинном авторстве Шолохова и призывает к расправе над теми, кто будет себе позволять говорить что-либо о подложности автора.

А рядом с этим продолжаются толки, что автор (слышал два имени, Карпов или Макаров) писал уже раньше в «Русском Богатстве», что его матери Госиздат платит гонорар, обязавшись контрактом, что была устроена в Госиздате встреча этой дамы с Шолоховым, и они отшатнулись друг от друга, он — ибо узнал мать преданного им офицера, она — ибо сразу вспомнила чекиста, арестовавшего ее сына и его бумаги. Словом, легенда (?) растет, а Шолохов — молчит.

Апрель. Сведения отовсюду все мрачнее. В Покровской губ. выносили на мороз грудных детей, чтобы их заморозить, так легче (?!), а то прибегают к угару. Под Сергиевым дают кило муки на душу в неделю. Стон стоит в деревне, а в городах, и особенно в Москве, — демагогически поддерживают простонародье, льстя ему всячески: не хотят повторять ошибки самодержавия, раздражившего в конце 1916 и начале 1917 года именно городскую толпу.

Отовсюду сведения об упорной борьбе со «сбрасыванием» (новый термин) займа индустриализации. Особенно кисло приходится тем «усердствовавшим», которые давали двухмесячный заработок в расчете летом, сбыв заем, отдохнуть в Крыму или на Кавказе.

* * *

«Антирелигиозный» натиск, между прочим, выразился в распоряжении по МОНО: сейчас (начало апреля) проводить каникулы, зато учиться все дни Страстной и (впервые!) в самый день Пасхи, в воскресение.

* * *

В противовес этому: на днях было торжественное служение в католической французской церкви, бездействовавшей несколько лет; приехал специальный папский посланец, кардинал; служил в лиловой мантии, как полагается, поздравил с Пасхой куличом, подарком и благословением самого папы. В газетах об этом нет ничего, передают очевидцы. С кем же и когда устроено это соглашение? Через Муссолини? Какою ценой?

* * *

Приехавшие в Москву «торговые» англичане (олицетворяющие капитал в 5 млн. рублей), ок. 90 чел., всюду бывают, все смотрят. Говорят, они приехали по приглашению нашему — брать, что можно, только бы дали деньжонок. Пока не слышно, самостоятельны ли они в своих визитах, есть ли с ними знающие по-русски?

Рассказывают, что четверо посетили (4 апр.) бывшую типографию Кушнарева. Там по этому поводу впервые за 5 лет вымыли окна и не позволили вешать пальто (рваных) рядом с машинами. Рабочие передают, что англичане эти — русские. Хотят ли они сказать, что это англичане из старых москвичей под другой фамилией, подлинно русские, или знающие язык?

* * *

Образец интриганства. Покровский из зависти (импотент сказывается) давно хочет напакостить Рязанову. Подстроили так, что Рязанова выбрали в вице-президенты Акад. Наук, и пока он там поглощен был делами (на него навалили устройство новых научных институтов), здесь под него подкопались, собираясь сливать его детище — «Институт Маркса и Энгельса» — с Коммунистической Академией. Грызутся гады! И даже Деборин, говорят, продал Рязанова, высказался за этот проект.

* * *

Фольклор. В Кремле все играют в карты по-разному: Рыков в пьяницы, Крупская в акульку, Сталин в короли, Калинин в подкидного дурака.

* * *

Большой фурор произвели англичане своим появлением в Большом Театре на «Коньке Горбунке». Полсотни людей, вполне прилично умеющих держать себя, одетых в вечерний костюм и чистое белье, — явление столь непривычное, что публика ходила за ними толпами.

На улице их тоже видно сразу. Идут прямо, голову держат по-человечески, нет робких, шмыгающих глаз, говорят про себя, сдержанно, а чаще молчат. Ходят они все больше парами.

Готовили для них переводчиков из молодежи. Но когда этой молодежи стали рассказывать, чего говорить нельзя, в чем надо не признаваться, о чем делать вид, что не понимаешь, — то большинство сбежало, хотя вознаграждение предполагалось приличное.

* * *

Когда же кончится эта фальшивая «установка», как теперь говорят, т. е. установка на «классовую борьбу», которая немедленно «переключается» на классовую вражду, с соответственно обязательными выводами о ненависти к классовому врагу, о его «истреблении», о дозволенности для этого всяких средств.

Пока это будет признано движущим началом прошлого (история), и основой устроения будущего общества (политика), мы, очевидно, не войдем в человеческое общество.

И как будто можно, обобщая деяния отдельных лиц, даже групп, даже эпох, говорить об исключительно корыстной роли государства, церкви, властителей, духовенства, ученых, писателей, жителей прошлого. Все равно, как если бы признать безусловными злодеями всех радикальных деятелей только потому, что они радикальны. Этого нельзя делать, несмотря на то, что выдвигая исключительно материальное начало, как основу всего и цель всего, они скорее давали бы повод обвинять их в узкой корыстности.

10 апр. По слухам, американцы, пораженные тем, что в одной Москве 70 000 лишенцев, т. е. граждан, подвергнутых политической смерти, как бы преступников, да еще лишенных хлеба, предложили учредить новую АРА для поддержки этих обреченных. Им, будто бы, отказано.

* * *

Приезжим английским предпринимателям т. Пятаков заявил, что для оживления торговли необходимо предварительное восстановление дипломатическ. отношений. Английская консервативная печать не без основания возражает: условия этого восстановления известны — признание долгов и прекращение пропаганды, следовательно, СССР может начать; далее, почему дипломатическое признание является «ясным и честным предварительным условием» для торговли с Англией, и не нужно для торговли с САСШ? (Наши все хвалятся, что торговля с Америкой развивается, но американцы и не думают признавать СССР). Указывают и на то, что крупные концессии Вольфа и Гарримана оказались неудачными и т. д.

Словом, мы надеемся на приход «рабочего» правительства в Англии.

* * *

Слухи о примирении Сталина с Рыковым до урожая, ввиду явно тяжелого сейчас момента.

* * *

Знаменитый «5-летний план» хозяйства будет предметом пропаганды, резолюций, докладов, всякого бума, но он уже отменен. Вместо него строится двухлетний план практического характера (?).

* * *

Натиск с займами на карманы граждан становится все развязнее и наглее.

* * *

Картинки современных школьных и иных нравов.

1. В бывшем Реформатском училище во время урока 13-летний мальчик, хорошо учившийся и со всеми ладивший, выйдя на середину класса, покончил с собою из револьвера.

Причина, говорят, семейная: отец расходится с матерью. Между тем всячески набросились на школу, нужно найти «угнетателей» мальчика. В результате, вероятно, разнесут школу.

2. В Хамрайоне [Хамовническом] отлично работала почтенная дошкольница, за усердие провозглашенная недавно «героем труда» (40 л. службы). Приставленная к ней на месячный стаж 22-летняя девица оказалась малопригодной, «распустила» свою группу. Чтобы дать ей возможность поправиться, дошкольница, не без протеста инспекции, выхлопотала ей еще месяц стажа (обычно это не полагается). Когда стажерке заявили о льготе для нее, она… разругалась на дошкольницу (затираете молодежь, заскорузлые педагоги и т. д.) и с бранью ушла, затем как-то ухитрилась так лечь под трамвай (или поезд), что ей отрезало обе руки, сама же она осталась здоровой! Дело. Дошкольницу выгнали за то, что она «затравила» (в месяц-то!) молодую учительницу и т. д. Говорят в утешение, что вступившиеся судебные власти подошли к делу иначе.

3. В Плехановском институте молодой парень, слушатель, убил из револьвера свою молодую жену, недавно родившую мальчика и ушедшую домой от нестерпимого характера своего супруга. Она тоже студентка. Он застрелился на месте.

На вопрос, обоих ли хоронить вместе, приходивший студент отозвался: «зачем? нет, — убийцу — того, уж ликвидировали» (sic!). Покойницу вскрывали на Девичьем, в клинике; оттуда перевезли опять в институт, с тем, чтобы из института снова нести — в Новодевичий монастырь, ныне почетное кладбище коммунистов (ее отец был партиец). У входа в институт, ободранного и грязного, сторож, засунув в дверь скалку, «не пущал» любопытствующих местных жителей. В зале института, с хорами, уставлен был помост с красным гробом, развешаны соответствующие «плакаты», галерку заняла «публика», кругом шныряли слушатели, иные с папироской в зубах и портфелем под мышкой, перебегая из аудитории в лабораторию, подходили «заглянуть» и шли дальше. Произносились речи — главным образом о том, что она «стремилась к общественной работе и учебе» и вышла замуж за грубого человека, чтобы «его исправить», а он — такой-сякой и т. д., все в этом духе. После речи группа военных музыкантов (в шапках, иные отложив папироску) исполняет несколько тактов «Вы жертвою пали…», словно заменяя «вечную память» христианского богослужения. Ни малейшего не только пиетета к покойнику, который ведь не может же никак отзываться на все это, но даже без малейшего чувства приличия совершаются эти нудные, ни для кого не нужные «гражданские панихиды». Дальше лучше: отхлопотав разрешение хоронить рядом с отцом, похоронная комиссия не сторговалась с могильщиками из-за неск. поленьев дров для отогревания земли, и те вырыли могилу — в стороне, где грунт был удобнее; так и схоронили не около отца. А венок (с лентами «от студентов») к концу церемонии просто исчез. Оказывается, он взят был из похоронного бюро напрокат. Ну, для чего же тогда было выставлять этот венок? Ведь это же «буржуазный предрассудок»? Получилось мещанство в сочетании с жульничеством.

* * *

Фольклор. Современные модные танцы: в СССР — сталинстон, в Европе фокстроцкий.

Завет Ильича о продвижении книжки в массы исполнен: массам раздали заборную книжку.

12 апр. Образец непослушания мест центру, из «Известий» от 12 апр. Выговор свой ВЦИК не посмел сопроводить требованием возврата церкви верующим Можно себе представить, какое «помещение» местный горсовет предоставил под церковь.

В мелочах это неповиновение еще значительнее. Так, «орабоченные» домоуправления систематически не выполняют постановлений судов о возврате помещения лицам, из них изгнанным. Только удержавший помещение в руках может надеяться удержать его после судебного приговора и дальше.

13 апр. Напечатанная в «Известиях» «сокращенная» стенограмма речи Рыкова все же говорит о том, что продовольственных затруднений в этом году не избежать.

15 апр. В напечатанной вчера сокращенной стенограмме речи Рыкова несколько раз отчетливо сказано, что хлеба для прокормления всего населения у правительства нет; хорошо, если удастся снабдить хлебом городское и особенно рабочих; вообще «трудностей» предстоит еще много. Отдельные районы сократили сев на 15 % («индивидуальные» хозяйства), и эта убыль не возмещается даже развитием «гигантских» колхозов.

* * *

На собрании марксистских ученых институтов (у них был съезд) большинством голосов (или даже единогласно) провозглашено было, что единственно научное мировоззрение — диалектический материализм в трактовке именно Деборина (!!).

М. Н. Покровский украсил съезд новым афоризмом. Объявив никуда не годной буржуазную науку вообще, он с особой яростью обрушился на философию, объявив ее паразитом на теле науки. Когда пробовали смягчить эту квалификацию, он настойчиво ее повторил и усилил, сказав, что это паразит, как вошь, как клоп. В газете эти слова — жирным шрифтом («Вечерняя Москва»).

19 апр. В газетах напечатан обмен мнений между приехавшими английскими промышленниками и председателем комиссии, с ними говорившим Пятаковым. Результаты кислые. Из слов англичан видно, что они не очень очарованы видимым; они, правда, обещают в Англии высказываться за желательность возобновления дипломатических сношений, но еще больше настаивают на необходимости уплаты долгов.

Уже уехавшая группа англичан с границы благодарила телеграммой за «организованную встречу», — не без иронии?

«Власти» с англичанами дела не имели, кроме одной встречи с Литвиновым, который сейчас распинается в Женеве за всеобщее разоружение. Как легко говорить, когда никакой ответственности за себя не чувствуешь! Точь-в-точь, как педагоги радикальные: «не нужно заставлять, ничего не требовать с учащихся».

* * *

В верхах все еще длится борьба. Рассказывают, что о небольшом подавленном под Батумом восстании Рыков узнал post factum. На выраженное им по этому поводу удивление, он получил будто дерзкий ответ Ягоды: «А вы нас запросили письменно».

* * *

Продукты понемногу исчезают. С мясом очень трудно. Картофеля в лавках нет. Мужички дерут за него изрядно: 9 р. за то, что стоило до войны менее рубля.

* * *

Информация у англичан, по-видимому, всесторонняя, ибо они, как утверждают, днем ходят по предприятиям, учреждениям, а вечером по знакомым. По всей вероятности, среди приезжих многие знали Москву раньше, а теперь имеют адреса по указанию зарубежных русских.

* * *

Ходят слухи, что англичане имеют право шифра и что их телеграфное сообщение нашими было-таки расшифровано: для нас доклад оказался неблагоприятен.

* * *

Редакционное примечание искажает весь смысл английской резолюции. По-видимому, она подчеркивает, что «при существующих условиях СССР не может 1) удовлетворить потребностей населения, 2) платить еще долг, — если не будет создано такое экономическое положение, когда обе эти потребности могут быть удовлетворены». Приговор резкий и суровый.

20 апр. Отовсюду сообщают о проявлениях антисемитизма. В Москве, в Замоскворечье отмечены даже разговоры о «ритуальном убийстве».

В рабочих кругах негодуют на то, что у евреев будет маца, а православным не дают муки на куличи.

* * *

В газете промелькнуло, что приехали в Москву и уже побывали в «Главконцесском» два немца — представители мирового калийного синдиката. У нас, судя по недавним изысканиям, огромные залежи калия, годного для удобрения.

Наши правители, по-видимому, продадут и это золотое дно, как они спустили уже леса, спускают нефть и т. д. И все только для того, чтобы продержаться у власти. Какая же разница между ними и другими «самодержцами» и «узурпаторами»? Рано или поздно они уйдут и оставят несчастную страну нищею, выброшенною из среды народов, проданную за дешевку, — и когда они уйдут, иностранцы сумеют отстоять свои дешево купленные в Советской России блага, и нашим ближайшим преемникам придется горько переживать полосу тяжкой экономической и моральной зависимости.

И кто тут будет хуже, англичанин или немец?

* * *

Всякий раз, когда возвращаешься мыслью к гражданской войне, положившей начало нынешнему нашему ничтожеству, неизменно приходишь к одному обобщению: если отбросить «идеологии», которыми прикрывались обе стороны — царь, великая Россия — власть советов, — то в сущности боролись из-за власти две до чрезвычайности накаленные друг против друга группы, обе изничтожавшие взаимных сторонников: белые (не вожди, а господа дворяне, сопутствовавшие войску) истязали массы, а красные — верхушку общества, сравнительно малочисленную. Отсюда, неизбежный результат — торжество тех, кто увлек за собой массы.

Теперь положение изменилось; массы накалены и смутно уже ощущают свое ослепление. Но кто же поможет? Власть всякая и всегда себя отстаивает во имя общего блага. Диоклетиан редкий.

23 апр. В официальных постановлениях правительства напечатано, что Арон Львович Шейнман (без квалификации «тов.») устраняется от должности замнаркомфина Союза, от должности председателя правления Госбанка (его имя стоит бессменно на всех червонцах) и от членства в СТО. — Говорят, что этот старый большевик (из банкирской семьи в Вильне, давно разошелся с родными) просто остался за границей вместе с женой. Иные хотят думать, что он — это из троцкизма. Так ли, нет ли, но по-видимому, соответствующее количество валюты он себе обеспечил, состоя так давно у финансового корабля СССР.

25 апр. Замечательный трюк: кое-где по Москве, малозаметно, расклеены небольшие листки, совсем похожие на обычные агитационные плакаты, а скорее на объявления о курсах машинописи. На этих листках по-русски и по-еврейски изложено: «еврейские антипасхальные дни». Далее скромные лозунги: «всякая религия — помощь контрреволюции»; «Религия служит только попам»; и наконец — объявлено, что в четв., пятн и суб. (еврейская Пасха!) будут устроены собеседования и доклады на антирелигиозные темы в нескольких местах, в частности в помещении еврейского театра, вечером, в 7 час. Итак, еврейские артисты в их праздник не вынуждены играть, а христиан заставят играть в ночь под Пасху!!

Может ли быть что-либо бестактнее этой новой еврейской выходки?!

* * *

Развитие хозяйства становится у нас анекдотом. Приложенное «социалистическое состязание с договором» (кто заключает? кто может ответить за него?) высоко комично. И таких договоров сейчас целая полоса.

Подтверждается, что Шейнман остался за границей, подал об этом очень резкое заявление послу Крестинскому через какого-то Пауля Леви (говорят, отрекшийся большевик немецкий), который опубликовал это заявление, и затем «вернул партбилет». Эффект изрядный. Говорят, однако, что Шейнман обещал не гадить большевикам.

Видный коммунист, спрошенный о Шейнмане, заметил: «ничего особенного; он нам не нужен, мы просто его выбросили; так мы выбросили и Троцкого». Для кого это говорится?

26 апр. Образец словоблудия, из речи Рыкова на XVI партконференции, которая открылась с большим запозданием и скоро закроется. Предварена она была жестокой дракой внутри, но снаружи поддерживается спокойствие, даже обсуждается пятилетний план, хотя он давно сдан в архив за полной невыполнимостью. Вот кусочек из Рыкова:

В соответствии с этим резко возрастает продукция всего народного хозяйства — больше чем в два раза, в особенности продукция промышленности, увеличивающаяся на протяжении пятилетия свыше чем в два с половиной раза. Таким образом, пятилетний план намечает не просто рост производительных сил народного хозяйства, но рост в направлении превращения нашей страны из аграрно-индустриальной в индустриально-аграрную.

Из беседы с другим коммунистом, преподавателем обществоведения в техникумах. Он откровенно объяснил, что для торжества советской власти нельзя допустить материального возвышения мужика; нужно всякое такое улучшение имущественное пресекать немедленно под предлогом кулачества. Наоборот, обеднение деревни, пролетаризация ее приведет к возможности сверху насадить коллективизм, и с ним восторжествует советское начало. Итак: палками в рай ad majorem gloriam communismi!! чем это лучше деспотизма монархического?

Под шумок издается новый закон о религиозных обществах. Напуганные ростом всяких религиозных течений, особенно сектантских, быстро занявших место обессиленной и разрушенной православной церкви, большевики решили, нарушая § 13 конституции, так обузить права верующих, чтобы не было возможности даже приватно давать детям или взрослым духовное образование, а пуще всего стремятся подорвать основу христианства — братское чувство, возможность помочь ближнему и материально. Вот на образец некоторые статьи:

17. Религиозным объединениям воспрещается: а) создавать кассы взаимопомощи, кооперативы, производственные объединения и вообще пользоваться находящимся в их распоряжении имуществом для каких-либо иных целей, кроме удовлетворения религиозных потребностей; б) оказывать материальную поддержку своим членам; в) организовывать как специально детские, юношеские, женские, молитвенные и другие собрания, так и общие библейские, литературные, рукодельческие, трудовые, дообучению религии и т. п. собрания, группы, кружки, отделы, а также устраивать экскурсии и детские площадки, открывать библиотеки и читальни, организовывать санатории и лечебную помощь.

19. Район деятельности служителей культа, религиозных проповедников, наставников и т. п. ограничивается местожительством членов обслуживаемого ими религиозного объединения и местонахождением соответствующего молитвенного помещения.

Допечатанная в газетах от 28 апр. часть указа урезывает право процессий, публичных проявлений (напр., в больницах умирающему можно давать причастие в обособленном помещении). Ничего не заметил про колокольный звон. Интересно, что в газете Temps уже от 11 апр. изложен этот закон с ударением на воспрещение всякой благотворительности на церковной почве.

* * *

Даже экономисты из марксовых поклонников и зашибающие изрядно социализмом недоуменно останавливаются перед «индустриализацией» сельского хозяйства по советскому рецепту, указывая, что с передачей всей почти работы в руки тракториста (т. е. городского рабочего-механика) крестьянские-то руки останутся незанятыми; что же они-то будут делать? Получат государственный паек (допустим, что урожайность будет сказочная) даром? Социальная проблема останется неразрешенной. Или же эти массы, лишенные земли, скота, всякой связи с кровным делом, превращены будут в пролетариев, которых так или иначе впрягут в работу (но какую? где? если всё будет делаться комбинированно-механически), превратив их — в крепостных, что ли.

Непонятны и комбинации в газетах одновременно рядом двух разноречивых известий, как это сделано сегодня в «Известиях», относительно колхоза «Гигант» на юге. С одной стороны — полный успех; с другой стороны — полный провал.

3 мая. Нажим на религию сделан серьезный, полицейско-запретительный. Куличей не пекут не только в казенных, но и в частных булочных, где пытались было делать крендели из куличного теста. Пасх совсем нет, и творогу массам не продавали. По улицам совсем не видно, чтобы кто-либо нес пасхальные яства.

В театрах 4-го (в Страстную субботу) объявлены спектакли, начинающиеся в 10 ч. в. (во всех театрах). Кино объявили, что они работают всю ночь. Для кого это? Верующие не пойдут, а неверующим, казалось бы, не имеет смысла не спать ночь ни с того, ни с сего.

Очень грустно положение детей, которых приучают к лицемерию и умению лавировать. Маленькие ребятишки допрашиваются приезжающими в школы инспекторами, к какому празднику они готовятся, те шустро отвечают, «к 1 мая». На репетиции же этого допроса, подготовленного учительницей, смеясь хором говорят: «конечно, к 1 мая». А потом подходят к учительнице и заявляют: «мы знаем, как надо отвечать; дома у нас готовятся к Пасхе».

Необычайно жалкий вид имели маскарады уличные 2-го мая. Шел дождь, и вот от времени до времени по улицам с гиком проезжали грузовики, а на них еврейки, одетые бабами, школьницы и школьники, какие-то вихрастые и неуклюжие юноши, воображающие, что они похожи на становых и офицеров, только потому, что надели истлевшие военные мундиры с ошмыганными погонами.

В пасхальную ночь предположены карнавальные шествия с музыкой, переодеванием и т. п. Уверяют, что натиска на молящихся не будет. Другие опасаются бестактностей, какие делались года три назад и потом были осуждены властями, ныне, кажется, склонными к ним вернуться.

За границей 1-е мая, судя по газетам, везде муссировалось коммунистами, добившимися резких выступлений полиции с отдельными случаями даже увечий и убийства (в Берлине — 6–9 чел.).

* * *

В газетах даже у нас уже сообщают о новом политическом мотиве, приписываемом Польше, а на деле весьма распространенном на западе: пока Россия вооруженною рукой держит чужие страны — Кавказ, Ср. Азию, Украину — с чуждыми ей народами, военная опасность на востоке не устранена. За этим мотивом нетрудно видеть стремление расчленить бывшую Россию, раз что она не идет в ногу с Европой, и расчленить на основе советского учения о самоопределении народностей. Почему, в самом деле, требовать ухода из Египта (ими высоко поднятого) и удерживать Украину, которой место в объединении с Галицией?

1 мая. В празднование Пасхи своеобразно вовлекаются с другого конца — массы, предполагаемые неверующими, или имеющие быть таковыми, или совсем уже одичавшие: их взманивают зрелищами. Сегодня все театры начинают в 10 ч. веч., чтобы задержать публику на часы заутрени; едва ли это целесообразно, ибо кто идет в театр, тот в церковь идти не собирался. Далее объявлено, что все 22 больших кино работают всю ночь, причем с 10 ч. цены стандартизированы (?), в иных (на окраинах) сеансы закрытые, т. е. не рассчитывая на посещаемость, просто билеты раздали по соотв. организациям. Танцы у нас не поощряются (гонения на танцульки!), но на сей раз сделано исключение: во всех фойе кино танцы всю ночь. Интересно, кто будет танцевать?

Хуже дело с детьми. Они с 10 ч. до 3-х будут задержаны в школе, где тоже будут танцевать (юноши, конечно, и пить, как всегда делается теперь); перед этим их будут развлекать «безбожными» лекциями общественники и биологи. Завтра, в Пасху, дети обязаны быть на занятиях (это после бессонной-то ночи!). Словом, измывательство ужасное. А каковы будут последствия? Они скажутся при наступлении реакции. К началу XX в. у нас, как никак, наступало некоторое царство внутренней свободы. Внешних понуждений уже становилось все меньше и меньше. От взрослых людей не требовали свидетельствовать о говении, в школах преподавание религии отмирало (как обязательный предмет), можно было выразить свои взгляды почти свободно. Теперь, после нынешнего заявления, не уступающего эпохе Ник. I, а во многом ее превосходящего, реакция будет очень яркой: опять будут сажать в тюрьму за неснятие шапки перед иконой и т. п.

* * *

Из напечатанного сегодня обращения XVI партийной конференции к рабочим: найдено новое слово «социалистическое соревнование» — вот лекарство (сколько было таких слов: «электрификация», «военный коммунизм», «нэп», «смычка с деревней» и т. д.). «Соревнование и пятилетка неразрывно связаны между собой». «Наряду с агитационно-идейным воздействием и с репрессиями по отношению к бездельникам… могущественной силой подъема производительности труда является соревнование». «Трудовой героизм и самопожертвование трудящихся выражается также в добровольном повышении норм выработки». «Героические традиции прошлых лет сохранены и приумножены рабочим классом нашей страны. Принципы коммунистического отношения к труду все больше начинают внедряться в производство» (см. газеты: прогулы, пьянство, хулиганство по отношению к машинам, мастерам и специалистам, брак в невероятном количестве и т. п.).

13 мая. ГПУ будто бы циркулярно распорядилось преследовать анекдоты, задевающие советскую власть. И все же фольклор не унимается.

1. Мужик запряг осла и выехал извозчиком. Народ кругом дивится. Мужик: «тише, погодите, это выдвиженец, через две недели лошадью будет».

2. Успехи социалистического строительства так велики, что через пять лет у каждого гражданина будет своя авиэтка. В воскресение будет, напр., такой разговор: «Ты нынче что делаешь?» «Да вот, думаю, не слетать ли в Нижний, может удастся фунта два хлеба привезти»!

3. Жена приспособила безработного мужа дежурить в очереди, но там спутали, на какие купоны заборной книжки что дают. «Вернулся он у меня, а ему яйца вырезали».

Шутки-шутками, а и плохо же. Аресты снова участились. Сейчас, говорят, берут личных знакомых Троцкого. Подумаешь! На рынке ничего нет, ни мяса, ни овощей, особенно по понедельникам.

Слухи о «бунтах» в Смоленск, губ., в Пскове, т. е. мужики идут к разным исполкомам, требуя хлеба.

Среди служащих — чистка.

И вакханалия переездов. Только что слышал, как «перебрасывают» из бывшего здания [Пабалковского (?)] училища педагогии, техникум — в Сергиеву Лавру, откуда надо увезти библиотеку в 600 000 томов (куда?) и очистить музейные помещения. А зачем? Очистка московского помещения не вызвана определенной потребностью в здании.

15 мая. На западе уже поговаривают о том, что экономическая сила вещей заставит большевиков, растративших колоссальные средства на тщетную борьбу с европейским хозяйственным укладом, пойти на уступки. И характерно, что с оговорками и критиками, конечно, но наши газеты печатают о тамошних предположениях (см «Известия» от 15 мая).

29 мая (?). Недостаток продовольствия сказывается все резче. С рынка припасы исчезли. Мяса нет. С усилиями его достают, становясь в очередь с раннего утра, да и получают, не все, по полкило. Карточек на мясо не вводят, ибо нечего было бы раздавать. Продажу белого хлеба по двойной цене для всех граждан прекратили, без карточек хлеба не купишь.

В «Коммунаре» (б. магаз. Елисеева) полки пустые. Ветчины нет и в помине. Рыба иногда бывает. Вм. белого хлеба запасаются печеньем, но его скоро не хватит, пожалуй, раз мука на рынке 75 коп. фунт. Что это, уловка или в самом деле катастрофа? Что произошло бы, если бы сейчас на нас напали? А отовсюду это возможно: с Польшей кисло, и, говорят, Рыков очень резко бросал ей вызов в своей речи. Японцы решили «свободно» ловить рыбу в камчатских наших водах, не поладив с нашими властями на арендных условиях. В Сред. Азии, после отъезда Амануллы из Афганистана в Индию, к англичанам, делается что-то смутное и, возможно, угрожающее нашим владениям.

Мы же все «хвалимся» без конца, несмотря даже на цифры. Вот из речи Рыкова на Съезде («Известия», 25 мая 1929). Казалось бы, следовало волноваться, ибо убыль продукции на душу ужасающая. Мы же все время всячески доказываем, что при царизме мужик недоедал из-за небольшого, в сущности, вывоза; теперь же нет вывоза (нечего вывозить) и даже при его отсутствии явна нехватка. С другой стороны, упадок урожайности угрожающе подчеркивает нецелесообразность состоявшегося упразднения крупных хозяйств. А мы, отдав помещичью землю крестьянам, теперь (как откровенно сказал Калинин в своей речи) принимаемся за обратный процесс — коллективизацию земель в колхозах и совхозах (последние, правда, пока на целине, не на поместьях), т. е., устанавливаем крепостное право с безземельными батраками.

Продукция зерновых хлебов на душу населения.

1913 год — 584,1 килограмм

1926–27 годы — 532,3 килограмм

1927–28 годы — 489,6 килограмм

1928–29 годы — 484,4 килограмм

Уменьшение в последние годы валового сбора зерновых хлебов на Украине и Северном Кавказе было связано со стихийными бедствиями, но до настоящего времени есть еще такие районы, как Северный Кавказ и Поволжье, в которых посевная площадь недовосстановлена по сравнению с довоенной процентов на 15–20. К этому надо прибавить и то, что урожайность по ряду важнейших зерновых культур не достигла еще довоенной.

Ручательством же нашего быстрого хозяйственного подъема является новое «словечко», которому придают всерешающее значение:

Социалистическое соревнование, это — отнюдь не временная кампания, а метод, имеющий огромное принципиальное значение, требующий особых и менее всего бюрократических, подходов к организационному охвату и руководству этим движением; метод, который по мере роста культурности масс будет все прочнее входить в повседневную работу фабрики, предприятия и т. д.

Этим я ограничу отчетную часть своего доклада по промышленности и перейду к сельскому хозяйству.

Тот же казенный оптимизм в деле школы:

…До сих пор еще можно в средней школе, а иногда и в вузе встретить людей, которые не совсем грамотно пишут. Оборудование нашей школы ниже всякой критики, несмотря на то, что у нас введены новые методы обучения, лучшие в мире. Положение учителя точно также оставляет желать много и много лучшего. Здесь нам предстоит огромный труд, так как от роста культуры, повторяю, в значительной степени зависит осуществление пятилетнего плана.

Оратор, по-видимому, даже не понимает юмористичности его утверждения про «методы», и уж конечно он жульничает, создавая у слушателей иллюзию, что «не совсем грамотно пишут в вузе» — по наследству от прежней школы.

Таковы же и все разговоры про то, что в нынешнюю пятилетку «в последний раз» принимается в расчет водка. Дальше количество выпускаемого вина будет сокращено для города на 70 %, а для деревни на 10. Масса-то ведь деревенская, мужик на водку достанет, — а вот рабочего надо спасать.

И все эти речи провожаются аплодисментами, все решения по ним выносятся единогласно, а «прения» сводятся к выкликам: «да здравствует», с прибавкой колокольных рассуждений: «а вот у нас до сих пор быка нет», или: «зачем в вузах 30 % наших классовых врагов»? Говорят все те же лица, круг небольшой. Досужие рисовальщики в каждом номере газеты зарисовывают фигуры законодателей (в утешение им, ибо это все не говорящие). Беру на образец оба портрета к ряду, из одного и того же № от суб., 25 мая, без подтасовки.

Мамед-Ораз Мали-Оглы, скотовод (Туркменистан), член ЦИК.

Михаил Дзюба, забойщик (Донбасс).

Натиск на высшую школу продолжается. Намечены к замене очень многие из старых и молодых почему-либо неугодных преподавателей. Т. наз. «аспиранты» (готовящаяся к профессуре молодежь) ходят, потирая руки: «мы их почистим»! Самих аспирантов и молодых из «красной профессуры», говорят, поделили на три группы: одних выпустят в столицах, других — в провинции, третьих, не выпустимых на кафедру, устроят в «производствах». Персонал, вообще говоря, мало подходящий, за редкими исключениями, ибо узость, ограниченность невероятная — в соединении с поразительным апломбом («то, чего мы не знаем, и не нужно знать»).

С другой стороны, все (начиная с пресловутого Покровского) говорят о продолжающемся «улучшении социального состава вузов» — именно о росте % рабочих среди слушателей.

* * *

И надо всем два ужасных вопроса:

1) избегнем ли голода?

2) обойдемся ли без войны?

* * *

На днях сообщено об открытии (когда?) нового «заговора» и о казни трех лиц (сидевших в тюрьме уже ровно год): Н. К. фон Мекка, крупного железнодорожника, наладившего советскому правительству транспорт (будто бы намеренно не так), старика за 70 лет, — инж. Величко, председателя ассоциации инженеров, и горного инж. Пальчинского, лет 45, выдвинувшегося при Керенском, очень, говорят, даровитого, но и определенно не скрывавшего своих убеждений. Некий проф. Коровин (кажется международник) доказывает «кустарность» русских ученых, которых он хотел бы видеть выполняющими по плану определенные научные задания социалистической науки (не буржуазной). Словом, дело свелось бы к надзору за тем, что дать печатать русским ученым за границей. Вот отрывки из этих соображений.

Однако, именно эта научная масса создает пока еще лицо советской науки и отображает его в научной печати запада, не выходя, разумеется, из рамок привычной научно-индивидуалистической кустарщины. Иначе говоря, эта научная масса выносит на суд мировой науки не важнейшие достижения нашего культурного и политического опыта, не те вопросы, которыми болеет наше хозяйственное строительство и над разрешением которых оно бьется, но случайные темы — случайный продукт кабинетных раздумий и лабораторного творчества. Если выступления эти в громадном своем большинстве не приносят вреда советскому строительству, то в значительной своей части они все же остаются для него глубоко безразличными.

…А это значит в частности, что организованными усилиями советской науки и общественности (ВАРНИТСО, союз работников просвещения, ВОКС, НКпрос, НКИД и др.) должен быть поставлен предел нашей научной кустарщине и в первую очередь — в ее международных проявлениях. Речь идет не о какой-то цензуре для заграничных писаний советских ученых, но именно о планировании этих выступлений в заграничной печати по отдельным секторам нашего государственного строительства и по отдельным дисциплинам, с ними связанным. Иначе говоря, на определенный отрезок времени соответствующими научно-общественными организациями должна быть проработана программа комплексных тем и вопросов, обсуждение которых и постановка на страницах заграничной печати представляют в данный момент наибольший интерес для СССР.

Газеты очень гневаются на бывшего латвийского посланника Озольса, который понакупил здесь художественных ценностей и, пользуясь дипломатической неприкосновенностью, вывез их в Латвию. Из этого частного случая видно, во сколько раз значительнее беспардонная распродажа нашего художественного достояния руками нынешних темных руководителей нашего «государства».

РИГА, 27 мая. (ТАСС). Орган латвийской социал-демократической партии «Социалдемократс» сообщает следующие подробности о деле Озольса: «В багаже, уже выданном Озольсу, имеются 76 килограммов картин без рам, целые коллекции икон разных размеров, украшенных драгоценными камнями, и большое количество бронзы, фарфора и мраморных вещей большой художественной ценности. Значительная часть вещей снабжена штампами из номеров и инициалов. Это свидетельствует о том, что вещи находились в музее, где они были, очевидно, зарегистрированы. Особенно богата коллекция старинных золотых монет, а также коллекция различных крестов, украшенных драгоценными камнями В багаже имелись также очень дорогие золотые и платиновые браслеты и другие изделия. При вскрытии чемоданов, прибывших с дипломатическим багажом, в министерстве иностранных дел установлено, что содержимое их состоит, главным образом, из икон и картин старинных художников. На одном ящике, запечатанном дипломатической печатью, была сделана надпись «осторожно». В этом ящике оказалась икона — «лик чудотворца».

По мнению «Социалдемократс», некоторые картины и иконы могут быть проданы за границу по баснословным ценам.

«Социалдемократс» сообщает, что советское правительство вручило особую ноту латвийскому правительству в связи с торговой деятельностью Озольса в Москве.

На днях в издаваемом бывшим австрийским послом в СССР Полем немецком московском журнале был напечатан тайный договор Франции с Польшей от 1922 г., заключенный на 10 лет и имеющий в виду взаимную поддержку в случае провоцированного нападения со стороны соседа.

И вдруг конфузная поправка. Спрашивается: если Франция и Польша заключали союз в 1922 г., то как они могли говорить о «Советском Союзе», которого тогда не было и не предвиделось? Не говорит ли эта «корректурная ошибка» о возможности промаха — сочинители этого договора?

ПОПРАВКА. Изв., 30 мая 1929 г.

Редакция «Москауер Рундшау» просит нас поместить следующее исправление: «В параграфе 10 текста франкопольской военной конвенции, напечатанной в «Москауер Рундшау» от 25 мая, вкралась корректурная ошибка — вместо выражения «Советский Союз» следует читать «Советская Россия» Аналогичное исправление следует сделать в тексте конвенции, перепечатанном в «Известиях» от 26 мая.

4 июня. «Чистка» партийная — «без копания в личной жизни» партийцев. Пожестче чистка служебная, для которой издан новый закон, по которому РКИ имеет право делать обязательные для всех государственных, кооперативных и обществ, учреждений постановления, устраняющие временно или навсегда тех или иных лиц от службы в определенной местности, определенной категории мест и даже от службы вообще в СССР на основании признания их вредными для рабочего класса.

Неслыханный размах!

Что же удивительного, если газетки заявляют о необходимости не выбирать больше тех или иных профессоров на их кафедры — под самыми разнообразными предлогами: про одного слышали, что он «нанимает такси к генерал-губернат. дому», про другого (Борисов в сел.-хоз. Акад.), что он поет в церкви и след не может преподавать метеорологию по-марксистски. К удалению наметили проф. Плетнева, «помиловали», говорят, Шатерникова и Мартынова, грозят математику Егорову и т. д. и т. д.

Студенты иногда требуют: «избавьте нас от этого старого хлама». А верхушки советские кадят молодежи, приглашая ее следить тщательно за «уклоном» и за «методами» старых профессоров.

А «новые» ученые? Кое-кто из молодых половчее стараются приноровиться, но основная масса — все эти аспиранты, «красные» профессора и т. п., мало пригодны.

В аспирантском рассаднике, где будущие профессора с азов проходят латынь (впервые ими узнаваемую) и новые языки, есть люди лет по 30, с «невывихнутыми» мозгами, по выражению т. Покровского. У них возможен, напр., такой «стиль» разговора с преподавателем (передаю буквально): «Товарищ преподаватель, — обращается аспирант по совправу, — чего я вам скажу: оказывается, Мирабо-то был граф?» — Да, ну и что же? — «А я так считал, что он из буржуазии мелкой (результат современного политического образования), ну, думал, из врачей что ли, а он оказывается еще адвокат…» — Да, был адвокатом. — «Так что же Матиэс-то его почем зря кроет!» (sic!).

12 июня (?). В «Известиях» напечатаны длинные пояснения о недавно казненных вредителях. Почему-то вместо документов или допросов даны «беседы» с какими-то товарищами из тех ведомств, где служили убитые. Соображения крайне смутные. Выходит, что, напр., Пальчинский не занимался собственно ни золотыми, ни платиновыми делами, в расстройстве которых его обвиняют. Но он «почему-то был привлечен в качестве консультанта, хотя непосредств. отношения к делу платиновой промышленности не имел». Почему? Вывод: явно намеренно, чтобы вредить!

Про железнодорожных «вредителей» докладывал — редактор «Транспортной газеты» т. Сверчков; судя по газетному отчету, нельзя понять, в чем было вредительство, так общи, голословны, иногда противоречивы указания («стремились оттянуть приведение путей в такое состояние, которое позволяло бы пропуск тяжелых паровозов» — и — «намечали введение ненужных сверхмощных паровозов». Когда им указывали, что их распоряжения невыполнимы, они отвечали, что указывающие ничего не понимают, и угрожали «увольнением»; — явное дело, провал жел.-дор. транспорта беспомощными «советскими» взваливают на тех, кто имел неосторожность пойти на ответственные места, забывая, что толку, все равно, не получится, а вину взвалят).

* * *

Идет усиленная «антирелигиозная» деятельность, бьющая гораздо дальше этой цели и направленная по существу к искоренению всего русского прошлого. Ломают церкви — зря, теперь снимают колокола с Ивана Великого, когда можно было бы добыть той же меди из колоколов, не имеющих значения исторических памятников.

Во главе же культурных учреждений ставят заведомо непригодных людей, но достаточно грубых и — послушных.

В Историческом Музее выставку религиозного быта превращают в антирелигиозную; заведующий библиотекой портной Мильштейн говорит: «Зачем нам столько книг по истории Франции? Оставили бы одну, самую хорошую, и будет».

Удивительно ли, после этого, что «инспектор» выговаривает опытному педагогу за тему: «Горький — певец пролетариата». «Какой же он певец? Разве он поет? Ведь он же писатель, ну так и скажите — писатель». Словом, инспектор даже записал учительский грех в свою книжку и только ловкость учителя заставила его изменить позицию. Педагог сказал: «Значит вы не согласны с формулировкой т. Луначарского, это он так назвал Горького»! — «Инспектор» струхнул и снял свое замечание.

* * *

«5-летний план», доложенный Крыжановским, вызвал бурю восторгов, говорят, шумели и пели «Интернационал». По плану производительность через 5 лет поднимется на 107 (не 100, а именно 107!!) процентов, зараб. плата на 70 %, потребление чая вырастет «вчетверо» (от почти нуля?) и — даже безработных как-то разместят, хотя тут план отделывается общими цифрами.

На деле рационализация должна сократить число нужных рабочих, а их станет больше, ибо деревня выбрасывает их миллионами, особенно грядущая пролетаризованная деревня да еще тракторизованная, т. е. не нуждающаяся в нынешних рабочих руках.

* * *

И доносы, доносы без конца. Всяк на всякого. Вслух и даже печатно. В газетах считают возможным находить место для таких, напр., важных фактов, что такой-то студент не только «поддерживает связь» со своим семейством, но даже «столуется» у своего отца — «попа» (см. «Вечерняя газета», 4 июня). И таких сообщений ежедневно сколько угодно.

* * *

И — «буйный» рост антисемитизма. Не говоря уже о постоянных «анекдотах», в житейском быту проявления самые яркие. На заводах, в школе (чего никогда не было прежде, среди учащихся), среди комсомола — постоянно есть известия даже в газетах.

Недавно для антирелигиозных целей устроили в рабочем районе тир — целью сделали фигуры «попа, ксендза и раввина». В результате пришлось снять цель, ибо стреляли исключительно в раввина, и с такими присказками, что не поздоровилось.

* * *

Передают, что 1 мая, на параде, Ворошилов держал речь о том, что у нас трудящиеся свободно празднуют свой день и т. п., а вот в буржуазных странах — запреты, и м. б. в Берлине «сейчас проливается кровь рабочих» и т. п. (Вещание, недвусмысленно указывающее на то, откуда шла берлинская демонстрация). А потом появился на площади картонный бронированный крейсер с карикатурами канцлера Мюллера и других министров, Цергибеля, с фашистскими значками и т. п. Германский посол встал и ушел с эстрады в сопровождении чинов посольства. Пришлось глупо извиняться, и извинение это от нас было скрыто (у нас ведь нет тайной дипломатии), а соотв. № «Берлинер Тагеблат» был конфискован у нас, равно как конфискован был и другой, с большим фельетоном Шефера, где есть все, начиная с разбора пьесы «Клоп» и кончая школой и индустриализацией.

* * *

Аресты опять усилились. Указывают на связь с путейскими делами. Казнь трех, особенно Пальчинского, не перестает волновать публику.

* * *

По слухам торгпред в Греции вернул свой партбилет и остался за границей.

Под Москвой 6 июня произошел бунт — самосуд над охранником ГПУ, застрелившим безбилетного пассажира-рабочего. Официальная версия видит провокационный самосуд. «Слухи» говорят о расправе охранника с рабочим, вызвавшей прямой бунт с разгромом станции и зверским растерзанием охранника.

* * *

В жадных поисках вывозных статей дошли до… кошек. Цитата из газетной статьи на тему о разных «пушных» продуктах. Мы вывозим все, удовлетворяясь для себя собаками и кошками. Но и последние теперь пойдут на вывоз:

Переработка шкурки кошки дает нам рентабельное меховое сырье на много миллионов рублей.

Образчик того, как далеко заходят «открытые» доносы. Отрывок взят из рецензии вечера памяти 130-летия рождения Пушкина (вечер 6 июня):

…Романсы на слова Пушкина очень хорошо исполнены были камерной певицей З. Л. Афанасьевой. Но певица вышла на эстраду… с крестом на шее. Если даже считать, что она не имела в виду продемонстрировать перед огромной аудиторией известного рода чувства, то все же остается неясным: что общего между атрибутами религиозности и стихами прославленного атеиста Пушкина.

Вл. Василенко.

Похороны «жертв трагического случая» на Гривне лишь 12-го, через 6 дней. «Подготовка» достигла своей цели, можно было из похорон сделать — манифестацию в пользу правительства и ГПУ. Такова, по крайней мере, официальная версия (см «Изв.», от 13 июня).

* * *

Житейское. Есть такой «аспирант» по «совправу», из бывших народных учителей, человек лет за 30, очень стремящийся постигнуть всякие науки, но наивный, первобытный и малокультурный умственно. Своим профессорам он частенько выкладывает свои мысли, чувства, наблюдения. Он — коммунист.

То он начинает поучать своего руководителя (правда, не обществоведа, — но он наивно думает, что «историю» знают одни обществоведы), что в Америке только две партии — республиканская и демократическая; а когда руководитель делает невинный вид и спрашивает: «а коммунисты»? — тот, ничтоже сумняшеся, с ясным взором говорит буквально следующее: «Ну, какие там коммунисты, в Америке люди живут хорошо; коммунизм появляется ведь только там, где угнетение, беднота…». Говорит это — и никаких дальнейших выводов не делает.

А то вдруг такой казус:

«Я с крестьянами у себя в Н-ской губернии всегда жил дружно. Вот теперь приехал один приятель в Москву с жалобой к Калинину. Мы ведь вот-вот дошли было до хлебной порции в полфунта, однако партия велела нажать на крестьян, взяли еще 25 % того, что взяли осенью. Мой приятель не кулак, у него хозяйство крепкое. Их 13 душ, земли у них по 2 дес., всего 26 дес.; три коровы, две лошади, 20 овец. Сдали они 300 пуд. хлеба. Теперь осталось в обрез до нового хлеба. Приехал финагент. Давай еще 75 пуд. Крестьянин заартачился. У него свели лошадей, коров, овец, разорили вдребезги, нечем будет убирать хлеб. Я пойду за него хлопотать к Калинину, он всех принимает по таким делам, а я — партиец».

Дня через три — ходит мрачный. Досказывает: «Не принял, к нему с такими делами и не пускают. Секретарь же заявил, что дело самое законное. У них много земли, должны были дать еще 75 пуд. хлеба».

* * *

Русская дама, москвичка, имеющая здесь замужнюю дочь, приехала навестить ее из Вильны, куда сама уехала с мужем-поляком и двумя сыновьями-мальчиками лет 5 назад, т. к. измучили беспрестанные обыски и преследования мужа-поляка.

Рассказывает, что, въехав в Вильну с 200 долларов, сначала смутились, но «за страшно дорого» (10 руб. на довоенную расценку) достали квартиру в 4 ком. Муж-инженер устроился на жел. дороге, получает ок. 200 р. (там все сейчас же переводят на довоенные русские деньги), мальчики учатся, один — в классич. гимназии, другой в реальном. С польским языком справились. Впрочем, в гимназии есть даже преподаватели, преподающие по-русски; их, стариков, не заставили переучиваться В городе есть синагоги, костелы и православные храмы. Прихожане русские уговорили духовенство перейти на новый стиль, все уладилось без принуждения и преследования. Всего более в Вильне евреев, есть литовцы, русские и поляки. Сожительствуют мирно… Ни о каких очередях не слыхали. Товаров — сколько угодно. Сюда взяли с собою кое-что, и все пришлось оставить дочери, до того она обнищала. Прежняя присылка в 15–20 долларов, дававшая 50–70 руб. при продаже их, теперь сведена на офиц. курс, ибо банки не дают долларов при реализации иностран. переводов. В довершение [неразб.] задерживают визу на выезд. Уехать она уедет — посольство вмешается, — но, пожалуй, дочери будут неприятности.

16 июня. Курьезная рецензия Сергея Городецкого на книжку, написанную любовницей, кажется, Сокольникова и снабженную предисловием… Покровского. Рецензент очень одобряет книгу (полную ошибок, извращений и легковесную) и еще больше автора предисловия, который, по словам рецензента, написал «тонкий памфлет» на буржуазную историческую науку, доказав, что вся она, от Ранке и до наших дней, в сущности — «беллетристика» на вкус читателей буржуазного класса. — О «классовой» литературе теперешней рецензент не сказал бы, что она «на вкус» — хотя бы пролетариата!

* * *

Аресты продолжаются. Особенному разгрому подвергается путейское ведомство, где в связи с майским расстрелом трех уже повыслано и посажено ок. 250 чел., как уверяют. Снято с работы и заточено много инженеров с мест, с пути. Иных так отправляют на службу в места, куда никто не хочет ехать. Недоверие к верхушке выражается приглашением немецких рабочих, а для орошения Средней Азии «наняли» на два года даже крупного американца, Дэвиса. Вопрос: не является ли он одновременно и контролером со стороны американского капитала?

Семьи путейцев подвергаются и разграблению: у них отнимают имущество, а их высылают «минус шесть».

* * *

«Классовое государство» в средней школе удаляет детей интеллигенции после третьей неявки в класс без уважительной причины. Как заявлено было вслух на одном профсобрании: «пускай попляшут, жаловаться некому, Каменева-то нет».

* * *

В одном из высших технических «вузов» уже прозвучал на заседании новый термин: «приемные испытания по куриям». Суть испытуемые делятся на две группы: для пролетариата и крестьян задания облегченные, для интеллигенции — посложнее. Мотивы: «им достались все блага — чистые квартиры, образованные родители; пусть расплачиваются».

22 июня. Нарком Луначарский телеграфно попросил задержать курьерский поезд в Петербурге, чтобы Розенель могла со спектакля попасть на вокзал и отбыть в Москву. Для параллелизма пришлось отложить и выезд курьерского поезда из Москвы. И все это было сделано.

Результат: когда сей скандальный поступок стал известен, «сановника» не тронули в правительственной газете, равно как не отозвался на это и ВЦИК. Зато в «партийном порядке» в «Правде» напечатали выговор «за задержание поезда без государств. надобности» т. Луначарским.

* * *

Люди будут со временем дивиться тому, как извращались шиворот навыворот все человеческие понятия в том своеобразном государственном укладе, какой приняла Россия при большевиках. Каждый день встречаешь подобные извращения.

1) «Изв.» 26 июня. Какой-то маленький писатель из выдвиженцев, Зозуля, пишет фельетон «Прохожие», где бесталанно и неярко пробует давать «характеристики» людей по внешнему виду. И вдруг — верное, чисто советское (разумеется, бесчеловечное — при постоянном указывании на благо человечества у коммунистов) отношение к «старикам», выраженное с оголтелым цинизмом.

Дополнением к отрывку этому могло бы служить напечатанное недели три назад, помнится, в «Комсомольской правде», где проводились мысли, что старикам поскорей бы исчезнуть, чтобы не служить укором молодежи — дать ей возможность, уже не считаясь ни с кем, строить жизнь по-своему.

2) Из той же газеты. Упреки по адресу «обнаруженных» в партии классовых врагов. Дается лестная характеристика «блестящего артиллер. офицера империалистической войны, кавалера двух георгиевских крестов», — и он выкидывается, как по существу негодный, только за то, что был выдающимся человеком. Будь он из рабочих, или хотя бы из хулиганов, это бы ничего (речь идет о «чистке» партийной).

3) Беру самое скромное (28–6. 1929 «Изв».) газетное сообщение о «перевыборах» в высшей школе (в сущности, та же чистка); другие сообщения, особенно в «Рабочей Москве», «Комсомольской правде», «Вечерке», много резче. Одни профессора — очень старые, приемлются (если угодны); других за старость удаляют (правильно, если бы с сохранением содержания, уважением и без шельмования). Одни профессора принимают «всерьез» критику со стороны студентов и рабочих, другие резонно, в сущности, замечают, что критикующая инстанция некомпетентна. Часто доходит дело до доносов, всячески поощряемых, вплоть до вывешивания на видных местах соответствующих плакатов с просьбой сообщать, даже без подписи, факты из деятельности профессоров.

Ну, можно было думать, чтобы шпионство и донос когда бы то ни было открыто признавались доблестью?

20 июни. Под шумок проходят всякие драконовы меры по адресу крестьянства. Местные власти получают огромные карательные функции против отдельных лиц, «уклоняющихся» от выполнения общих постановлений; дело, конечно, о выколачивании хлеба, пожалуй еще о «несброске» займов (сейчас всюду проводится кампания о непродаже займов до срока их выкупа правительством).

ДЕЙСТВИЯ И РАСПОРЯЖЕНИЯ ПРАВИТЕЛЬСТВА РСФСР.

Постановление Всероссийского центрального исполнительного комитета и совета народных комиссаров РСФСР о расширении прав местных советов в отношении содействия выполнению общегосударственных заданий и планов.

Идя навстречу многочисленным ходатайствам бедняцко-середняцких масс районов хлебного производства и в целях обуздания кулацко-спекулянтских элементов, Всероссийский Центральный Исп. Комитет и Сов. Нар. Комиссаров РСФСР постановляют:

1. Разрешить сельским советам в тех случаях, когда общим собранием граждан (сельским сходом) принято постановление о выполнении в порядке обязательства всем селом хлебозаготовительного плана и в связи с этим произведена раскладка задания между отдельными хозяйствами, налагать на отдельных хозяев, не выполняющих указанных решений и уклоняющихся от сдачи хлеба, штрафы в административном порядке в пределах до пятикратного размера стоимости подлежащего сдаче хлеба, с применением в случае необходимости продажи с торгов имущества соответствующих лиц.

2. При отказе от сдачи хлеба группами хозяйств и противодействии по проведению хлебозаготовительного плана возбуждать против указанных лиц уголовное преследование по части 3, ст. 61 уголовного кодекса РСФСР.

3. Из взыскиваемых в порядке настоящего постановления штрафных сумм, поступающих от продажи с торгов имущества, производится в обязательном порядке отчисление 25 проц. с обращением их в соответствующие фонды кооперирования и коллективизации деревенской бедноты данной местности.

Председатель Всеросс. Центр. Исп. Ком.

М. Калинин, etc.

Другое постановление.

…Изложить ст. 61 уголовного кодекса РСФСР в следующей редакции:

«61. Отказ от выполнения повинностей общегосударственных заданий или производства работ, имеющих общегосударственное значение —

в первый раз —

штраф, налагаемый соответствующим органом власти, в пределах стоимости наложенного задания, повинности или работ;

во второй раз —

лишение свободы или принудительные работы на срок до одного года;

те же действия, совершенные группой лиц по предварительному соглашению с оказанием активного сопротивления органам власти в проведении повинности, заданий или работ, —

лишение свободы на срок до двух лет с конфискацией всего или части имущества, с выселением из данной местности или без такового».

Председатель Всеросс. Центр. Исп. Ком.

М. Калинин, etc.

1 июля. Все идет по трафарету, заранее намеченному: в июне выплатили рассрочку по 2-му займу индустриализации; сегодня в «Вечерней газете» уже агитация за «3-ий заем», объявленный «детищем пятилетки»; уже «рабочие» в Питере сами «требуют» нового займа, выражают опасение, состоится ли он (на одном заводе описана сценка: рабочий колеблется, объявят ли заем-то; другой его убеждает: как же не объявить, когда мы потребуем?), подписываются вперед на 500, 400, 300 рублей. Помещаются «письма в редакцию» наборщицы, продавца из Тулы на тему: «как бы тут нам пригодился миллиард, и мы его дадим». Вчера же в «Известиях» опять доказывалась необходимость и выгодность займов, притом, если их не продавать преждевременно, хотя продавать и можно. «Материалисты» строят всю хозяйственную политику — на энтузиазме, на жертвах, забывают вдруг как-то об «интересах» масс, ибо ведь смешно же думать, что отъятие у себя месячного, а потом двухмесячного заработка есть предприятие выгодное.

* * *

Тов. Вышинский (сегодня в «Известиях») уверяет, что профессорские перевыборы себя оправдали, хотя были допущены и промахи, среди них: не подумали о подготовке достаточного числа заместителей. За малым дело стало!!

Продолжается единственно успешная работа «пятилетки»: закрывают церкви. Уже разворотили верх колокольни Симонова монастыря.

* * *

Любопытно, что в Питере не сломали ни одной церкви и не сняли памятников, — только к Ал. III прибили «озорные» стихи Демьяна Бедного.

26 июня. Ломают колокольню «Благовещения» на Тверской.

Умер сидевший много месяцев в ГПУ Серг. Павл. Ордынский. Официальная версия гласит, что смерть последовала от грудной жабы в момент, когда объявили об освобождении. Труп выдали родственникам. Похороны были многолюдны. Какие-то велосипедисты усердно снимали процессию…

* * *

Китайцы отняли-таки Манчжурскую жел. дорогу, разогнав советских служащих. Мы — пацифисты поневоле — не ответили на вызов. Только перервали сообщение транзитное (не вмешается ли заинтересованная в торговле Европа?). Зато сейчас же расстреляли 16 «белогвардейцев» в Харбине, из которых некоторые, кажется, попались недавно, а другие, по-видимому, давно сидели по тюрьмам и пали обычной жертвой наших провалов во внешней политике. Да, трудно оккупировать чужую территорию, не опираясь на военную силу! Предложения о посредничестве нами отвергнуто: за ним, разумеется, кроется вмешательство в наши дела, и интернационализация дороги — не к нашей выгоде.

Зато китайские события дали повод создать шумиху около 3-го займа индустриализации, которого вдруг «потребовали» в разных местах «рабочие», размером в 750 мил., притом — на оборудование заводов и на оборону Союза. Новый мотив открыт!!

31 июля. Сломали Иверскую часовню у Воскресенских ворот. Сделали это с большой «обстановкой». Загородили с обеих сторон (из Китай-города и со стороны Тверской) обе проездных арки, остановив все движение, а сломали чуть ли не в одну ночь.

Прибавилось новое бессмысленное разрушение к другим, ранее содеянным: Красные Ворота (где ничего так и не сделали в смысле трамвайных путей, ради которых «спешили» ломать), церковь Трех Святителей там же, церковь Параскевы в Охотном и др. Теперь на очереди Кремль, где собираются, будто бы, сносить Чудов монастырь, а иные говорят — даже какой-то (!) из соборов.

* * *

Китайские дела смолкли. Никакого движения. Воевать китайцы, видимо, не собираются. А мы?

2 авг. Сносят «Благовещение» на Тверской; уже снесли ц. Ржевской Божьей Матери на Пречистенском бульваре; совсем решен вопрос о сносе Чудова монастыря в Кремле с соседними постройками, где будут возведены казармы.

* * *

Китайцы «путают» по-восточному. То предлагали поставить нового русского начальника дороги, то умалчивают об этом вовсе. Вообще, что там будет — не видно. Драться никто не собирается, а, по-видимому, дело кончится «международным» надзором за дорогой.

* * *

Англичане дали определенно понять нашему посланцу, явившемуся в Лондон для возобновления сношений, что о последних не может быть и речи до предварительного улаженья некоторых вопросов.

* * *

Вчера устроен был большой «бум» с демонстрациями против возможной войны. Все подстрекательства к выпадам на ту же тему в Европе, кажется, ни к чему не привели: нигде что-то не стреляли и никого не убивали.

10 авг. Под лозунгом энтузиазма масс идет самое беззастенчивое принудительное распределение 3-го займа индустриализации; везде проводится отчисление месячного заработка, т. ч. в течение года у многих вычитается 2¹/₂ мес. заработной платы (1 месяц 2-й заем, ¹/₂ месяца заем Моск. Совета, 1 месяц 3-й заем).

И все-таки успешно пройдет, по-видимому, лишь одна пятилетка — по разрушению церквей. На Пречистенском бульваре на месте снесенной церкви строится, кажется, жилищный кооператив. Так «понадобилось» место.

13 авг. Официально сообщается о назначении командующим особой армии на востоке тов. Блюхера. А в общем — по системе Троцкого в эпоху брестских переговоров: воевать не воюем и мира не заключаем. Слухи о «посредничестве» держав несколько смолкли. Но транзит, столь важный для всех (кроме русских, которых все равно не пускали), нарушен.

«Экономисты» наконец-то нашли формулу: индустриализация совершается за счет инфляции; а стремление остановить эту инфляцию в пределах ведет к выцеживанию всех средств из населения. Отсюда «3-й заем», принятый с таким «энтузиазмом», с каким все обещают наказать «зарвавшихся китайских империалистов».

А на западе нет-нет, да и напишут, что «уничтожение большевистского режима столь же необходимо для всего культурного мира, как и для народа, живущего в этом большевизме».

* * *

Скудость необычайная. Нет мыла (жиры вывезены за границу); нет яиц; мясо появляется все реже, и больше на окраинах. В большом магазине «Коммунар» (бывш. Елисеева) на Тверской — нет рыбы; стоит немножко икры, да кусок балыка, — нет ни севрюги, ни осетрины, ни даже семги. Исчезновение махорки объясняют отправкой сего зелья в армию(?). Цены на новые фрукты сразу вскочили, явно указывая, что старые цены держались только по инерции. Яблоки — 20–30 коп. штука, груши 30–50 коп. (штука!), арбуз мелкий и дрянной — 60 коп. фунт (прежде обычно 30 коп.).

А финансисты-талмудисты утешают себя тем, что червонец обеспечен и тверд, а вот бумажки — казначейские знаки, они и создают инфляцию.

18 авг. воскр. Слухи о столкновениях с китайцами будто бы на нашей территории.

Съезд пионеров в Москве («слет» под «слетовским» (sic) флагом), поэтому вечером тормоз в трамвайном движении. На днях во всех магазинах забрали сосиски, т. к. не хватило выделки МСПО на прокорм пионеров.

Не видал, но слышал, что уже сломали решетку у ц. Никиты Мученика на Басманной. Пятилетка по разгрому церквей — единственная успешная.

В соседней церкви, говорят, нет освещения за всенощной (завтра Спас), не то по требованию, не то по вмешательству в дело пионеров. Что это такое? Надо бы проверить.

24 авг. Газета молчит о Китае, как будто там ничего не происходит. Сообщают только, на второй странице, о проезде Блюхера через Читу, да об энтузиазме, с каким проходят митинги на заводах, где берутся образовывать отряды и т. п.

* * *

Из современной «научной» педагогики. — Года 4 назад у всех на устах был Дальтон-план. Его забыли, как многое другое. Теперь — тесты. Приехал в Яснополянскую школу ученый педагог проводить тест на сообразительность. Сделав строгое внушение, чтобы не смели спрашивать, не смели совещаться и т. д., дал им вопросы. «Мальчик Сережа идет в кооперативную лавку покупать в кредит товар; что же он должен захватить с собой»? Отвечали: «Рыдыкуль»; «денег, — чтобы не брать в кредит»; «хлеба, чтобы стоять в череду». Оказывается, по тесту, надо было отвечать: «расчетную книжку отца». Между тем в Ясной Поляне нет фабрики, нет найма, нет и никаких расчетных книжек. На другие вопросы ответы были столь же неожиданны (частью от непонимания детьми слов). Напр., на вопрос: «кто эксплуатирует труд»? отвечали: «советская власть».

Но и в «ключе» к тестам есть нелепости. Так, на вопрос: «чем питается чайка», там стоит ответ: «мышами».

26 авг. Окончился съезд («слет») пионеров. Организация, скопированная с бойскаутов и отчасти с чешских соколов, у нас носит очень своеобразный характер. В основе — власти «подлизываются» к этим ребячьим скопищам. Так, в газетах последних дней было напечатано о совместном заседании коллегии Наркомпроса с пионерскими председателями, причем последние сделали ряд замечаний о школе, признанных высшим учреждением весьма ценными. А потом заседал ВСНХ с пионерами, — сам тов. Крыжановский вводил юных приверженцев Ленина в план пятилетки, и сказано, что в общем пионеры этот план одобрили, сделали ряд опять-таки ценных указаний по сельскому хозяйству, так что, по мнению оного члена ВСНХ (это тоже напечатано в газете), если бы «все наши руководители на местах обнаруживали такое понимание хозяйств, вопросов, как пионеры, то можно было бы ручаться за успешное осуществление намеченных задач» (привожу близко к тексту, — по смыслу).

* * *

А про Китай — молчание, если не считать сообщений о «зверствах», чинимых над советскими гражданами в Манчжурии.

Энтузиазм же среди армии (Особой Дальневосточной, под начальством Блюхера) так велик, что весь командный состав подписывает месячный заработок на заем индустриализации, а рядовые — двухмесячный (!!).

27 авг. Печатают о «расстрелах» советских граждан в Манчжурии — и молчат.

А какой-то Майзель в «Известиях» исчисляет новые статьи нашего экспорта и называет в числе экспортируемых товаров гранит и кирпич (!!). Хороший товар! И это при нашем кирпичном «голоде»!

31 авг. Нашей дипломатии (что значит безответственность перед родиной, потомством, историей!) положительно везет. Сегодня напечатано китайское предложение: начать переговоры о выкупе дороги, предварительно назначив с советской стороны нового управляющего дорогой и преподав русским служащим не нарушать условий прежних договоров. Мы вносим от себя поправки: зачем нового управл., но можно и нового, если и китайцы назначат другого; не нарушать условий прежних — пусть будет сказано обеим сторонам.

Победа словесная полная, ибо китайцы обратились, а не мы; мы опять можем указывать, что без оружия, без «империалистических» приемов добиваемся своего и т. д. Но суть, конечно, не в этом, а в вопросе о выкупе. Правда, Карахан тоже говорил об этом в недавней ноте своей, но, видимо, выкупу не верили. Теперь же, очевидно, произойдет следующее: дорогу оценят, скажем, в 2–3 миллиарда, платежи выкупные рассрочат, деньги будут давать, скажем, американцы, но СССР их не получит, их под той или иной формой возьмут в погашение всяких долгов, а мы, для виду, получим 200–300 млн., правда, валютой, т. е., следовательно, опять передышку на полгода. Дорога же, строенная когда-то на займы Франции, оплатит эти займы в одной части и уйдет от нас навсегда. Еще одним звеном прошлого меньше, и еще одно ослабление России. Дорога, как таковая, конечно, китайская, да мы по ней и не ездили (при СССР), т. к. туда русских не пускают (за границу удерут!). Китайцы же и международный транспорт, несомненно, страдали с того момента, как СССР отказался пропускать насквозь европейские поезда. Опять — наше убожество, экономическая отсталость, отсутствие живой торговли — все это нам опять помогло. Мы ничего не теряем, а потому могли швыряться такой дорогой и всем этим транспортом, который нам ни к чему.

А дорога тю-тю!

Вероятно, у нас теперь будут доказывать, что и хорошо, — отделались от последних следов «империализма», а «свое» (деньги) — получим. Вот тут-то и закавыка: ничего не получим, или мало, а в скрытой форме уплатим часть своих долгов другим странам.

* * *

Положение с продуктами, особенно съестными, все хуже и хуже. Мы же строим новые «универмаги», где ничего, кроме магии, нет. Только вновь открытые магазины щеголяют товаром — первую неделю, а потом усыхают.

* * *

Чистят Академию Наук, где поразогнали многих из служебного персонала. С отчаяния придумывают новый календарь, копируя франц. революцию; глупо и бесцельно, ибо не в этом дело.

Только что «отпионерили», а завтра уже назначен «международный юношеский день».

* * *

Европа идет своими путями. Как ни каркали наши газеты о провале Гаагской конференции (по поводу замены плана Дауэса планом Юнга), эта конференция не провалилась. Стороны сторговались, и, что всего удивительней, Германия принесла новые «жертвы» — понятно, ибо провал плана Юнга означал бы продолжение Дауэса, что много тяжелее), — в пользу Англии, которая, видимо, идет к своей прежней «изоляции» и решила не все же расплачиваться за других (как известно, одна Англия полностью платит свои военные долги).

Лейбористы, ведущие дело, приобрели всеобщую популярность, и Сноуден стал героем дня. Какое проявление солидарности классов (принципиальной!) вм. «классовой борьбы», считающейся у некоторых по сию пору незыблемой основой мировой истории.

5 сент. О китайском конфликте молчание. «Вожди» что-то совсем не выступают. Про Сталина говорят, что он уже объект лечебной психиатрии. Если это так, — новое подтверждение того, что озверение (а он, конечно, расстреливал) не проходит даром даже грубейшим натурам. — Кто же правительство? Обычно на это отвечают: ГПУ.

Газетки, распустившись, заняты самыми разнузданными выпадами. То травят писателя Пильняка, подводя его под высылку, то с наслаждением докладывают, как «чистили» служебный состав Академии Наук при благосклонном согласии Ольденбурга и Ферсмана, то вдруг требуют отмены колокольного звона, который в 6 ч. утра не дает покоя вернувшемуся со смены рабочему.

И рядом с этим — пятилетка, какие-то цифры колоссальных успехов — в будущем, с возможностью выполнить план не в 5, а в 4 года.

А тут же служащие в некоторых учреждениях с ужасом и тихой покорностью говорят о вычетах на 3-й заем, на Моск-заем, на профсоюз, на МОПР, на ОСОАВИАХИМ, на трактор, на аэроплан и т. д. в размере 40 % ежемесячного заработка — и это при колоссальной дороговизне!

А экономика? Себестоимость растет. Хлеб в «Гиганте» (образцовом грандиозном зерновом хозяйстве на юге) по себестоимости обходится чуть ли не в 5 руб. пуд. — Огромные запасы масла не идут за границу, ибо прошла эпизотия, не позволяющая иностранцам брать русский продукт. Перетопить его нельзя, ибо бациллы убиваются лишь при 120°(?). Особые совещания, с Семашкой, решают, пустить масло своим или не пускать, причем Семашко ставят на вид, что невыпуск масла причинит колоссальные убытки.

7 сент. Утром в 10 ч. длиннейшая очередь перед госиздатовской книжной лавкой: школьники дежурят, дожидаясь открытия магазина, нацеливаются на тетради. В газетах на днях сообщалось, что по разверстке приходится по 1 тетради в месяц на школьника в Московской губернии (или области?). Это в центре. Ну, а подальше?

Продуктов нет. Появившаяся на этих днях в «Коммунаре» «житомирская колбаса» (попросту — еврейская, из говядины, а не свинины, заделанная не в кишки, а просто чем-то облепленная) была вмиг расхватана. В магазинах — консервы, очень дорогие фрукты (груша маленькая 25 к. штука) и дорогая рыба (балык, семга).

Молоко хотят запретить ввозить в город крестьянам. У застав будут «скупать» огулом и «распределять» — преимущественно детям.

По сведениям с границы там за червонец дают 80 коп. Еще два года назад давали 6–7 руб. Золото (в вещах, но магазинам) стоит уже в 3–4 раза дороже, чем год назад.

А рядом с этим, — «кипучее» законодательство: издано постановление ВКП о «единоначалии», постановление, где как-то настаивают на единоначалии (все в руках директора фабрики), соединенном с бдительным контролем снизу. И все это сдобрено необычайным восхвалением небывалого расцвета нашей продукции. Сидит там какой-то наглец и смело валяет «по Щедрину», и всё всерьез.

* * *

Какая-то мрачность, охватившая в последнее время решительно все, не оставляет даже места шутке. «Фольклор» сжался. Лишь изредка отмечаются его проявления. Так, в связи с чисткой, рассказывают, что чистят теперь всех служащих под разными предлогами: приходящих на службу с опозданием в пять минут — за разгильдяйство; являющихся ровно в девять — за стремление вернуться к бюрократизму эпохи царизма; наконец, тех, кто на месте уже за пять минут до срока — за стремление скрыть свою классовую сущность проявлениями услужничества и подхалимства.

* * *

«Собеседования» с рабочими становятся все труднее. Среди трамвайных, напр., рабочих политические ораторы даже из «Известий» встречают определенные возражения. Оратор пытается доказать, в опровержение англичан, официальную нашу версию, что партия и правительство у нас два дела разных. Встает рабочий и заявляет: «Ну, а если меня выдвигают низы, а я с.-p., примут меня в правительство»? Ответ смутившегося докладчика: «У тебя, тов., сразу видна связь с землею». Оратор сбивается и пытается отвлечь внимание темой о безработице и голоде в Англии вследствие отсутствия связи с СССР. Опять встает рабочий, другой, доказывая, что голоду и у нас сколько угодно, а в доказательство приводит факты: после артельного обеда трамвайных рабочих за ними под столом и со столов подбирают объедки безработные. Докладчик: у нас это единичные случаи, а ты их обобщаешь; в Англии, м. б., еще больше таких. В конце концов, оратору приходится уходить с замечанием: вы, товарищи, сегодня не так настроены (sic!), с вами трудно говорить.

14 сент. Хорошенький образчик самого беспардонного поощрения доносительства дают «Известия» от 11 сент.

И подумать, что на этом строится хозяйство страны. Принципиально поощряются беднейшие. В нашей стране, при ее относительном просторе, беднейшие — в массе ленивые лодыри, слабые пьяницы или негодяи. Их натравливают на трудящихся, которым, наоборот, не дают хода: вторая лошадь или третья корова превращают дельного мужика в «кулака», становящегося жертвой властей и бедноты.

Ведь если бы только сбросить нелепую нынешнюю хозяйственную систему, мы могли бы в несколько лет, даже платя международные старые долги, превратиться в цветущую страну — до того изголодались люди по работе, деловой жизни, порядку.

И чего ломаться, когда система явно обнаружила свою непригодность. И ведь это сознают и нынешние властители (не дураки и не фанатики из них). Недаром они, под шумок, все-таки скупили 20 % долговых обязательств наших за границей, и недаром они ведут из года в год правильные счета наших заграничных долгов, вычисляя и все %%, явно готовясь к «признанию» долгов.

* * *

«Идеологический» фронт обстреливается очень сильно. Травят писателя Б. Пильняка за участие в зарубежной печати; травят Академию Наук (там так грубо расправились с сотрудниками и чиновниками, что даже уступчивый С. Ф. Ольденбург не выдержал: по частным известиям, он подал в отставку); в «аспиранты» РАНИОН'а [Российск. Ассоциация н.-и. ин-тов обществ, наук] наприняли в этом году почти исключительно евреев (рабочих и крестьян нет, а интеллигенцию русскую отстранили за «поповское», «дворянское», «купеческое» и иное происхождение); школьников доходят не мытьем, так катаньем: обязали в некоторых школах всех малышей покупать «Пионерскую правду», ибо чтение ее обязательно, она объявлена учебником, материал которого изучается в классе.

* * *

Десять лет назад при жалобах на закрытие Кремля говорили, что правительство нуждается в спокойной работе; когда построят для него особое помещение, Кремль очистят. Сейчас на Болоте строится такое помещение, а тем временем — ломают в Кремле большой участок — Чудов монастырь с Воскресенским, и церковь арх. Михаила, и тамошнее кладбище, и пещеру Гермогена, — для постройки, как говорят, казармы или военной школы. При этом сначала созвали комиссию, которая высказалась за сохранение старины, а потом тут же начали ломать.

15 сент. Прочтение целого газетного № (да еще воскресного) всегда дает много всяких дикостей. Так, сегодня: «Из пятидесяти премьер нынешнего года — только две по своей тематике увязываются с пятилеткой» (т. е. с пятилетним планом реконструкции промышленности), — самым серьезным образом негодует в большой статье некий Р. Пикель, не без удовольствия докладывая дальше, что из репертуара исчезает совсем Булгаков, «талант (которого) столь же очевиден, как и социальная реакционность его творчества».

И дальше:

«Однако, наиболее значительным сценическим произведением из отмеченных выше следует признать «Выстрел» Безыменского. Сюжет этой «комедии в стихах» чрезвычайно прост. Молодежная бригада трамвайного парка, руководимая группой энтузиастов партийцев и комсомольцев, несмотря на противодействие администрации и части партийного руководства, выпускает до срока из ремонта трамвайный вагон. Пьеса насыщена громадным социальным пафосом и беспощадным сатирическим обличением отрицательных персонажей».

Дальше — М. Горький, выступающий по поводу изничтожения Б. Пильняка со статьей, где рядом с верными мыслями неправильные (точнее — унижающие) выводы. Ну, хорошо хоть то, что он обращает внимание на дикую манеру возносить и затем тут же топить вознесенных. (Вспомнить бы Щедрина, у которого глуповцы при всякой оказии топят по Ивашке).

Главспирт предлагает для пополнения бюджета (доход от водки указан тут же: 1 миллиард рублей) увеличить выпуск водки на 5 миллионов ведер, и это после построения пятилетки на уменьшении выкурки. Мотивы: а) доход; б) борьба с самогоном. Возражают, однако.

Немцы обижены тем, что их обругали в советской печати за малое рвение в деле заступничества за советских граждан в Китае, и указывают на вздорность наших сообщений о трупах с отрубленными головами и т. п.

Ликвидирована контрреволюционная организация «Воскресение». См. приложение: «Изв.» 15 сент. 1929 г.

В Ленинграде ОГПУ открыла новых «вредителей». Уже слажено целое дело. На этот раз в Судострое (трест по постройке судов). Года три-два назад с похвальбой спускали разные лесовозы («Зиновьев», «Рыков» и др.), теперь оказалось, что они никуда не годны и обошлись нарочито дорого.

20 сент. На днях, в целях рационализации, из «Исторического Музея» удалено свыше 30 человек, среди них археолог Городцов, акад. Сперанский и ряд других. Сделано было так: при уходе со службы после занятий швейцар указал на вывешенный список с именами уволенных.

* * *

Музей 40-х годов, особняк Хомяковых, перестал быть музеем. Обстановку частью удалили, а помещение заняли под студенческие квартиры.

* * *

То же самое сделано с Остроуховским собранием иконописи и картин. Остроухов умер несколько месяцев назад. Теперь разрушили все дело его жизни.

* * *

В Кремле сносят монастыри. Могилы цариц и царевен вскрывали, искали ценностей. Оказалось, что погребения очень скромны, ведь большинство умирали в схиме. В одном погребении нашли венецианский стаканчик (куда выливали остаток елея от соборования). Собираются останки отправить в подвал Архангельского собора.

* * *

Распродажа идет вовсю. На валюту продают охотнее, а самое ценное — только на валюту. «Валютный товар» массами идет за границу. Посольства превратились прямо в скупщиков.

* * *

Новые «вожди» развертываются вовсю. Молотов, на какой-то большой конференции (см. «Изв.» 19–20 сент.) нагло заявляет, что у нас реальная заработная плата повысилась в этом году на 2–3%, номинальная даже на 10. Он замалчивает займы принудительные и лжет, притворяясь, что деньги не пали в цене, а товары не возросли. Далее выпад против всей интеллигенции, которая не должна оставаться беспартийной, а обязана показать лицо: или с нами, или — против нас.

* * *

Другой «вождь», Ярославский, печатает (каким путем добытое??) письмо одного из троцкистов — Солнцева — к Раковскому. Письмо характерно: обычные талмудические построения, столь известные из приемов Ленина, Троцкого и др. теоретиков. Цинизм рекомендуемых приемов необычайный: обмануть, притвориться, выиграть время для наскока, не дать забежать другим, объегорить молодежь, которая поддается, а потом можно ее повернуть куда угодно. И всего курьезнее: Ярославский нападает на все эти столь хорошо всем нам известные по большевистской практике приемы.

* * *

И опять политическое дело: в Ленинграде ГПУ, как объявлено сегодня, опять открыло «шпионскую белогвардейскую организацию».

* * *

А иностранцы все смотрят, смотрят и даже пытаются сделать вид, что, осторожно ходя около этой помойки, можно, не запачкавшись, получить некоторую выгоду.

* * *

То, что было прежде средней школой, наполнилось теперь самой пестрой толпой, где многим вовсе не нужно такой школы, и потому школа снизилась.

25 сент. Интеллигентный еврей-урод (псевдоним Ю. Ларин) Лурье, от времени до времени поднимающий какую-то «кампанию», недавно провел еще одну, за «непрерывную неделю». После некоторых колебаний ее теперь осуществляют. Подкладка всего: для автора — умирающего желчевика-урода, плохо спящего по ночам, никакого отдыха не требуется, а шуму можно делать много; для партии: а) убивается физически воскресенье и все христианские праздники, б) разрушается семья, всякое целостное объединение людей в определенные традиционные дни; в) создается видимость напряженного труда (а этим «форсит» социалистический строй, хотя работают меньше и хуже, чем где-либо; г) наконец, получается возможность занять большее число безработных.

На практике вводится пятидневная неделя: за четырьмя днями работы идет первый день отдыха, обязательный для каждого (зато никаких длительных отдыхов по 2–3–4 дня не будет); но работа идет непрерывно, т. к. эти дни отдыха в каждом учреждении для всех не совпадают; 4/5 состава всегда на работе. Пока еще не разъяснено, сохранятся ли старые названия дней.

* * *

Мужиков опять взгрели: картошку они обязаны сдать всю по 6 коп. за кило (на рынке она 10 коп.); сено — по 15 коп. пуд (его продажная цена сейчас 40 коп.); наконец, даже в Моск. губ. (Таруса) мануфактуру дают только за хлеб, учитывая его по 1 р. 12 к. (!!) за пуд. Мужички воют, а ничего не поделаешь.

Коллективизация вводится усиленно. Т. наз. интеллигенция (агрономы, статистики и т. п.) работают усердно, осуществляя идеалы, столь недавно казавшиеся им чуждыми. И в мужике опять ненависть к «господам».

20 сент. Мужики скандалят. Под Подольском опять было какое-то «избиение» властей, в ответ на что «Вечерка» публикует несколько имен рабочих, называя их кулаками, и выдает при этом то, что в свое время скрывалось: именно, что один из этих рабочих, Буданов, публично заявил тогда Калинину, что «советскую власть надо по шапке».

* * *

Самопохвальба всюду идет страшная. А между тем, сев идет скверно, хлеба не поступает в требуемом количестве, на учет взят весь хлеб даже в Московском уезде.

Сегодня в газете претенциозные цифры, что мы, напр., на строительство затратили в этом году больше, чем американцы. Отсюда вывод: наш темп больше американского. Но не говорится ни слова о том, что у американцев все обстроено, у нас же — голое место.

* * *

Прилагаемый образчик привета Сталину (от маневрирующих войск) дышит преклонением, как перед монархом. Пышные слова — прикрытие разложения. («Изв.» 26 сент. 1929 г.).

* * *

Personalia. Разгромлен постепенно состав Наркомпроса. Удалили и Яковлеву-палача. Луначарского, говорят, вызывали в ЦК партии с требованием развода. Он отказался. А и во Францию его не принимают в послы из-за Розенели, дюже уж потаскуха.

С подобным же упреком обратился ЦК и к Семашке, который «оформил» свои отношения с певичкой Гольдиной, несмотря на протест жены, мирившейся со всем, только бы не скандал развода. Устоит ли этот пьяненький и глупенький земский врач из плохеньких?

9 окт. Очередной скандал. В Париж сбежал старший советник полпредства Беседовский. Газеты (наши) уверяют, что он растратился, что просто уголовщина, никакого «расхождения» политического нет. Но, по-видимому, были попытки задержать его на территории посольства, ибо он обманным образом призвал к себе на помощь французскую полицию, с нею и ушел, «высвободив» и семью.

* * *

Зато у нас два успеха, по крайней мере, видимых. Англичане обмениваются посольством с нами до переговоров (об условиях последних ничего не говорится); китайцы, запутываясь внутри, утрачивают устойчивость по отношению к нам.

* * *

Продовольствие ухудшается. Нет яиц, нет масла, нехватка в мясе; в помине нет муки нового размола (это в октябре-то!!). Мужиков напугали угрозой запрета привоза молока, а потом сняли предполагаемый запрет. Результат: напуганные мужики «подписали» обязательство сдавать молоко на сливные пункты, где его все-таки мало и оно прокисает; от этого в Москве дают его только по карточкам, притом только детям, и его не хватает. Одинокие бабы с молоком — нарасхват, и, конечно, озорничают.

14 окт. В одной из замоскворецких школ старую учительницу сменила юная комсомолка, часто пропускающая уроки из-за «общественности» и быстро разладившая налаженное обучение. Между прочим, на вопрос о причине ухода Луначарского учительница дала такое объяснение: «он пил вино, много любил женщин, а его жена торговала бриллиантами». В таких словах донесла до дому слова своей учительницы 11-летняя девочка.

* * *

Фольклор. Иностранец, услыхав в лавке, что яйца выдают только на детей, удивленно изрек: «везде надо иметь яйца, чтобы получить детей, а у вас нужно иметь детей, чтобы получить яйца».

* * *

Выдачу молока сократили даже для детей. Они должны хотеть молока лишь 25 дней в месяц.

СОКРАЩЕНИЕ ОТПУСКА МОЛОКА. СЕГОДНЯ, 12 октября, молоко по детским талонам распределяться не будет. В дальнейшем в связи с увеличением потребности в молоке рабочих, занятых на вредных производствах, молоко будет отпускаться только 25 дней в месяц.

Газеты удивительно пусты. Почти сплошь истерические выклики о наших успехах, чаще — о намеченных цифрах, о том, что будет; и слова сплошь сильные: обгоним, бурный рост, энтузиазм масс, фронт боев за индустриализацию, вести с фронта боев еженедельно и т. п.

* * *

А между прочим а Москве остановился на несколько дней проездом в Японию (это из Америки-то — через Москву!) сотрудник банковского дома Рокфеллера — м-р Ли.

* * *

Фольклор. «Безбожник» в деревне долго доказывал мужикам, что Бога нет. После доклада он пристает к слушателям, спрашивая, верно ли все так, как он объясняет. Один из мужичков прибегает тогда к сократическому методу.

«Ты видал, как лошадь серет?» — Видал. — «А какое у нее говно, видал?» — Видал. Потом спрашивает про человека и выясняет, что говно у лошади и человека разное. «А ты знаешь почему»? Безбожник не находится ответить. — «Так как же ты, сукин сын, в говне не разбираешься, а про Бога судить берешься».

* * *

Подробности про Кремль. Уверяют, что сломан лишь Воскресенский монастырь. Могилы цариц обшарены. Ценного, разумеется, ничего не нашли на погребении схимниц. Останки предлагали поместить у Спаса на Бору, но Петерс заявил, что он их выкинет, ибо пусть их кладут в Арханг. собор, где цари (а там и так теснота невероятная). Чудо Архангела Михаила будто бы не тронуто, равно и кладбище около него, и Чудов монастырь. Уверяют, что какой-то коммунист из военных инженеров, Зиновьев, относится очень заботливо к старине.

А строят все-таки грандиозное здание военного училища, создают свою охрану, почище царской. Потребовал этого будто бы Петерс, не ручаясь иначе за жизнь кремлевцев. По всему видно, что они и не собираются уходить из Кремля, и единственно, чего они боятся, — это народ, толпа, они трусят, из страха перед народным волнением. В новой казарме будет театр на 3000 челов. …

* * *

Еще раз подтверждается, что Красные Ворота сломаны бесцельно. Это подвиг Енукидзе, в общем добродушного, но порою упрямого и всегда тупого кавказца.

15 окт. Выдержки из немецких газет, очень сдержанные и скромные, не оставляют сомнения в том, что на западе понимают отчаянное наше экономическое положение, приводящее, однако, и к огромному хозяйственному вреду самого запада. Наш «вывоз» уже квалифицируется как «демпинг». Так сегодня в «Известиях»:

фактор, внушающий возрастающее беспокойство. Политика демпинга, которой, но словам газеты, держится советская экономика, должна когда-нибудь привести к тому, что германское хозяйство примет меры самозащиты.

Как образчик, указывают, напр., на спички, фрукты, на сыр, который обходится себе в 80 р. бумажных (на Кавказе), а продается за границу за 14 р. золотом.

* * *

И рядом с этим какая-то рука внутри ведет линию упрямого уничтожения культурных сил, работы, принижения всего до какого-то необычайно убогого уровня. См. «Известия», статья Шкловского (см. ниже)…

И выжимание доходов из населения принимает такой характер, что теряется всякий стимул к хозяйственной деятельности, люди опускают руки, работают равнодушно, все заработанное стараются грубо пропить и проесть, не вкладывают ничего в вещи, книги, стараются «не обзаводиться». Лишь пролетарии проявляют в самой мещанской форме принцип домовитости: покупают кровать с никелевыми шишками, занавески с бахромой на окна и, непременно, шкаф с зеркалом. И потом перенаполняют свою комнату… жильцами до невозможности, и все от жадности, ибо человеческого житья они не понимают. Переполнение домов получило потрясающ. характер. Комнаты переполнены копошащимися детьми и коечными жильцами.

* * *

Город выкачали. Теперь дошла очередь до мужика. Хлебом, скотом, картофелем его уже обобрали. Надо еще выкачать мнимые его «сбережения». Наваливается новая «кампания» но извлечению денег на заем. См. «Изв.» 15 окт.:

Трудности, имеющиеся на этом пути, видны хотя бы из того, что нам ни в какой мере не удается охват крестьянских накоплений в такой мере, как удается охватить денежные накопления городского населения. Так, при выполнении контрольных цифр по госзайму выполнено больше чем на 100 проц. по организованному городскому населению, в деревне планы выполнены пока лишь примерно на 20–25 проц., к тому же при сильной сброске. При этом дело не только в организационных дефектах, не только в том, что в деревне мы не имеем тех организационных рычагов для продвижения займа в глубь населения, которыми мы располагаем…

Мыслить специалиста, как некое чужеродное тело, мы не можем. Нам нужен специалист, который идет в ногу с пролетариатом, а не сбивается с этого пути, пытаясь всякими теоретическими выкладками, которым с научной точки зрения грош цена, повернуть нас от того пути, который дает нам генеральная линия ленинского ЦК. С такими «специалистами» нам, очевидно, не по пути, и их должна будет выявить чистка. Но выявив их, чистка должна будет указать те пути, по которым должна пойти реконструкция нашего госаппарата, для того, чтобы в дальнейшем в процессе работы мы имели возможность в порядке систематического контроля выявить все те извращения, которые аппаратом допускаются.

Г. ШКЛОВСКИЙ.

17 окт. Удивительная по наглой развязности статья в «Правде», «опровергающая» немецкие газеты, которые писали о «демпинге» нашей нынешней внешней торговли и об отсутствии в СССР общественного мнения. Второе «опровергается» обычными ссылками, что у нас нет «свободы» для буржуазной печати, но мы ее не хотим. Тема же о демпинге в торговле трактуется с неслыханной наглостью: для СССР не обязательны мировые цены, которые устанавливаются монополистами капитала; мы же со своей «плановой политикой» хозяйственно так сильны и самостоятельны, что можем ставить на первый план интересы бедного потребителя. (Жаль, что не объяснено, какого: немецкого, английского? и не сказано ничего о русском потребителе).

22 окт. Мелким шрифтом в отделе «Хроника» печатается известие о целой контрреволюционной организации с 5-ю смертными казнями и неисчислимыми тюремными заключениями! Душно и сперто все.

«Изв.» 22 окт. 1929 г.

ОГПУ ЛИКВИДИРОВАНА КОНТРРЕВОЛЮЦИОННАЯ ШПИОНСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ.

Органами ОГПУ раскрыта и ликвидирована контрреволюционная, вредительская и шпионская организация в военной промышленности СССР. Организация ставила перед собой задачи путем вредительства и шпионажа ослабление обороноспособности СССР и содействие иностранным интервентам. Личный состав ее состоял в подавляющем большинстве из бывших высших чинов царской армии — бывших генералов и полковников. В связи с этим коллегией ОГПУ приговорены к расстрелу: Михайлов, Б. С. — бывш. генерал, дворянин; Высочанский, Н. Г. — бывш. генерал, дворянин; Дымман, В Л. — бывш. генерал, дворянин; Деханов, В. Н. — бывш. генерал, дворянин; Шульга, Н. В. — бывш. генерал, порученец при бывш. великим князе Сергее Михайловиче. Приговор приведен в исполнение. Все остальные обвиняемые по указанному делу приговорены на разные сроки заключения в концентрационные лагеря.

(ТАСС).

30 окт. Ежедневно смертные приговоры за вредительство (в Астрахани 17 приговоров), за убийство или покушение на убийство, иногда за убиение рабкоров, селькоров, хлебозаготовителей, которых, действительно, стали истреблять как-то стихийно. Обычно в первую голову присуждают «попа», затем «кулаков» и всяких «бывших» людей. Всюду глубокое брожение. Отнимают у крестьян все: хлеб, овес, картошку. За недоставку — конфискация имущества. Недаром «ВКП» расшифровывают теперь так: второе крепостное право.

Кроме того массовые аресты. Забирают мужиков десятками по деревням и куда-то угоняют; не то на работы, не то по тюрьмам. Хватают всех по указаниям, очевидно, заинтересованных лиц и групп. Цель, говорят, уничтожить сопротивление коллективизации.

Идут расстрелы и по «интеллигентной» линии. За генералами и офицерами — инженеры и химики. Аресты приняли неслыханные размеры. В последние дни слышишь об аресте мирнейших безразличных, а рядом — сочувствующих новшествам людей.

Какая-то склока и там. В ГПУ вдруг удалили Трилиссера, еврея, игравшего огромную роль первого заместителя председателя всей коллегии. На его место — другой, давно там же работающий еврей с полонизированной фамилией — Ягода. Наконец, вводится некто Мессинг, из латышей. Своя своих. Подписаны назначения Калининым и Енукидзе. А кто же назначает?

20 нояб. Газеты либо тускло-серые, либо наполнены гимнами в честь необычайного размаха нашего строительства. При этом перспективы наивно выдаются за достижения, в нетерпеливом желании видеть социалистический рай — закрываются глаза на все сопутствующие явления и на всю ужасающую окружающую действительность. Один восклицает в восторге:

Царской России понадобилось 45 лет, чтобы увеличить бюджет на 3 миллиарда. В СССР такой прирост будет достигнут за только текущий год.

Увеличение размера бюджета потребовало изыскания новых источников дохода. Эти ресурсы были найдены за счет снижения себестоимости, увеличения обложения частника, мобилизации ресурсов внутри обобществленного сектора и т. д.

(Вырезка из «Известий», речь какого-то оратора из больших).

— забывая, что «бурный» рост бюджета вызван в значительной мере падением рубля (а он падает, как ни стараются стянуть все средства в казну), затем — разорением последних следов частного хозяйства (хотя тут же странным образом возлагается надежда на обложение частника), наконец — хищническим изъятием заработной платы из рук трудящихся («мобилизация ресурсов внутри обобществленного сектора», — у предприятий даже казенных отбирают все средства, не говоря о лицах — их донимают займами).

* * *

Типичным примером хозяйственной операции является «картофельная эпопея», которая сейчас на устах у всех.

Стремясь разрушить «зависимость» города от деревни и уничтожить самостоятельное хозяйственное значение крестьянства; желая не мытьем так катаньем заставить мужика бросить частное хозяйство и околхозиться; справедливо опасаясь, что предоставленный себе мужик в декабре и марте продаст свою картошку из запаса по рыночной конъюнктуре, которая вскроет катастрофическое падение рубля; — наше правительство удумало внезапно, к осени, отобрать у крестьян по фиксированной (конечно низкой) цене (осенью она всегда ниже, чем зимой, но ее и для осенней назначили низкой) по возможности весь картофель и заставить жителей напастись на всю зиму, продав эту картошку обывателю с прибылью. Идея коммерческая, но не предусмотрели, что негде складывать запаса общественно и еще меньше (при тесноте и застройке всех сараев) хранить картофель приватно. И пошли безобразия: у крестьян отобрали все, они воют; картофель под открытым небом портится; в «ударном» порядке его разгружают, навязывают насильно гражданам («добровольно», как займы); мешков не хватает — их собирают чрезвычайными мерами; за неимением подвалов завалили ряд церквей, выполняя попутно «пятилетку» борьбы с «религиозными» предрассудками. Добра сгубили невероятное количество. Мужика разорили вдребезги. Зато сделан шаг к социализму, и можно сбросить с себя упрек, когда к весне окажется нехватка в снабжении: говорили, запасайтесь картофелем с осени!!

А продуктов все меньше. Недостаток мяса пополняют так: под Москвой на каждую голову (корову) наложено по 1 п. мяса и по 2 курицы. Где хочешь бери, хоть покупай. Результат: куры, стоившие недавно до 3-х рублей, продаются в казенных лавках по 1 р. 60 к. Но зато это последние куры, а яиц весной уже совсем не будет. Мужички с отчаяния прирезывают кур и организованно сбывают их в Москву. Приехавший рассказывает во дворе эпически спокойно, что его, как кулака (значит, все равно, — обреченного), деревня откомандовала в город распродать прирезанных кур и уток, что он и выполняет.

Хлеб продолжает быть скверным, в нем все — ячмень, овес, кукуруза — только не пшеничная мука. Власти уверяют, что они запасают «фонд»; иные уверяют, что хлеб увозят за границу.

* * *

Лжи не оберешься. На Кудринской площади над фонтаном сооружен к празднествам 7–8 ноября (и сейчас все стоит) павильон МОПРа в виде тюрьмы, а на нем намалевана вверху статистическая таблица из пятизначных чисел, гласящая, что в первую четверть 1929 года международным капиталом:

убито 86 000 челов., сотен и единиц не помню, но тысяч 86

ранено 16 000

посажено в тюрьмы 11 000.

Прежде всего эта градация чисел: убито больше всего! Что это за статистика? Она стоит той, что на Красной площади изображает индустриализацию.

* * *

Куда девались «лозунги» революции осенью 1917 года! Тогда кричали и писали: «хлеба», «долой налоги!», «землю трудящимся!», «долой войну!», «свобода!».

Результаты: в земледельческой стране, ничего не вывозящей из зерна, на 12-й год революции дают по карточкам скверный хлеб и только в городах, а у деревни все отнимают (и даже, отобрав раз, являются за вторым сбором); налоги — ужасающие, и в виде прямых сборов, деньгами и натурой, и в виде чудовищных цен, взимаемых за неслыханно дрянную продукцию «государственных» фабрик и заводов; «земля» — да, крестьян взманивали выжигать усадьбы, уничтожать помещиков, инсценировать «народный гнев», а теперь отнимают эту и всю прежнюю землю у крестьян, и цинично называют это марксистской диалектикой (или ленинизмом, — это как кому больше нравится), которая де позволяет переходить от одного принципа к прямо противоположному, чтобы идти к высшему; «война» — внешней нет, ибо мы не можем воевать, но «оборона» разоряет страну, и уже сейчас китайские дела сказываются (уже начались сборы на «подарки» в армию, на «красный крест»); да и выходили ли мы из войны? Войска, как встарь, воюют с «унутренним» врагом, — и на сей раз этот враг едва ли не чаще всего — крестьянин и рабочий; «свобода!» — ну, кажется, можно не говорить.

* * *

С интеллигенцией дело обстоит совсем плохо. Профессура отмирает, либо изгоняется; подроста же нет. Специалистов по всем ведомствам «снимают» (заменяя «выдвиженцами»), либо, что еще хуже, сажают; наиболее частое обвинение — вредительство. Химиков сидит чуть ли не половина всего наличного количества их. ГПУ даже «торгует» химиками, т. е. за большие деньги отдает посаженных химиков в работу разным трестам и учреждениям, конечно, зорко досматривая, чтобы ученые не удрали; а не то ученых отсылают на работу в гиблые места на малом содержании (как арестованных). Есть даже такие, что работают в тюрьме, куда им доставляют книги и необходимые пособия. Одного из недавно расстрелянных генералов, говорят, даже взманили написать серьезную работу, пообещав ему за это жизнь.

Количество арестов за последнее время огромно. Хватают всяких людей, особенно много крестьян.

И расстреливают сильно. Бывает, что и коммунистов, «разложившихся».

* * *

Разгрому подвергается, наконец, и Академия Наук, под предлогом, что в ее учреждениях хранились, в тайне от правительства, документы, в разное время ей отдававшиеся на хранение разными лицами. Наличность таких документов никем не отрицается, но самое хранение, условия его, обстановка — все это истолковывается весьма злостно, и, но-видимому, многим несдобровать. Газетная травля уже идет в сторону обвинения во «вредительстве» и «контрреволюции».

21 нояб. (?). В Англии лейбористы в лице мин. ин. дел Гендерсона все твердят, что, согласно предварительному договору, СССР отказывается от всякой пропаганды. Гендерсон говорит, что и Коминтерн сюда подходит, поскольку он субсидируется русским правительством. Наши газеты, до сих пор нагло печатавшие уверение, что Коминтерн не подконтролен правительству, сегодня (21 нояб.), в лице «Известий», экивочно заявляют, что пора бы прекратить все эти разговоры, ибо мы ведь обещали, что поддерживаемые нами учреждения не будут вести агитации, и при этом замалчивается Коминтерн, он не упомянут, лазейка опять оставлена.

* * *

Скоро произойдет обмен послами. С нашей стороны едет сын аптекаря с Трубной площади, Бриллиант, ныне Сокольников, говорят, толковый; это он устроил керосиновую сделку с Америкой, где мы, скрыто, выплачиваем убытки американцам, пострадавшим от экспроприации бакинских промыслов; был он в троцкистах, за что отставлен из наркомфинов, — но это забыли пока.

Зато на очереди Рыков. Его уйдут не сегодня — завтра. Да и то, какой же. это предсовнарком, про которого газетчики на улице кричат: «последнее предупреждение тов. Рыкову»!

Середина дек. Лишь 12 дек. становится зима. Долгое ее отсутствие вызвало шуточный вопрос, почему нет зимы? Оттого, что крестьянин не торжествует (Зима, крестьянин торжествуя…). Разорение в деревне полное. Хозяйство разрушено вконец. И все это ради торжества коллективизма, который теперь хотят уже осуществить много раньше конца пятилетки. Всякое нежелание войти в коллектив беспощадно карается. Недавно проезжий видел в Туле море мужицких голов на площади: то родственники провожали 500 крестьян, высылаемых на принудительные работы на север, там «срывают» лесозаготовки из-за дешевизны оплаты в невозможных условиях, (а экспорт леса — наша первая статья в бюджете). В других местах идут расстрелы, отнятие имущества, увод скота. Крестьяне с отчаяния режут скотину, а птицу, зарезав, передают по мирскому выбору (не трогательно ли) «кулаку», который везет ее на продажу в Москву. И здесь не редкость видеть во дворе, чаще всего в квартире либо у дворника (открыто нельзя — накроют), распродажу деревенской птицы. Много ее и в кооперативах, это последнее, что мы едим. Рыбы уже нет. Молочных продуктов нет давно. Колбасами, когда они появляются, очень часто отравливаются. Примером массового разорения могут служить немцы-колонисты, которые, через 150 лет пребывания в России (с Екатерины II), потянулись на запад; они проезжают через Германию и оттуда едут в Америку. Их вконец разорили. Землю и дома пришлось бросить, за паспорт брали по 220 р. с души, за бедняков платили состоятельные (отработают в Америке!), денег увозить не позволили. Уезжают они тысячами. В интервью (Berliner Tageblatt) они объяснили, что доняло их насильственное вгоняние в коллект. хозяйство, циничное отношение к их хозяйств, гордости (они гордились, когда имели много скота), принудительное «осведомительство», которого требовали от должностных лиц, обязательное безбожие. Словом, как выразился один, «ни физически, ни духовно не давали жить».

* * *

О том давлении, которое идет всюду и о котором не знает мир, можно судить каждодневно по массе фактов, иногда сообщаемых в печати, иногда идущих из рассказов в публике.

1) Из газеты. Принимая приехавшего из Рима, из Аграрного института, японского гостя, явно очень «правого» уклона, проф. Калантай, известный сыровар, сказал, что он приветствует гостя, ибо «для науки нет политики». — Кто его уполномочивал сказать это? — тявкнула «Вечерка». Результат: председатель Главнауки тоже обрушился на несчастного сыровара, и его исключили из сельско-хоз. секции ВОКС'а (сношения с иностранными учеными).

2) В школе проводили подготовку к 7 ноября. Муштровали не только школьников, но и их родителей, для чего устроили особое собрание. Требовали проведения таких-то пунктов, а после 7-го собрали анкету со всех детей и послали ее в район (можно представить себе, как там используют анкету). Пункты были такие: имя родителей, кто они, чем занимаются, кем были в прошлом. Чем отметили дома день 7-го ноября? Чем обед в этот день отличался от обычного? Какие сделаны подарки детям? Были ли в гостях и что говорили там в этот день? и т. п.

Сейчас в школах проходят тему: СССР — союз угнетенных прежде народов. Цель темы показать, что не было народа гнуснее русского, ибо он всегда всех угнетал, стремился к великодержавию и т. д. Пора его поставить на место, что теперь и делается.

3) В параллель к этому гнуснейшие фельетоны М. Горького («Изв.», 12-го и 13-го дек. статья «Ответ»), Когда Л. Толстой, более образованный и менее озлобленный, пускался в философию, получалось достаточно конфузно. А этот хам, не преодолевший своего хамства, несмотря на все общение с культурными слоями, его баловавшими за талантливость, теперь изрыгает хулу на культуру всю до большевиков, на христианство, на русского «мужика», на интеллигенцию…

* * *

Полоса арестов, еще не закончившаяся, обогатилась бесконечными высылками после кратких порою допросов. Высылают в Соловки, в Нарым, в Архангельск.

Параллельно идут расстрелы. Расстреляли 12 чел. по астраханскому делу (самое большое обвинение — взятки). Расстреливают — «кулаков», т. е. зажиточных крестьян, если в деревне случится пожар или побьют чересчур паскудного корреспондента («селькора»), который волен безответственно писать все, что угодно.

И унижение человеческое, подчас добровольное, превзошло тацитовские размеры. Вчера какой-то инженер Кривицкий пишет письмо в редакцию, где просит исправить совершенную по отношению к нему ошибку (5 лет назад…). Он много претерпел гонений, над которыми теперь хохочет (sic!), а между тем его противники оказались ведь «вредителями», многие (называет поименно) расстреляны…

* * *

Систематически разрушают остатки церковных и религиозных начал. Собирают по дворам подписи с населения об уничтожении колоколов, якобы «раздражающих» жителей. Церкви завалили картофелем, а то и прямо разрушают. Подбираются уже к Путинкам на М. Дмитровке (единственный «шатровый» храм!) и к великолепному барочному храму на Маросейке. Образчик — под нарочитым заглавием известие из Рыбинска (синагоги крикливо выдвинуты).

СИНАГОГИ И ЦЕРКВИ — ПОД ХЛЕБНЫЕ СКЛАДЫ.

РЫБИНСК, 26 ноября (Роста).

Около 20 тыс. трудящихся Рыбинска высказались за закрытие собора, синагоги и старообрядческой церкви. Президиум окружного исполкома, учитывая это требование трудящихся и прибытие в Рыбинск большого количества хлеба, постановил закрыть все эти три церкви и использовать их под хлебные амбары.

28.11.1929.

Недавно созданы особые «рабочие бригады» для проверки действий фининспекции. Бригады устанавливают по документам прежних лет «недообложение» и «потачку» людям со средствами. И вот на этой почве несколько явлений.

1) Трое евреев в эпоху НЭП'а торговали заграничными тканями, и, в конце концов, проторговались. Их придушили налогами, разорили, отобрали у них все, и до 1927 года они все платили, пока не расплатились. Теперь, в 1929 г., им объявляют, что с них «недобрали» по 19 000 р. с каждого. Описали последнюю обстановку, увезли все платье (кроме одной смены белья), сняли с мужа и жены обруч, кольца, причем с жены не без физич. насилья, ибо кольцо за 20-летний брак вросло в палец.

2) Приезжает «бригада» в семью, где муж — сын когда-то богатого фабриканта, и под предлогом, что в семье много драгоценностей (sic!) отнимают все, вплоть до серег и колец, вплоть до 2 фунтов серебра [неразб.].

Правда, бригаду эту раскассировали, ибо обнаружилось, что она не сдала часть отобранных вещей. Но основание для отнятия?

3) Налёту бригад подверглись лица, имеющие открыто большой заработок: проф. Плетнев, медик, акушер Благоволин, юрист Вормс (защитник немецких инженеров в процессе о «вредителях-шахтинцах»). Первому, у которого отняли валюту, картины, вещи, все, говорят, вернули. Надо надеяться, то же будет и по отношению к некоторым другим, как Кончаловский (лечит Кремль). Но возможность такого «изъятия» ценностей все же характерна.

Напрашивается даже мысль (она высказывается очень многими), что какая-то тайная рука вертит этими мероприятиями, направленными к созданию всеобщего недовольства, преследуя какую-то тайную свою цель. Какую? Иные думают, что предстоит резкий поворот, и кивают на Сталина, который сказал как-то, что пора перестать опираться на книгу, написанную 70 лет назад (подумайте, какое кощунство — покушение на самого Маркса!).

* * *

Из пикантных политических сплетен надо отметить одну. Говорят, что долгое пребывание Чичерина, который там не лежит, а передвигается свободно на глазах у Европы в Висбадене, вызывает уже на западе различные толки. Словом, у нас будто бы решили пригласить Чичерина хоть на время в Москву, а он, будто бы, приезжать не желает. Будто бы поехала даже на запад комиссия «уговаривать его».

* * *

Последние сессии ЦИК'а СССР и перед этим ВЦИК'а РСФСР проходили под истерическими лозунгами: индустриализация, выполнение пятилетки в 4 года, т. е. к концу 1932 года, коллективизация сельского хозяйства (совершаемая будто бы при высоком энтузиазме крестьянства), электрификация в таких размерах, что лишь САСШ будут в 1932 г. стоять впереди нас по мощности электрич. энергии.

Разумеется, все решения и резолюции принимались единогласно. Только «Интернационала» на сей раз что-то не пели в большом количестве. Зато сделали 7-го члена Союза в форме Таджикской республики.

Обгоним и перегоним! Поэтому, когда указывают на отсутствие калош, валенок и недостаток обуви, шутливо утешают себя: «босиком обгонять легче»!

* * *

С продовольствием положение ухудшается каждодневно.

16 дек. В утешение говорят, что три ближайших года будут в продовольственном отношении трудные, а потом…

Указывается, что много настроено и строится фабрик и заводов, и, следовательно, индустриализация будет осуществлена.

Но: фабрики строятся за счет голодания, отбирания у населения всего, общего морального одичания, упадка знаний, отнятия всяких стимулов к деятельности, истребления «племенной» интеллигенции и замены ее «дворовой».

Далее: сырье безбожно распродается на сторону. Хватит ли его к моменту «расцвета» индустриализации?

Наконец, «кадры» квалифицированных рабочих явно не удаются.

Я уж не говорю об озлобленности общей, о попытке строить на ненависти, на «классовой борьбе».

Преследования людей со средствами принимают характер какого-то «узаконенного» отобрания имущества. Идет, напр., погоня за ценностями. Под предлогом борьбы с религиозными предрассудками «низовые» организации рассылают циркуляры к «верующим рабочим», чтобы они уничтожали иконы и — сдавали обручальные кольца (куда? кому?), как варварский предрассудок. Удивительно ли, что «рабочие бригады» отбирают кольца у квази-недоимщиков по налогу.

Гонения на лишенцев облекаются в форму поголовного истребления. В булочных духовенству не продают черного хлеба, а комиссариат внутренних дел разрабатывает закон о лишении лишенцев всякого крова.

ВЫСЕЛЕНИЕ НЕТРУДОВОГО ЭЛЕМЕНТА ИЗ МУНИЦИПАЛИЗИРОВАННЫХ ДОМОВ.

На заседании коллегии Наркомвнудела был заслушан доклад тов. Сорокина (ГУКХ) о выселении нетрудового элемента из муниципализированных домов.

Сообщив о ходе выселения, тов. Сорокин отметил, что практика применения закона о выселении показала полную его целесообразность. Масса трудящихся и в первую очередь рабочие и демобилизированные получили жилплощадь Недостаток закона заключается в том, что им не полно охвачены все группы нетрудового элемента и совершенно не предусмотрено выселение лиц, лишенных избирательного голоса.

Коллегия признала необходимым разработать новый законопроект, который предусматривал бы выселение из муниципализированных и национализированных домов всех лишенцев без различия категорий. Выселение должно быть закончено к октябрю 1930 г.

(«Изв.», 15 дек. 1929 г.)

22 дек. Англичане в палате поднимают вопрос о «гонении на христианство» в СССР. Но ведь это «вмешательство в наши внутренние дела».

* * *

В Охотном появилась конина во всяком виде, даже в форме «фарша». Пока продают всем. Очевидно, подготовка к моменту, когда будут давать «по карточкам».

* * *

В Берлине у магазинов, продающих задешево (и в ущерб тамошним хозяевам) «избытки русских припасов», говорят, появились плакаты, указывающие, что эти излишки выхвачены изо рта голодающего русского населения. Все это «проделки» соц.-демократов.

* * *

Прием послов состоялся. 20-го Сокольников принят принцем Уэльским (почему не королем?), а вчера Калинин принимал Овия. На картинке английский дипломат, в расшитом золотом мундирном фраке, словно барин разговаривает с дворней, — до того «простой» вид имеют Калинин, Енукидзе и какие-то еврейчики около них.

* * *

В огромном объявлении («Известия», 22 нояб.) от юмористической газеты «Чудак» напечатано en toutes lettres: «Лучше поздно, чем никогда», — сказала следственная комиссия Академии Наук, (когда) обнаружила кое-чего интересного[1] (sic!) в архивах Академии».

* * *

В том же № «Известий» в провинциальной корреспонденции сообщается, что какой-то местный правительственный агент Маслоцентра «смазал классовую линию», создав «четырехлошадных бедняков» и «однолошадных кулаков» (sic!).

28 дек. В этом году Рождество «отменено». 25-го по нов. ст. (хотя православные не считают его праздником) сделалось предметом неистовой антирелигиозной пропаганды (вплоть до призыва детям в анкетах указывать на то, верующие ли родители и праздновали ли Рождество), попутно проводят разрушение церквей, снятие колоколов (со ссылкой, м. проч., на Петра Великого); «удушливые стенгазы» разных учреждений полны поименных указаний на отдельных лиц, «попавшихся» в посещении церкви, участии в хоре и т. д. 25-е «по единодушному порыву» везде работали «на индустриализацию», а последующие анкеты должны указать, кто не работал и почему. Доносительство и подставление ножки достигло неслыханных, казалось бы, размеров.

Нет пределов и угодничеству, не без ядовитости отраженному в анекдоте:

«Захотели большевики уйти от власти; но нельзя же уйти так, надо иметь предлог. «Интервенцию» накликать не удалось. Решили устроить «бунт» и, чтобы поднять его, приказали перепороть всех, а сами заперлись в Кремле и ждут вестей от ГПУ. Но — тишина. «Не бунтуют?» — «Нет. Краснопресненский район перепороли, теперь хамовнические — стали в очередь». Вдруг шум. «А, наконец-то!» Оказывается: «Все шло хорошо, а тут из-за того, что явилось ЦЕКУБУ[2] и потребовало, чтобы ему пороться вне очереди, — ну, а другие не пропускают».

* * *

50-летний день рождения Сталина «отпразднован» бесчисленными приветствиями вождю (и даже «теоретику» ленинизма), перепечатанными в газетах. Вся страна превратилась в верноподданных (везде повторяется: «тебе, вождю», «тебе, стальному вождю»), не без оттенка институтской восторженности (почти все приветствующие шлют «пламенный привет», либо «горячий привет», либо «пламенный пролетарский», либо «пролетарский горячий»).

Один за другим летят последние интеллигентные «вожди». Сейчас добрались до Крыжановского, автора «пятилетки».

В газетах есть уже статьи вроде «Сумерки университета» («Известия»), где доказывается, что университет — пережиток, надо его раскассировать на производственные школы. Сильно раздувают сел.-хоз. академию, развертывая 13 факультетов.

* * *

В деревне стоит стон. Вместо единоличных хозяйств, обрадовавших было мужичков, вместо хуторов и отрубов — коллективизация, причем ее проводят без достаточного числа машин. Принуждаемые к ней крестьяне режут скот и птицу и входят в обобществленное хозяйство, сравнявшись в нищете. Идея коллективного машинного хозяйства, с повышенной техникой, улучшаемым урожаем, понижением ручного труда, увлекает многих, даже не во всем сочувствующих большевикам. Но принудительное осуществление, сопровождающееся разорением, ссылками, ненавистью и враждой (все же в XX веке люди не петровской эпохи!), надрывает самое идею, не говоря уже о том, что остаются неразрешенными жгучие вопросы: куда деваться массам свободных крестьянских рук, которые отрываются от привычного труда, при склонности заменить их рабочими-машинистами из города? что делать с детворой и ее запросами, когда разрушена всякая деревенская жизнь, а городской наладить нет средств и возможностей? Как-то не думают о том, что ведь не мы же первые додумались до таких форм хозяйства (сельского), — однако, почему-то при всей «выгодности» их, не везде их применяют так; ведь вот в области промышленности давно применили новые формы, — следовательно, не в инертности же других народов тут все дело.

* * *

И насилия, насилия без конца. Пронеслись какие-то глухие слухи про попытку побега из Соловков и про расстрелы. Теперь говорят, что 14 (?) человек убежали при помощи иностранных судов, но зато свыше 30 челов. (все из дворянства) в отместку расстреляны. Конечно, никаких точных данных нет и не будет[3].

30 дек. Ллойд-Джордж договорился до того, что признал Сталина действующим в смысле коренного преобразования хозяйства страны с энергией Петра Великого, — а газеты вчера этот отзыв перепечатали.

Итак, можно Петра считать Великим?

Но какая богатая страна: на протяжении 10 лет дает второго Петра Великого, ибо первым не раз объявлялся в недавние годы Ленин. Во всяком случае «нагремевшую» речь на съезде марксистов-хозяйственников о новых формах хозяйства составлял, как уверяют, очередной «гений», 35-летний т. Яковлев (оказывается, тоже еврей).

* * *

Некоторые черты эпохи Петра есть. Так, колокола снимают с церквей, хотя, казалось бы, в невоенное время легче добывать неисчерпанное наше сырье, чем предметы обращать в сырье.

Далее — мания приглашать иноземцев. Но при Петре не было русских, а сейчас своих специалистов расстреливают и держат в Соловках, а иноземцам платят бешеные деньги. В Баку средние американские инженеры получают по 1200 долларов в месяц, притом 600 долл, выдают здесь долларами же, — сценка, сопровождающая выдачу, такова: американцу говорят, что ведь он, все равно, будет продавать доллары, продажей он может подвести русского покупщика; банк не может давать выше курса (1 р. 92 к.), — так вот таким-то (указываются фамилии) можно продать по курсу черной биржи, а она сейчас дает 5 р. 60 к. за доллар. Так, через агентов, правительство само же покупает доллары по повышенному курсу, признавая тем самым падение червонца.

* * *

Фольклор: обещают осуществить вскоре «заочное питание», как высшую форму социализма.

* * *

Один из способов закрытия церквей — «за недостатком верующих». Предлагают округе, желающей сохранить храм, собрать столько-то подписей, но на подписном листе ряд вопросов: фамилия, оклад, партийность, происхождение и т. д., поставленных так, что ответ на них лишит куска хлеба, ибо на службе, ни на какой, не допускают людей, открыто признающих себя верующими.

* * *

В Менделеевском училище на чистке партийных, при опросе одного студента, носящего форму чекиста, обнаружилось, что он пьет, и это было ему поставлено в укор, как партийцу. Но его все-таки оставили в партии, когда он парировал обвинение следующим образом: подняв руку, он произнес: «Вот этой рукой я пристрелил более 200 контрреволюционеров; скажите, можно ли при этом не пить»? Называют фамилию этого героя — Левашов. При чистке были, как водится, беспартийные.

* * *

Сообщение из Дмитрова, б. Московск. губ. Сначала там действовали фининспектора, которые произвели грандиозное переобложение, иногда не без корысти; одного такого фина осудили на 5 лет за присвоенную корову. Но затем приехали агенты ГПУ, заняли в городе несколько домов и произвели «изъятие» всякого имущества, платья, ценных вещей и т. д., уже без фининспекции и ее притязаний. Террор полный. Из города выехали в уезд.