«Я ПЛОХАЯ МАТЬ»

«Я ПЛОХАЯ МАТЬ»

Я дурная мать…

Анна АХМАТОВА

Если мы подтвердим: да, дурная: сына младенцем отдала родственникам, почти не видалась, не интересовалась, «пуговиц не пришивала», из тюрьмы выручала плохо (когда его взяли с ее любовником — получше, а так не очень), в лагерь и на фронт писала мало, редкие открытки, посылки присылала самые маленькие, жила без него весело, хотя «о пытках говорили громко», в личную жизнь вмешивалась, достижений научных не признавала, не поощряла и не подбадривала, материально помогала не ему, а чужим людям — более светским, веселым, на виду. И поставим точку.

Что же произойдет?

Случится крик: ах нет, это она от самобичевания… от обостренного… от героизма… Она прекрасная мать… начнем сначала.

«Мать была никакая. Конечно уж, танцевать, имея четырех маленьких детей… Она ни одну ночь не сидела дома, только и было ей, что танцевать».

Л. A. ШИЛОВ. Звучащие тексты Ахматовой. Стр. 226

Это не об Ахматовой. Это она сама о Наталье Николаевне Пушкиной. Об Ахматовой — ниже.

1912. Осень. После рождения Левы АА приблизительно четыре недели не принимала участия в общей для всех жизни.

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 319

Вскоре Леву забрали мать и сестра Н. С. Гумилева. Ахматова никогда не брала его к себе и никогда не воспитывала, воспитывали другие люди.

<…> Стоит ли называть их? Среди них глупая, злая и очень завистливая Шура Сверчкова. <…> Эта злая ведьма, к сожалению, всегда была рядом с Левушкой — Аниным сыном, и во многом виновата в замкнутом недовольстве его характера.

B. C. СРЕЗНЕВСКАЯ. Воспоминания. Стр. 353

Срезневская писала свои «воспоминания» под диктовку Анны Андреевны. Сверчкова (сестра Н. С. Гумилева, тетка Левы) взяла себе на воспитание сына Анны Ахматовой — вот что значит, что «всегда была рядом». Вовсе не то, что лезла быть всегда рядом, — просто на нее «скинули» племянника. Срезневской продиктован эвфемизм, каким это обстоятельство обозначить. Ну и что была «злая ведьма», а как еще?

Ахматова ни забирать сына, ни видеться с ним (да, почти что так) — не желает. Вид, конечно, напускает трагический.

1917 год

Ноябрь

Приписка А.А. — А. И. Гумилевой на письме Николая Гумилева: «Милая Мама, только что получила твою открытку. Не сердись на меня за молчание, мне очень тяжело теперь. Целую тебя и Леву».

ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 1. Стр. 101

Это еще при жизни Н. Гумилева. Тяжело Ахматовой было уже и тогда — надо же было объяснять старорежимной «маме» («мама» — это свекровь: Анна Андреевна строго следует одесским правилам приличия), почему это родительница не стремится объединиться с сыном. Леве пять лет.

А вот Ахматовой 37 уже лет, ее сыну — 15. Забрать бы его из малоинтеллигентной среды, воспитывать, дни рождения ему устраивать… Нет, Лев Гумилев живет у «злых ведьм», Ахматова — с Пуниным, в доме, где живет жена Пунина (знакомые так и говорят: Пунин с женой, Пунины, это то время, когда Ахматова считается состоящей в третьем браке), и их дочь Ира. Ире устраиваются детские праздники (они ровесники с Левой).

Сегодня день рождения Ирины Пуниной. Я пришел в Шереметевский дом в шесть часов вечера и застал там великое множество детей и родственников Пунина. Был Тырса с женой и детьми. В столовой были угощения.

Разошлись в 11 1/2.

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 310

Лева изредка (очень редко) навещает мать — получает разрешения навестить. На праздники его, конечно, не приглашают. На праздниках — угощения.

«Когда-то за столом он [Н.Н. Пунин] произнес такую фразу: «Масло только для Иры». Это было при моем Левушке. Мальчик не знал куда глаза девать». — «Как же вы это выдерживали?» — «Я все могу выдержать». («А хорошо ли это?» — подумала я.)

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 51

В другой раз по какому-то поводу говорили о бездельниках. Анна Евгеньевна (настоящая жена Пунина) вдруг изрекла: «Не знаю, кто здесь дармоеды».

Лева и Анна Андреевна сразу выпрямились. Несколько минут я не видела ничего, кроме этих двух гордых и обиженных фигур, как будто связанных невидимой нитью.

Эмма ГЕРШТЕЙН. Мемуары. Стр. 241

Или гордых, или обиженных. Если обиженных, севших за чужой стол и получивших тарелку — значит, никаких не гордых, а если гордых — то здесь мало выпрямиться за столом и продолжать сидеть — и есть — гордо, здесь все-таки надо встать и уйти.

Но это тот период, в котором Ахматова считается женой Пунина.

«Николай Николаевич уехал с Ирочкой и Анной Евгеньевной в Сочи. Он оставил нам паек, но у нас нет денег, чтобы выкупить его».

«Я плохая мать» — плохая.

Когда Лева приезжает из Бежецка в Ленинград, он, конечно, не останавливается у матери — ее сожитель бы не позволил. Да она и сама не рвется видеться с ним — ездит по своим гостям, сына перекидывает на «пажа» — Павла Лукницкого.

Около четырех часов дня я вместе со Сверчковой вышел из Шереметевского дома и проводил Сверчкову до Литейного. Здесь она по секрету (!) сказала мне, что хочет усыновить Леву (!!), якобы для того, чтоб ему легче было поступить в ВУЗ. Сказала, что все и так считают Леву ее сыном («Ведь это же так и есть…»).

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 33

1926, 28 марта.

А. И. Гумилева с Левой приехали, оказывается, еще в субботу. АА узнала об их приезде только в воскресенье и очень досадовала. Весь день провел с Левой. Вечером пошли в кинематограф. Левка остался доволен. Проводив его домой, зашел к АА. Часа полтора говорил с нею о Леве; она очень тревожится за его судьбу, болеет душой за него.

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 187

Досадовать Анна Андреевна досадует, что не знала о приезде сына. Встречаться с ним — это другое дело, это не входит в ее планы.

Анна Ахматова почти не видится с сыном и почти ему не пишет. Изредка, когда уж очень допекают, пишет ему никчемные (почитайте сами) письма — полуграмотные записки. Для красоты и чтобы посеять в чуждом ребенке смуту, заканчивает по тогдашним временам провокационно: «Господь с тобой». (Орфография оригинала соблюдена.)

Дорогой мой мальчик! Благодарю тебя, за то что ты доверчено и откровенно рассказал мне свои горести. Делай всегда так — это самое главное. Я считаю тебя настолько взрослым, что мне кажется лишним повторять тебе как важно для тебя хорошо учиться и пристойно вести себя. Ты должен это понять раз навсегда, если не хочешь погибнуть. Не огорчай бабушку и тетю Шуру, жизнь их бес тяжела, полна тревог и печали. Побереги их и себя! Целую тебя. Господь с тобой.

Мама.

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 232

16.06.1926.

Сидел у АА в Мраморном дворце — двенадцать часов дня. Стук в дверь — неожиданно Лева и А. И. Гумилева (приехали сегодня из Бежецка, остановились у Кузьминых-Караваевых).

АА удивилась, обрадовалась — усадила. Я через пять минут ушел с Левой (аудиенция у матери закончилась), чтоб пойти с ним в музей. Музей закрыт. Сидел у меня. Лева перешел в седьмой класс.

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 186

От 17.06.1926.

Катал его на велосипеде.

Пришел с ним в 2 1/2 часа к АА. Вернулась из Царского Села вечером, потому что звонила мне с Царскосельского вокзала в десять часов вечера.

Ездила в Царское Село к Рыбакову. Была приглашена обедать (не отменять же в честь приезда сына).

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 186

Сегодня в связи с приездом Сверчковой и всеми ее разговорами АА расстроена. Ей грустно, что такой эгоистичный и с такими мещанскими взглядами на жизнь человек, как А. С. Сверчкова, воспитывает Леву. АА опасается, что влияние Сверчковой на Леву может ему повредить.

П. H. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 87

О Леве:

«Неужели он тоже будет стихи писать?! Какое несчастье!»

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 336

Быть поэтом — это уж не такое несчастье. Поэт — это и по-ахматовски высокое предназначенье. Несчастье — это добиваться дач, санаториев, сравнивать, каким номером тебя занесли в список правления и пр. — чем занималась всю свою творческую жизнь поэтесса Анна Ахматова.

<…> Он до последнего дня верил каждому слову матери. А мать говорила ему: видишь, вот в машине едет Никита Толстой. У тебя никогда не будет машины, у тебя никогда ничего не будет…

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 440

Это — ее воспитание, это категории, с которыми она вводила сына в жизнь: будет или не будет у него машина. Но на самом деле она «вспоминала» эти наставления уже во время войны, когда сблизилась с Алексеем Толстым и машина Никиты Толстого уже не была абстрактностью, а — вполне осязаемым предметом, доступным уже конкретной — самой жгучей — зависти.

Незадолго до своей смерти, во всяком случае в последний период своей жизни, она однажды глубоко задумалась, перебирая в уме все этапы жизни сына с самого дня рождения, и наконец твердо заявила: «Нет! Он таким не был. Это мне его таким сделали».

Эмма ГЕРШТЕЙН. Мемуары. Стр. 253

Письмо Ахматовой Марине Цветаевой.

Скажу только, что за эти годы я потеряла всех родных, а Левушка после моего развода остался в семье своего отца.

Анна СААКЯНЦ. Марина Цветаева. Жизнь и творчество. Стр. 251

После развода? Она отказалась от него еще до всякого развода. «В семье отца» — звучит прекрасно, даже более изысканно, чем если бы «остался с матерью». «С матерью» — это привычно, что делать, женская доля, а «в семье отца» — это высокие педагогические принципы, большая ответственность за ребенка, чуть ли не династические условности и пр. Правда: «кинули на бабушку с теткой» — это уж совсем плохо, как-то по-босяцки — но Ахматова знает, как себя подать.

Лев Николаевич Гумилев, сын Анны Ахматовой, после гибели отца в 1921 г. жил и воспитывался в Бежецке у бабушки, Анны Ивановны Гумилевой.

Н. ПУНИН. Дневник. (Примечания) Стр. 492

А до 1921 года где он воспитывался? Он воспитывался у бабушки с рождения, гибель отца здесь ни при чем, но ахматоведы без этого не могут. Вот разница между ложью и ошибкой.

24 марта 25.

<…> Недавно, когда Леву спросили: что он делает, — Лева ответил: «Вычисляю, на сколько процентов вспоминает меня мама…» Это значит, что у Левы существует превратное мнение (как у посторонних АА, литературных людей) об отношении к нему АА. А между тем АА совершенно в этом не повинна. Когда Лева родился, бабушка и тетка забрали его к себе на том основании что «ты, Анечка, молодая, красивая, куда тебе ребенка?» АА силилась протестовать, но это было бесполезным <…>. Потом взяли к себе в Бежецк — отобрали ребенка. АА сделала все, чтобы этого не случилось. <…> «Конечно, они столько ему сделали, что теперь настаивать я не могу…»

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Из дневника и писем. Стр. 147

…«совершенно не повинна», «силилась протестовать», «отобрали ребенка», «сделала все», «теперь настаивать не могу»…

Уложила сыночка кудрявого

Это ее стихи. Она знает, что сыночки бывают кудрявые. И что матери сами укладывают их спать. Комбинирует стихи из расхожих фраз, как всегда, на темы, которые ей кажутся наиболее эффектными.