СЛАБОСТЬ ЗДОРОВЬЯ
СЛАБОСТЬ ЗДОРОВЬЯ
Эта главка — так, для забавы. Лет Анне Андреевне было отмерено завидно, здоровье, стало быть, тоже с запасом было, особенно при том образе жизни, который она вела: пила, курила, обедов себе не готовила, физической активности — никакой, хорошо хоть, советское правительство дачи и санатории предоставляло всю жизнь в изобилии, да нервы, нервы: гнев, зависть, раздражение! Но кто из нас не знает таких дам: пышущих здоровьем, но подверженных, по их словам, многочисленным сложным и смертельным болезням. Список таких болезней довольно определен: это сосуды, давление, сердце — сердце, это, конечно, главный конек — таинственные, но бессимптомные аллергии, спазмы, тонкие реакции на редкие явления вроде повышения радиации и пр. Кому из них врачи не предрекали скорую и верную смерть — по счастью, отложившуюся на бесконечность! «Врачи отказались…», «Врачи пришли в ужас…» — это их лексикон…
Я на несколько дней потеряла сознание и после двух приступов боли начала задыхаться. В больницу была доставлена в безнадежном состоянии (слова врача).
Анна АХМАТОВА. Т. 6. Стр. 331
Она знает, что ее словам веры нету, в 76 лет она не уверена, что ей поверят. Поэтому — «слова врача».
Безнадежное и все ухудшающееся состояние было всю жизнь; вот — двадцатые годы.
АА со мной вернулась (с прогулки с Тапом), на столе письмо. Прочла — от Алянского. «Прошу подтверждений получения денег и подтверждений, что я честен»… Грубое письмо. АА очень расстроилась. Это большое значение для болезни было. Совсем слегла…
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 109
После войны:
Живет она нормально: по утрам сердечные припадки, по вечерам исчезает, чаще всего с Софьей Казимировной.
Н. H. Пунин — И. Н. Пуниной.
Н. ПУНИН. Дневники. Стр. 412
«Исчезновения» подразумевают собой попойки.
Ранняя юность — ей 16 лет:
«Живу отлетающей жизнью так тихо, тихо».
Аманда ХЕЙТ. Анна Ахматова. Стр. 324
Январь 1907 года.
С сердцем у меня совсем скверно, и только оно заболит, левая рука совсем отнимается.
Письмо А.А. — С.В. фон Штейну (мужу ее умершей сестры Инны).
ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 1. Стр. 26
Дорогой Сергей Владимирович, хотя вы и прекратили со мной переписку, у меня все-таки явилось желание поговорить с вами. Я болела легкими (это секрет) и, может быть, мне грозит туберкулез. Мне кажется, что я переживаю то же, что Инна. Очень боюсь горловую чахотку. Она хуже легочной.
Письмо А.А. — С.В. фон Штейну.
ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 1. Стр. 28
Не знаю, слышали ли вы о моей болезни, которая отняла у меня надежду на возможность счастливой жизни. Я болела легкими. Это секрет (как можно слышать о СЕКРЕТЕ?) и, может быть, мне грозит туберкулез. Не говорите, пожалуйста, никому о моей болезни. Даже дома — если это возможно.
Письмо А.А. — С.В. фон Штейну.
Аманда ХЕЙТ. Анна Ахматова. Стр. 325
То есть даже дома не знают о ее смертельной болезни. Это не редкость — у «слабых женщин» это всегда так. Правда, она задает корреспонденту вопрос, будто весь свет об этом только и говорит: вы слышали? Авось хоть что-то сработает.
Дорогой Сергей Владимирович, сердечный припадок, продолжавшийся почти непрерывно почти шесть дней, помешал мне сразу ответить вам.
Письмо А.А. — С.В. фон Штейну.
Аманда ХЕЙТ. Анна Ахматова. Стр. 319
У меня невроз сердца от волнений, вечных терзаний и слез. После Валиных писем я переношу такие припадки, что иногда кажется, что уже кончаюсь.
Письмо А.А. — С.В. фон Штейну,
Аманда ХЕЙТ. Анна Ахматова. Стр. 318
Знаете, милый Сергей Владимирович, я не сплю уже четвертую ночь. Кузина моя уехала в имение, прислугу отпустили, и когда я вчера упала в обморок на ковер, никого не было в целой квартире.
Сергей Владимирович, если бы вы видели, какая я жалкая и ненужная. Главное, ненужная, никому, никогда. Умереть легко.
Летом Федоров опять целовал меня, клялся, что любит, и от него опять пахло обедом. Милый, света нет.
Ваша Аннушка.
Письмо А.А. — С.В. фон Штейну.
Аманда ХЕЙТ. Анна Ахматова. Стр. 318–319
Кузина, имение, прислугу отпустили — боюсь, что Сергею Владимировичу сейчас не до дамских повестей.
Ранняя смерть и неизлечимая болезнь были по тем временам такими же столпами романа, как теперь жестокость и насилие. Тогда молодой женщине ни в коем случае не полагалось обладать оскорбительно отменным здоровьем. Бабушка постоянно с большим самодовольством рассказывала мне, что в детстве отличалась необычайной хрупкостью: «Никто даже не надеялся, что я доживу до зрелых лет». Бабушка дожила до девяноста двух лет.
Я склоняюсь к мысли, что викторианские женщины извлекали из этих обычаев немалую выгоду для себя, избавляясь таким образом от утомительных домашних обязанностей. Их навещали друзья, а прелесть смирения перед лицом преследующих их несчастий вызывала всеобщее восхищение. Страдали ли они в самом деле от какого-нибудь недуга? Вряд ли. Конечно, могла болеть спина или тревожили ноги, как это случается со всеми нами с возрастом. Так или иначе, но лекарством от всех болезней был диван.
Агата КРИСТИ. Автобиография. Стр. 50–51
Сестра Н. Гумилева А. С. Сверчкова воспитывала сына Анны Андреевны Льва в городе Бежецке. Иногда привозила мальчика в Ленинград. Но Анна Андреевна не всегда могла встретиться с ней — нездоровилось.
АА позвонила мне, просила сообщить Сверчковой, что не придет. Приехав на Фурштатскую утром, я застал только Констанцию Фридольфовну. В разговоре с ней выяснилось, что она обижена на АА за то, что АА ни разу осенью не была у них и что К. Ф. не верит в болезнь АА. «Да, да… Мы все больны, а все-таки она могла бы зайти, если б хотела».
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 339
Утром была в бане. Вернулась домой и больше не выходила. Чувствует себя плохо сегодня: либо простудилась, либо потому что два дня не соблюдала диеты — ела мясной суп с «ушками», все, что ели другие.
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 330
Летний сад.
Я вернулась с Кавказа здоровой и веселой. Не чудо ли?
Целую.
Ваша Акума.
Открытка А. А. Ахматовой — Н. В. Гуковской.
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 220
3.08.1927.
В одну из встреч в последние годы Николай Степанович сказал такую фразу: «Твой туберкулез — от безделья».
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 267
Старается не показать своего состояния, скрыть все свои недуги и боли… Самое страшное бывает, когда АА начнет шутить и острить с самым веселым и счастливым видом о своем здоровье. Тогда словечки «заживо разлагаюсь», «пора на Смоленское» и т. п. скачут с самым наглым озорством.
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 262
АА сегодня получила извещение из Секции научных работников о том, что место в санатории в Кисловодске ей предоставляется с 20 июня по 25 июля. АА согласна ехать. АА едет в Кисловодск по необходимости, потому что уж очень плохо состояние ее здоровья, но едет с большой неохотой, почти против желания.
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 218
Доктор оказался знакомый. Постоянно бывает у Срезневских. АА встречалась там с ним. «Ведь он же невропатолог — вы не знаете, почему он мне выслушал легкие?..»
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 250
Во врачебной комиссии доктор Доброчаев — невропатолог. Плечо обнажил, послушал: «У вас туберкулеза нет». Удивлен, почему АА выбирает Кисловодск? Не лучше ли Сочи. АА быстро ответила: «На меня море плохо действует!»
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 250
У нее всегда есть такие оригинальные и непохожие на то, что есть у других, объяснения. А как же то, что «меня принимали за помесь щуки и русалки», «А плавала я так, что мой брат, гардемарин, который плавал в полной выкладке в ледяной воде, говорил: “Я плаваю почти как Аня”»?
3.08.1927.
Когда АА ехала в Кисловодск, очень желала смерти себе. И только приехав, только увидав мирные горы, мирный мир — перестала хотеть смерти. Ехала туда смятенная, гневная, печальная, отчаянная… Совсем не помнит пути туда…
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 267
А причина та, что врач не нашел у нее никакой болезни, в санаторий отправил потому, что писателям полагались такие привилегии.
Письмо свекрови, у которой живет сын Лева.
4 февраля 1927 г.
Дорогая Мама, 24 дек. н. ст. я почувствовала себя дурно, легла в постель, да и проболела до сего дня, причем по временам опасались, что болезнь может принять дурной оборот. Поэтому я не писала в Бежецк, не ответила даже на письмо Левушки, которое бесконечно тронуло меня.
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 180
Конечно, «врачи опасались», что болезнь может принять «дурной оборот».
Бедный Левушка, он не знал, что в те же дни, когда она была не в состоянии ответить ему на письмо, она весьма весело проводила время. «Очень много смеялись» — как записал Лукницкий.
Весна 1926.
Днем — АА. У нее кашель и жар, а кашель — явление, для нее необычное.
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 127
АА пришла в Шереметевский дом и легла. Лежит и больна. Но отрицает, что простудилась, — утверждает, что у нее просто заболевание — поветрие в Петербурге, какая-то легкая форма эпидемической болезни — грипп, что ли?
II.Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 127
В конце тридцатых годов Ахматова сошлась с врачом Владимиром Георгиевичем Гаршиным, профессором, патологоанатомом — таких не проведешь, его пациенты сами не высказывают своих жалоб — ни истинных, ни мнимых. Он видит только то, что видит, такая специализация.
Он вчера приехал с дачи. Был у Анны Андреевны и находит, что она на грани безумия. <…> Что она ничего не хочет предпринять, что она не борется со своим психозом. «А может быть, — спросила я, — это просто у нас не хватает воображения, чтобы понимать ее правоту? Может быть, не у нее психоз, а у нас толстокожесть?»
Он помотал головой.
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 177–178
9 июля.
Среди дня я позвонила Анне Андреевне и предложила вместе пообедать в Доме писателей. Она согласилась, но, когда я пришла за ней, выяснилось, что она никуда не пойдет, потому что ожидает доктора Баранова. <…> Не доверять же Гаршину!
Явились Владимир Георгиевич и доктор Баранов. <…> Я спросила В.Г., почему это у Анны Андреевны постоянно отекают ноги? «А, ноги пустяки! — отозвался он. — Отекают слегка от жары. Надо носить более просторные туфли и на низком каблуке. Вот и все. Но она не хочет: ничего не поделаешь, Ewigweibliche! (вечная женственность). Вы недовольны? Вам кажется, что я говорю зло?»
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 158–160
Доктор Баранов не выходил и не выходил, и мы решили подняться. <…> [Доктор] откланялся чинно. Ушел.
«Что же он предписал вам?» — спросила я у Анны Андреевны. — «По-видимому, он считает меня безнадежной, — гневно ответила она, — потому что единственное его предписание: ехать на дачу, на воздух». И она начала объяснять мне и В.Г., почему она ни в коем случае не может ехать на дачу. В.Г. сначала пробовал было спорить, потом умолк и, огорченный, простился.
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 161
В конце концов на дачу она решилась ехать.
У нее Владимир Георгиевич. Кругом беспорядок, грязная посуда, сырные корки. Жалуется, что опухла нога. Жалуется, что простудилась. <…> Действительно — говорит в нос. Действительно ли опухла нога — поди проверь.
Владимир Георгиевич распрощался, и я пошла закрывать за ним дверь. По дороге спросила — что с Анной Андреевной? «Да ничего, — ответил он слегка раздраженно. — Ногу натерла, вот и все». Уже переступи в порог квартиры, он вдруг вернулся в переднюю: «Только вы, пожалуйста, скажите ей, что ни о чем меня не спрашивали». <…> Эта просьба меня и удивила, и обидела. <…> Но у него был такой измученный, расстроенный вид, что рассердиться я не могла.
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 155–156
Этот разговор подтверждает, что эти расхождения в жалобах Ахматовой и замечаниях профессора — не просто несовпадения, а система.
«Сердце шалит. Я сегодня <…> была во ВТЭКе. Мне дали вторую категорию, а раньше была третья. Я постепенно приближаюсь к идеалу инвалидности. У меня нашли перерождение клапана сердца».
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 116
Опять лежит. По ее словам, не спала уже ночей пятнадцать.
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 57
Сегодня днем я зашла к Анне Андреевне, чтобы проводить ее в амбулаторию, к доктору, по назначению Литфонда. <…>
«Он нашел меня совершенно здоровой. Так я и знала. Я говорила Владимиру Георгиевичу, что так и будет. Теперь на вопрос Литфонда он ответит, что я симулянтка. Уверяю вас, так и будет. <…> Он три раза спросил меня: «Вы служите?» Верно, думал, что я хочу бюллетень получить. А что ей надо было от Литфонда, как больной? Не бюллетень, так санаторий. Или пенсионную книжку — в общем, что-то надо, но вот «бюллетень» — это как-то слишком простонародно. Назначил мне солено-хвойные ванны, а электризации и ножных ванн, которые рекомендовали Давиденков и Баранов, не назначил: «совершенно лишнее». Мы шли пешком: в гневе Анна Андреевна не пожелала ждать трамвая. И силы откуда-то взялись. Надо меньше лежать, а больше ходить.
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 55
По дороге заговорили о щитовидной железе, которая у нее увеличена еще сильнее, чем у меня. «Мне одна докторша сказала: «Все ваши стихи вот тут», — Анна Андреевна похлопала себя ладошкой по шее спереди <…>.
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 54
А.А. возмущена была тем, что врач нашел ее «совершенно здоровой».
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 53
«У меня, кроме каверн во всех легких, еще, наверное, и миньерова болезнь, — сказала Анна Андреевна. — Когда-то специалисты мечтали наблюдать хоть одного больного. Теперь таких больных много. Стоит мне двинуться, повернуть голову — головокружение и тошнота. Когда я иду по лестнице, передо мною бездна».
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 48
Была у Анны Андреевны, заносила билет (на поезд в Москву). Вдруг показала мне на свой лоб — там какая-то с краю темно-коричневая ранка. — «Это рак, — сказала она. — Очень хорошо, что я скоро умру».
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 21
По-видимому, я приняла утверждение Анны Андреевны за медицински установленный факт — и сразу сообщила об этой беде Корнею Ивановичу.
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 287
Записка, адресованная А. А. Фадееву (автограф К. И. Чуковского): «Дорогой Александр Александрович. На днях, 25 или 26 февраля, приезжает в Москву Анна Ахматова. У нее рак. Остановится она у Николая Ивановича Харджиева. Горячо просим Вас принять самые решительные меры, чтобы ей немедленно была оказана медицинская и денежная помощь. Ф. Парфенов, К. Чуковский, Вера Инбер, С. Маршак, Ольга Форш».
На записке помета: «По словам Н. И. Харджиева, А. Ахматова в настоящее время в медицинской и материальной помощи не нуждается. 27.2.39».
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 287
Конечно, никакого рака не было, она сама ставила себе диагнозы и проверяла их эффект на публике. Корней Иванович у нее, однако, очень-то не выслужился: он ни секретарем Союза писателей не был, ни кандидатом на «нобелевку». Ему просто разрешали заботиться, без особой благодарности за это.
21 апреля 1927 года.
Я считаюсь уже совсем здоровой, но ознобы жестокие мешают работать и жить.
А. А. Ахматова — Н. Н. Пунину.
Николай ПУНИН. Дневники. Письма. Стр. 278
«Считаюсь» — это в огород врачей-недоучек. Ей бы убийц в белых халатах доверили разоблачать — не проскользнул бы ни один!
22 августа 1926 года. Ленинград.
А.А. с Тапой живут у нас. Она опять больна, повторился припадок. Вы знаете какой, шестой день лежит.
Н. Н. Пунин — А. Е. Аренс-Пуниной.
Николай ПУНИН. Дневники. Письма. Стр. 268
Дневник 1923 год, 17 января.
К пятому акту ей стало вдруг плохо, заболело «солнечное сплетение», она побледнела и, видимо, очень страдала, мы уехали до конца, я отвез ее домой, час посидел у нее — была нежная, ласковая, все удивлялась тому, что у меня было страшное лицо.
Николай ПУНИН. Дневники. Письма. Стр. 168
К пятому акту — бывает.
В театре от невыносимой трескотни у меня сделалась мигрень, так что я до сих пор лежу в постели.
А. А. Ахматова — Н. Н. Пунину.
Николай ПУНИН. Дневники. Письма. Стр. 161
Дневник 1922, 30 декабря.
Сегодня пришел к Ан., холодно, сломана печка (времянка), совсем больна — сердце.
Николай ПУНИН. Дневники. Письма. Стр. 161
Это он вначале так всему верил. Потом перестал.
Мне позвонил Пунин и просил съездить к АА в Мраморный дворец и сказать ей, что у него приготовлен вкусный обед, что он купит ей бутылку коньяку, что он покажет ей интересные книги, что он все равно не верит в ее болезнь.
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 280
В кабинете на диване АА лежит на положении больной — раздетая, под одеялом. Рассказывает о вчерашнем обеде у Замятиных. Обед был часов в 6, а пробыла АА до 11-го часа.
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 210
5 часов провести на обеде — это надо иметь достаточно крепкое здоровье.
Я удивляюсь, как АА, пролежав 4 месяца, может ходить, к Пунину пойти — и иметь после этого температуру 36,9… АА: «Лошадь!»
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 181
Это так.
Вечером после моего прихода выяснилось, что АА переедет завтра в Рентгенологический институт для точного исследования причин ее болезни и выяснения способов лечения.
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 174
Сегодня у АА сильная (невралгическая?) боль. О себе она совершенно не заботится. Вчера или позавчера 2 часа каталась с Пуниным на извозчике.
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 159
Зашел к Пунину — взял у него рецепт для АА. Получил по рецепту лекарство — valerian 8 % — через 3 часа по столовой ложке — и поездом отправился в Царское Село.
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 158
Наверное, спасать от смерти. Валерьянка — это ведь только для безнадежных.
Я добиваюсь у нее, известна ли доподлинно причина ее болей. АА отвечает, что в конце концов неизвестна. «Бывает туберкулез в легких, в мозгу, в кишках». АА тихо-тихо добавила: «Только не поправляются от этого».
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 136
Она начала тяжело дышать. Попросила Веру Николаевну пойти к Пунину за камфарой. Пунин вошел в комнату, напевая. Начал расспрашивать Анну Андреевну, но петь не перестал. Вопросы вставлял в пение. «Ти-рам-бум-бум! Что с вами, Аничка? Та-рам-бум-бум?» — «Дайте, пожалуйста, камфару». Он принес пузырек — ти-рам-бум-бум! — накапал в воду — ти-рам-бум-бум! — и она приняла.
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 57–58
Когда АА отправили в Хювиньккя (санаторий) — она еще больше заболела. Не ела, не спала. Об этом сказали проф. Лангу, и он глаза широко раскрыл от удивления. АА просила увезти ее оттуда. «Я сказала Коле: «Увези меня умирать-то хоть!»… В Петербурге стала поправляться.
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 73
21 марта 1942.
Открытка А.А. — Л. Я. Рыбаковой.
Скажу вам по секрету от Владимира Георгиевича, что у меня уже три недели нестерпимо болит голова.
ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 3. Стр. 97
От врача — какие секреты? Ну разве что чтобы Рыбаковой напомнить о том, что от Владимира Георгиевича уже можно, как в обычной супружеской жизни, уже иметь маленькие женские секреты.
3 марта 1939.
Письмо Н. Мандельштам Кузину из Малоярославца.
Встреча с Аней была очень болезненной. Главное, никому не приходит в голову, что я живой человек, и что моя жизнь не литература. У Ани сняли со лба небольшую раковую опухоль.
ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 3. Стр. 34
Это она продолжала рассказывать.
Дарственные надписи на фотографиях «Тем, кто не забывал меня в больнице — милым Рыбаковым», «Милому Осипу Израилевичу Рыбакову в день возвращения из моих больниц».
ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 3. Стр. 27
Письмо Б. Пастернака — Н. Н. Пунину.
Дорогой Николай Николаевич, сердечно благодарю вас за успокоительное известие и Анну Андреевну за особо драгоценную в ее состоянии приписку.
ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 2. Стр. 138
Ее состояние, несомненно, ужасно, не зря же она Пастернаку дарит свои фотографии — в постели. В постели она — на одре: с белой подушкой, укрыта по плечи, воспаленные губы, на тумбочке — бутылка в четверть. Не иначе для лекарств.
Гаспра. Осенью. Тяжелая астма. Весь месяц пролежала.
Анна АХМАТОВА. Т. 5. Записные книжки. Стр. 227
В Гаспре — Ахматова. У нее болит живот — гастрит.
Чулков — Чулковой.
ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 2. Стр. 130
Одна моя знакомая в таких случаях всегда говорила: сосуды. У нее никогда не болел живот, не было насморка, не дай бог, мокроты или поноса. Сосуды, давление, невралгии… Тяжелая астма — это тоже, конечно, вам не живот болит, гастрит там.
6 декабря 1940.
Мне очень хорошо в Кисловодске. Я окрепла и наконец научилась спать.
Письмо Анны Ахматовой — Л. Н. Замятиной.
ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 2. Стр. 113
Большая рана для меня Анна Андреевна. Она больнa, в ужасном виде; меня все убеждали, что она умрет в 40 году, теперь — в 41.
Письмо Мандельштам — Кузину.
ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 3. Стр. 52
Дотянула до 1966-го.
Бывал у Ахматовой. Говорит, что она почти всю зиму пролежала: у нее туберкулез кишок. Очень, очень много читает.
Д. С. Усов — Е. Я. Архипову.
ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 2. Стр. 114
Она все еще чувствует себя неважно. Очень подействовали на нее незадачи с изданием «Собрания стихов».
Письмо В. А. Рождественского — Е. Я. Архипову.
ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 2. Стр. 108
26 год.
Приехала сюда Анна Ахматова. Я видел ее два года назад. По-моему, она поправилась, и больше — похорошела, помолодела, но очень грустна.
Б. Л. Пастернак — И. А. Груздеву.
ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 2. Стр. 97
Анна Андреевна, зачем вы так небрежете здоровьем?
Письмо Б. Л. Пастернака — А.А.
ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 2. Стр. 100
Говорить о себе нет силушки. Прости.
Письмо А.А. — Владимиру Шилейко.
ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 2. Стр. 104
Милая Оленька, посылаю тебе письмо Валентины Андреевны и картину одного из моих последний умираний.
Письмо А.А. — О. А. Глебовой-Судейкиной.
ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 2. Стр. 104
NN — это Анна Ахматова в «Ташкентских тетрадях» Чуковской.
Я пришла к NN днем. Она лежит, но кашляет меньше и t нормальная. Явился доктор с плоским лицом домработницы. И я увидела сцену, которую уже наблюдала в Ленинграде, когда Литфонд переживал приступ забот о NN. «Что вас приковало? Почему вы лежите? Какая зарплата? Голодаете? Не залеживайтесь!» «Мы всегда думали, — сказала NN, — что врачи существуют для облегчения страданий больных. Оказывается, их призвание — разоблачать симулянтов. Стоит ходить к Баранову, к крупным врачам. Теперь она доложит, что я притворяюсь. Этого только еще мне не хватало». Разумеется, врач не знал фамилии NN.
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 429
И не обязан был знать. Хоть убей, не пойму, в чем тут пафос: почему не спросить у больной без симптомов и температуры, что ее приковало, какие страдания, какая тут вина врача, кроме того, что у нее простоватое, без бурбонского профиля, лицо домработницы?
Она очень задыхалась на лестнице, потом сразу легла (как всегда) и закурила.
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 365
Только тем и спасалась.
Но немножко погодя мы с ней все-таки разговорились, и она с улыбкой — наконец она улыбнулась — сказала: «А, теперь я понимаю, почему Осмеркин сделал меня такой не в меру полной. Наверное, он думал о вас, когда он меня писал. Это делает вам честь. Никогда в жизни еще меня никто не изображал в таком состоянии… ну, упитанности или здоровья… все по-другому меня понимали».
Е. К. ГАЛЬПЕРИНА-ОСМЕРКИНА в записи Дувакина. Стр. 112
Конечно, кто бы заикнулся о здоровье… А Модильяни? Этот ли зад не упитан?
Врачи ее сейчас лечат, здесь, на даче, за ней наблюдают профессор Шервинский и его ассистентка Валентина Ивановна — оба терапевты и эндокринологи. Василий Дмитриевич нашел у нее изменения в щитовидной железе. И все же Анна Андреевна говорит, что за последнее время она «перестала чувствовать свое сердце».
Л. ГОРНУНГ. Записки об Анне Ахматовой. Стр. 195
29 мая 1960 Москва.
Была в Боткинской у Анны Андреевны. В палате ее не оказалось. Больные объяснили: она на балконе. Значит — не лежит, ходит! Значит — не инфаркт! Анна Андреевна в кресле, под сводами столетних лип. И не только не инфаркт, а даже и не сердечный приступ: межреберная невралгия. Хоть и больно, да зато безопасно. Она спокойная, ровная и почти веселая.
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1952–1962. Стр. 391
Через несколько дней умрет в Москве же Борис Пастернак, но Ахматова сочтет себя слишком слабой, чтобы съездить к нему проститься — а ее отвезли бы, проводили и пр. — без публики, конечно, без суеты…
«Бог с ним, с Левой. Он больной человек. Ему там повредили душу <…>. А мою болезнь он не признает. “Ты всегда была больна, и в молодости. Все одна симуляция”».
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1952–1962. Стр. 480
Анна Андреевна сказала мне, что бросила принимать какое-то лекарство, которое принимала по поводу недостаточности щитовидной железы — и теперь чувствует себя гораздо лучше.
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1952–1962. Стр. 413
Сильные боли в правом плече. Доктор думает, отложение солей, она — сердце. Однако, она на ногах.
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1952–1962. Стр. 267
Инфаркт. По медицинскому счету третий, по ее собственному — четвертый.
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1963–1966. Стр. 306
«Вам нехорошо? — спросила Анна Андреевна с некоторым пренебрежением в голосе. — Могу предложить валериановые капли».
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1963–1966. Стр. 141
Чуковская много работает для Ахматовой, потому что казенная редакторша наверняка отказалась бы терпеть ее непрофессионализм и капризы.
А закончу моим любимым пассажем: собственноручные бюллетени о состоянии здоровья Анны Андреевны, посланные ею из Ташкента с разницей в неделю. Попробуйте их увязать между собой.
27 сентября.
Письмо А.А. — И. Н. Томашевской.
«Я — четвертый день в постели, простужена и стерла ногу».
6 октября.
Телеграмма А.А. — Раневской из Ташкента в Москву.
«Перенесла тяжелую болезнь. Медленно поправляюсь. Привет. Ахматова»
ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 3. Стр. 92
6 октября она уже «поправляется». Поправка идет уже не первый день, «медленно», значит, хотя бы уже неделю назад как закончилась «тяжелая болезнь». Какая — см. предыдущее письмо.
Стихотворение:
Недуг томит — три месяца в постели.
Анна АХМАТОВА, т. 2(2). Стр. 123.
И т. д.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.