Николай Дмитриевич Телешов (1867–1957)

Имя Николая Дмитриевича Телешова теснейшим образом связано с именами русских писателей-реалистов конца XIX — начала XX века. Телешов является типичным представителем литературы той эпохи, когда на арену общественной жизни вышел пролетариат. Революционная обстановка ставила перед литературой новые задачи, какие не стояли перед ней за весь прошлый период ее существования. Появляется потребность в новом методе отображения действительности. Родоначальником этого метода в литературе, метода социалистического реализма, явился А. М. Горький, выразивший в своих произведениях весь пафос борьбы за преобразование жизни.

Вокруг Горького группировались передовые литературные силы — писатели-реалисты, не сумевшие до конца понять смысла назревших перемен, но ясно осознавшие необходимость перемены. Они не показывали в своих произведениях образов революционных борцов, но беспощадно критиковали старое общество, подгнившие устои самодержавия. Среди этих писателей были В. Г. Короленко и Д. Н. Мамин-Сибиряк, В. В. Вересаев и А. И. Куприн, И. А. Бунин и Леонид Андреев. В эту плеяду входит и Н. Д. Телешов.

Н. Д. Телешов находился в гуще литературной борьбы. Своим творчеством, правдивым, свободным, он продолжал лучшие традиции русской классической литературы. Общественный долг писателя он видел в служении народу, в защите обездоленных и угнетенных. «Люди моего времени, моего поколения, — писал он в своем дневнике, — привыкли считать звание писателя высоким званием и на литературную работу смотреть, как на общественный долг». И вся жизнь Николая Дмитриевича Телешова является примером беззаветного служения обществу.

Литературная деятельность Телешова началась в 1884 г., когда он напечатал в журнале «Радуга» первое свое стихотворение «Покинутая», и продолжалась свыше 72 лет. Он написал много замечательных произведений, лучшие из которых прочно вошли в золотой фонд русской литературы. Творчество Н. Д. Телешова было высоко оценено его великими современниками А. П. Чеховым и А. М. Горьким.

Н. Д. Телешов родился 29 октября (11 ноября) 1867 г. в г. Москве в купеческой семье. Предки его — крестьяне Владимирской губернии, некогда бывшие крепостными, но сумевшие выкупиться. «Может быть, именно от предков и жива во мне уверенность, что без свободы нет ни настоящего счастья, ни настоящей жизни ни для человека, ни для человечества», — писал Телешов в Своей автобиографии.

Первые рассказы его — «Петух», «Перемена», «Ответ» и другие — печатались в мелких периодических изданиях 80–90-х годов (журналы «Радуга», «Россия», «Артист», «Детское чтение», «Семья» и др.). Лучшие из ранних произведений писателя вошли в его первый сборник «На тройках» (1895 г.). Главная тема рассказов сборника — показ убожества, моральной деградации, ренегатства отдельных представителей интеллигенции, живущих в провинции, на окраине Москвы и затянутых в мир мещанской пошлости. Писатель говорит о бесцельности и бессмысленности их жизни, о вялости мысли, о все большем погружении в тину мещанства.

«Перемена» — одно из наиболее значительных и интересных ранних произведений Телешова. Здесь писатель как бы предваряет чеховскую тему омещанивания интеллигенции, полного примирения ее с мещанством, отвергает всякую попытку некоторых интеллигентов как-то идейно оправдать это, протестует против бесцельного и бессмысленного прозябания. Именно таким предстает перед нами герой рассказа Яков Сергеевич, молодой человек, который когда-то был мечтателем и искал «дела». Он заронил в душу любимой девушки искру неудовлетворенности жизнью, жажду деятельности, полезной людям. Но прошло несколько лет, и он все растерял: «…что за охота мне бегать, как говорится, в худых сапогах во имя какой-то идеи?.. Зачем я, в самом деле, буду говорить людям то, что в них вижу, когда можно отлично обойтись и без этого!» — цинично заявляет он.

Ранние рассказы Телешова как по тематике, так и по выполнению напоминают ранние рассказы Чехова. Подобно Чехову, Телешов выступает врагом мещанства, врагом зоологического существования. Образы мещан-интеллигентов в его рассказах 80-х годов убедительны и ярки. Однако Телешов в них далек от мысли о необходимости борьбы с той жизнью, которая порождает мещанство. Он считает недостаток жизненной активности лишь личным пороком человека и не пытается обосновать его общественно-историческими условиями.

Гораздо большее общественное значение имеет другая группа рассказов, вошедшая в сборник «На тройках» и составившая впоследствии циклы «По Сибири» и «Переселенцы». Рассказы эти явились итогом предпринятого Телешовым длительного путешествия по Западной Сибири.

Поездка эта состоялась в 1894 г., но интерес к Сибири появился у писателя значительно раньше. Уже в 1893 г. в журнале «Русское обозрение» были напечатаны его рассказы «На тройках», весьма сочувственно встреченные критикой. Материалом для них писателю послужил рассказ его родственника Корнилова, который подробно передал Телешову воспоминания о своей поездке в Ирбит на ярмарку.

По форме — это своеобразные путевые заметки: путешествие московских купцов в Ирбит дает возможность Телешову показать «особую страну», лежащую за Уральским хребтом, с ее загадочными просторами, страну, в которой скрыто много «еще немых народных сил», являющихся великим залогом ее светлого будущего.

Писателя вовсе не привлекает авантюрно-романтическая сторона путешествия. Его интересуют бытовые детали, живые, конкретные лица. Он с самого начала идет по пути реалистического освещения событий.

После выхода в свет рассказов «На тройках» Телешов становится известным в литературных кругах писателем. Истинное же признание и любовь широкого читателя он заслужил с момента-выхода в свет его второго крупного сборника «За Урал». В отличие от рассказов «На тройках», очерки «За Урал» — впечатления очевидца. Они — результат непосредственных наблюдений писателя во время его путешествия по Уралу и Сибири.

Жанр путевых очерков в то время был довольно распространенным в нашей литературе. Путевые заметки о своих поездках по Сибири писали А. П. Чехов, В. Г. Короленко, Г. И. Успенский, С. Я. Елпатьевский и др. Н. Д. Телешов в своих заметках примкнул к самому передовому реалистическому направлению. Он обстоятельно рассказывает обо всем, что встретилось ему в пути. Описание сибирской природы сменяется описанием быта и нравов обитателей этого края, их жизни; описание достопримечательностей сибирских городов (Перми, Тюмени, Екатеринбурга, Тобольска, Омска) и др.) — описанием жизни уральских горнозаводских рабочих.

«Дорожные впечатления, слухи и встречи» — этот подзаголовок очерков полностью оправдывается всем их содержанием. Рассказ здесь ведется от первого лица, и поэтому, конечно, здесь постоянно присутствует сам автор, глазами которого воспринимаются все дорожные впечатления. Пытливо вглядываясь в окружающее, писатель воссоздает замечательные картины жизни русской окраины, показывает тяготы народной жизни.

Путешествие это, предпринятое по совету А. П. Чехова, рекомендовавшего молодому писателю глубже вглядываться в жизнь, изучать ее не только по книгам, но и в общении с самим народом России, дало Телешову богатейший материал о жизни простого народа, с его нуждой и лишениями, мечтой и светлыми надеждами. «Перешагнув границу Европы», писатель впервые столкнулся с переселенцами.

Переселенческое движение в царской России, достигшее в конце XIX — начале XX века огромных размеров, было одним из ужасающих явлений тогдашней русской жизни. Оно свидетельствовало о все большей нужде крестьян, все большем обезземеливании. Переселение часто проводилось вследствие необходимости заселения окраин, но в большинстве случаев оно носило неорганизованный характер и происходило по инициативе самих крестьян. Доведенные до отчаяния нуждой и безземельем, крестьяне целыми деревнями уходили с насиженных мест, продавая избы, скот, сельскохозяйственный инвентарь, и пускались в далекий путь на поиски счастья.

При переселении царское правительство не считалось ни с интересами переселенцев, ни с правами старожилов Переселившиеся крестьяне оказывались на новых местах без всяких средств к жизни, голодали и окончательно разорялись. В. И. Ленин, изучавший этот вопрос, замечал, что «неправильно мнение, будто переселениями можно вылечить малоземелье русского крестьянства»[5]. Сама организация переселенческого дела в России свидетельствовала о полной неспособности правительства «удовлетворить самые элементарные хозяйственные потребности населения».[6]

Об ужасающей нужде, о невзгодах мужицкой жизни и поведал Телешов в очерках и рассказах, объединенных впоследствии в цикл «Переселенцы».

Описанию ужасов, которые наблюдал писатель в пути, судьбе переселенческих детей посвящены лучшие рассказы этого цикла — «Самоходы», «Хлеб-соль», «Нужда», «Елка Митрича», «Домой».

В рассказе «Самоходы» показана безысходная нужда переселенцев. Во время путешествия по Сибири писатель встретился с крестьянами, которых называли «самоходами»: не имея средств купить лошадь, они сами впрягались в тележку с домашним скарбом и таким образом преодолевали огромные расстояния. Вот об этих «самоходах» и повествует Телешов. Здесь изображена тройка, состоящая из деда, сына и внука, которые за тысячи верст везут тележку со своим нищенским добром.

Показывая представителей трех поколений крестьянской семьи — старика Устиныча, сына его Трифона и внука Сашутку, Телешов дает возможность наглядно убедиться, как неумолимая нужда все больше и больше подчиняет себе трудящегося человека. Устиныч не выдерживает тяжести пути и погибает, не добравшись до «обетованной земли».

Не менее трагична судьба крестьянского мальчика Николки, брошенного родителями на произвол судьбы («Нужда»), Писатель говорит о страшной нужде, заставляющей переселенцев решаться на самые отчаянные поступки: тяжелый путь лишил крестьянина и без того скудного «благосостояния», денег нет, жить становится нечем, всякая задержка в пути грозит гибелью, а ребенок болен и невольно задерживает их. Замечание автора, что случаи с покинутыми детьми не единичны, — страшно. Рассказ звучит как обвинение правительству, не сумевшему организовать переселения, обрекшему тысячи людей на голодную смерть, тысячи детей на сиротство.

Главный герой переселенческого цикла — простой труженик, изнемогающий в борьбе с нуждой, но упрямо ищущий лучшей доли. Простой человек в изображении Телешова велик своей любовью к труду, умением трудиться; он — обладатель прекрасных душевных качеств, духовной красоты, неведомой представителям эксплуататорских классов.

Рассказы Телешова о переселенцах с живым интересом читаются и в наши дни, когда тысячи советских граждан осваивают целинные земли Сибири и Казахстана. Новоселы окружены вниманием и заботой со стороны Коммунистической партии и Советского правительства, обеспечивающих их всем, необходимым для зажиточной, культурной жизни.

В годы, предшествующие первой русской революции, Телешов работает над целым рядом произведений, в которых он ставит и пытается решить вопрос о том, кто виноват в общественном неустройстве и почему в жизни «жертвами» являются умные и талантливые люди? Критика писателем общественного неустройства, порождающего «жертв жизни», в значительной степени усиливает передовые тенденции его творчества. Если в 90-е годы в рассказах его и появляются простые люди, протестующие против «порядков» современной им жизни, то протест их, как правило, пассивен, бесцелен, направлен прежде всего против отдельных представителей «власть имущих» («Против обычая», «Сухая беда»). В произведениях Телешова 900-х годов герои протестуют уже против всей общественной системы, которая представляется им воплощением «неправды».

В рассказе «Хлеб-соль» Телешов выводит образ перевозчика Еремея, простого человека, в сознании которого еще в очень примитивной форме зарождается мечта о сплочении трудовых людей против эксплуататоров, против несправедливостей жизни. Он хочет обратиться к народу со словами правды, хочет найти на земле такое место, «чтобы весь народ мое слово услышал… Не наш уезд, не твой, не его, а вся Россия, весь народ православный, все до последнего человека!» Невольно вспоминает он Минина и Пожарского, поднявших народ на борьбу с захватчиками, пожертвовавших для этой цели всем своим имуществом. Однако все это только мечты, ибо «вот места нет этакого, чтобы все мое слово услышали, — как есть все — до единого человека». И глубокой тоской звучит бесконечно повторяемый вопрос: «И куда матушка-правда подевалась?..»

Конечно, Еремей далек от призыва к революционной борьбе. Он не идет дальше утопических мечтаний о всеобщем соглашения на добровольных началах разделить поровну все земное имущество, однако зарождение в крестьянине сознания, что «исчезла с земли правда», надо в жизни что-то менять, весьма знаменательно. Это говорит о росте революционных настроений в среде крестьянства накануне революции 1905 года. Симпатии автора явно на стороне Еремея, пусть еще очень наивно выражающего мысль о необходимости перемены. Рассказ этот в свое время был запрещен царским цензором, начертавшим многозначительные слова: «Запрещается за коммунистические настроения».

Рассказ «Хлеб-соль» получил высокую оценку со стороны передовой русской общественности. Горький говорил о нем Телешову: «…это хорошая вещь, несправедливо забытая тобой».

В 1903 г. писатель создает замечательное произведение «Между двух берегов», где, говоря о предгрозовом затишье в России, выражает уверенность в торжестве света над тьмой. Он говорит о трагической судьбе великих писателей земли русской, «народных печальников» — Достоевского, Кольцова, Шевченко, Никитина и других, загубленных царским самодержавием. Писатель выражает в этом произведении свою глубокую веру в великое будущее России, в которой имеются «…самородки-люди, один другого интересней, один другого значительней — мечтатели, мыслители, поэты, изобретатели, и… все они от земли, от корней самого народа!»

Глубоким революционным пафосом проникнуты произведения Телешова, написанные им в годы революции 1905 года. Симпатии писателя целиком на стороне восставшего народа. В эти годы он пишет рассказ «Слепцы», за который, по его словам, едва не поплатился ссылкой.

Главный герой рассказа, слепой старик, бродящий с внуками по дорогам и поющий сказ о «Егории Хоробром», вырастает в символический образ русского народа, способного перенести любые испытания, но не согнуться. В песне его говорилось о борьбе Егория с царищем Демьянищем и о бессилии Демьянища покорить Егория, ибо в силе Егория — сила и бессмертие трудового народа, а сила эта непобедима.

Всем тоном своего повествования автор говорит о том, что не вечно народное молчание, переполнится чаша его терпения, встанет он, подобно Егорию Хороброму, сокрушит врагов своих, не позволит им издеваться над собой. Слепой старик видит дальше и больше окружающих. Его «слепые глаза устремились бесцельно и неподвижно куда-то вперед, будто видели что-то перед собою, чего не видел никто другой». Старик слеп, но молоды и остры глаза его внуков, глядящих куда-то ввысь и вперед. Картина приобретает прямо-таки символический смысл: дед говорит о преданиях старых времен, о борьбе с врагами, а дети, вторя ему несмелыми, еще детскими голосами, как бы рвутся «вперед! и — выше! все — вперед! и — выше!» (Горький).

Главной задачей рассказа «Петля» (1905 г.) является показ внутреннего разложения самодержавия, показ гнилости бывших прежде столь прочными устоев.

«Все то мрачное и тяжкое, что висело тучами над страной в течение долгих лет, еще более сгустилось и придавило жизнь, дышать становилось нечем. Одни сознавали все это, другие еще не сознавали, но и они начинали чувствовать, что в жизни что-то неладно, что жить так, как теперь живут, долго нельзя. Даже в кругах, охраняющих такую жизнь, начиналось разложение, и самые верноподданные стали заболевать общей болезнью. Петля затягивалась все туже».

В воздухе уже чувствовалась близость конца самодержавия, и все, что еще пыталось помочь ему удержаться на поверхности, судорожно агонизировало. Вот почему не чем иным, как бессмысленной агонией, представляется герою рассказа околоточному надзирателю Лыжину вся «деятельность» усмирителей народных выступлений. Смысл образа Лыжина — в показе полной неспособности правительства «держать в узде» разбушевавшуюся народную стихию. Заглавие рассказа глубоко символично: это и в буквальном смысле петля, которая ожидала Лыжина в конце жизни, это и петля, накинутая на шею всей самодержавной России, петля, готовая ежесекундно затянуться.

С еще большей определенностью мысли эти выражены в рассказе «Крамола», где речь идет о движении черносотенцев. С глубоким негодованием пишет Телешов о гнусном обмане народа, к которому прибегали провокатор Воронов и ему подобные. Обличителем неправды самодержавного общества в рассказе выступает отец Федор. Сама мысль показать попа, ушедшего в крамолу, в свое время восхитила Горького, приветствовавшего этот рассказ Телешова.

Последующие произведения Телешова свидетельствуют, что он остался на передовых позициях и после революции 1905 года, когда особенно свирепствовала реакция и когда многие из его товарищей изменили своим прежним демократическим идеалам. Главным героем его произведений, как и раньше, является «маленький человек», его переживания. Телешов пишет в эти годы небольшие психологические этюды, в которых создает целую галерею разнообразных народных характеров.

Он находит в себе мужество выступать с резким обличением «братопродавцев и предателей» («Цветок папоротника», 1907 г.), которым нет и никогда не может быть прощения. Писатель недвусмысленно называет предателем всякого, кто отказывается от борьбы за униженного и измученного человека, всякого, кто думает лишь о своем благополучии, отрекаясь от всего, что близко и дорого простым людям. Такая постановка вопроса после революции 1905 года была достаточно смелой и свидетельствовала о неутомимом стремлении Телешова по-прежнему служить своим пером трудовому народу своей страны.

Лишь в единении с народом, в служении ему видит Телешов подлинное бессмертие художника. Об этом говорит целый ряд замечательных произведений, написанных им в духе романтических легенд. Его Менестрель («Менестрель», 1903 г.), талантливый певец, долгие годы волновавший людей своими песнями, уходит от них, ибо кажется ему, что в мире царствует только зло, что люди достойны лишь презрения. И как возмездие следует за ним людское забвение. Его песни потеряли былую силу, мощь — певец пережил свою славу.

Обращение Телешова к романтизму в конце XIX — начале XX века не случайно. Новые веяния общественной жизни с огромной силой сказываются и в литературе. Писатели ищут новых путей, новых средств изображения действительности. Одни из них, чувствуя близкий конец буржуазно-дворянского мира, уходят в лагерь реакции, декадентства всех толков и оттенков, другие находятся на распутье, пытаются найти свое место в новой жизни. «Право же — настало время нужды в героическом: все хотят возбуждающего, яркого, такого, знаете, чтобы не было похоже на жизнь, а было выше ее, лучше, красивее, — пишет А. М. Горький А. П. Чехову в январе 1900 г. — Обязательно нужно, чтобы теперешняя литература немножко начала прикрашивать жизнь, и, как только она это начнет, — жизнь прикрасится, т. е. люди заживут быстрее, ярче». Этими словами великий пролетарский писатель выражает жажду чего-то нового в литературе. Этим новым явилось прежде всего творчество самого Горького, который в поисках новых литературных форм обращается к революционной романтике.

Легенды и сказки Телешова подсказаны ему всей обстановкой жизни того времени. Несмотря на отсутствие революционности в той мере, в какой проявлялась она в произведениях Горького, Телешов, тем не менее, и своими романтическими произведениями прочно примыкает к горьковскому лагерю. В них он также рассказывает о сильных, красивых людях, готовых отдать жизнь во имя народного счастья.

Особенно замечательна в этом отношении легенда «О трех юношах», продолжающая традиции, заложенные в «Легенде о горящем сердце» Горького и в «Звезде» Вересаева. Подобно Данко, Селим, Шахан и Алибек обретают подлинное бессмертие лишь в вечном служении людям. Они служили им при жизни, зажигая сердца своими вдохновенными песнями, они становятся ледниками на вершинах гор после смерти, вечно источающими благодатную влагу и дарующими жизнь иссушенной солнцем долине. Они вечно живы в памяти народной. О них поет свою песню вьюга, люди слагают о них свои лучшие сказания.

Мечта народа о богатыре, заступнике и защитнике родной земли, поэтически воплотилась в легенде о богатыре Чумбулате, всегда стоящем на страже интересов родного народа. Глубокой поэзией и подлинной народностью веет от сказки о Крупеничке, повествующей о происхождении гречихи.

Легенда «Белая цапля» явилась непосредственным откликом писателя на события англо-бурской войны, вызвавшей глубочайший гнев всего прогрессивного человечества. Рассказ о прекрасных птицах перерастает в рассказ о страданиях маленького беззащитного народа. Это протест против колонизаторской политики империализма, против уничтожения целых народов во имя обогащения кучки предпринимателей. Давно уже отгремела война, послужившая поводом к написанию легенды, но страстный гуманистический протест писателя сохранил огромную силу звучания и в наши дни.

Творчество Н. Д. Телешова характеризуется теми же основными чертами, которые отличают критический реализм XX века. Глубокая демократичность, интерес к судьбе простого человека, резко отрицательное отношение к «прожигателям жизни», поиски новых, «положительных явлений и образов, как правило, органически связанных с изображением жизни трудовых слоев города и деревни… нотки бодрости, оптимизма»[7] — все это качества, присущие и произведениям Телешова.

Непосредственными художественными учителями Телешова были такие писатели, как Гоголь, Тургенев, Чехов и Горький. С двумя последними его роднит не только общность манеры повествования, но и, главным образом, общность тематики. Все они писали в одну эпоху и отражали каждый по-своему приблизительно одни и те же явления русской жизни.

Идя в одном русле с группой передовых русских писателей-реалистов, Телешов занимал в их среде одно из видных мест. Он сумел и в таком блестящем окружении сохранить собственное писательское лицо, свой писательский почерк.

Творческую манеру Телешова характеризует ряд совершенно своеобразных, оригинальных приемов. Это прежде всего глубокий психологизм его творчества. Писателя, как правило, не столько занимает описание внешних событий, сколько их преломление в жизни и сознании героя. Рассказ о событиях, таким образом, ведется опосредованно, и сами события получают определенную окраску в зависимости от классовой принадлежности, а чаще личных свойств самого героя. Достаточно вспомнить в связи с этим рассказы Телешова о революции 1905 года, показанной через восприятие либо полицейского («Петля»), либо официанта («Начало конца»).

С целью более глубокого раскрытия характера героев писатель использует и прием литературного контраста, позволяющий ему, противопоставив действия различных героев в одинаковых ситуациях, с большей полнотой проследить тончайшие изгибы человеческой психологии. С таким противопоставлением мы встречаемся и в повести «Мама» (Наталья Петровна и Сережа с одной стороны, Алексей Семенович — с другой), и в рассказе «Катя-вожак» (группа молодых бездельников, приехавших в монастырь поразвлечься, — и молодые девушки, томящиеся в монастыре), и в рассказе «Петля» (юноша-революционер — и мясник Подрядышев) и во многих других рассказах.

Особое место в произведениях Телешова занимает пейзаж. Глубокая любовь к природе родной страны позволяет ему дать полные лирической проникновенности зарисовки времен года: весны («Весна-красна», «Призраки»), лета («Катя-вожак», «Сумерки»), осени («Золотая осень») и зимы («На тройках»). Но природа для Телешова всегда теснейшим образом связана с переживаниями человека. Она всегда как бы разговаривает с человеком своим языком. Так, в рассказе «Жертвы жизни» прекрасный летний вечер как бы нашептывает автору: «Как, вероятно, здесь хорошо счастливому и как невозможно плохо несчастному!..» То же происходит и в рассказе «Призраки». Автору при виде пробуждающейся природы хочется кричать, петь именно потому, что она так не похожа на тину и слякоть повседневной жизни.

Часто употребляются в творчестве Телешова и образные сравнения. Так, обида Павла Петровича («Призраки») сравнивается с разъяренным зверем, который, успокаиваясь, постепенно укладывается в свое логовище, а провокатор Воронов («Крамола») сравнивается с пауком, поджидающим свою жертву.

Язык самого автора отличается глубокой искренностью и простотой. Телешов, как правило, избегает длинных периодов, стремясь сделать свою речь как можно более точной, конкретной и лаконичной. Но описаний в его произведениях очень немного: он предпочитает показывать своих героев, а не рассказывать о них. Речь действующих лиц его рассказов также довольно своеобразна. Писатель обнаруживает прекрасное знание и русского простонародного языка, и языка российского барства, офицерства, интеллигенции, купечества, духовенства и пр.

Творчество Телешова было в свое время высоко оценено русской критикой. Отмечая несомненную талантливость писателя, критика особенно ценила искренность и простоту его манеры изложения, ценила, что в годы расцвета декадентства в России произведения Телешова являлись одними из немногих, хранивших и продолжавших лучшие традиции русского реализма.

Человек большой жизненной энергии, Телешов принимал активнейшее участие в целом ряде общественных мероприятий, являя собой, таким образом, образец неутомимого общественного деятеля.

Он долгое время был председателем Кассы взаимопомощи литераторов и ученых, участвовал в создании Книгоиздательства товарищества писателей, имевшего целью защиту писателей от эксплуатации со стороны издателей. Однако важнейшая заслуга его в организации литературного кружка «Среда» и музея МХАТ.

Литературный кружок «Среда» сыграл огромную роль в деле объединения молодых литературных сил. Это объединение произошло на почве реалистической направленности творчества участников «Среды», ставивших своей задачей продолжать и развивать лучшие традиции русской классической литературы. Кружок этот был литературно-культурным центром, куда сходились пути крупнейших художников эпохи. Сюда входили почти все выдающиеся писатели-реалисты тех лет: М. Горький, А. Серафимович, И. Бунин, В. Вересаев, А. Куприн, Л. Андреев и многие другие. На заседаниях «Среды» бывал А. Чехов, всегда внимательно следивший за ее деятельностью, здесь побывали В. Короленко и Д. Мамин-Сибиряк. К «Среде» примыкали не только литераторы, но и представители других областей искусства: музыканты, певцы, художники. Частыми гостями здесь были С. Рахманинов, Ф. Шаляпин, И. Левитан, В. Поленов. Таким образом, «Среда» группировала вокруг себя все прогрессивные силы искусства того времени. Особенно же большое значение имела она для писателей. Они перед выпуском в свет своего произведения читали его участникам «Среды» и выслушивали нелицеприятную критику.

Н. Д. Телешов вспоминает, что первое чтение пьесы М. Горького «На дне» состоялось именно на «Среде», что без обсуждения участниками «Среды» Л. Андреев ни одного своего произведения не хотел считать законченным. С большой теплотой вспоминал о «Средах» А. С. Серафимович:

«Когда оборачиваюсь назад, в прошлое, ярким воспоминанием проступают, ярким и ласковым, «Среды» Н. Д. Телешова. У него по средам собирались писатели, читали свои произведения, обсуждали их. Я попал на «Среду», когда возвратился из царской ссылки в Мезень. Здесь я встретил столько ласкового товарищеского внимания со стороны учредителя «Среды» Н. Д. Телешова и ее членов, что сибирский мороз стал оттаивать».

В годы разгула реакции в политической жизни страны, в годы распространения в литературе всякого рода антиреалистических направлений, пытавшихся ниспровергнуть реализм, телешовский кружок оставался верным славным традициям русской классической литературы. Участники «Среды» активно вмешивались в события общественной жизни. Отсюда вышел протест московских литераторов против зверств полиции, жестоко расправлявшейся с мирными демонстрантами, пытавшимися «заявить свое несочувствие существующему бюрократическому строю» в декабре 1904 г. В этом протесте писатели открыто заявляли, что «существующий режим более терпим быть не может». На протяжении почти пятнадцати лет существования этого кружка в Москве не было ни одного крупного литературного и культурного начинания, в котором «Среда» так или иначе не принимала бы участия. И не случайно «недреманное око» (так часто называли тогда царскую охранку) считало членов этого кружка «неблагонадежными».

Участие Горького в «Среде» придавало ее деятельности еще более прогрессивный характер. Из произведений «Среды» великий писатель формировал свои сборники «Знание», сыгравшие немалую роль в годы революции 1905 года.

Крупнейшей заслугой Телешова следует считать и создание им музея Московского Художественного театра. В это дело писатель вложил весь свой организаторский талант, всю свою энергию. Более четверти века отдал Телешов Московскому Художественному театру, кропотливо собирая ценнейший музейный материал, восстанавливающий его историю.

После Великой Октябрьской социалистической революции писатель принимает большое участие в организации книгоиздательства для детей. Его «Елка Митрича» — одна из первых детских книг, вышедших в нашей стране после Октября. Начиная с 20-х годов, писатель работает над своими мемуарами. Первой ласточкой явились напечатанные в 1926 г. в журнале «Красная новь» воспоминания о «Среде». А. М. Горький одобрительно отнесся к этой работе. Он писал Телешову из Сорренто:

«Славно вы написали, но мало… Ваши «Среды» имели очень большое значение для всех нас, литераторов той эпохи».

Писатель работает над «Записками» в течение всей дальнейшей жизни, в каждое издание внося все новые исправления и дополнения. Одна за другой выходят книги писателя: «Все проходит» (1927 г.); «Литературные воспоминания» (1931 г.); наконец, разбросанный по отдельным газетам, журналам и книгам материал собран был в «Записки писателя» (1943 г.).

«Записки писателя» принадлежат к мемуарной литературе и живо восстанавливают перед нами наряду с литературной и бытовой историю общественно-политических отношений Москвы конца XIX — начала XX века. Телешову довелось прожить большую и интересную жизнь. Его юношеские годы совпали с деятельностью таких корифеев слова, как Тургенев, Чернышевский, Салтыков-Щедрин, Достоевский; он был современником Льва Толстого, Островского, другом Чехова и Горького.

Почти 90 лет прожил Телешов, и на его глазах совершались грандиозные перемены в жизни страны, неузнаваемо менялся и сам облик Москвы, столицы Советского государства. Старый писатель, чувствуя свою моральную ответственность перед славными именами, ушедшими в прошлое, не мог не рассказать о них молодому поколению.

В своих мемуарах Телешов рассказывает о встречах со многими замечательными людьми, дает их общественные и бытовые характеристики. Многое из того, что мы знаем о Чехове, Горьком, Л. Андрееве, Бунине, Вересаеве, Куприне и др., почерпнуто из книги Телешова.

Воссоздавая облик А. П. Чехова, писатель подчеркивает чеховскую простоту и непосредственное личное обаяние его натуры. Это человек, кровно болеющий за родное ему литературное дело.

Телешов говорит о пристальном вглядывании Чехова в жизнь, о его умении наблюдать. Этой же наблюдательности учил он и молодых писателей, «с ласковым вниманием следя за их успехами в литературе». С глубокой благодарностью вспоминает Телешов о той роли, которую сыграл Чехов в его жизни, посоветовав ему не «сидеть в четырех стенах и вытягивать из себя свои произведения», а поехать куда-нибудь далеко, «верст за тысячу, за две, за три». Телешов так и поступил, отправившись в путешествие по Западной Сибири.

Другим своим литературным наставником и учителем Телешов считает А. М. Горького, которому также отводится значительное место в его воспоминаниях. Он говорит о влиянии ранних произведений Горького на русскую общественность, замечая, что «появление Горького в литературе произвело общественную встряску», рассказывает о кипучей общественной деятельности его, о неутомимой энергии. Почти всеми своими крупными общественными начинаниями «Среда» была обязана революционизирующему влиянию Горького.

В своих воспоминаниях Телешов показывает яркий талант Куприна, твердость и нерушимость взглядов Вересаева, противоречивую, но обаятельную натуру Леонида Андреева. Он первый подробно и обстоятельно рассказал о начале литературной деятельности Скитальца, о мятежном характере его, о дерзком вызове, с которым поэт бросал в лицо разжиревшей буржуазной публике слова, полные гнева и ненависти:

«Я к вам явился возвестить:

Жизнь казни вашей ждет!

Жизнь хочет вам нещадно мстить —

Она за мной идет!..»

Писателя равно интересуют и мелкие бытовые факты из биографии того или иного человека и большая общественная деятельность его. Портреты великих людей, данные в «Записках», не следует, разумеется, считать исчерпывающе полными. Писатель стремится к документальной точности и говорит лишь о том, свидетелем чему был он сам. В его характеристиках нет строгой логической завершенности. Как правило, они строятся по принципу хронологической последовательности.

Следует подчеркнуть и еще одно чрезвычайно важное обстоятельство: Телешов с равным вниманием и обстоятельностью говорит как о всемирно известных деятелях литературы, так и о неизвестных самоучках. И объясняется это просто: писатель-демократ проникнут глубочайшим уважением ко всем, кто работает на благо своего народа, своей литературы. Всякий честный труженик, будь он одарен огромным талантом или просто скромными способностями, заслуживает, по его мнению, самого глубокого уважения за свою преданность литературе, за любовь к ней. Об этом уважении свидетельствует его замечательная книга, одной из задач которой является восстановление справедливости по отношению к тем, кто имеет право на внимание, хотя и запоздалое.

Интересны характеристики участников «суриковского кружка» писателей из народа. «За малыми исключениями все они были бедняками или тружениками, которые боролись с нуждой, боролись за каждый день своего существования, за каждую копейку, и тем не менее увлекались литературой; они почитали глубоко и искренне больших писателей, стремились сами быть выразителями художественных настроений, поскольку им это позволяло весьма малое их образование».

Телешов обстоятельно характеризует талантливых русских народных поэтов, мучительно, с трудом пробивавших себе дорогу в условиях царизма. Трагична судьба крестьянского поэта, страстного книголюба А. И. Слюзова, погибшего в нищете и безвестности. С великим трудом пробивал дорогу в литературу С. Д. Дрожжин, которого только революция спасла от нищеты. Писатель вспоминает и еще о многих славных именах, теперь частично уже забытых, но блиставших в свое время живой непосредственностью чувств, а иногда и яркой талантливостью своих произведений. И все они верили в грядущее освобождение народа от рабства, темноты и бесправия, верили в силу народа, в его разум. Вот почему в их творчестве преобладают мажорные тона.

«Вековечный застой разбивается:

Будет грамотен русский народ.

А где в небе заря занимается.

Там и красное солнце взойдет!»

писал Слюзов, и слова эти оказались пророческими: для народа, ставшего грамотным, пишет Телешов свою книгу и рассказывает о «народных печальниках», ибо в дело народного освобождения вложена частица и их труда.

Значительное место в своих мемуарах Телешов отводит воспоминаниям о театральной жизни столицы. Он рассказывает о великих актрисах Малого театра — М. Н. Ермоловой и Г. Н. Федотовой, о их большом мастерстве и о той школе, какой явился для молодежи тех лет Малый театр. Он повествует и о молодых годах МХАТ и о той новой струе, которую внес этот театр в русское сценическое искусство.

В художественном отношении «Записки» также представляют собой своеобразное произведение. Это рассказ не обо всем, с чем в жизни встречался писатель, а о главном, существенном. При этом он оставляет в тени себя, стараясь писать лишь о том, каковы были люди, которых он близко знал и любил. Это качество его мемуаров в значительной степени отличает их от множества других произведений этого жанра, представляющих собой скорее обширные автобиографии, где воспоминания даются только попутно.

Телешову довелось встречаться со многими интересными людьми, но пишет он только о тех, кто искренне и бескорыстно любил свое дело, кто служил литературе, отдавая ей все свои силы, всю свою жизнь. Важно отметить также, что в своих мемуарах Телешов избегает «черной краски», бытовых анекдотов из жизни «знаменитостей», всегда так привлекавших мемуаристов. Он стремится не к точному бытовому портрету, а к созданию образа человека, отбрасывая все, что было в его облике случайным.

Воспоминания о замечательных людях Телешов выделил в отдельные главы, так что книга строится по тематическому принципу.

Спокойно повествует писатель о минувшем, как бы беседуя с современным читателем. Он постоянно указывает на современное восприятие того или иного явления. Говоря о старой Москве, он называет улицы ее, тут же замечая, что именно находится здесь в настоящее время. Этим усиливается доступность «Записок» для самых широких кругов читателей. Они с одинаковым интересом читаются и ученым литературоведом или искусствоведом, и историком, и рядовым читателем как в нашей стране, так и за рубежом. В них Телешов наглядно доказал свое глубочайшее убеждение, что «быть русским писателем есть великое счастье в жизни».

«Записки писателя» имеют не только литературную, но и историческую ценность. Живо и интересно нарисованы в них картины старой Москвы, с ее своеобразными обычаями и неписаными законами. Писатель не забывает указать и на кричащие социальные противоречия, особенно явственно ощущавшиеся как в самом расположении кварталов и улиц древней русской столицы, так и во внешнем виде ее жителей: с одной стороны — Хитровка, с ее вечно полуголодным, оборванным людом, с другой — роскошные рестораны, предназначенные для гуляний и отдыха «денежной публики». Многое из того, о чем пишет Телешов, кануло в вечность, но, живо восстанавливая в памяти картины быта и нравов дореволюционной Москвы, писатель учит еще большей любви к Родине, к своему народу.

К. Пантелеева.