27 ноября – Юрий КАМОРНЫЙ

27 ноября – Юрий КАМОРНЫЙ

В свое время у этого актера была по-настоящему «звездная» слава. Еще в ту пору, когда никто не знал ни Сильвестра Сталлоне, ни Арнольда Шварценеггера, этот актер был кумиром миллионов советских мальчишек и девчонок, играя в кино роли сильных и мужественных мужчин, по-современному – суперменов. Влюбленный с детства в военную профессию, но так и не ставший военным, этот актер старался хотя бы на съемочной площадке воплотить свои детские мечты. В итоге галерея сыгранных им в кино военных людей, как офицеров, так и простых солдат, по-настоящему впечатляла и разбила не одно женское сердце. Но вечное стремление к риску, хождение по лезвию бритвы истощили нервную систему этого актера. Он частенько говорил своим коллегам, что умрет так же рано, как и его отец, скончавшийся от фронтовых ран в 29 лет. Актер ошибся не намного. Судьба отмерила ему всего 38 лет, оборвав его жизнь на самом деле.

Юрий Каморный родился 8 августа 1944 года в городе Кировске Мурманской области. Еще школьником записался в театральную студию при Дворце пионеров, где был одним из самых одаренных учеников: играл на гармони, гитаре, показывал сложные фокусы. Их преподаватель по сценическому мастерству неустанно говорил Юрию: «Тебе обязательно надо идти в артисты». Каморный так и сделал: после окончания средней школы в 1962 году поступил в Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии (ЛГИТМиК).

По словам сокурсников, Каморный и в институте был одним из самых талантливых и дисциплинированных студентов. Его общительный характер позволял ему быть везде и всюду заводилой и душой любой компании. Он был удивительно музыкален и пластичен, обладал хорошей внешностью. Поэтому не случайно, что, еще будучи студентом, он обратил на себя внимание кинематографистов. Первым его заметил режиссер Юлиан Панич, который в 1965 году пригласил молодого актера на главную роль в картину «Проводы белых ночей». Каморный играл журналиста Валерия, в меру циничного, в меру совестливого плейбоя. К сожалению, этой картине выпала трудная судьба: из-за отъезда на Запад режиссера ее положили на полку и показали лишь два десятилетия спустя. Поэтому фильм практически мало кто видел, и дебют Каморного в кино оказался скомкан. Но вскоре актеру вновь улыбнулась удача. В 1966 году режиссер Михаил Богин пригласил его на одну из центральных ролей в советско-польскую картину «Зося». Эта картина и стала для Каморного пропуском в большой кинематограф. В прокате фильм собрал почти 30 миллионов зрителей, а исполнительница главной роли польская актриса Пола Ракса (это она играла Марусю в «Четырех танкистах…»), по опросу читателей журнала «Советский экран», была названа лучшей иностранной актрисой 1967 года.

Кстати, досужая молва приписывает Каморному роль соблазнителя этой польской красавицы. Мол, во время съемок картины у них случился пылкий роман, который едва не закончился браком. Эта легенда кажется вполне правдоподобной, так как актер действительно имел огромный успех у женщин и не случайно приобрел в артистических кругах славу первого любовника.

Между тем, закончив институт в 1967 году, Каморный попал в труппу ленинградского ТЮЗа имени Брянцева, которым руководил его преподаватель по ЛГИТМиКу Зиновий Корогодский. К Юрию он относился с большой симпатией, многие даже считали Каморного его любимчиком. Правда это или нет, судить трудно, но одно несомненно: на то, что Каморный активно совмещает игру в театре со съемками в кино, Корогодский смотрел сквозь пальцы. А снимался он тогда весьма активно. Среди его тогдашних картин были следующие: «Освобождение» (1968–1971), «Карантин» (1969), «Кремлевские куранты» (1970).

Если в фильмах были трюки, Каморный всегда выполнял их сам. Так повелось еще с «Зоси», где он играл свою первую военную роль – молодого лейтенанта. В фильме был эпизод, где советские войска переправляются через реку. Каморный плыл на плоту, а рядом с ним рвались заложенные пиротехниками фугасы. И вот один из этих зарядов взорвался прямо под плотом. Актер едва не погиб, однако это не остановило его: спустя час он уже опять взобрался на плот и снимался в очередном дубле.

Мать Юрия была обеспокоена его частым участием в опасных трюковых съемках и старалась вмешаться в ситуацию. Зная, что в театре он получает скромные 110 рублей зарплаты, они предложили платить ему столько же, лишь бы он не снимался в опасных эпизодах. Но Юрий это предложение отверг. В этом был весь Каморный: риска он никогда не боялся и очень часто в своей профессии ходил по лезвию бритвы. В конце концов именно это и приведет его к трагедии.

В 70-е годы творческая судьба Каморного складывалась гораздо успешнее в театре, чем в кино. На театральной сцене ему посчастливилось играть самые разные роли в таких спектаклях, как «Хозяин», «Наш цирк», «Глоток свободы». Лучшей же его ролью в ТЮЗе станет Ризположенский в спектакле «Свои люди – сочтемся».

В кино же ролей масштабных, достойных его таланта у него практически не было. В основном режиссеры приглашали его играть красивых и удачливых молодых людей, эдаких суперменов и покорителей женских сердец. Однако даже эти, иной раз не особенно большие роли, сделали Каморного популярным и узнаваемым. Фотокарточки артиста продавались во всех киосках «Союзпечати», и фильмы с его участием выходили на широкий экран практически каждый год. Достаточно сказать, что только в первой половине того десятилетия он записал на свой счет пять картин: «Рудобельская республика», «Люди на Ниле» (оба – 1972), «Дверь без замка», «Будни уголовного розыска», телефильм «Быть человеком» (все – 1973), «Стрелы Робин Гуда» (1976). В последнем фильме Каморный играл не супермена, а шута. Но роль актеру нравилась, если учитывать, что право сыграть ее Каморный завоевал в споре с самим Владимиром Высоцким.

Однако в отличие от творческой личная жизнь Каморного складывалась непросто. В первый раз он женился в середине 60-х на своей коллеге – актрисе Ирине Петровской. В 1967 году на свет появилась дочь Полина. Киностудия «Ленфильм» выделила молодой семье комнату в коммунальной квартире в Суворовском переулке, где они прожили несколько лет. Однако в начале 70-х брак распался по вине Каморного, который увлекся другой женщиной. Ею стала студентка юридического факультета ЛГУ, с которой он познакомился в 1972 году во время съемок в фильме «Дверь без замка». Уйдя из семьи, Каморный оставил жене и дочери комнату в Суворовском переулке, а сам какое-то время жил один в тесной гримуборной ТЮЗа, после чего перебрался к своей новой знакомой. Эта женщина, судя по всему, оказывала на Каморного благотворное влияние – после знакомства с ней актер впервые всерьез задумался о собственном здоровье, перестал пить (до этого он уже перенес две полостные операции: у него было ущемление грыжи и спаечная болезнь). Она устроилась администратором на «Ленфильм» и в течение нескольких лет сопровождала Юрия во всех его киноэкспедициях.

Несмотря на то что кинематограф не раскрывал полностью его возможностей, Каморный все-таки выбрал его, а не театр – в 1976 году он ушел из ТЮЗа. К тому времени у него уже была дача в Соснове, собственный катер, который он купил у режиссера БДТ Георгия Товстоногова, богатая коллекция холодного оружия. Собирать ее он начал еще в пору своего студенчества, когда подрабатывал в милиции оружейным мастером, и к середине 70-х она насчитывала порядка трех десятков единиц, среди которых были и довольно редкие экземпляры. Как и положено супермену, актер прекрасно владел этим оружием и мог запросто метким броском пронзить ножом цель, находящуюся в нескольких метрах от него.

Уйдя из театра, Каморный устроился в штат Театра-студии киноактера при «Ленфильме» и вскоре получил новую жилплощадь: ему дали 12-метровую комнату в коммуналке в доме на улице Салтыкова-Щедрина. Рядом располагался знаменитый в те годы пивной бар «Прибой», и Юрий стал его завсегдатаем. Пивная тусовка любила Каморного за его веселый нрав и сочные байки из киношной жизни. Даже местная милиция почти вся ходила у него в друзьях.

Несмотря на свои периодические загулы, Каморный продолжал весьма активно сниматься, и почти ежегодно на экраны страны выходили фильмы с его участием. Среди них: «Птицы наших надежд» (1977), «Посейдон» спешит на помощь» (1978), «Голубые молнии», телефильм «Звон уходящего лета» (оба – 1979).

К началу 80-х годов как творческая, так и личная жизнь Каморного складывалась вполне благополучно. Во всяком случае, внешне все выглядело именно так. В 1980 году он наконец получил звание заслуженного артиста РСФСР. Несмотря на то что близкие отношения со студенткой ЛГУ прекратились в 1976 году, она продолжала поддерживать с ним деловые отношения и вела его финансовые дела. Мытарства в коммуналке подходили к концу: ему твердо обещали выделить отдельную квартиру (ордер на нее появится 15 ноября 1981 года). Режиссеры, желающие снимать его, не переводились. Более того, Каморного наконец приглашают играть главные роли. Только за период 1980–1981 годов он снялся: в художественном фильме «Правда лейтенанта Климова» и телефильме «Игра без козырей». Роли были диаметрально противоположные: в первом он сыграл морского офицера, во втором – главаря банды. Последняя роль ему особенно удалась: в ней он выглядел настоящим суперменом со всем набором необходимых атрибутов: владение карате, везение в картах, любовь женщин и т. д.

Во время работы в последней картине, съемки которой проходили в Литве, Каморный познакомился с молодой гримершей местной киностудии и привез ее к себе в Ленинград. В последний день его жизни она была с ним в квартире в доме на улице Салтыкова-Щедрина и именно она стала главным участником разыгравшейся трагедии.

Каморный погиб нелепо. Вернувшись со съемок из Литвы, он 27 ноября 1981 года устроил у себя дома застолье. Гуляли двое: сам актер и его новая знакомая. Спустя какое-то время, примерно в полдень, из комнаты Каморного стали доноситься истошные женские крики. Соседи по коммуналке бросились на шум. Когда они распахнули дверь и заглянули внутрь, то увидели жуткую картину: девушка, обхватив голову руками, сидела в углу, а их сосед стоял на тахте и держал в обеих руках по кинжалу из своей богатой коллекции. Его лицо было обезображено страшной гримасой, губы шептали какие-то дикие слова: «…они убьют тебя… ты не должна выходить… лучше я убью тебя сам…» Решив, что актер впал в белую горячку, соседи тут же вызвали по телефону врача-нарколога. Тот, в свою очередь, прихватил с собой и нескольких милиционеров из Дзержинского РОВД.

Когда стражи порядка прибыли к месту происшествия, Каморный продолжал буйствовать и, размахивая кинжалами, никого к себе не подпускал. Сегодня уже невозможно определить точно, какую реальную опасность он тогда представлял и можно ли было нейтрализовать его без применения огнестрельного оружия, но милиционеры решили не рисковать и оружие применили. Причем сначала, как и положено, сделали два предупредительных выстрела вверх. Одна из пуль срикошетила и попала девушке в руку. Она истошно закричала, и это, наверное, подстегнуло милиционеров. Третий выстрел они сделали в актера. Правда, метили по ногам, а попали в бедренную артерию. Из раны фонтаном хлынула кровь. Буквально через несколько секунд Каморный скончался.

Как установила затем экспертиза, в крови у погибшего не было ни грамма алкоголя. Не нашли у него и никаких изменений в мозгу. Что же тогда произошло с актером в тот день? Об этом теперь можно только догадываться. То ли действительно внезапно аукнулась в нем прошлая загульная жизнь, то ли рассудок на некоторое время помутился вследствие давней детской травмы. Дело в том, что в детстве у Каморного было воспаление мозга и его даже освободили от выпускных экзаменов в школе. Он перенес несколько операций, которые убедили его близких в том, что болезнь, кажется, побеждена. Но они ошиблись. Уйдя в актеры, где работа сопряжена с постоянными нервными перегрузками и обильными возлияниями после каждой премьеры, Каморный невольно способствовал тому, что болезнь вернулась.

Как это ни странно, но гибель Каморного прошла практически незамеченной для ленинградцев, а в Москве многие и вовсе не знали, что в городе на Неве погиб известный актер. Отчасти виноваты в этом были власти, которые запретили публиковать в печати некрологи. В морг больницы, где лежало тело артиста, проститься с ним пришли всего лишь несколько человек. Среди них была и мать актера, которая затем увезла тело сына в Старую Руссу. Там его и похоронили. Говорят, что сегодня эту могилу найти очень трудно из-за ее неухоженности: нет на ней ни плиты, ни креста.