Очередной просчет Ставки и Жукова
Верховный Главнокомандующий Сталин не выпустил из виду бои на Дону и приближение гитлеровских войск к Северному Кавказу. Но он не придавал этому направлению того значения, какое оно приобретало в связи с планами Гитлера. Бои на Южном фронте, которые шли и могли развернуться — в перспективе — летом 1942 года, оценивались Сталиным (а его мнение в Ставке было решающим) как бои на всех других, неглавных направлениях. Направлением вероятного главного удара гитлеровской армии Сталин считал удар на Москву.
Вот что пишет об этой ситуации Жуков:
«Весной 1942 года часто бывал в Ставке, принимал участие в обсуждении у Верховного Главнокомандующего ряда принципиальных стратегических вопросов и хорошо знал, как он оценивал сложившуюся обстановку и перспективы войны на 1942 год».
Каковы же были оценка Сталина и вытекающие из нее? перспективы? Об этом Жуков тоже написал:
«После дополнительного изучения обстановки Ставка и Генеральный штаб пришли к выводу, что наиболее опасными направлениями следует считать Орловско-Тульское и Курско-Воронежское с возможным ударом противника на Москву — обходом столицы с юго-запада. Вот почему было принято решение: для зашиты Москвы с этой стороны сосредоточить к концу весны значительную часть резервов Ставки».
А теперь я приведу еще одну короткую фразу из воспоминаний Жукова, на мой взгляд, очень важную:
«В основном я был согласен с оперативно-стратегическими прогнозами Верховного...»
Если был согласен, значит, так же, как Сталин и Генштаб, Жуков проглядел опасность, нависшую над Кавказом и бакинской нефтью, и за многие беды, которые последовали за этим недоглядом, он несет полную ответственность. Тем более что в августе 1942 года Государственный Комитет Обороны назначил Жукова заместителем Верховного Главнокомандующего.
Вот еще одна реальная возможность для любителей критиковать Жукова. Не надо выискивать несуществующие его провинности. Просчет, недооценка сил и возможностей противника, ошибка в определении его главных усилий летом 1942 года едва не привели к сокрушительной катастрофе, в случае захвата немцами нефтяных источников на Кавказе.
Уж в чем виноват, в том виноват! Георгий Константинович и сам понимал этот свой промах. Каждому человеку свойственно нежелание говорить о своих огрехах, и он в своей книге почти ничего не пишет о тяжелых боях на Кавказе и о том, кто и как спас тогда нашу страну.
Тут, наверное, мне уже пора подкрепить сказанное надежными документами, а не ограничиваться только своими рассуждениями. Маршал А. А. Гречко пишет в своей книге «Битва за Кавказ»:
«Ставка при определении замысла врага на лето 1942 года считала, что основные события летом развернутся вокруг Москвы, что именно на этом направлении противник будет наносить главный удар».
Допустим, в те дни Гречко не знал общей обстановки, он не был еще маршалом, командовал армией, хотя следует заметить, что писал свои воспоминания А. Гречко уже будучи маршалом и министром обороны и конечно же располагал документами в полном объеме.
Но все же допустим... Тогда я приведу свидетельство человека, который почти ежедневно встречался со Сталиным, — генерала М. Штеменко:
«Должен сказать, что советское стратегическое руководство во главе с И. В. Сталиным было убеждено, что рано или поздно враг снова обрушит удар на Москву. Это убеждение Верховного Главнокомандующего основывалось не только на опасности, угрожавшей с Ржевского выступа. Поступили данные из-за рубежа о том, что гитлеровское командование пока не отказалось от своего замысла захватить нашу столицу. И. В. Сталин допускал различные варианты действий противника, но полагал, что во всех случаях целью операции вермахта и общим направлением его наступления будет Москва. Другие члены Ставки, Генеральный штаб и большинство командующих фронтами разделяли это мнение.
Исходя из этого, считалось, что судьба летней кампании 1942 года, от которой зависел последующий ход войны, будет решаться под Москвой. Следовательно, центральное — Московское — направление станет главным, а другие стратегические направления будут на этом этапе войны играть второстепенную роль.
Как выяснилось впоследствии, прогноз Ставки и Генштаба был ошибочным».
Этот просчет произошел из-за неправильной оценки сведений о намерениях противника. Сведения были, и очень достоверные. Наша разведка выявила сосредоточение войск для нанесения ударов на Кавказ. Вот тому подтверждение из воспоминаний маршала А. А. Гречко:
«В середине марта 1942 года наши разведывательные Органы докладывали, что стратегическое построение группы армий «Юг» вскрывает намерения противника перенести центр тяжести в войне 1942 года на Сталинградское и Северокавказское направления».
Не только военные разведчики располагали такими сведениями. Вот свидетельство чекистов о том же:
«...в марте 1942 года в Государственный Комитет Обороны были представлены сведения, что летом 1942 года фашистское командование предпримет крупное наступление на Сталинград и Северный Кавказ. Указывались армейские группировки врага, которые должны были участвовать в наступательных операциях на юге».
Если бы просчет ограничивался просто спорами и дискуссиями на эту тему, то беда была бы невелика. Но просчет этот вел к такому распределению советских вооруженных сил, которое не соответствовало создавшейся обстановке. Маршал А. Гречко прямо подтвердил эту беду:
«Однако, несмотря на эти и другие доклады наших разведывательных органов, что центр тяжести весеннего наступления противника будет на юге, на этот участок фронта достаточных резервов направлено не было».
Фронты западного направления находились в непосредственной близости от Москвы, они защищали подступы к столице. Их силы составляли около половины всей нашей армии. А на Кавказе было 5,4 процента всех наших дивизий, а танков, этой решающей ударной силы в современной войне, всего 2,9 процента!
Попробуем понять, что же заставило Ставку держать большие силы под Москвой. Мне кажется, это объясняется кроме стратегических еще и чисто психологическими причинами. В Ставке все испытывали колоссальное потрясение, после того как враг за короткое время прошел почти половину европейской части страны и кинулся на Москву! И мне думается, весной 1942 хода, когда бои еще гремели Недалеко от столицы, Ставка опасалась отпускать войска из-под Москвы, отдавать на юг резервы, потому что все еще ждала, что враг, находясь так близко, вновь пойдет на Москву. А что касается разведывательных данных об опасности на юге, то не раз приходилось убеждаться в их неточности, преувеличенности, а порой и ложности. Не дезинформация ли это со стороны противника с затеей на юге, рассчитанная на то, чтобы оттянуть советские войска от Москвы туда? Юг далеко, а лязг гитлеровских танков слышен вот здесь, под Москвой!
В общем, как бы там ни было, а в 1942 году врагу удалось осуществить подготовку и нанести удар гигантской силы по Кавказу. Просчет, о котором шла речь, обернулся для войск, оборонявших подступы к Кавказу, огромными трудностями и людскими потерями.