Балетная студия Кшесинской

Она наслаждалась девять лет «негромкой» жизнью с дорогими ее сердцу людьми – мужем, сыном, друзьями. Однако ее ищущая душа требовала чего-то нового. К тому же нужны были средства к существованию. После мучительных раздумий Матильда Феликсовна едет в Париж, подыскивает жилье для семьи и помещение для своей балетной студии. Она переживает, что не наберет достаточного количества учащихся или «провалится» как педагог, но первый урок 6 апреля 1929 г. проходит блестяще, и совсем скоро ей придется расширяться, чтобы принять всех желающих учиться у нее балетному мастерству. Назвать Кшесинскую второстепенным педагогом не получается, стоит только вспомнить ее учениц, звезд мирового балета, – Марго Фонтейн и Алисию Маркову. Она преподавала истинно в своем духе: академичность плюс темперамент. Среди учениц Матильды Феликсовны были дочери Шаляпина, а самой первой ученицей стала Татьяна Липковская, сестра знаменитой певицы Лидии Липковской, которую Кшесинская считала своим талисманом и говорила, что Татьяна принесла ей счастье.

Князь Сергей Волконский о преподавании Кшесинской

В классе Кшесинской Волконского больше всего поражало параллельное развитие техники и индивидуальное ощущение красоты. Эта черта, верно подмеченная таким знатоком балета, каким был князь, и делала балерину заметным педагогом. «Только тот, кто бывал в студии княгини Красинской, кто присутствовал на уроках, может оценить степень той воспитательной работы, которую вкладывает она в свое дело, – писал Волконский. – Ни одно из упражнений не ограничивается сухим воспроизведением гимнастически-технической задачи: в самом, казалось бы, бездумном есть место чувству, грации, личной прелести».

Частым гостем в студии Кшесинской был князь Сергей Волконский. Да, тот самый директор Императорских театров, подавший в отставку после скандала с костюмом балерины в спектакле «Камарго». Они встретились в антракте в каком-то театре и едва не бросились друг к другу в объятия, как будто между ними ничего не произошло. Князь стал заходить к Кшесинской домой, всегда с букетиком цветов в руках. Когда зашла речь о давней размолвке, балерина сказала: «Сергей Михайлович, я вас нисколько в этом не виню. Вся ответственность за нашу ссору лежит на тех людях, которые стремились настроить вас против меня». «Да, вся эта история была представлена в совершенно ином свете. Мне сказали, что вы назло мне не хотели надевать фижмы». Теперь Волконский переживал, что поверил сплетникам, и если бы он вызвал балерину к себе и объяснился с ней, никакого конфликта бы не произошло. Но что поделаешь… Было решено предать прошлое забвению и стать друзьями.

Однажды Анна Павлова решила посетить студию Кшесинской. Это стало большим событием: гостью восторженно приветствовали ученицы, вручив великой балерине цветы. Она внимательно посмотрела урок Матильды Феликсовны и на прощание, поцеловав ее, сказала: «А я-то думала, что это просто фантазии, но теперь вижу, что вы и правда хороший педагог».

Кшесинская всегда с удовольствием принимала у себя русских артистов и непременно рассказывала о памятном скандале с фижмами в балете «Камарго» – с юмором, в лицах, ведь она была прекрасной рассказчицей. В 1933 г. в Париже гастролировали солисты Большого театра Асаф и Суламифь Мессереры. В антракте Кшесинская зашла к ним за кулисы, вместе с другими знаменитыми петербурженками – Ольгой Преображенской и Любовью Егоровой, в сопровождении князя Волконского. Говорили все разом, и особенно оживленно – Матильда Феликсовна. Прощаясь, она сказала очаровательным тоном повелительницы: «Приходите ко мне завтра, я вас жду!» А в 1969 г., когда Матильде Феликсовне было уже 97 лет, ее навестили Екатерина Максимова и Владимир Васильев. Им запомнились полные жизни, живые глаза абсолютно седой балерины, ее ясный ум и молодой голос. А она была счастлива, что на родине о ней не забыли. Но разве Кшесинскую можно забыть?..

Асаф Мессерер о Матильде Кшесинской в 1933 году

«Я смотрел на Кшесинскую и не верил глазам своим. Ведь передо мной стояла «царица» Петербургского балета! Это о ней всесильный и остроумный Владимир Аркадьевич Теляковский, директор Императорских театров, писал, что истинной директрисой Мариинского театра до революции была именно она! Кшесинской было за шестьдесят, но выглядела она просто великолепно. Необыкновенно нарядная, сияющая, с веселыми умными глазами. Рядом с ней ее ровесница Преображенская казалась сухонькой, сгорбленной старушкой».