МЫ — ЛУЧШЕ!

МЫ — ЛУЧШЕ!

Нищий с облезлой скрипкой. — Ватсона здесь ни во что не ставят. — Герман посылает Железняка в английский парламент. — Говядина на ребрах у вокзала Чарринг-кросс и петроградский коктейль.

Уже после работы над «Холмсом», в конце восьмидесятых годов, мне довелось второй раз побывать в Лондоне.

Конечно, первым делом я помчался на Бейкер-стрит.

Легендарная улица встретила меня типичными блочными пятиэтажками, интернациональными по своему внешнему виду. Дойдя до дома 221-б, я увидел возле входа в прихожую мрачного длинноносого статиста, одетого в крылатку и двухкозырку, лишь отдаленно напоминающего великого сыщика. Подобно нищему, он собирал, потряхивая кружкой, пожертвования от растроганных посетителей… Холмс ли это?

Экспонаты музея показались мне случайными. Скрипка — облезлой и заурядной. Реквизит так себе — наша мебель была лучше… Сотни изображений Холмса со всех концов света, развешанные по стенам, следовали каноническим портретам с литографий Сиднея Паже, первого иллюстратора рассказав о Холмсе в журнале «Стрэнд».

Но главное разочарование было связано с Ватсоном. Видимо, и здесь в «мемориальном» музее его ни во что не ставили. Толстый или тонкий, рыжий или черный, с усами или с бородой, молодой или старый — видимо, для авторов этой музейной экспозиции это не имело никакого значения. Он для них — «автор рассказов», а не герой.

В сувенирной лавочке, которая находилась через дорогу, я не удержался и купил на память махровые полотенчики с профилем Холмса, бутылку красного (нет, не хереса, который любили попивать Холмс и Ватсон), а кислого сухого вина с наклейкой, где был профиль сыщика, пару тарелочек и пепельниц с такими же профилями…

Именно там, в музее на Бейкер-стрит, я понял, насколько наша «Бейкер-стрит» лучше. Ведь все наши вещи были подогнаны под «реального» человека — нашего героя Шерлока Холмса.

Конечно, я подарил в экспозицию музея кадр из нашего фильма. Они повесили его под лестничным маршем.

Я вспомнил шутку Леши Германа:

«Если бы в английском парламенте вышел матрос и сказал, что он устал, — там немедленно приняли бы биль о борьбе с перегрузкой британских моряков, а ему дали бы кофе».

Именно там, вблизи парламента, меня ждал сюрприз! Недалеко от вокзала Чарринг-кросс я обнаружил паб под родным названием «Шерлок Холмс». Там были собраны интереснейшие вещи: афиши, фотографии, кадры из фильмов со всего мира. Мне показалось, что эта «пивная экспозиция» даст сто очков музею на Бейкер-стрит.

Кроме превосходного пива в квартовых кружках в этом пабе была замечательная говядина на ребрах. К сожалению, у меня уже не осталось кадров из наших фильмов, чтобы подарить им…

По великим городам Европы надо ходить пешком. По Риму мы с вами уже походили. Париж еще впереди… Лондон — самый трудный орешек, потому что он огромен.

Из сохранившихся воспоминаний — концерт в Альберт-холле. Шокирующее впечатление: рядом со смокингами бородатые ребята в туристских робах с рюкзаками. И все это под аккомпанемент Альфреда Шнитке, произведения которого исполнялись в тот вечер!

Гайд-парк не произвел на меня особого впечатления. Семьи с детьми валяются на травке, бегают любимые британцами собаки, кто-то гоняет мяч, запах гамбургеров и попкорна. Никаких политических митингов…

Только два места в Лондоне хранят традиции. Это Сити, где все клерки шествуют в сюртуках, котелках и с зонтами-тросточками, и Тауэр, где живут столетние вороны и ряженые старики гвардейцы, знакомые нам по джину «Бифитер».

Когда мы снимали «Сокровища Агры» с гонкой паровых катеров по Темзе, я попросил Центральное телевидение организовать нам командировку в Лондон, чтобы снять старые лондонские доки, которые помнил по своей первой поездке в Англию. Это оказалось невозможным. Тем не менее телевидение попросило своего корреспондента снять для нас панорамы лондонских речных берегов. Это сделал Виталий Ильяшенко, тогдашний собкор ЦТ в Лондоне. Удачно снял — все кадры вошли в фильм.

А наш собственный Лондон — это коктейль, смешанный на Петроградской стороне из улиц и зданий Таллина, Риги и главным образом — Ленинграда.