О триумфе СМЕРША и его «Апостоле»
О триумфе СМЕРША и его «Апостоле»
Виктор Семёнович возглавил Управление особых отделов в самом начале войны, когда военная контрразведка только начинала вставать на ноги, решая порой абсолютно новые задачи методом проб и ошибок. Нередко он лично сам подбирал людей, создавая вокруг себя работоспособную команду, легко выдвигал тех, кто показывал хорошие результаты и, на его взгляд, был перспективен. Сам же Абакумов осваивал свою новую должность, учился вместе со своими подчинёнными. А ведь именно в годы Великой Отечественной войны военная контрразведка сделала огромный шаг вперёд.
Подчинённые Абакумова прежде всего отмечали в нём крепкую хватку. Начальник всегда требовал беспрекословного исполнения своих указаний и никогда не забывал о данных поручениях. Более того, он никогда не отказывался от принятого решения, твёрдо настаивая на своём. И ещё. Виктор Семёнович довольно часто на основе мельчайших деталей делал правильные выводы и принимал верные решения. Чутьё у него было развито неплохо. Основное внимание уделял розыскной работе, неплохо её знал. Был резким человеком и всех своих начальников отделов в центре, всех начальников управлений на фронтах жёстко держал в руках. Послаблений в работе от Абакумова ждать не приходилось.
По штатам центрального аппарата Управления особых отделов НКВД СССР, утверждённых 15 августа 1941 года и дополненных 24 января 1942 года, Абакумову полагалась три зама и секретариат. Управление состояло из оперативного отделения, следственной части и 8 отделов.
При Высшей школе НКВД СССР с 26 июня 1941 года начали функционировать курсы подготовки оперативных работников для особых отделов численностью 850 человек.
Всего по штатам Управления особых отделов числилось 387 человек. А в июне 1942 года их штатная численность составила 225 человек. Но зато у Абакумова стало 4 зама. Количество отделов увеличилось до 12.
После преобразования Управления особых отделов в Главное управление (ГУКР) СМЕРШ НКО СССР штат последнего составил уже 646 человек, предусматривавший должности четырёх заместителей начальника и его 16 помощников с аппаратом из 69 оперативных сотрудников на уровне начальников отделений, старших оперуполномоченных и помощников оперуполномоченных. Новое Положение определяло в составе ГУКР СМЕРШ НКО вместе с секретариатом 14 отделов.
Для подготовки и переподготовки оперативного состава органов СМЕРШ были организованы четыре постоянных школы (1-я Московская на 600 человек, 2-я Московская на 200 человек, Ташкентская на 300 человек, Хабаровская на 250 человек) и курсы с четырёхмесячным сроком обучения в городах Новосибирске (250 чел.) и Свердловске (250 чел.). Срок обучения в школах указал сам Сталин: от шести месяцев до девяти. В начале ноября 1943 года Новосибирские курсы по подготовке оперативного состава были организованы в школу (400 чел.). Ленинградские, Свердловские и Саратовские курсы приказами по ГУКР СМЕРШ НКО вскоре также стали школами.
Ф.Д. Бобков летом 1945 года был направлен в Ленинградскую школу контрразведки СМЕРШ. В своих мемуарах он вспоминает:
«Требования к слушателям в школе предъявлялись высокие, но мы и сами учились старательно, и не только по учебникам. И практические занятия, и теоретическую подготовку с нами проводили, широко используя документы и дела военной контрразведки. Разумеется, осваивался и опыт только что закончившейся войны.
Учиться было очень интересно. Мы знакомились с документами, связанными с разоблачением фашистской агентуры, действовавшей в нашем тылу, изучали методы заброски этой агентуры немецкими спецслужбами, подробно разбирали деятельность разведывательных и контрразведывательных органов, диверсионных и разведывательных школ, созданных немцами на оккупированной территории. Наряду с этим, конечно, штудировали операции по проникновению нашей разведки и контрразведки в немецкие спецслужбы, в диверсионные школы и штабы войск. Нужно было освоить весь этот годами накопленный опыт, ведь работа в контрразведке потребует очень серьёзной профессиональной подготовки».
Другой ветеран госбезопасности, Б.В. Гераскин, в своей книге «За семью печатями» пишет:
«Приоритет органы СМЕРШ — к чему обязывало их назначение — отдавали борьбе со шпионажем. В поиске и обезвреживании многочисленных вражеских агентов, наряду с традиционными методами, успешно применялись радиоигры с использованием радиостанций захваченной немецкой агентуры. Также активно велась работа по проникновению в разведшколы и карательные органы гитлеровцев. Широкий фронт приобрели розыскные мероприятия, в частности создание оперативных групп из сотрудников с включением в них в качестве опознавателей немецких агентов, явившихся с повинной. Действуя на вокзалах, базарах, контрольно-пропускных и продовольственных пунктах, в других местах скопления людей, агенты вели поиск и опознание предателей, известных им по совместной учёбе в разведшколах и пребыванию в спецлагерях. Аппарат главка буквально по крупицам собирал информацию о разыскиваемой агентуре, тщательно анализировал её и оперативно издавал ориентировки для подчинённых органов.
Активно решались и другие задачи, поставленные перед органами СМЕРШ: борьба с террором, предательством и дезертирством, дезинформирование вражеских спецслужб и вермахта, контрразведывательная защита наступательных и оборонительных операций фронтов и армий».
Контрразведчикам B.C. Абакумова противостоял серьёзный, если не сказать, коварный противник. По данным историков, только на Восточном фронте действовало более 130 разведывательных, диверсионных и контрразведывательных команд СД и абвера, функционировало около 60 школ, где готовили агентуру для заброски в тыл Красной Армии.
Германский военный разведывательный и контрразведывательный орган абвер («отпор», «защита», «оборона») был образован в 1919 году на правах отдела военного министерства как контрразведывательный орган рейхсвера.
С 1935 года абвер возглавил Канарис Фридрих Вильгельм (1887–1945). Он стал пятым и предпоследним главой этого органа. Сорока восьмилетний адмирал родился в семье директора металлургического завода. В Первую мировую служил на крейсере «Дрезден» обер-лейтенантом. И кто знает, кем бы он стал, если бы не цепь случайностей. В декабре 1914 года германская эскадра была уничтожена превосходящими британскими силами у Фолклендских островов.
Лишь одному крейсеру «Дрезден» удалось спрятаться в бухтах Огненной Земли. Но оставшись без топлива и запасов продовольствия, крейсер бросил якорь в чилийских территориальных водах, где внезапно появился крейсер «Глазго» и открыл по нему огонь из всех орудий.
Тогда было принято решение затопить корабль. Раненых чилийские власти эвакуировали в Вальпараисо, а остальных матросов и офицеров интернировали на острове Кириквина.
На этом острове Канарис в совершенстве изучил испанский язык и осенью 1915 года, выдавая себя за чилийца, сбежал с острова. Путешествие из юго-западной части Южной Америки в Европу заставило сделать будущего шефа абвера невозможное — проделать путь пешком или на лошади в 1200 километров. В Аргентине Канарис сделал себе документы на имя чилийского вдовца Рида и под этим именем на пароходе «Фризия» отправился в Роттердам. Во время плавания в разговорах с англичанами он усовершенствовал свои знания английского.
Разведработой Канарис занялся с лета 1916 года в Мадриде — помощником германского военно-морского атташе, капитана III ранга фон Крона. В испанских портах он выступал в качестве чилийца Рида Розаса и вербовал агентов для наблюдения за движением судов. Кроме того, в его работу входил поиск капитанов судов и коммерсантов, готовых снабжать запасами продовольствия германские базы подводных лодок. При этом он рвался на фронт, разрываясь между морем и разведкой, пока его рапорт не удовлетворили.
Однако ему снова потребовалось проделать невероятное путешествие через Южную Францию и Северную Италию в Швейцарию. Но случилось непредвиденное. При выезде из Италии в Швейцарию Рида Розаса вместе со спутниками арестовали. Это стоило Канарису нескольких недель заключения в ожидании военно-полевого суда. Вскоре через влиятельных лиц и по дипломатическим каналам в Италию поступили сообщения, подтверждающие личность Рида Розаса. Тогда будущего адмирала вместе с испанским священником на испанском грузовом судне отправили через Марсель из Генуи в Картахену, с надеждой, что французская контрразведка разоблачит чилийца Рида Розаса в шпионаже на Германию. Поэтому Канарису ничего не оставалось, как открыться капитану судна и уговорить его не заходить в Марсель. Капитан согласился. В Картахене немецкой подводной лодке только с третьей попытки удалось взять Канариса на борт на рейде порта.
После благополучного возвращения Канариса перевели в подводный флот, а через несколько месяцев стажировки он стал преподавать в школе подводного плавания. В 1918 году его назначили командиром подводной лодки, а в 1922 году Канарис служил старшим офицером на крейсере «Берлин». И всё-таки пути Господни вновь привели его в разведку.
В 1938 году на базе контрразведки рейхсвера было создано управление абвер-заграница при штабе Верховного Главнокомандования вооружённых сил (ОКВ). Управление состояло из отделов:
абвер I занимался сбором развединформации об иностранных армиях и флотах, подготовкой агентов-радистов, радиоперехватом, изготовлением документов прикрытия и оперативной техники;
абвер II — подготовкой диверсионно-террористической агентуры и заброской её в тыл противника, разработкой и изготовлением средств террора и диверсий, организацией диверсионных и террористических актов, организацией национальных легионов, созданием из немцев, проживающих на территориях стран-противников, спецформирований для захвата стратегически важных объектов. В распоряжении абвера-II находились специальные воинские формирования: дивизия «Бранденбург-800» и полк «Курфюст»;
абвер III — контрразведывательной работой в вооружённых силах Германии, военно-административных и военно-хозяйственных учреждениях и на объектах оборонного значения;
Иностранный отдел абвер-заграница — изучением экономики и внешней и внутренней политики иностранных государств на основе сведений, получаемых от военных атташе, МИДа и других официальных учреждений за границей; разработкой вопросов взаимодействия германской армии с армиями других стран; изучением международной печати и радиовещания;
Центральный отдел — комплектованием кадрами; обеспечением материальными и финансовыми средствами, разработкой мобилизационных планов органов абвера на военное время.
Абверштелле являлись основными звеньями абвера и вели практическую контрразведывательную и диверсионную работу против СССР при каждом военном округе. Они подчинялись соответствующим отделам управления абвер-заграница и согласовывали свою работу с (отделами «1-Ц») разведотделами штабов военных округов.
В оккупированных областях Советского Союза были организованы четыре территориальных органа абвера: абверштелле — Украина, абверштелле — Юг Украины, абверштелле — Крым, которые выявляли агентуру советской разведки и контрразведки, а также лиц, враждебно относившихся к фашистской Германии, вели борьбу с партизанами и готовили своих агентов для фронтовых команд армии. В занятых вермахтом крупных городах создавались местные отделения контрразведки — абвернебенштелле (АНСТ), а в небольших городах, расположенных недалеко от границы и удобных для заброски агентуры, размещались их филиалы — Лусенштелле.
В июне 1941 года в целях ведения разведывательно-диверсионной и контрразведывательной работы против Советского Союза был создан специальный орган Управление абвер-заграница — штаб «Валли». Он подчинялся соответствующим отделам Управления абвер-заграница и отделу по изучению иностранных армий ОКВ Восточного фронта. Несколько слов и об этом отделе.
Отдел «Иностранные армии Востока» решал задачи по изучению положения дел в Красной Армии. С 1 апреля 1942 года его возглавил генерал Райнхард Гелен. Первая группа занималась вопросами еженедельной оценки сил противника и положением его войск. Вторая группа оценивала перспективы положения, анализируя поступившую информацию и дополняя её материалами из других источников. Третья группа с помощью специалистов по России занималась переводом документов. В результате достигнутого соглашения между Канарисом и Геленом была выработана следующая схема прохождения развединформации: все подразделения войсковой разведки, проводившие операции в полосе действий армии, докладывали об их результатах в её разведотдел и одновременно в разведотдел группы армий. Оттуда она направлялась в службу «1-Ц» и параллельно — штабу «Валли I». Из штаба «Валли I» в отдел «Иностранные армии Востока». При этом абвер получал копии всех документов, переданных в отдел Гелена. Начальником штаба «Валли» являлся подполковник Гейнц Шмалыплегер.
Первый отдел руководил военной и экономической разведкой на советско-германском фронте. В его подчинении находились разведкоманды и группы, приданные штабам армейских группировок и армий для ведения разведывательной работы на соответствующих участках фронта, а также команда и группы экономической разведки, проводившие сбор разведданных в лагерях военнопленных;
Второй отдел занимался абверкомандами и абвергруппами по проведению диверсионной и террористической работы в частях и в тылу Красной Армии;
Третий отдел — контрразведывательной деятельностью подчинённых ему абверкоманд и абвергрупп по борьбе с советскими разведчиками, партизанами, антифашистами на оккупированной территории, в зоне фронтовых, армейских, корпусных и дивизионных тылов.
Штабу «Валли» также подчинялись две разведшколы с филиалом и авиаотряд (4–6 самолётов).
В марте 1942 года при штабе «Валли» сформировали специальный контрразведывательный орган «зондерштаб-Р». Это отделение проводило агентурную работу по выявлению партизанских отрядов, антифашистских организаций и групп в тылу немецкой армии. С 1943 года им была развёрнута работа по агентурной разведке в тылах советских войск.
Первый отдел вёл разведывательную работу, второй отдел занимался контрразведкой, третий — пропагандой с целью разложения партизанских отрядов и четвёртый отдел — административно-хозяйственной работой.
Возглавил «зондерштаб-Р» Борис Алексеевич Смысловский.
В марте 1942 года Главным управлением имперской безопасности Германии был создан специальный разведывательно-диверсионный орган для подрывной деятельности по политическому разложению советского тыла — «Предприятие Цеппелин».
В своей работе «Цеппелин» взаимодействовал с абвером, командованием вермахта и с имперским министерством по делам оккупированных восточных областей.
Подчинённый VI управлению РСХА на правах особого подразделения, VI Цеп входит в группу (отдел) VI Ц, проводившую политическую разведку против СССР и стран Ближнего Востока. Штаб «Цеппелина» состоял из аппарата начальника органа и трёх отделов: «Цеп-1» занимался комплектованием, оперативным руководством и снабжением; «Цеп-2» — обучением агентуры; «Цеп-3» — обработкой всех материалов о деятельности особых лагерей, фронтовых команд и агентуры, переброшенной в тыловые районы. В своей работе «Цеппелин» руководствовался «Планом действия по политическому разложению Советского Союза».
Сам по себе механизм взаимодействия между гестапо, службой безопасности и абвером был определён в документе под названием «Десять заповедей сотрудничества» (1936 г.), где следовало чёткое разграничение их полномочий. Военная разведка в странах противника оставалась в ведении абвера, а сфера контршпионажа только в основном принадлежала абверу, при том что само понятие было несколько размыто в подписанном соглашении. В ведении абвера находилась подготовка скрытого боевого применения на случай войны (разведывательно-диверсионные операции).
Тайной государственной полиции принадлежало оперативное расследование всех тяжких государственных преступлений и добывание политической информации из-за границы, в особенности из стран, враждебных Германии.
В 1938 году была проведена очередная реорганизация службы внешней разведки СД в Шестое управление ГУИБ, которое летом 1941 года возглавлял Вальтер Шелленберг. А менее чем через год было заключено ещё одно соглашение между СД и абвером по типу «десяти заповедей». Но это уже была программа Шелленберга, который, по воспоминаниям Гелена, «добросовестно сотрудничал с представителями Канариса в рамках соглашения, заключённого между управлением военной разведки и контрразведки и полицейскими службами. Однако положение изменилось, как только Шелленберг стал начальником внешней разведки службы безопасности».
«К концу февраля 1942 г. положение адмирала Канариса уже более не было прочным, — писал в своих мемуарах Шелленберг. — Об этом не могли не знать его друзья и подчинённые, но я-то знал, что Гитлер серьёзно обдумывал вопрос о том, как от него отделаться». И действительно, Гитлера не устраивал начальник абвера по многим показателям. Так план Гитлера изобрести безупречный повод (операцию) для нападения на Польшу и порученный Гейндриху и адмиралу Канарису только у последнего вызвал отвращение. Адмирал всё же сумел уклониться от его выполнения. Со временем он культурно отказался от задания фюрера — убить Черчилля и точно так же проигнорировал его приказ о розыске бежавшего французского генерала Жиро Анри — верховного комиссара Франции в Северной Африке. По утверждению Гелена, «Канарис решительно отвергал политические убийства. Его глубокая религиозная убеждённость абсолютно запрещала ему даже думать о подобной возможности». Адмирал не на шутку был обеспокоен приближавшейся войной с Россией.
Шелленберг вспоминал: «Он резко критиковал руководителей вермахта, которые несмотря на прекрасную осведомлённость, были настолько безответственны и неумны, что поддерживали такого человека, как Гитлер, с его затеей закончить русскую кампанию в течение трёх месяцев. Канарис не разделял и точку зрения фюрера и не мог понять, как такие генералы, как Браухич, Кейтель и Йодль, могли быть столь благодушными, оторвавшимися от жизни оптимистами. Однако возражать было бесполезно».
Генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель как-то сказал ему:
«Мой дорогой Канарис, может быть, вы понимаете что-либо в делах военной разведки, но вы моряк, и вам не следует пытаться давать нам уроки стратегического и политического планирования».
Помощник адмирала Оскар Райле так охарактеризовал своего шефа:
«В свои 38 лет у него были уже белые как снег волосы. Поэтому офицеры абвера между собой очень скоро стали называть адмирала "старик" или "седовласый". Но опыт и необыкновенная судьба сделали Канариса прежде всего чрезвычайно молчаливым, одним из тех, кто проявлял искреннее участие ко всем страдающим и нуждающимся, кто многое знал о добре, зле и несбыточном. Такие люди предпочитают промолчать, нежели держаться опрометчиво или даже нескромно. Болтунов и бахвалов он на дух не переносил. Но при этом в обществе не был некомпанейским человеком. Правда, Канарис с удовольствием слушал, но если он что-то говорил после того, как присутствующие долго и пространно рассуждали о каком-либо предмете, то нередко, к их удивлению, обнаруживалось, как внимательно он следил за обсуждением и к каким глубоким выводам приходил».
Ещё в 1935 году адмирал создал совершенно новое направление абвера — контршпионаж… Гелена, как и многих других уважавших начальника абвера офицеров, наряду с религиозностью и верностью офицерской чести, сильнее всего поражала фундаментальная образованность Канариса. Явление редкое среди высших офицеров вермахта. По мнению Гелена, Канарис обладал способностью разбираться во взаимосвязях мирового масштаба: «С этим было связано и его тонкое восприятие развития политических событий, которые он довольно часто пересказывал с поразительной точностью».
Одним из недостатков абвера во Второй мировой войне было отсутствие отдела, который проводил бы анализ и оценку поступающей разведывательной информации. В своей книге Гелен по этому поводу делает следующий вывод: «В результате отсутствия постоянного и систематического анализа с использованием всех имевшихся в управлении материалов агентурные сообщения оценивались слишком высоко».
А ведь сам Канарис был прекрасным аналитиком, но он не мог в одиночку заниматься этой работой. Но самой серьёзной проблемой для Канариса и его организации оказалась борьба службы безопасности (СД) за лидерство, так как адмиралу приходилось постоянно противодействовать этим разведывательным операциям, нередко носившим печать спешки и дилетантства. По мнению Гелена, «он находился в положении обороняющейся стороны, поскольку не имел поддержки со стороны Верховного Главнокомандования вермахта».
В 1942 году Канарис настойчиво предупреждал Гелена о коварстве шефа внешней разведки Шелленберга. Считается, что он «разгадал намерение Гиммлера и его помощников прибрать абвер к своим рукам».
В воскресный вечер августа 1944 года Вальтер Шелленберг получил приказ от обергруппенфюрера СС Мюллера выехать к Канарису и сообщить, что он арестован. Затем увезти его в Фюрстенберг и не возвращаться с ним в Берлин, пока всё не будет выяснено.
А начинался закат карьеры адмирала гораздо раньше. В феврале 1944 года Канариса отстранили от работы после того, как агент абвера Фермерен из Турции бежал в Каир. Гитлер был взбешён. Он велел передать Канарису: «Фюрер в связи с инцидентом с Фермереном распорядился, чтобы абвер был переподчинён Главному управлению имперской безопасности». Но потом был заговор 20 июля 1944 года, который расследовали Мюллер и Кальтенбруннер.
Когда Шелленберг приехал в Берлин-Шлахтензее, Канарис сам открыл ему дверь. Они разговаривали наедине, и шеф политической разведки изложил ему суть дела и характер своего задания.
— Очень жаль, — ответил адмирал, — что нам приходится прощаться в такой обстановке. Однако мы это преодолеем. Обещайте мне честно, что в течение ближайших трёх дней вы обеспечите мне возможность побеседовать с Гиммлером лично. Все прочие — Кальтенбрунер и Мюллер — это просто грязные палачи, жаждущие моей крови.
Как оказалось, в сейфе одного из служебных кабинетов Канариса были найдены две курьерские сумки с компрометирующими документами. Тем не менее его не казнили, а отправили в концлагерь Флоссенбург в Баварии. Лишь в апреле 1945 г. Гитлер отдал приказ о казни адмирала.
Вальтер Шелленберг принял управление военной разведки, функции которого были разделены между 4-м и 6-м управлениями РСХА.
Первый и второй отделы были слиты в «службу МИЛ» (РСХА), третий отдел в сокращённом виде сохранял для вермахта некоторое число специалистов по охране военных тайн, а четвёртый отдел и отдел управления были расформированы.
Как написал Оскар Райле, «дело всей жизни адмирала Канариса было бездумным образом разрушено в ущерб рейху». Но именно такого противника победил СМЕРШ под руководством B.C. Абакумова.
Как отмечается авторами книги СМЕРШ, «только после победы советских войск под Москвой, а затем под Сталинградом возросла активность особых отделов НКВД СССР в борьбе со специальными службами противника. Постепенно складывалась система сбора оперативных данных о немецких разведорганах, их структуре, дислокации и личном составе, о методах их подрывной и шпионской работы, об экипировке и маскировке. Налаживалась и зафронтовая работа особистов».
Например, к середине лета 1942 года НКВД СССР было учтено 36 школ германской военной разведки, функционировавших на временно оккупированной немецко-фашистскими захватчиками территории, и получены данные на 1500 разведчиков и диверсантов из числа военнопленных. На немецкой стороне считали успехом, если из 10 завербованных в спешке агентов хотя бы один выполнял порученное задание. Однако массовая заброска в советский тыл практически необученной и непроверенной агентуры не достигла цели.
Например, в феврале 1943 года в городе Малоархангельске был задержан подозрительный гражданин «Н». Он выглядел душевнобольным, его речь была бессвязной, поведение нестандартным, а неряшливая одежда — вызывающей. «Душевнобольной» «Н» каждый день бродил по городу и его окрестностям, частенько появляясь в районах расположения воинских частей. Чем и привлёк к себе внимание контрразведчиков. Проверив документы, они ничего подозрительного не обнаружили, так как те подтвердили его недееспособность и были в полном порядке. Однако оперативную проверку всё же решили продолжить. «Блаженного» отпустили, и, что удивительно, в подвале разрушенного дома, куда тот «привёл» «смершевцев», были обнаружены портативная радиостанция типа «север», револьвер «наган», продукты и деньги в сумме 9225 рублей. Достоянием контрразведчиков стали шифры и расписание сеансов радиосвязи.
«Душевнобольным» оказался агент-маршрутник (радист) Деев, он же Фомин 1919 г. р., уроженец Орловской области. Он закончил Орловскую школу разведчиков и по заданию начальника школы был оставлен в г. Малоархангельске после отступления немецких войск. Для лучшего легального проживания и передвижения агента снабдили справкой эвакогоспиталя и метрической выпиской на имя Машенина Сергея Петровича.
По свидетельству документов, в 1941–1944 годах особыми отделами НКВД СССР и ГУКР СМЕРШ НКО СССР от 55 до 65 % всех вражеских агентов были выявлены и разоблачены непосредственно в зоне боевых действий. В 1945 году этот показатель достиг 88 %. Причём, «если в 1941 г. на прифронтовую зону приходилось около 45 % от общего количества разоблачённых органами военной контрразведки агентов фашистских спецслужб, то в 1943 г. эта цифра возросла до 55 %». Только в период подготовки и в ходе Курской битвы контрразведчиками Западного, Брянского, Центрального и Воронежского фронтов было обезврежено более 1500 немецких агентов и диверсантов. Контрразведчики Центрального фронта в июне и в июле 1943 г. обезвредили пятнадцать разведывательно-диверсионных групп противника. Некоторые из них были предназначены для нападения на штаб фронта и совершения террористического акта в отношении командующего фронтом генерала армии К.К. Рокоссовского.
«К лету 1943 года реорганизация и основные кадровые назначения по органам контрразведки СМЕРШ практически были осуществлены, — рассказывает доктор юридических наук В. Христофоров. — Они совпали с периодом, когда после зимнего наступления 1942/1943 года по войскам Красной Армии был отдан приказ о переходе к обороне, закреплении на достигнутых рубежах, накапливании и перегруппировке сил и средств для дальнейших наступательных действий на советско-германском фронте.
Немцы, со своей стороны, также принимали меры по переброске войск и техники на восток из Западной Европы и Африки, а после мощного и успешного контрудара южнее Харькова в феврале-марте 1943 года заняли прочную оборону и готовились к решающему сражению на так называемом Курском выступе. Армии вермахта пополнились не только людьми, но и новыми типами бронетанковой техники и самолётов. Гитлеровские войска по-прежнему представляли собою грозную силу.
В Курской битве советская разведка и контрразведка сыграли чрезвычайно важную роль. Им удалось не только заблаговременно обнаружить подготовку немцами наступления на курском направлении, но и определить место и срок проведения операции. Располагая всеобъемлющей информацией о планах противника, советское командование на Курской дуге выбрало тактику "преднамеренной обороны" с последующим переходом в контрнаступление. В соответствии с этой задачей перед спецслужбами СССР была поставлена цель усиления дезинформационных мероприятий для того, чтобы скрыть подготовку советской наступательной операции. Для достижения этой цели военные контрразведчики активно использовали радиоигры, выходя в эфир с радиостанций, захваченных у агентов врага.
В результате сражения под Курском и Белгородом была сорвана попытка широкомасштабного наступления вермахта».
К слову сказать, радиоэфир осваивался спецслужбами воюющих государств в годы Второй мировой войны. Поэтому радиоигры с разведкой противника стали новейшим направлением в их деятельности, основной задачей которых были систематические передачи противостоящему противнику ложной информации, с одной стороны, а с другой, благодаря радиоиграм органы военной контрразведки поддерживали у противника уверенность в том, что заброшенные им разведгруппы работают вполне активно. Это, безусловно, останавливало их от дальнейших действий.
Для проведения радиоигр использовались вражеские агенты, захваченные вместе с портативными коротковолновыми приёмопередающими рациями.
И те агенты, которые обычно шли на сотрудничество, работая под контролем, систематически передавали противнику ложную информацию. С весны 1943 года все радиоигры, кроме игр «Монастырь», «Курьеры» и «Березина», находились в ведении ГУКР СМЕРШ. Как подчёркивает Ю. Ленчевский, «в годы войны 152 радиостанции снабжали разведслужбы Германии дезинформацией, побуждая их к активному развитию якобы благоприятно складывающейся оперативной ситуации. Около 500 хорошо подготовленных агентов противника, значительное количество вооружения, радиосредств, денег и продовольствия попали в руки чекистов благодаря умелому ведению радиоигр».
По мнению В.Н. Степакова, автора книги «Нарком СМЕРШа», «…главная роль в успешных радиоиграх принадлежала Виктору Семёновичу Абакумову. Именно он пошёл против существовавшего тогда уголовного законодательства, трактовавшего, что согласие советского человека на сотрудничество с иностранной разведкой — уже измена. Абакумов освобождал явившихся с повинной немецких агентов от уголовного наказания, что резко поднимало эффективность борьбы с абвером».
Исследователи Б. Сыромятников и Н. Поросков считают, что «Абакумов опередил время: только в 1960 г. Верховный Совет СССР принял дополнение к статье 1 Закона об уголовной ответственности за государственные преступления — не подлежит уголовной ответственности гражданин, завербованный иностранной разведкой, если он во исполнение преступного задания никаких действий не совершил и добровольно заявил органам власти о своей связи с иностранной разведкой».
В сентябре 1943 года с учётом накопленного опыта военной контрразведкой за первые два года войны была разработана «Инструкция по организации розыска агентуры разведки противника». Согласно этому документу розыску подлежали «все без исключения агенты разведки противника, и в первую очередь агенты, уже переброшенные на нашу сторону или намеченные к выброске на ближайшее время».
Основанием для объявления в оперативный розыск того или иного лица как агента вражеской разведки являлись: показания арестованных и разоблачённых агентов разведки противника; заявление и показания свидетелей; показания военнопленных из числа бывших официальных сотрудников противника; сообщения зафронтовой агентуры и других агентов советских органов госбезопасности; списки и другие документальные материалы на агентуру, захваченные у разведывательных органов противника. На каждого вражеского агента (если имелась возможность провести мероприятия по активному розыску) заводилось розыскное дело.
При получении информации о вражеских агентах в отделах контрразведки СМЕРШ действующей армии начинались оперативно-розыскные мероприятия. По всем розыскным ориентировкам и бюллетеням органы контрразведки СМЕРШ систематически проводили проверку личного состава штабов воинских соединений и частей, всех военнослужащих запасных полков, а также лиц, поступивших на фильтрационные пункты, в лагеря, бежавших из плена и вышедших из окружения.
При организации органами СМЕРШ оперативного розыска большое значение имела тактика использования агентов-розыскников, агентов-опознавателей и агентов-маршрутников.
Агенты-розыскники действовали в местах большого скопления военнослужащих. Агенты-опознаватели подбирались из числа разоблачённых или явившихся с повинной вражеских разведчиков и диверсантов, хорошо знавших в лицо готовившихся к переброске либо уже действовавших в советском тылу немецких агентов.
Получила распространение и практика создания в прифронтовой полосе оперативно-розыскных групп (3–4 человека: оперативный работник, перевербованный агент разведки противника, разведчик наружного наблюдения или младший командир из роты охраны особого отдела).
В мае 1943 года в свет вышел первый сборник «Материалов по распознаванию "поддельных документов"». В нём впервые были систематизированы уловки противника по подделке фиктивных документов. Таким образом, систематически обобщался опыт разоблачения агентуры противника. В сентябре 1943 года вышел второй сборник, посвящённый описанию печатей и штампов, используемых противником для «освящения» тех же фальшивок. А вскоре и третий. По материалам сборников были подготовлены «Краткие карманные справочники по проверке документов», которые получили и сотрудники СМЕРШа.
С целью разоблачения агентуры противника в июле 1944 года был выпущен специальный сборник «Материалов по распознаванию поддельных орденов и медалей СССР, изготовляемых немецкой разведкой».
Одним из розыскников военной контрразведки в годы войны был Борис Сыромятников. В интервью Евгению Жирнову он поведал много интересного:
«— Как вы стали розыскником, Борис Александрович?
— В сорок первом году, сразу после начала войны, я добровольцем ушёл на фронт и стал политбойцом. Это была специальная категория военнослужащих, предназначенная, как нам говорили, для цементирования наших отступавших войск. Одеты мы были в офицерскую форму — даже бриджи у нас были командирские — синие, но никаких званий не имели. Нас направили на Западный фронт, и практически с ходу мы оказались в бою. Наш полк остановил немцев. Но две трети ребят из нашей группы политбойцов в этом бою погибли. 9 августа 1941 года в бою под Каменкой меня ранило. Потом был госпиталь, запасной полк. И оттуда, уже в сорок втором, как человека с незаконченным высшим образованием и к тому же неплохо знающего немецкий язык, меня направили на учёбу в Высшую школу НКВД. А после её окончания в январе 1943 года — во фронтовые органы контрразведки.
— И много шпионов вы поймали?
— Полагаю, что столько, сколько попало в поле моего зрения, — двоих. Особенно запомнился забрасывавшийся не в первый раз немецкий агент-диверсант Георгий Гаркуша. Его разыскивал СМЕРШ и другие органы госбезопасности. К нам в полк он попал с пополнением под фамилией Соколов. По деталям его поведения я заподозрил неладное, у него при чисто украинской внешности была русская фамилия. Он ни с кем не переписывался. Мне удалось установить его подлинную фамилию. Затем я проверил его по ориентировкам розыска и убедился, что он известен как агент диверсионного органа "Бранденбург-800".
Полк, в котором я был контрразведчиком, дошёл до Берлина, до самого Рейхстага. Меня включили в группу розыска работников немецкой разведки. Мы размещались в элитном районе Берлина — Далеме. Там жили крупные промышленники, банкиры, учёные и многие высшие нацистские чины. Часть из них ушла на Запад, другие затаились. Но я понял, что практически со дня на день оставшиеся бонзы побегут к американцам и англичанам. Я прикинул, по каким маршрутам они могут уйти из Далема, взял из отдела контрразведки взвод охраны, потом ещё десяток бойцов полка и устроил засады.
Попалось около сорока человек. И каждый из них был большой шишкой. Среди задержанных оказались несколько крупных инженеров, адмирал, заместитель имперского министра Шахта и один разведчик. Самое главное было использовать фактор внезапности — допросить их, пока они не оправились от шока. И в этом состоянии они рассказывали много интересного вообще и для нашего розыска в частности: кто ещё успел сбежать, где скрывается.
Позднее, уже будучи работником розыскного отдела контрразведки 1-й танковой армии, я задержал шесть сотрудников центрального аппарата немецкой военной разведки — абвера. Они дали сведения о других своих коллегах, но результаты дальнейшего поиска были неутешительными. Большинство немецких разведчиков заблаговременно перебрались под крыло наших англо-американских союзников.
— А картотеку немецкой агентуры вы искали?
— А как же! И оказалось, что она была уничтожена. Но два сотрудника абвера втайне друг от друга и начальства пересняли данные на агентуру. Мы начали их поиск, но слишком поздно. Я установил, что начальник отдела абвер-картай Хюбнер передал свою фильмотеку американцам в местечке Пробст-Целла в Тюрингии. Конечно, предварительно выговорив условия службы у новых хозяев. Американцы получили и второй комплект плёнок. Нам достался, можно сказать, утешительный приз — сотрудница абвера София Луиза Норвольт-Гаупт. Она установила контакты с французской разведкой, но не успела сбежать. Эта дама имела феноменальную память и дала нам сведения о сотрудниках и агентах абвера. Вот после этой операции меня и перевели на службу в розыскной отдел управления СМЕРШ советских оккупационных войск в Германии.
— И кого вы искали?
— Агентов недавних союзников — англичан и американцев. Они тысячами вербовали немцев и отправляли их в нашу зону оккупации. Мне пришлось заниматься английской агентурной сетью на урановых рудниках в Тюрингии — на принадлежавшем СССР АО «Висмут». Мы получили данные о том, что совершенно секретная информация о работе «Висмута» уходит на Запад, и начали поиск. Практически ничего сложного тут не было. Выявили подозрительных, допросили. Один из них признался в работе на англичан. И назвал тех английских агентов, которых знал. Те, в свою очередь, назвали других. Так за несколько дней вся сеть была обезврежена. И руководство после этого успеха предложило мне перейти в следственный отдел. Но я категорически отказался.
Слишком хорошо знал о том, что у большинства следователей карьера заканчивается трагически. А в сентябре 1950 года меня перевели в розыскной отдел нашего главка…
— И вы получили доступ к знаменитой "Розыскной книге СМЕРШ"?
— Доступ к ней я имел по мере необходимости и во время войны, и работая в Германии. Вокруг неё витает ореол таинственности, но это были просто алфавитные списки агентов иностранных разведок и изменников разного рода. Установочные данные и описания совершённых ими деяний. По мере накопления изменений — кого-то находили, на кого-то получали дополнительные данные — книга переиздавалась. Читать "Розыскную книгу" было интересней, чем любой детектив.
— Например?
— Помню, там были данные на командира боевого корабля Балтийского флота, который вместе со своим старшим помощником застрелил старшего оперуполномоченного, увёл свой корабль к немцам и сдался в плен. Помню, там были данные и на брата Александра Твардовского — Ивана. О том, что, попав в плен к финнам, он стал агентом финской разведки, перебрасывался в наш тыл и имел за это финские и немецкие награды».
Летом 1943 года в Управлениях СМЕРШ Брянского и Центрального фронтов впервые в оперативной практике была разработана и проведена уникальная по-своему операция под названием «Инсценировка "Измена Родине"».
Так, 19 июня Абакумову доложили из управления контрразведки СМЕРШ Брянского фронта об итогах оперативно-чекистских мероприятий под кодовым названием «Измена Родине»:
«В мае с.г. наиболее поражёнными изменой Родине были 415-я и 356-я сд 61-й армии и 5-я сд 63-й армии, из которых перешли к противнику 23 военнослужащих. Одной из наиболее эффективных мер борьбы с изменниками Родине, в числе других, было проведение операций по инсценированию под видом групповых сдач в плен к противнику военнослужащих, которые проводились по инициативе Управления контрразведки СМЕРШ фронтов под руководством опытных оперативных работников, отделов контрразведки армии.
Операции происходили 2 и 3 июня с.г. на участках 415-й и 356-й сд с задачей: под видом сдачи в плен наших военнослужащих сблизиться с немцами, забросать их гранатами, что бы противник в будущем каждый переход на его сторону группы или одиночек изменников встречал огнём и уничтожал.
Для проведения операции были отобраны и тщательно проверены три группы военнослужащих 415-й и 356-й сд. В каждую группу входили 4 человека.
В 415-й сд одна группа состояла из разведчиков дивизии, вторая — из штафников.
В 356-й сд создана одна группа из разведчиков дивизии <…>.
После подбора группы были отведены в тыл дивизии, где проходили под руководством опытных командиров специальную подготовку.
При подготовке особое внимание было обращено на умение участвующих в операции эффективно забросать немцев гранатами и быстро скрыться после выполнения её. Подготовка осуществлялась на местности, аналогичной предполагаемым районам действия <…>.
Одновременно были намечены конкретные места действия групп, подготовлены планы действия и расчёты артиллерийского и миномётного огня для поддержки групп во время операции.
Места для операции групп были выбраны там, где имелись случаи групповых переходов линии фронта изменниками Родине. 2 июня 1943 г. в районе обороны действовали первая и вторая (группы), 3 июня с.г. в районе обороны 356-й сд действовала третья группа.
Операция первой группы (разведчики) 415-й сд
2 июня с.г. в 4.00 группа после сосредоточения на исходном рубеже подползла к немецкому проволочному заграждению, встала и, подняв руки, начала искать проход в проволочном заграждении. Немцы сразу же заметили идущих и стали их звать к себе. Три немца во главе с офицером вышли навстречу разведчикам, сблизившись с группой у проволочного заграждения на 30 м. Разведчики забросали подошедших немцев гранатами, уничтожив три немца, без потерь вернулись обратно.
Отход группы под держивался огнём из всех видов оружия.
Операция второй группы 415-й сд (штрафники)
2 июня с.г. в 3.00 группа сосредоточилась на исходном рубеже в 100 м от противника, недалеко от нашего проволочного заграждения.
В 4.00 двумя партиями по два человека, с поднятыми руками, пошли к проволочному заграждению, один из первых держал в руках белый лист бумаги, означавший немецкую листовку.
При входе к проволочному заграждению немцев группа увидела двух немецких солдат, которые начали указывать место прохода через заграждение.
Группа, пройдя немецкое проволочное заграждение, заметила, что от последнего к немецким траншеям идут два хода сообщения и в траншеях группу ожидают около 20 немецких солдат. При подходе к скоплению немцев на 30 м группа забросала немецких солдат гранатами. И после использования всего запаса гранат, под прикрытием артиллерийского и миномётного огня, отошла в наши окопы. При отходе два человека из группы получили лёгкое ранение, и сейчас находятся встрою.
Операция третьей группы 356-й сд (разведчики)
3 июня с.г. в 3.00 группа вышла с исходного рубежа и дошла до проволочного заграждения немцев, где была встречена одним немецким солдатом, который их остановил словом: "хальт".
Когда старший группы назвал пароль для перехода — "штыки в землю", немец стал показывать дорогу к проходу, находясь от группы в 20 м.
В это время он был забросан гранатами, а группа вернулась в свои траншеи. По группе был открыт противником огонь, однако никто из неё ранен не был.
Все группы поставленные перед ними задачи выполнили отлично, никаких происшествий за время операций не случилось.
Поставлен вопрос перед военным советом 61-й армии о награждении участников операции, а также о снятии судимости с группы красноармейцев штрафной роты 415-й сд…»
Не менее успешной оказалась работа СМЕРШ по централизации зафронтовой деятельности, которая очень скоро дала положительные результаты. Только за первые десять месяцев с момента образования Главного управления контрразведки в германские разведорганы и школы были внедрены 75 агентов, а 38 из них, успешно выполнив поставленные задачи, возвратились к своим.
По обобщённым данным, зафронтовые агенты представили сведения на 359 официальных сотрудников германской военной разведки и 978 выявленных шпионов и диверсантов, подготавливаемых для переброски в расположение частей Красной Армии. Впоследствии 176 вражеских разведчиков противника были арестованы органами СМЕРШ. Кроме того, 85 агентов немецких спецслужб явились с повинной, а пятеро завербованных сотрудников германской разведки оставались работать в своих разведподразделениях по заданию советской контрразведки.
С сентября 1943 года по май 1944 года в тыл противника были переброшены 345 зафронтовых агентов, в том числе 50 перевербованных германских разведчиков. Из них вернулись после выполнения задания 102. В разведорганы внедрились 57, из них 31 вернулся, остались выполнять задания СМЕРШ 26 агентов.
В ходе операций были перевербованы 69 германских разведчиков, из них в советские органы госбезопасности явились 29, остальные остались в немецких разведшколах. Всего же за шесть месяцев было выявлено 620 официальных сотрудников и 1103 агента разведорганов противника. Из этого числа органами СМЕРШ были арестованы 273 агента.
В 1943–1944 годах стала широко практиковаться заброска в тыл противника агентурных групп (оперативные работники, агенты и радисты) с целью сбора сведений о разведорганах и спецшколах противника, внедрения в них, а также захвата кадровых сотрудников, агентов и нацистских пособников. Только за первые десять месяцев сорок третьего года в немецкий тыл были направлены семь агентурных групп, подчинённых Главному управлению контрразведки. Из 44 человек группы потеряли только четверых, при этом на вражеской территории они привлекли к сотрудничеству с советской контрразведкой 68 человек.
27 декабря 1941 года Сталин подписал постановление ГКО СССР о государственной проверке (фильтрации) военнослужащих Красной Армии, бывших в плену или в окружении войск противника (№ 2069 сс). Не менее жёсткая процедура проводилась и в отношении оперативного состава органов госбезопасности.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.