Принудительная мобилизация

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Принудительная мобилизация

К принудительной мобилизации, а в действительности — к насильственному призыву[199] Красная Армия начала прибегать для пополнения своих рядов во время зимнего наступления 1941–1942 годов, когда Сталин впервые осознал потенциальные возможности набора свежей живой силы для Красной Армии на освобожденных территориях. 9 февраля 1942 года Ставка приказала действующим фронтам призывать «граждан освобождаемых от оккупации территорий в возрасте от 17 до 45 лет из числа лиц, не призывавшихся в Красную Армию в течение истекших месяцев войны» и «во всех армиях незамедлительно сформировать запасные полки, которые и должны осуществлять практически отсев, призыв и боевую подготовку этих контингентов в полосе действия своих армий{494}». Однако неудача Красной Армии с попыткой во время своего зимнего наступления отбросить войска вермахта обратно к Смоленской области и наступление вермахта летом-осенью 1942 года в ходе операции «Блау» сделали этот февральский приказ Сталина в целом лишенным значения.

Зимой 1942–1943 годов, после победы под Сталинградом, НКО вновь начал принудительно мобилизовать солдат в ряды Красной Армии и ускорил этот процесс в конце лета — осенью 1943 года, когда после Курской битвы линия фронта начала неуклонно сдвигаться на запад. В первую очередь делалось это с целью приобретения свежей живой силы, в которой отчаянно нуждалась Красная Армия для насыщения войсками своих массированных наступательных действий. В этот период она принудительно призвала много лиц призывного возраста, русских и не русских, которые проживали на территории, освобожденной от немецкого контроля. К этому времени за выполнение данной важной задачи отвечали сопровождающие наступающую Красную Армию внутренние войска НКВД.

Например, стрелковая дивизия, участвующая в наступлении Центрального фронта в феврале-марте 1943 года на Орел-Брянск-Смоленск, докладывала:

«Дивизия [121 стрелковая дивизия 60-й армии] участвовала в боях за Воронеж, Курск и Льгов. Дивизия понесла тяжелые потери в боях за рубеж Лукашевка-Солдатское из-за неумелого руководства бывшего командира дивизии [полковника М. A.] Бушина, за что тот был освобожден от своих обязанностей. Численность дивизии на 25 марта 1943 г. составляла 7025 человек, из которых 5573 поступили к нам в качестве пополнения благодаря мобилизации [набору] на территории Курской области, которую мы только что освободили от немецко-фашистских захватчиков{495}».

Примерно в то же время 248 курсантская стрелковая бригада 60-й армии докладывала:

«[Бригада] присоединилась к 60-й армии 30 января 1943 г. Она участвовала в боях за Курск и Льгов. Особенно умело и энергично бригада действовала во время Льговской операции. После отправки далеко вперед к рубежу Нижнее-Чупахино — Конопряновка (на западном берегу р. Свапа) на фланге армии бригада угрожала с севера Рыльску, помогая тем самым взять Льгов. В этот период бригаду снабжал боеприпасами самолет У-2 [бомбардировщик], а продовольствие дивизия добывала себе из местных ресурсов. Численность бригады на 25 марта 1943 г. составляла 2389 человек, включая 774 пополнения, которых мы мобилизовали в Курской области после того, как освободили ее от фашистских захватчиков, а также из расформированного Дроздовского партизанского отряда.{496}»

Несмотря на видимую эффективность таких призывных процедур, боевые донесения указывают, что эти «новобранцы» не всегда горели желанием послужить отчизне. Например, 16 марта 1943 года 13-я армия Брянского фронта приказала своим заградотрядам, которые использовались для предотвращения дезертирства, особенно со стороны новобранцев, гарантировать, что эти призывники останутся в рядах армии:

«Ряды Красной Армии пополняются новобранцами из районов, освобожденных от войск противника. Для борьбы с возможными случаями дезертирства и уклонения от воинской службы командующий армией приказывает:

1. Усилить заградительные дозоры армейских заградотрядов;

2. Систематически проводить всеобщие проверки всего мужского населения во всех населенных пунктах;

3. Тщательно прочесать все леса и сады и проверить все стога, нежилые строения и особенно землянки на старых оборонительных рубежах;

4. Усилить проверку документов у проезжающих через населенные пункты и [других] подозрительных лиц.

Обо всех принятых мерах доложить к 25 марта 1943 г.

Начальник штаба 13-й армии генерал-майор Петрушевский{497}».

После того, как Красная Армия расширила свои наступательные действия, охватив ими за год весь фронт от Великих Лук до Черного моря, Ставка 15 октября издала конкретные предписания за подписью Сталина, относящиеся к призыву живой силы на вновь занятых Красной Армией территориях в Восточной Белоруссии и Центральной Украине:

«1. Призыв военнообязанных в освобождаемых от немецкой оккупации районах производить только распоряжением военных советов армий через армейские запасные полки, запретив производить мобилизацию командирам дивизий и полков.

2. Начальнику Главупраформа установить для каждого фронта количество подлежащих призыву по мобилизации в соответствии с утверждаемым мною планом подачи пополнения для каждого фронта.

3. Всех военнообязанных, мобилизованных сверх установленной по плану нормы для каждого фронта, направлять в запасные части по указанию начальника Главупраформа{498}»

Когда Красная Армия продолжила наступление на запад, Ставка дала дальнейшее определение тому, что она описывала как «централизованное управление местным призывом» — в то же время предоставляя ясное доказательство гигантского масштаба ее мобилизационных стараний в освобожденных областях.

«Разрешить нижеследующим фронтам в НОЯБРЕ месяце мобилизовать военнообязанных на территории, освобождаемой от немецкой оккупации, для пополнения войск фронта в количестве:

Первый Прибалтийский фронт 15 000 чел.

Западный фронт 30 000 —'—

Белорусский фронт 30 000 —'—

Первый Украинский фронт 30 000 —'—

Второй Украинский фронт 30 000 —'—

Третий Украинский фронт 20 000 —'—

Четвертый Украинский фронт 30 000 —'—

Итого: 185 000 чел.

Военным советам фронтов призванных сверх указанной нормы передавать по указанию Главупраформа в распоряжение командующих военными округами для обучения в запасных бригадах.

2. Начальнику тыла Красной Армии отпуск обмундирования фронтам для мобилизованных производить, исходя из установленного для каждого фронта количества мобилизуемых{499}».

Подобные этому приказы, которые Ставка выпускала ежемесячно, подчеркивали громадный масштаб мобилизационных усилий Красной Армии в то время, когда та шла «походным маршем» на запад. Хотя большинство этих приказов все еще не рассекречено, Красная Армия призывала в освобожденных ею областях по меньшей мере 200 000 солдат в месяц, а то и больше. Как живо описывается в официальных историях некоторых дивизий Красной Армии, солдаты зачастую даже прочесывали стога сена и погреба в поисках потенциальных новобранцев, а обнаружив таковых, тут же направляли в учебные батальоны. Основываясь на этой системе, Красная Армия в оставшиеся месяцы 1943 года и в 1944 году призвала в свои ряды целых 2,8 миллиона солдат — в первую очередь на Украине, в Белоруссии, Прибалтике и Молдавии, а вдобавок к этому еще до 1 миллиона солдат в 1945 году.

Кроме всего прочего, такая возможность для Красной Армии подпитываться из этого свежего и всевозрастающего фонда живой силы уменьшала ее зависимость от неславянских этнических меньшинств и женщин в качестве источника призывников на более позднем этапе войны. Поэтому, когда в 1944–1945 годах количество призванных на освобожденных Красной Армией территориях украинцев, белорусов и молдаван резко возросло, число призванных в тот же период в Красную Армию солдат неславянского происхождения[200] столь же резко снизилось (см. таблицу 4.2).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.