Ираклий Андроников ОН РАЗДВИНУЛ ГРАНИЦЫ ЛИТЕРАТУРЫ

Ираклий Андроников

ОН РАЗДВИНУЛ ГРАНИЦЫ ЛИТЕРАТУРЫ

Знаменитый писатель, признанный, уважаемый, всеми любимый, умер на восемьдесят восьмом году. Почему же эта смерть кажется такой неожиданной, преждевременной, такой несправедливой по отношению к Корнею Ивановичу?

Может быть, мои слова покажутся странными, но я решаюсь их написать: Корней Иванович умер в расцвете таланта!

Подобного, кажется, никогда не бывало. И тем не менее это так. Читая его работы, мы с каждым годом удивлялись все более: Чуковский не повторял себя, не подражал себе самому, как это бывает на склоне лет даже с очень талантливыми людьми: казалось, каждая его последняя книга написана с еще большей свободой и блеском, чем предыдущая, — так поражали они своей новизной.

Время идет, а мысль не мирится с утратой и возвращается к тому, что он создал.

Корней Иванович всю жизнь шел в литературе непроторенным путем. Он не писал ни романов, ни драматических сочинений, не печатал лирических стихов. Он создавал новые жанры. Его «Крокодилу» скоро исполнится шестьдесят лет. За ним пошли «Муха-Цокотуха», «Мойдодыр», «Тараканище»… Стихотворные строки из этих сказок вместе с именем автора вошли в повседневную жизнь, превратились в своеобразный фольклор.

Было ли до Чуковского что-либо подобное книге о словотворчестве маленьких — «От двух до пяти»? Предназначенной при этом не только для лингвистов, психологов, педагогов, а доступной даже пятилетним «героям» этого сочинения?

Не бывало до него таких книг!

Кто первый превратил историко-литературные комментарии — эти сухие академические писания — в глубокий и увлекательный труд о поэзии и работе поэта? Корней Иванович Чуковский — в комментариях к однотомнику сочинений Некрасова, которые похвалил Ленин. Сорок лет спустя занятия Некрасовым привели Корнея Ивановича к созданию монографии, за которую он был удостоен Ленинской премии. Она читается с упоением. И в этой области Чуковский пионер, пролагатель новых путей, открыватель новых просторов.

Он раздвинул границы литературы. О чем бы он ни рассказывал — о писателях-разночинцах, о мастерстве Репина, об искусстве художественного перевода или о красоте русского языка, все, что считалось прежде областью специальной, интересной только узкому кругу ученых людей, под пером Чуковского превратилось в большую литературу, обращенную ко многим, ко всем, без различия возрастов и профессий. Это наука. Это литература. Вместе.

Мы еще не раз задумаемся: чем обязаны мы Корнею Ивановичу? Еще не раз удивимся его вкладу в нашу культуру. Его влиянию на нас. Неиссякаемой свежести всего, что он создал. Тому, что решительно во всех работах его — в научных, критических и публицистических выступлениях, в мемуарах, в сказках — отразился образ самого Корнея Ивановича — заразительно веселого, остроумного, с молодым, звонким голосом, с огромным талантом его, артистизмом, тонким умом, добрым юмором, с умением любить людей и доверять их вкусу и разуму. Чуковский писал увлекательно и доступно, но никогда не писал упрощенно, никогда не ставил читателя ниже себя. Он уважал читателя и говорил с ним как с равным. Даже с ребенком. И вот этот органический демократизм таланта Чуковского, демократизм его мышления и стиля, в противоположность еще бытующим иногда представлениям, что, дескать, публика не поймет и надо попроще, в сочетании с поразительной творческой щедростью вызывают глубочайшую благодарность и ту всенародную любовь, которыми имя Корнея Ивановича окружено в нашей стране повсеместно.

Корней Иванович печатался без малого семьдесят лет (тоже беспримерное дело). И семьдесят лет без малого беседовал с читателем — с маленьким, с юным, взрослым… Благодаря этому все поколения советских людей его современники, весь народ.

До сих пор не верится, что нет этого огромного, замечательного писателя. Читаешь его — в каждой строке звучит его голос, каждая писана в самом расцвете таланта…

Нет, он не умер. И не умрет никогда.

1969

Данный текст является ознакомительным фрагментом.