Глава третья ЖИЛИ-БЫЛИ ЦАРЬ И ЦАРИЦА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава третья

ЖИЛИ-БЫЛИ ЦАРЬ И ЦАРИЦА

Как ни трудно в это поверить, но весь рассказ о визите царицы Савской в Иерусалим и ее встрече с Соломоном умещается в Библии всего в пару десятков предложений. Ни в Третьей книге Царств, ни во Второй книге Паралипоменон не приводится даже ее имени. В тексте этих книг нет ни одной детали, описывающей ее внешность. Мы не знаем, была она низкой или высокой, худой или полной, красивой или не очень. Мы даже не знаем, существовала ли она вообще: историкам известны имена Савских царей лишь с VIII века до н. э., и все они до единого — мужчины.

И вместе с тем не только у евреев, но и у арабов, берберов и эфиопов существует необычайно большое множество легенд о царице Савской, о ее великой мудрости, ее путешествии в далекий Иерусалим и страстном романе с царем Соломоном. Несомненно, в этих легендах немало вымысла. Но вместе с тем, если бы они были одним сплошным вымыслом, столь далекие друг от друга и географически, и ментально народы не настаивали бы на их правдивости. Между тем жители Эфиопии, например, настолько уверены, что их цари ведут свой род от сына царицы Савской и царя Соломона Менелика, что в 1955 году в этой стране был принят закон «О необходимости сохранения и продолжения царской династии, происходящей от Менелика I, сына царицы Савской и царя Соломона».

Все это невольно наводит на мысль о том, что за рассказом Библии, Корана, за эфиопской и арабской версиями манускрипта «Кебра Нагаст» («Книга царей»), многочисленными сказками и легендами скрываются некие реальные события и что фигура царицы Савской — отнюдь не только плод народной фантазии. Но, для того чтобы прикоснуться через это наслоение мифов к реальной истории, хорошо бы для начала понять, где именно располагалось то самое Савское царство, которым правила эта великая царица.

Для Иосифа Флавия ответ на этот вопрос был, похоже, однозначен. «Когда же царствовавшая в то время над Египтом и Эфиопией и отличавшаяся особой мудростью и вообще выдающимися качествами царица узнала о доблести и необычайных умственных способностях Соломона, то желание лично познакомиться с тем, о котором она ежедневно слышала столько необычайного, всецело овладело ею»[162], — пишет Флавий в «Иудейских древностях».

Как видим, для Флавия не было сомнений в том, что царица Савская правила «Египтом и Эфиопией», то есть, как считают эфиопские христианские историки, Эфиопией и отвоеванной ею частью Египта. По их версии, царицу звали Македа, и вскоре после своего воцарения она построила новый город на юге, который назывался Ашебой (Азебой). За это Македе и был присвоен титул «царицы Ашебы», или, как ее называет Библия, «малкат Шеба» — «царица Савская».

Однако большинство современных историков сходятся во мнении, что Флавий все-таки ошибся. Ошибся, разумеется, ненамеренно — просто к его эпохе в еврейской среде уже прочно утвердилось мнение, что царица Савская правила именно Эфиопией. Однако на самом деле под Савой, считают они, следует понимать государство в южной части Аравийского полуострова, то есть территорию современного Йемена. Самые ранние дошедшие до нас тексты, в которых упоминается Савское царство, датируются IX веком до н. э., но имя ее северного соседа — Минеи — встречается и на артефактах XII века до н. э.

Савское царство и его соседи.

Так что вполне вероятно, что Сава была мощным процветающим государством уже в дни Соломона. Основными источниками этого процветания была торговля пряностями, благовониями и золотом, а также доходы, получаемые как с приезжающих сюда за товарами, так и с двигающихся транзитом на север купеческих караванов.

Активизация Соломоном и Хирамом морского сношения между Африкой и Евразией не могла не нанести удара по доходам Савы от международной торговли, а значит, и по экономическому благополучию страны в целом. Решить возникшую проблему военным путем было невозможно — слишком уж далеко находилось Израильское царство от Савского. Следовательно, оставался только один выход — договариваться, убедить Соломона отказаться от предоставления своего торгового флота иноземным купцам, чтобы те по-прежнему вели караваны через Саву. При этом правящей верхушке Савы было понятно, что просто так, задаром, Соломон от своих доходов не откажется — ему надо будет как-то компенсировать эти потери, или, как было принято говорить на языке политкорректное™ того времени, смягчить его сердце щедрыми подарками.

Таким образом, визит царицы Саве кой в Иерусалим был продиктован суровой экономической необходимостью и преследовал вполне конкретные цели. Царице надо было убедить Соломона не расширять свою торговую экспансию в Красном море, причем постараться сделать это за как можно меньшую цену. Ну и заодно попытаться обрести в Израильском царстве нового торгового партнера.

Эта поистине непростая дипломатическая задача и потребовала визита на высшем уровне, то есть личного приезда славящейся своим умом правительницы в Иерусалим. Впрочем, некоторые историки считают, что на самом деле эта женщина отнюдь не была царицей, а получила такой высокий титул исключительно на время своей миссии.

И вот такой сугубо прагматичный, продиктованный высшими государственными интересами визит заморской гостьи Библия чуть маскирует дымкой романтики, а фольклор вообще расцвечивает всеми цветами радуги, превращая каждую деталь библейского текста в отдельную историю — фантастическую и романтическую одновременно.

«Царица Савская, услышав о славе Соломона во имя Господа, пришла испытать его загадками. И пришла она в Иерусалим с весьма большим богатством: верблюды навьючены были благовониями, и великим множеством золота и драгоценными камнями; и пришла она к Соломону и беседовала с ним обо всем, что было у нее на сердце» (3 Цар. 10:1–2).

Судя по всему, визит царицы оказался удачным — она достигла с Соломоном желанной договоренности: «И царь Соломон дал царице Савской все, чего она желала и чего просила, сверх того, что подарил ей царь Соломон своими руками…» (3 Цар. 10:13).

Но и цена, уплаченная за этот договор, была достаточно высока: «И подарила она царю сто двадцать талантов золота и великое множество благовоний, и драгоценные камни; никогда еще не приходило такого множества благовоний, какое подарила царица Савская царю Соломону» (3 Цар. 10:10).

Сто двадцать талантов — это ни много ни мало, а больше четырех тонн золота. И это при том, что и благовония в ту пору ценились на вес золота!

Комментаторы Писания утверждают, что царица Савская прибыла в Иерусалим, очарованная рассказами о мудрости Соломона. Причем под мудростью в данном случае следует понимать его славу ясновидящего и мистика. Она сама увлекалась различными мистическими культами, обладала большими познаниями в этой области, и, естественно, ей было интересно проверить, насколько слухи о величии Соломона соответствуют реальности, и, возможно, даже поучиться у него чему-то новому.

Ривка Клюгер трактует историю взаимоотношений Соломона и царицы Савской в духе юнгианской философии. По ее версии, путешествие царицы в Иерусалим и последующий роман с Соломоном означали для царицы преодоление своей животной, языческой природы и подъем на духовные высоты монотеизма. Для Соломона этот роман, наоборот, был как бы данью всегда имевшейся внутри него языческой тяге к природе, к первобытным страстям — и с этой точки Клюгер трактует символику всех легенд, связанных со встречей великого царя и великой царицы[163].

Близкую, но вместе с тем принципиально иную трактовку взаимоотношений Соломона и царицы Савской дает в своей книге «Из Библии — с любовью» израильский писатель Рам Орен.

Вслед за историками Орен считает, что визит царицы носил в первую очередь экономическую подоплеку. Отсюда — все эти богатые дары, груженные на множество верблюдов и представляющие собой, как уже говорилось, по сути дела, отступные, плату за согласие царя учесть интересы Савского царства.

Торговые операции Соломона.

Но вот дальше, по версии Орена, происходит нечто неожиданное: Соломон, возможно, впервые в жизни влюбляется. И не просто влюбляется, но и теряет голову от любви к своей гостье, а та отвечает ему взаимностью. Именно так, дескать, и надо понимать следующие слова Библии: «…и беседовала с ним обо всем, что было у нее на сердце. И объяснил ей Соломон все слова ее, и не было ничего незнакомого царю, чего бы он не изъяснил ей» (3 Цар. 10:2–3).

Причем, считает Орен, психологически все это легко объяснимо. Соломон к моменту их встречи был чуть старше сорока, то есть вступил в пору зрелости. Большая часть его жизни была позади, теперь он обладал не только умом, но и необходимым жизненным опытом и вместе с тем был все еще полон сил. Будучи обладателем бесчисленного множество жен и наложниц, он до того видел в женщине лишь средство для удовлетворения похоти и заключения политических союзов. Царица Савская стала первой женщиной в его жизни, оказавшейся равной ему и по положению, и по интеллекту. Той женщиной, с которой ему было интересно беседовать на самые различные темы; с которой он вдруг ощутил душевную и духовную близость. Женщиной, которая понимала его настолько, что он впервые решился поделиться с нею самыми сокровенными движениями своей души. И одновременно ее экзотическая красота, исходивший от нее запах неведомых благовоний вдруг заново пробудили его, казалось бы, пресытившееся плотскими утехами воображение, и вслед за жаждой исповедоваться Соломон ощутил и жажду обладать этой женщиной.

Но и царица переживала схожие чувства. Ей тоже в те дни было около сорока; в ее жизни тоже было немало мужчин, но ни одному из них до сих пор не удавалось по-настоящему тронуть ее сердце. И вдруг такой мужчина, с которым она готова говорить сутки напролет «обо всем, что было у нее на сердце», находится. Его близость кружит ей голову; ей вдруг хочется стать простой женщиной, постоянно находящейся рядом с любимым, но она понимает, что это — невозможно; что на первом месте для нее должны быть интересы своего государства и своего народа. И эта невозможность брака лишь придавала их любви еще большую остроту[164].

И вот тут автору снова не остается ничего другого, как пригласить своего читателя в сказку. Легенды, разумеется, рисуют историю встречи, любви и расставания царя Соломона и царицы Савской по-другому.

Совсем по-другому.

***

Как-то раз, рассказывает еврейская легенда, царь Соломон устроил в своем дворце очередной пир, на который пригласил множество царей, королей и князей с разных концов света.

Гостям царя подавали самые изысканные яства и напитки, а развлекали их, участвуя в грандиозном представлении, не только обычные певцы и танцовщицы, но и всевозможные бесы и демоны, а также диковинные птицы и звери, явившиеся во дворец по приказу Соломона. Наконец, захотел Соломон порадовать своих гостей танцем Дикого Петуха, но тут выяснилось, что хотя тому и было приказано прилететь во дворец вместе с другими пернатыми, Дикий Петух приказа не выполнил.

Сильно разгневался Соломон на Дикого Петуха и, когда тот влетел в окно его дворца, велел немедленно зарезать ослушника и сварить из него суп. Затрепетал Дикий Петух, услышав вынесенный ему приговор, и дрожащим голосом произнес:

— Господин мой, царь! Позволь, прежде чем меня сварят, сказать несколько слов в свое оправдание. Я не сумел выполнить твое повеление вовремя, потому что три месяца я летал по всему белу свету, не ел и не пил, чтобы не терять времени и узнать: есть ли где-нибудь на земле царство, где не слышали бы о твоей мудрости и величии? Так, летая, достиг я страны, которая называется Китур[165], и скажу тебе честно, что в жизни я не видел места прекраснее и богаче. Золото и серебро лежат на улицах этой страны как простой мусор. Деревья, которые там растут — это деревья из самого Райского сада; их благоухание распространяется на много парсов вперед, а плоды их вкусны необычайно. Жители той страны живут в счастье и довольстве, не зная войн и других бедствий. Стало мне любопытно, кто же правит этой чудесной страной, и оказалось, что правительница ее женщина, которую все называют царицей Савской. И оказалось, что ни она, ни ее подданные ничего не знают ни о твоем царстве, ни о твоей мудрости, ни о твоем величии. Позволь же мне прежде, чем из меня сварят суп, вернуться в страну Китур и от твоего имени повелеть царице Савской признать над собой твою власть.

Услышав это, Соломон отменил свое решение сварить суп из Дикого Петуха и даже похвалил его за верность и усердие. Затем слуги принесли Дикому Петуху попить и поесть из золотой посуды, а когда тот насытился, к его лапе привязали письмо, которое Царь Соломон написал для царицы Савской. И было в письме сказано следующее:

«От Царя Соломона — Царице Савской.

Мир тебе!

Творец Всего Сущего поставил меня царем над многими народами, и все цари с Востока и Запада, с Севера и Юга являются ко мне, чтобы выразить свое уважение. И всех животных, которые на земле, и птиц, которые в поднебесье, Господь подчинил мне, и они выполняют все мои желания. И если ты явишься ко мне с людьми своими, чтобы выразить мне уважение, окажу я вам такие великие почести, какие не оказывал ни одному царю до сего дня. Но если ты откажешься выполнить это мое повеление, то пошлю я к тебе огромную армию, подобную которой ты доселе не видела. И будет эта армия состоять не только из солдат, но и из демонов, а также хищных птиц и зверей, и станут твои подданные их добычей».

Поднялся Дикий Петух с этим письмом в небеса и призвал множество птиц самых различных видов лететь с ним в страну Китур. Собралась из этих птиц огромная стая и полетела вслед за Диким Петухом.

А царица Савская каждое утро выходила на балкон своего дворца и смотрела на Солнце, ибо в ее стране поклонялись богу Солнца. И вот когда приблизились птицы к стране Китур, велел им Дикий Петух расправить свои крылья, а когда десятки тысяч птиц выполнили этот его приказ, то заслонили собою Солнце и посреди бела дня в Китуре наступила ночь.

Испугалась царица Савская и в страхе разодрала на себе одежды. Тут Дикий Петух слетел к ней с небес, увидела царица на его лапке письмо, а когда прочла его, то немедленно собрала царский совет — чтобы решить со своими министрами, что делать дальше.

Почти все царедворцы сошлись во мнении, что царица Савская не должна отвечать на это письмо.

— Мы не знаем, кто такой царь Соломон, и никогда о нем не слышали. Пусть он себе бахвалится, а если он и в самом деле придет сюда с войском, то мы сумеем дать ему достойный отпор! — сказали министры.

Однако царица рассудила по-другому. Немедленно велела она снарядить корабль, нагрузить его сандаловым деревом, золотом и благовониями и отправить в Израильское царство, к царю Соломону. Затем собрала она большой караван с подарками и велела отобрать из детей Китура шесть тысяч отроков и отроковиц, родившихся в один день, и одеть их всех одинаково, так чтобы нельзя было отличить юношей от девушек.

После этого направила царица Савская царю Соломону ответное послание. И было сказано в нем следующее:

«Великому царю Соломону от царицы Савской.

Мир тебе!

Хотя наши государства разделяют семь лет пути, но мне так хочется встретиться с тобой и услышать твои мудрые речи, что я проделаю этот путь за три года».

***

Кораническая версия о знакомстве Соломона с царицей Савской в целом совпадает с еврейской, но содержит ряд дополнительных подробностей. Вот как пересказывает 27-ю суру Корана «Муравьи» М. Б. Пиотровский:

«Потом он стал делать смотр своим войскам и обнаружил, что среди птиц нет удода. Царь разгневался и обещал примерно наказать его. Через некоторое время удод вернулся и стал оправдываться тем, что принес весть о вещах Сулайману неизвестных. Он побывал в стране Саба и видел женщину, правящую там. У нее великий трон. Она и ее народ поклоняются солнцу, ибо Шайтан отвратил их от веры в Аллаха. Сулайман решил проверить слова удода и приказал ему лететь обратно, бросить на землю письмо от него и посмотреть, что скажут сабейцы.

Царица подняла письмо и показала его своей знати, испрашивая у нее совета. Письмо гласило: „Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного. Чтобы вы не превозносились предо мною, и приходите предавшимися“ (27:30–31). Сулайман требовал покорности и подчинения. Знать ответила царице, что решение принимать ей. Они же считали, что обладают достаточной силой. Она сказала, что цари, приходя в селения, губят их и уничтожают жителей. Поэтому лучше послать к Сулайману подарки и посмотреть, с чем вернутся послы.

Сулайман отверг подарки, заявив, что в богатстве не нуждается, ведь Аллах даровал ему больше, чем другим. Он приказал передать царице, что явится к ней с войсками, против которых устоять невозможно, покорит и изгонит из собственной страны ее народ.

Потом царь обратился к своим приближенным с вопросом, кто сумеет доставить к нему трон царицы прежде, чем она явится сама. Ифрит из джиннов пообещал сделать это прежде, чем Сулайман встанет со своего места. Однако некто другой, имевший „знание из Книги“, вызвался доставить трон раньше, „чем вернется к тебе твой взор“. Трон был доставлен. Вид его несколько изменили и так показали царице, когда она прибыла к Сулайману. Она узнала трон и объявила, что теперь ей открылась истина, она покоряется и отвергает свою прежнюю ложную веру.

Потом ее ввели во дворец, где пол был из гладкого хрусталя. Царица приняла его за водную пучину и открыла свои голени (подняв подол платья). Узнав о своей ошибке, она еще раз осознала свои прежние заблуждения и обратилась к Аллаху с молитвой как новообращенная, принявшая веру Сулаймана»[166].

Арабские сказки и легенды расцвечивают образ царицы Савской все новыми и новыми подробностями, наделяя ее демонической природой и называя по имени богини Балкис, культ которой был распространен у ряда семитских народов, а порой и отождествляя с легендарной Семирамидой. В арабских и абиссинских легендах царица при всей ее внешней красоте обладала тем или иным физическим недостатком. По некоторым из них, у нее были необычайно волосатые ноги; по другим — все ее тело было покрыто волосами гуще, чем у любого мужчины; по третьим, у нее вообще на ногах были копыта, то есть она являлась, что называется, демоницей в чистом виде.

Правда, арабская версия книги «Кебра Нагаст» объясняет этот врожденный дефект по-другому. Согласно этой версии книги, в древности Абиссинией всегда правили женщины-царицы, использовавшие мужчин только для рождения следующей наследницы престола. И вот одна из этих цариц, мать царицы Савской, будучи беременной, загляделась как-то на очень красивого козла и даже в душе возжелала его. В результате у ее новорожденной дочери одна нога была человеческой, а другая козлиной. Из-за этого царица Савская носила длинные одежды и оставалась девственницей, не желая открывать кому-либо из мужчин свою тайну.

Абиссинская легенда, родившаяся явно уже в христианскую эпоху, связывает уродство царицы с кровью дракона. По ее версии, царица Этье Азеб (то есть «царица Юга») была девушкой из племени Тигрэ, поклонявшегося дракону. Все мужчины этого племени по очереди должны были поднести своих старших дочерей в жертву дракону вместе со сладким пивом и молоком. Когда пришла очередь Этье Азеб, ее привязали к дереву, к которому дракон приходил за пищей, и ушли. Вскоре на это место пришли семеро святых и сели в тени дерева. Когда на них упала сверху слеза девушки, они посмотрели вверх, освободили ее и стали расспрашивать, как она попала на дерево. Этье Азеб рассказала им, что ей уготована участь жертвы дракона. Тогда святые дождались прихода чудовища, ударили его крестом и убили. Но кровь дракона попала на пятку Этье Азеб, и ее ступня превратилась в ослиное копыто. После этого святые велели девушке возвращаться в деревню, но жители деревни решили, что она сбежала от дракона, и прогнали ее, так что Этье Азеб пришлось провести ночь на дереве. Но на следующий день она привела людей из деревни к дереву, показала им мертвого дракона, и тогда они провозгласили ее царицей, а Этье Азеб сделала своей помощницей женщину, подобную себе.

Еще одно отличие эфиопской и арабской версий легенды о царице Савской от еврейской заключается в том, что в этих версиях она отправляется к Соломону не по его приказу, а по собственной воле. Наслышавшись от бывавшего в Иерусалиме торговца о мудрости еврейского царя и его великих способностях к врачеванию, царица прибывает в Израильское царство с надеждой, что Соломон поможет ей избавиться от уродства, а также для того, чтобы поучиться у него мудрости. Возможно — и не без тайной, или не вполне осознаваемой мысли зачать ребенка от столь великого человека. В «Кебра Нагаст» царица обращается с прощальной речью к своим подданным, объясняя им, что отправляется к Соломону в поисках высшей мудрости, признаваясь при этом, что наслаждение от интеллектуального общения с мудрецом вполне сравнимо с сексуальным, и они могут как взаимно заменять, так и взаимно дополнять друг друга:

«Мудрость величественна и богата. Я буду любить ее как мать, и она обнимет меня, как свое дитя. Я буду следовать по стопам мудрости, и она навсегда пребудет со мной… Будем искать ее и найдем; будем любить ее, и она не отдалится от нас; будем преследовать ее и поймаем ее; спросим и получим ответ; повернем головы свои к ней и никогда ее не забудем… Почитать мудрость — значит почитать мудреца, а любить мудрость — значит любить мудреца. Люби мудреца и не отдаляйся от него, и, увидев его, ты станешь мудрой; слушай слова его и сможешь стать подобной ему; смотри туда, куда он ставит ногу свою, и не оставляй его, и тогда ты сможешь обрести крупицы его мудрости. И я люблю его, едва услышав о нем, еще не увидев его, и весь рассказ о нем, который мне поведан, подобен желанию сердца моего, подобен воде для жаждущего…»

В эфиопской версии легенды об Этье Азеб царица вместе со своей ближайшей подругой переодевается в мужчину, тщательно гримируется под него и является ко двору Соломона как царь, а не как царица — с мечом в руке. Едва Этье Азеб ступила на порог дома Соломона, как она исцелилась — ее ослиная нога превратилась в человеческую. Дальше между Соломоном и «абиссинским царем» завязывается беседа, во время которой Этье Азеб старается изо всех сил поддерживать созданный ею образ.

Разумеется, Соломон был достаточно проницателен, чтобы понять, что и «царь» и его «оруженосец» — женщины. Однако, ничем не выдав догадки, царь решил поймать обманщиц в ловушку.

Для этого он велел поставить две постели для своих гостей в собственной спальне, а к потолку подвесил бурдюк с медом. В бурдюке была проделана маленькая дырочка, из которого мед стекал в предусмотрительно поставленный на пол сосуд. Ночью царице и ее подруге захотелось испить меда, но, взглянув на царя и увидев, что его глаза полуоткрыты, они не решились встать.

Между тем дело заключалось в том, что Соломон всегда спал с полуоткрытыми глазами. Проснувшись, он закрыл глаза и притворился спящим. Увидев это, женщины вылезли обнаженными из постелей и стали пить мед. Тут поднялся и Соломон. Он увлек двух прекрасных эфиопок на свое ложе и до утра занимался с ними любовью.

Впрочем, скажем честно, что при всей замысловатости этой истории еврейские и арабские легенды, а также эфиопская версия книги «Кебра Нагаст» являются куда более изящными, и потому нам стоит вернуться к тому, что рассказывает о приключениях царицы Савской в Израильском царстве фольклор этих народов.

***

Спустя три года, повествует мидраш, царица Савская вместе со своей огромной свитой, с нагруженным дорогими подарками караваном добралась до Иерусалима.

Услышав о ее приезде, Соломон послал Ванею к воротам города, чтобы тот встретил царицу, отдал указания о размещении ее свиты, а саму высокую гостью вместе с ее самыми приближенными лицами проводил до царского дворца. Но когда царица увидела у ворот Иерусалима одетого в дорогие одежды, статного и ослепительно красивого Ванею, то решила, что он и есть царь Соломон. Немедленно велела она своим слугам сойти с коней и преклонить колена, и сама вышла из роскошного паланкина и направилась к Ванее.

— Почему ты велела слугам остановиться и вышла из паланкина? — спросил, склонившись перед царицей в поклоне Ванея.

— Чтобы отдать почести тебе, царь Израильский! — ответила царица.

— Но я — не царь! Я только один из множества множеств слуг его! — ответствовал Ванея.

— Но если так выглядит лишь один из слуг царя, как же должен тогда выглядеть сам царь! — воскликнула царица.

Тем временем в царском дворце произошло ужасное происшествие: какая-то пчела забралась в нос Соломона и ужалила его. От этого нос царя распух, он потерял свою красоту, и ему совсем не хотелось представать в таком виде перед высокой гостьей. Вдобавок Соломон страдал от боли, а потому в ярости велел всем окрестным пчелам явиться к нему во дворец и потребовал признаться, которая из них его ужалила.

— О царь! — сказала пчела. — Из твоего носа шло такое благоухание, что я приняла его за цветок. Прости меня, царь, и пощади, а я отплачу тебе за твое милосердие.

Не секрет, что Соломон был падок на лесть. Он прекрасно понимал, что пчела подхалимничает, но, как это часто бывало, решил пощадить ее за умение красно говорить.

— Хорошо, — сказал Соломон. — Я дарую тебе жизнь. Но чем ты, ничтожное создание, можешь отплатить мне за это?!

Но вот царица Савская прибыла во дворец. К ее приезду Соломон велел сделать в тронном зале пол из хрусталя так, чтобы под ним располагался гигантский аквариум и казалось, что царь восседает посреди озера. Вот почему, когда царица вошла в зал, она невольно приподняла подол платья и обнажила свои волосатые ноги.

Но царь, продолжает мидраш, отнюдь не пожелал насладиться тем чувством неловкости, которое испытала в этот момент его гостья. Сбежав с трона, он двинулся ей навстречу по хрустальному полу и, взяв за руку, повел к поставленному рядом с его троном трону царицы, доставленному из ее дворца по воздуху с помощью магии. И уже после этого осторожно заговорил о мучающей царицу деликатной проблеме.

— Твоя красота — красота женщины, но твои волосы — мужские. Волосы украшают мужчину, но уродуют женщину, — сказал Соломон, после чего приказал демонам приготовить средство для удаления волос. Так, согласно легенде, впервые была создана и использована «нура» — самое популярное среди женщин Древнего Востока средство для эпиляции, представляющее собой смесь мышьяка и негашеной извести.

Обменявшись с царем первыми фразами, царица призналась, что хотела бы испытать царя загадками, чтобы узнать: действительно ли он так мудр, как об этом говорят?

Согласно достигнутому между ними договору каждый день царица должна была загадывать царю одну загадку, а он должен был в тот же день разгадать ее.

— Но знай, — сказал Соломон, — что вся моя мудрость — от Господа. Он будет подсказывать мне ответы, и я буду говорить только то, что Он вложит мне в уста.

Шесть тысяч отроков и отроковиц, как уже было сказано, прибыли вместе с царицей Савской в Иерусалим. Все они родились в один день, были одного роста, одного телосложения, одеты в одинаковые одежды, так что внешне не отличались друг от друга. В этом и заключалась первая загадка царицы Савской: Соломон должен был отделить юношей от девушек.

Услышав это, Соломон велел подать гостям полные вазы с орехами. Часть из них взяла горсть орехов в руки и отошла от ваз, а часть стала набирать орехи и класть их за пазуху.

— Вот и ответ! — сказал Соломон. — Те, что кладут орехи за пазуху — это юноши, а те, что ограничились горстью — девушки. Но чтобы окончательно убедиться в этом, подайте в зал воду для умывания.

Принесли слуги тазы для умывания, и те из свиты царицы, что ограничились горстью орехов, омыли осторожно лицо и руки, а затем вытерли его подолом платья. А вот те, что набрали орехи за пазуху, брызгались в воде руками, бросали ее горстями себе в лицо, а затем так и остались стоять растерянными, не зная, чем же им обтереться.

— Еще одно доказательство! — констатировал Соломон. — Девушки знают, что в крайнем случае можно вытереться подолом, а вот юноши привыкли, что им подают полотенца.

На следующий день спросила царица Соломона:

— Кто это — тот, кто не родился, не умрет, но в то же время жив и будет жить вечно?

— Это — Господь Бог! — ответил Соломон.

— А кто те трое, что не родились и не умрут и вообще не люди и, тем не менее, им пришлось однажды есть пищу так же, как ее едят все люди? — задала царица следующую загадку.

— Это три ангела, что явились к нашему праотцу Аврааму после обрезания: и сидели они с ним за столом и ели, как обычные люди, — дал ответ Соломон.

— А что это за существо, в котором был дух жизни, хотя он и не рождался? — продолжала допытываться царица.

— Это Золотой телец, которого сделали сыны Израиля в пустыне. Хотя он и был сделан из золота, был в нем дух жизни! — снова разгадал загадку Соломон.

Разгадал Соломон и следующую загадку царицы: «Что это — жидкая как вода; создана из праха, но может осветить весь мир?» — царь понял, что его гостья имеет в виду нефть.

— Что это за вода, что взята не с неба и не с земли; порой она горька, а порой сладка нам? — прозвучала следующая загадка, и Соломон ответил, что это — человеческие слезы, текущие как от горя, так и от радости.

В другой раз царица велела внести в тронный зал две корзины цветов, неотличимых друг от друга, но, как оказалось, в одной корзине цветы были живые, а в другой — искусно сделанные рукой савских мастеров. И предложила царица Соломону отделить живые цветы от искусственных, не подходя к корзинам, а оставаясь сидеть на троне.

Задумался царь Соломон, как же ему разгадать эту загадку царицы, и вдруг увидел, как над одной из корзин вьется пчела.

— Вот в этой корзине живые цветы, а в той — «мертвые»! — воскликнул Соломон, и пчела тут же поднялась в воздух и прожужжала ему на ухо: «Вот я и отплатила тебе, царь, за твое милосердие!»

Еврейские мидраши, а также идущие по их следам арабские источники приводят и другие загадки, заданные царицей Савской Соломону:

— Что это такое: семь выходящих и девять входящих; два источника утоляют жажду, а один пьет? Какая женщина сказала своему сыну: «Твой отец — мой отец; твой дед — мой муж, ты — мой сын, а я — твоя сестра!»?

И отвечал Соломон, что «семь выходящих — это семь дней, в течение которых женщина должна очищаться после менструации, чтобы стать разрешенной для мужа; девять входящих — это девять месяцев беременности; два источника — это две груди, а один — это младенец, который их сосет.» Что же касается женщины, имевшей право сказать подобные слова сыну, то это одна из дочерей Лота, которые, согласно Библии, зачали своих сыновей, напоив допьяна отца.

В повести «Суламифь» А. И. Куприн, основываясь на изученных перед ее написанием источников, рассказывает, что еще до своего появления в Иерусалиме царица загадала Соломону несколько загадок. Первой была уже приводившаяся выше загадка, требующая отделить мальчиков от девочек. Вторая и третьи загадки были не менее интересными:

«Затем прислала она Соломону большой алмаз величиною с лесной орех. В камне этом была тонкая, весьма извилистая трещина, которая узким тонким ходом пробуравливала насквозь все его тело. Нужно было продеть сквозь этот алмаз шелковинку. И тут мудрый царь впустил в отверстие шелковичного червя, который, пройдя наружу, оставил за собой следом тончайшую шелковую паутинку.

Также прислала прекрасная Балкис царю Соломону многоценный кубок из резного сардоникса великолепной художественной работы. „Этот кубок будет твоим, — повелела она сказать царю, — если ты наполнишь его влагою, взятою ни с земли, ни с неба“. Соломон же, наполнив сосуд пеною, падавшей с тела утомленного коня, приказал отнести его царице»[167].

Еще множество разных загадок[168] загадала царица Соломону, и на каждую из них он дал ответ. После этого признала она великую мудрость царя и стала задавать ему вопросы обо всем на свете, и наслаждалась его ответами. И училась царица Савская у Соломона великим тайнам бытия и оставалась в его дворце гостьей много месяцев.

Покидала царица Иерусалим с явным сожалением, не скрывая своего восхищения увиденным и того переворота в ее религиозном мировоззрении, который произошел, пока она гостила у Соломона:

«И увидела царица Савская мудрость Соломона, и дом, который он построил, и пищу за столом его, и жилище рабов его, и чинность служащих ему и одежду их, и виночерпиев его и одежду их, и ход, которым он ходил в дом Господень, — и была она вне себя. И сказала царю: верно то, что я слышала в земле моей о делах твоих и о мудрости твоей, но не верила я словам о них, доколе не пришла и не увидела глазами своими; и вот, мне и вполовину не сказано о множестве мудрости твоей: ты превосходишь молву, какую я слышала. Блаженны люди твои, и блаженны сии слуги твои, всегда предстоящие пред тобою и слышащие мудрость твою! Да будет благословен Господь Бог твой, Который благоволил посадить тебя на престол Свой… По любви Бога твоего к Израилю, чтоб утвердить его навеки, Он поставил тебя царем над ним — творить суд и правду» (2 Пар. 9:3–8).

Как видим, царица не скрывала, что с удовольствием бы осталась при дворе Соломона навсегда и что она завидует царским рабам. И дело тут явно не только в том, что царица восхищена мудростью Соломона — не исключено, что ей было крайне тяжело прощаться с любимым…

***

Согласно эфиопской версии книги «Кебра Нагаст», поняв, что он влюбился в свою царственную гостью, Соломон придумал хитроумный способ, как овладеть ею. До глубокой ночи продолжался очередной пир, данный царем в честь царицы, причем на этот раз на нем подавались особо острые и соленые блюда.

Когда же все гости разошлись, царь предложил царице не утомлять себя походом в отведенную ей часть дворца, а лечь спать в его личной просторной опочивальне; на отдельной, укрытой от любопытных глаз балдахином кровати.

— Поклянись мне Богом своим, Богом Израиля, что ты не возьмешь меня силой! Ведь если я, дева, буду совращена, то мне придется возвращаться домой в скорби и печали! — сказала царица Савская Соломону в ответ на это его предложение.

— Я клянусь тебе, что не возьму тебя силой, но и ты должна поклясться мне, что ты не возьмешь силой или просто без моего разрешения ничего из того, что в моем доме! — ответил ей Соломон.

Слова эти изрядно насмешили царицу.

— Ты мудрец, а говоришь, как глупец! — воскликнула она. — Неужели ты думаешь, что я могу что-то украсть или взять отсюда нечто, чего царь не давал мне?! Мое царство так же богато, как твое, и мне нечего желать — у меня все есть! А приехала я сюда в поисках не богатства, а мудрости!

Но острые и соленые блюда сделали свое дело — царица проснулась посреди ночи с ощущением необычайно острой жажды. При неясном свете масляной лампады она увидела возле кровати царя столик, на котором стоял кувшин с водой. Решив, что царь спит и ничего не заметит, царица направилась к ложу царя. Но в тот момент, когда она взялась за ручку кувшина, на ее запястье властно и нежно легла рука Соломона…

Царице не оставалось ничего другого, как признать, что она пыталась взять без разрешения царя воду в его доме. А владевшая ею жажда тем временем становилась все мучительнее.

— Я освобождаю тебя от твоей клятвы, только дай выпить мне воды! — взмолилась царица.

«И он разрешил ей выпить воды, а после того, как она выпила, сделал с ней то, что хотел, и они спали вместе», — говорится в эфиопской «Кебра Нагаст».

Арабская версия в целом повторяет эту историю, разве что в преамбуле делает царицу еще более неуступчивой. «И Соломон страстно любил женщин, и когда она стала посещать его, он очень сильно возжелал ее и просил ее отдаться ему, — говорит арабская версия. — Но она не желала этого и сказала ему: „Девой, девственницей приехала я к тебе; неужели я должна вернуться лишенной девственности и презираемой в своем царстве?“ И Соломон сказал ей: „Я возьму тебя в законные жены. Я — Царь, ты же будешь Царицей“. Но она ему не ответила. „Заключи со мной соглашение — я возьму тебя в жены, только если ты сама этого пожелаешь. Вот условие этого соглашения: если ты придешь ко мне ночью, когда я буду лежать в постели своей; тогда станешь ты моей женой по Закону Царей!“ — предложил Соломон. И вот заключила она с ним это соглашение, решив про себя, что сбережет от него свою девственность. И Соломон многие дни обучал ее своей мудрости, и больше не требовал, чтобы она отдалась ему, и ей показалось, что это хорошо, потому что она решила, что он выкинул ее из головы».

Ну а затем снова следует история о пире с острыми и солеными блюдами, о предложении Соломона остаться на ночь в его спальне, чтобы не утомлять себя — и все повторяется…

Ривка Клюгер, безусловно, права, когда, разбирая эту историю, говорит, что само согласие царицы остаться в покоях Соломона означало ее тайную жажду близости с ним. Та же чудовищная физическая жажда, что заставила ее подняться посреди ночи с постели, была не чем иным, как «заменителем „отсутствующего эроса“, жаждой сексуальной».

***

С пребыванием царицы Савской в гостях у Соломона связана еще одна забавная еврейская сказка, которую в наши дни вряд ли можно назвать политкорректной, так как в ней явственно ощущается антифеминистский подтекст.

В те дни, рассказывает эта сказка, когда царь Соломон путешествовал вместе с царицей Савской по стране, показывая ей красоты земли Израиля, увидели они как-то простую женщину, которая работала в саду, разговаривая сама с собой.

— Чего еще желать мне в этой жизни?! — рассуждала женщина. — Муж мой работает в поле, сын пасет скот, а я занимаюсь домом. Муж меня любит, сын почитает, всего у нас вдоволь, а когда вечером мы садимся за семейный ужин, нам хорошо вместе. Поистине мы счастливее царя Соломона, хоть он и живет в роскошном дворце, а мы — в скромной хижине.

Услышала царица эти слова и улыбнулась.

— Разве не ты, царь, — сказала она, — написал в своем «Екклесиасте» «Мужа одного из тысячи нашел я, а женщины ни одной из всех этих не нашел я»? (Екк. 7:28). Что ты скажешь теперь? Разве не поражает тебя сейчас мудрость и скромность этой женщины, которая умеет быть счастливой, довольствуясь тем, что у нее есть? Похоже, даже премудрый Соломон иногда ошибается!

— Что ж, — ответил на это Соломон, — давай войдем в их дом, и я докажу тебе, что был прав: и на эту женщину не стоит особенно полагаться; и она не так добродетельна, какой кажется на первый взгляд.

Увидела женщина подходящих к ее калитке мужчину и женщину в царских одеждах, поспешила им навстречу, провела в дом, накрыла для них стол и подала воды для омовения.

— Милая женщина! — сказала царица Савская. — Случайно подслушали мы твой разговор с самой собой, и слова твои пришлись мне по душе. Может, ты хочешь еще что-нибудь к ним добавить?

Продолжила женщина рассказ о своей жизни, поведала о своей любви к мужу и вновь сказала, что она счастлива и никому не завидует.

— Неужели и после этого ты будешь утверждать, что «Мужа одного из тысячи нашел я, а женщины ни одной из всех этих не нашел я»? — спросила царица. — Вот перед тобой женщина, верная мужу, добродетельная во всем и живущая пусть небогато, но в довольстве и в мире с самой собой.

Затем вышли царь Соломон с царицей в сад, и сказал тогда Соломон:

— Вижу я, что ты желаешь, чтобы я испытал эту женщину, но не знаю, стоит ли это делать, чтобы не вносить раздора или унижать эту счастливую семью.

Однако царица выразила уверенность, что эта женщина с честью выдержит любое испытание и что Соломону нечего опасаться.

Улыбнулся в ответ Соломон и сказал:

— Подожди меня здесь, я скоро вернусь.

Выйдя из сада, направился царь в ближайший лес. Вскоре он вернулся, неся в руках небольшую шкатулку, в которую посадил пойманную им белую мышку, не забыв щедро насыпать ей хлебных крошек.

После этого поспешили Соломон с царицей назад, в дом этой женщины, а тут как раз вернулись в него с работы ее муж Авиэзер и сын Ахиэзер.

— Да живет царь Соломон! — сказал Авиэзер, склоняясь в поклоне. — Добро пожаловать в мой скромный дом!

— Как ты узнал, что я царь? — спросил Соломон.

— Ну как же! — ответил Авиэзер. — Трижды в год мы отправляемся на праздники в Иерусалим, и там, в Храме, не раз я видел тебя, о царь, во время молитвы. Как же я мог тебя не запомнить?!

— Ну, если ты узнал меня, — ответил Соломон, — позови скорее сюда свою жену, потому что есть у меня к вам личная просьба.

Когда предстали перед ним оба супруга, сказал царь Соломон:

— Хочу я оставить у вас на хранение на три дня эту шкатулку. Через три дня я приеду и заберу ее у вас. Но при этом предупреждаю, что вы не имеете права трогать шкатулку и, тем более, ее открывать. Выполните это условие — получите щедрую награду, а не выполните — ждет вас суровый приговор.

Сказав это, отдал Соломон ключ от шкатулки Авиэзеру, а сам с царицей Савской направился в Иерусалим.

Не успел царь отъехать, как овладело женщиной любопытство: страсть как захотелось ей узнать, что же скрывается в шкатулке? Весь следующий день она только и думала, что об этой шкатулке, а вечером, когда Авиэзер вернулся с поля, сказала:

— Послушай, что же такого спрятано в шкатулке? Может быть, драгоценные камни, подобных которым нет на свете? Или те вещи, с помощью которых царь Соломон колдует и так обретает неземную мудрость? Вот бы взглянуть на это хоть одним глазком!

— Нет, дорогая жена, — ответил Авиэзер. — Мы не будем нарушать приказ царя и не притронемся к оставленной нам на хранение вещи. Постарайся избавиться от этой мысли!

Женщина и в самом деле попыталась честно забыть о шкатулке, но у нее ничего не получилось. Всю ночь проворочалась она с боку на бок, думая, какие же тайны скрывает в себе эта изящная вещица, да и весь следующий день эта мысль не шла у нее из головы. Когда в полдень пришел Авиэзер с поля на обед, увидел, что жена ходит по дому мрачнее тучи. На вопрос о том, что с ней случилось, женщина честно ответила:

— Разные мысли не дают мне покоя, как только я вижу шкатулку. Может, в ней сидят черти и злые духи, которые вот-вот сломают крышку, вырвутся наружу и нападут на нас?

— Успокойся! — ответил Авиэзер. — Даже если там черти, великий Соломон знает, как с ними обращаться и как их запереть на замок. Постарайся не смотреть на шкатулку.

Но любопытство продолжало одолевать женщину настолько, что она забросила все домашние дела, перестала готовить обед и ужин для мужа и сына и несколько раз в течение дня приближалась к шкатулке, но вспоминала слова царя про суровый приговор и отходила от нее.

Наконец, когда вечером вернулся Авиэзер с поля, она дрожащим голосом сказала:

— Авиэзер, я больше так не могу! Если я не узнаю, что находится внутри шкатулки, я умру! Неужели ты хочешь, чтобы я умерла?!

— Дорогая! Остался только один день. Завтра царь приедет, заберет шкатулку и ты перестанешь так мучиться! — постарался успокоить жену Авиэзер.

— Нет, давай хотя бы немного приоткроем крышку. Я взгляну на секунду одним глазком, что там внутри, и мы тут же ее закроем! — предложила в ответ супруга.

И так долго и страстно она умоляла, что Авиэзер сдался. Дрожащими руками достал он ключ от шкатулки, открыл ее и осторожно-осторожно приподнял крышку… Но этого оказалось достаточно: крошечная мышка выскочила из шкатулки, махнула хвостиком — и была такова.

— Ой, что же ты наделал?! Почему ты не успел захлопнуть крышку?! Что теперь с нами будет?! Теперь царь вынесет нам свой суровый приговор! — воскликнула женщина.

Однако Авиэзер сохранил присутствие духа и попытался успокоить жену.

— Будем надеяться на Господа! — сказал он. — Если Бог захочет, то смягчит сердце царя и тот не станет нас наказывать.

На следующий день в доме супругов снова появились царь Соломон с царицей Савской. Увидев их, женщина тут же разрыдалась и сказала:

— Господин мой царь! Прости нас, ибо мы не выполнили твоего приказания. Но это не я открыла твою шкатулку!

— Кто же осмелился сделать это, несмотря на мое предупреждение? — грозно сдвинул брови Соломон.

— Жена моя так молила меня открыть шкатулку, что я не выдержал и сделал это! — сказал Авиэзер. — Прости нас! Но если ты хочешь кого-то наказать, вот я перед тобою. Сделай со мной, что хочешь, но пощади мою супругу!

Посмотрел царь Соломон на царицу Савскую и сказал:

— Именно это я имел в виду, когда написал: «Мужа одного из тысячи нашел я, а женщины ни одной из всех этих не нашел я»…

***

Эфиопская версия легенды утверждает, что по прошествии нескольких месяцев, почувствовав, что она беременна, царица Савская засобиралась домой. На прощание царь Соломон подарил ей кольцо со своей руки и велел, если родится мальчик, прислать к нему сына вместе с этим кольцом.

Своего сына царица назвала Байне Лекхемом, и когда мальчик подрос, он стал донимать мать вопросами о том, кто его отец. Царица долго отнекивалась, но однажды рассказала сыну о своем романе с царем Соломоном и о его прощальном подарке. И когда Байне Лекхему исполнился 21 год, он отправился к отцу в Иерусалим, где и был с любовью принят Соломоном. Причем принц был так внешне похож на отца, что Соломон признал в нем сына еще прежде, чем тот протянул заветное кольцо. Байне Лекхем был помазан на царствование своей страной в Иерусалимском храме, после чего вернулся на родину. Однако, уезжая от гостеприимного отца, утверждает эта легенда, Байне Лекхем выкрал и взял с собой главную еврейскую святыню — Ковчег Завета — и доставил его в Эфиопию, а вместо него положил в Святая святых искусную копию.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.