Версальская грешница

Версальская грешница

Она была самой известной и влиятельной королевской фавориткой в мире. Ее величали Несравненной и Единственной. Но потомки, не разобравшись, стали относиться к ней не просто как к рухляди прошедших времен, но и как к символу пошлости, невежества, алчности. «Помпадуры и помпадурши» – так заклеймили тех, кому когда-то была дорога эта странная маркиза.

А ведь некогда она создала целую эпоху. До сих пор ей в вину ставится то, что она тратила миллионы ливров. Но никто не желает вспоминать, что чаще всего это были ее личные ливры (казна государства, как обычно, пустовала), да и тратила она их не только на себя и увеселения короля Франции. О, эта фаворитка умела работать! Она занималась не одними интригами, но и… банковскими вложениями, постройкой новых дворцов и реставрацией старых. Покровительствуя искусству, Помпадур создала целый художественный стиль – рококо, открыла завод севрского фарфора, где работала не только над созданием формулы розового фарфора, но и лепила первые фигурки. Она занималась Королевской шпалерной мануфактурой, делая эскизы гобеленов, словно профессиональный химик, наладила производство духов и косметики. Она спасала от гнева цензоров Вольтера и энциклопедистов, как режиссер-профи устраивая спектакли (часто запрещенных цензурой пьес), концерты и литературные вечера, на которых сама играла, пела, декламировала. Еще при жизни ее имя стало эпохой, а сегодня, спустя почти три столетия, – великолепнейшим, роскошным брендом, обеспечивающим вечный интерес людей. Но не стоит забывать, что Жанна Антуанетта Помпадур (1721–1764) была живым человеком, перевернувшим эпоху…

^{Ф. Буше. Портрет мадам де Помпадур. Ок. 1750}

Жанна Антуанетта Пуассон восторженно оглядывала театральную залу Пале-Рояль, ложи, обтянутые тяжелой темно-синей материей. Сама она с матерью сидела в дальнем ряду высокого яруса – простым парижанам вход в ложи аристократов был заказан.

В театре царила обычная суета. Музыканты настраивали инструменты, зрители прямо через ряды здоровались друг с другом, светские дамы ажиотированно вскрикивали, обмахиваясь веерами. И вдруг все стихло. В правой ложе, выходящей прямо на сцену, произошло какое-то движение, и по рядам зрителей прокатился восторженный возглас: «Король!..»

Жанна вытянула шею, пытаясь разглядеть, какой он – легендарный король Франции. Говорят, Людовик XV статен, пылок, красив настолько, что ни одна женщина не может перед ним устоять. Недаром Франция зовет его Людовиком Возлюбленным. Распутство не ставится царственному волоките в вину, все знают, что королева Мария сама отказала мужу в супружеском ложе, заявив, что, родив десять детей, хочет пожить в свое удовольствие.

Заиграла увертюра. На сцене появились певцы. Но Жанна ничего не замечала вокруг. Во все глаза девушка уставилась на красавца в длинном напудренном парике, сидящего в королевской ложе. Короля окружали дамы в атласе и бриллиантах, вокруг суетились придворные, но Людовик никого не замечал, слушая оперу. Жанна же жадно смотрела на короля…

Десять лет назад, в декабре 1730 года, Жанна впервые задумалась о… Людовике – не о короле, о мужчине. Мать привела ее, тогда 9-летнюю заболевшую девочку, к гадалке, а та произнесла невероятное: «Эта худышка станет возлюбленной короля!» Жанна тогда не поняла, что это значит. «Король будет любить меня?» – спросила она мать. Теперь же, воочию увидев Людовика, 19-летняя Жанна с радостью и болью в сердце поняла: это она будет любить ЭТОГО МУЖЧИНУ. Отныне и навсегда – до самой смерти…

Жизнь, однако, летела стрелой. Король остался в своем возвышенном королевском мире, девушка вернулась в свой привычный – домашний. Ее родители были небогаты и весьма возрадовались, когда крестный отец Жанны предложил ей выйти замуж за своего богатого племянника. Жанна стала мадам д’Этиоль, но не серые глаза мужа грезились ей по ночам, а темные очи Людовика. Она жадно ловила любые известия о короле и однажды весной 1744 года узнала, что он заболел. Это была невероятная новость, ведь здоровяк-монарх славился исключительным здоровьем. И вдруг – сильнейшая лихорадка. Вот тогда-то Жанна словно очнулась: она живет с нелюбимым мужем, а единственный в мире мужчина, о котором тоскует ее сердце, может умереть. Да если бы Жанна была рядом с Людовиком, она вообще не допустила, чтобы он простудился! Но как оказаться рядом?..

Выход нашелся, когда Жанна узнала, что король отправился в Сенарский лес. Там имелся небольшой охотничий домик, в котором Людовик жил как простой смертный, обычно пригласив небольшую компанию. Конечно, приблизиться к королю Франции и в лесном заповеднике непросто, но Жанна придумала, как попасться на глаза королю и обратить на себя внимание: пара сотен ливров лесничим открыла ей доступ на «королевскую тропу».

В тот день охота удалась. Король выехал из-за деревьев, щурясь от солнечных бликов. И вдруг наперерез ему на белом коне промчалась неизвестная дама в алой амазонке с соколом на тонкой руке. Пораженный Людовик застыл на месте, но незнакомка исчезла. Через день представление повторилось. На этот раз прелестное видение пронеслось в элегантном голубом фаэтоне в ало-розовом плаще, едва прикрывавшем обнаженные плечи. И снова чаровница исчезла. За обедом Людовик только и говорил о невероятной и фантастической встрече, гадая, уж не сама ли богиня охоты Диана повстречалась ему в лесу.

А Жанна уже составляла новый план своей любовной кампании. 25 февраля 1745 года в Версале состоялся грандиозный бал-маскарад в честь свадьбы сына Людовика и испанской инфанты. Вход на праздник был свободным. Версаль сиял огнями, даже дорога к нему превратилась в сплошной звездный путь, освещенный факелами. Больше шестисот человек участвовало в маскараде. Жанна оделась в костюм богини Дианы – алая накидка, обнажающая плечи и грудь, распущенные волосы, золотой лук со стрелами. Король должен заметить ее и вспомнить лесную встречу!

Ровно в полночь начался маскарад. Но короля не было. И только через полчаса в распахнутые двери Зеркального зала вошли… восемь тисовых деревьев. И тут же сзади Дианы-Жанны послышался торопливый шепот: «Третий справа – король!» Это королевский камердинер месье Бине отрабатывал 200 ливров, полученных от «Дианы».

Уже через минуту Жанна грациозно танцевала с «третьим тисом». Ее остроумная речь заставила его улыбаться и даже смеяться. «Тис» был околдован. Но едва он отвернулся, прелестная Диана исчезла, будто в волшебной сказке. И только ее надушенный платочек упал на паркет, словно туфелька Золушки.

Романтическое приключение, таинственная незнакомка… Король пришел в волнение – немедленно найти владелицу! И расторопный камердинер Бине был отправлен на поиски.

Встреча Жанны и короля прошла в интимных покоях Версаля бурно и страстно. Однако уже наутро Жанна с ужасом подумала: а ну как, получив свое, Людовик переметнется к новой прелестнице? Легко добытая добыча уже не влечет. Значит, надо стать добычей почти неуловимой. Правда, только почти…

Жанна исчезла из жизни Людовика. Она перестала выходить в свет. Затаилась. Тактика принесла плоды. Через месяц камердинер Бине сообщил Жанне, что Людовик тоскует, не видя ее. Ищет, но никак не может найти. Так настал миг торжества. На другой же день Жанна прибыла на бал, где ожидался Людовик. Алея румянцем, она смущенно пролепетала невинную ложь – сказала, что муж, узнав об измене, поклялся убить ее. Впрочем, это к лучшему, вздохнула красотка, она все равно не сможет жить без своего короля. Людовик был поражен. Никто еще не решался пожертвовать жизнью ради него. К тому же разве сам он, соблазнив эту невероятную женщину, не жаждет стать ее защитником? В тот же вечер король разрешил Жанне остаться в Версале, дабы укрыться от гнева мужа, а потом добился, чтобы брак д’Этиолей был расторгнут. Больше того, Людовик дал возлюбленной новое имя: она получила титул маркизы де Помпадур, под которым и была представлена ко двору 14 сентября 1745 года.

…Жанна прижала пальцы к вискам. Она-то думала, что трудно добиться любви короля. Нет, трудно ее удержать! Красавец Людовик столь легкомыслен – то ему грустно, то скучно. Дни и ночи напролет маркиза развлекает и веселит его, удовлетворяет его мужские желания. Сама же она живет как в лихорадке. Не пора ли подумать о себе? Ведь личный медик опасается за ее здоровье. Вот и сейчас она нервничает, а короля все нет.

Закутавшись в черную накидку, Помпадур вышла через потайную дверь на боковую галерею. Обычно именно здесь сплетничают придворные. Они и не знают, что за гобеленами есть тайный проход. Конечно, подслушивать мерзко. Но она должна знать последние сплетни. Иначе как ориентироваться в придворной жизни?

Медленно, стараясь не шуршать, маркиза продвигалась за гобеленами. «Господи, как дворцовая крыса!» – пришло ей на ум. И тут она услышала визгливый шепот мадам Грандье: «Представляете, граф, эта парвеню придумала новые духи! И даже сама с целым штатом химиков перегоняла что-то в этих противных ретортах. Что-то дьявольское! Король как почувствует этот запах, так и падает на Помпадур!» Собеседник съязвил: «А знаете, мадам, из чего ее духи? Из мочи!»

Глупости какие! В своем укрытии маркиза прикусила губу. Духи из жимолости и лаванды. Правда, в их основу добавлено несколько капель пота самого короля. Ведь людям всегда нравится их собственный запах. Так что теперь маркиза слегка пахнет королем. И это действует! В одном из своих домов Жанна специально велела устроить лабораторию для изучения запахов и создания духов. И что с того, что не женское дело проводить опыты? Да Антуанетта часами может колдовать над колбами – она уже десяток духов создала собственноручно.

«А нынче утром бедная маркиза де Коеньи вывихнула лодыжку – а все потому, что по моде, введенной Помпадур, дамам приходится ходить на каблуках!» – продолжала злословить мадам Грандье. Ее невидимый собеседник ответил со злобой: «Каблуки – привилегия мужчин. Женщины никогда не научатся на них ходить. И к чему было вводить в моду эти легкие платья? Это же так пошло – ходить без пышных фижм!»

Помпадур вздохнула за гобеленом. Неужели непонятно, что толстые фижмы трудно носить – они же такие тяжелые! А при каблуке виден подъем ножки. Это же чудесная мода. И все это она придумала сама. И молодежь восприняла ее на ура. Но как же трудно оказалось заставить старшее поколение отказаться от старых привычек!.. От волнения Помпадур чуть не закашлялась. Нет, пора возвращаться. Она все равно не узнает, отчего задерживается король. Неужели он завел новую пассию?!

Выходит, она зря радовалась любви короля и зря торжествовала. Не время торжества пришло, а бремя торжества навалилось на ее бедную голову. Недаром при дворе Жанну приняли с ненавистью. Король, конечно, славился своей любвеобильностью, но его фаворитки были дворянками, а тут вдруг особа из «третьего сословия»! К тому же она далеко не писаная красавица, да еще и не первой молодости – ей скоро 30. Жанна и сама понимала, надо срочно найти нечто невероятное, что покажет ветреному королю, что она, Жанна, всегда должна быть в его жизни. Надо понять, что больше всего ценит король в жизни и что ненавидит. Оказалось, Людовик обожает всяческие развлечения, а ненавидит и боится… скуки. И Жанна начала превращать жизнь короля в череду праздников.

Людовик обожает балы, маскарады и всевозможные увеселения – Жанна научилась их отменно организовывать. Король мечтает о собственном фарфоре, который в то время был редкостью, – маркиза построила первый во Франции завод севрского фарфора и даже сделала модели первых ваз и скульптур. Людовик обожает искусства – Помпадур стала покровительствовать живописцам, декораторам, архитекторам и скульпторам, которые начали создавать прихотливый и чувственный стиль рококо.

Еще маркиза стала устраивать спектакли и вокальные вечера. Сама играла и пела, а король восседал в первом ряду по-домашнему – в халате и тапочках. Он вообще очень любил «жить по-простому». Обожал, когда маркиза кормила его супом с трюфелями собственного приготовления. О, путь к сердцу этого мужчины лежал еще и через желудок – и маркиза отлично это поняла. Оказалось, добиться сердца возлюбленного (даже самого венценосного!) – просто. Надо только жить его жизнью.

Однако подобная жизнь требовала богатырского здоровья. А Помпадур им похвастать не могла. Она с детства кашляла. Теперь кашель часто сменялся удушьем. Жанна вообще жила как в лихорадке – вставала в шесть утра к ранней мессе, как требовал король, засыпала ночью часа в два, после того, как он позволял. Людовику вполне хватало на сон четырех часов. Но Помпадур от переутомления часто вообще не смыкала глаз. Не оттого ли она уже давно не испытывала в постели вдохновения страсти? Мало того, недавно королевский медик с кислой миной прошептал ей, что столь бурная жизнь может ее доконать. Так неужели ей придется дожидаться, когда Людовик бросит ее? Как обрадуются дворцовые сплетники и интриганы – они давно ждут, когда ненавистная Помпадур надоест королю и можно будет вышвырнуть ее вон.

Ну нет! В одну из бессонных ночей маркизу посетила мудрая мысль. Нужно просто найти Людовику каких-нибудь смазливых девчонок для плотских утех. А себе оставить беседы по душам, деловые советы, королевский досуг. Ведь порывы королевской страсти занимают минуты, а жизнь полна столь долгих часов, которые Людовик конечно же захочет разделить со своей Несравненной маркизой, которая так ловко умеет развеять его вечную скуку.

Сначала помог давний друг маркизы – знаменитый живописец и декоратор Франсуа Буше. Он предложил свою натурщицу, Луизу О’Мерфи, с которой рисовал богинь и нимф. И Луиза торжественно прошествовала в апартаменты фаворитки короля. Маркиза же перебралась в другие комнаты. Но если враги ее предвкушали победу, они ошиблись. Забегая по вечерам к малышке Мерфи, Людовик по-прежнему все дни проводил у маркизы. Она даже кормила его своим фирменным супчиком.

Рыжеволосая Луиза сама все испортила. Гуляя с королем, она недовольно скривила губки: «Вы уже закончили отношения со своей старухой?» Людовик оторопел. Никому не позволено так говорить о Несравненной! Срочно вызванному Буше было велено забрать натурщицу.

Время шло. Людовик отмахивался от новых «нежных протеже». Маркиза ломала голову, пытаясь понять, что бы это значило. Тайна открылась внезапно. Один из соглядатаев увидел короля, входящего в квартиру некоего месье Лебеля. Оказалось – в дурном сне такого не привидится! – ее нежный Людовик опустился до продажных девок. Лебель приводил милашек прямо из борделя Парк-о-Серф, что недалеко от Версаля. Они-то и удовлетворяли сексуальные фантазии короля. К тому же Людовик начал пить. Маркиза удесятерила усилия – необходимо было вернуть короля ко двору. В Оленьем парке Версаля она лично проследила за устройством уютного гнездышка, куда и стала направлять специально отобранных любовниц для короля. Но, несмотря на их количество, маркиза знала – король всегда помнит о ней.

Ничто не смогло поколебать влияние Помпадур на короля. Он пожаловал своей Несравненной титул герцогини. Но что это дало? Заботясь о короле и его увеселениях, она всю жизнь при дворе прожила как в лихорадке. В сущности, она, постоянно больная, сожгла свою жизнь ради возлюбленного Людовика.

И вот теперь ее постоянно мучил кашель. Сидя в кресле, она вспоминала свою жизнь. Да, пророчество исполнилось – она стала фавориткой короля. Но чего это стоило? Ее юная дочка Александрина умерла страшной смертью. Лекари говорили – воспаление брюшины. Но Антуанетта-то знала, что это – яд. Наверное, кто-то хотел отравить короля, но поплатилась невинная дочка Жанны и Шарля.

Злоумышленники и потом не успокоились – на короля произошло покушение, Помпадур пачками получала записки с угрозами. За что? Ведь она скольким людям покровительствовала и помогала! На свои средства открывала приюты, больницы, финансировала обучение швей и портних, модисток, даже военную школу построила. За свой счет платила жалованье слугам королевского двора и выплачивала пенсии тем, кто ушел на покой. За счет ее заказов жили литераторы и живописцы, архитекторы и ювелиры, мебельщики и ваятели. За ее деньги типография напечатала труды Вольтера и Руссо. И что взамен?..

Жанна закашлялась. Кашель не давал лечь. Впрочем, он позволил не отвечать напыщенному священнику, который только что приходил. Святой отец ожидал громкого покаяния. Но в чем каяться? В том, что она, невенчанная, жила с королем? Но она любила его. По ночам она думала: если бы Людовик не был королем, они могли бы уехать на юг. В Париже – промозглая весна. А там – солнце…

15 апреля 1764 года Жанна Антуанетта Пуассон, герцогиня Помпадур, скончалась на 43-м году жизни. В день ее похорон полил сильный дождь. Людовик стоял на балконе без шляпы, провожая траурный кортеж. «Это все, что я могу для нее сделать!» – прошептал он.

Горевал и еще один человек – тот, кого звали «совестью Европы». Это был Вольтер. «Вот насмешка судьбы! – горестно восклицал престарелый философ. – Старый маратель бумаги, едва волочащий ноги, еще жив, а прелестная женщина умирает в середине своего блестящего жизненного пути!»

Вот так жизнь Помпадур оценил сам Вольтер. Так, может, не стоит презрительно говорить о Жанне Антуанетте Пуассон, маркизе и герцогине Помпадур? За все свои грехи она заплатила еще при жизни.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.