6 октября – Вера МУХИНА

6 октября – Вера МУХИНА

Эта женщина выбрала для себя нелегкую мужскую профессию скульптора. Однако в ней она сумела достичь таких высот, которые оказались неподвластны и многим мужчинам. Свидетельством тому – ее выдающаяся скульптура «Рабочий и колхозница», которая стала символом страны Советов и была известна во всем мире.

Вера Мухина родилась 1 июля 1889 года в Риге в очень богатой семье. Род Мухиных по отцовской линии относился к одним из богатейших, и его представителям принадлежало множество доходных домов, складов, фарфоровых и сталелитейных заводов. Часть этого богатства должна была перепасть Вере Мухиной и ее старшей сестре Маше – отец положил им приданого по 20 миллионов рублей золотом каждой. Однако никакое богатство не способно отвратить трагедию. Когда Вере было всего два года, от туберкулеза умерла ее мама. А вскоре после этого из жизни ушел и отец. Так сестры Мухины стали обладателями миллионов, но оказались сиротами.

В отличие от своей старшей сестры Маши, которая обладала очень импульсивным характером, Вера росла девочкой смирной и послушной. Никогда никому не грубила и гувернантку-француженку слушалась беспрекословно. В гимназии училась хорошо, на уроках была внимательна, сидела тихо.

Еще в начальных классах гимназии Мухина начала заниматься живописью и рисованием. Преподаватель, который был нанят к ней, отмечал в девочке несомненные способности и советовал не бросать этого занятия. Вера и не бросала, постигая азы живописи в различных студиях сначала в Курске, где они жили с сестрой, а потом и в Москве, куда они переехали в 1910 году. Повод для переезда был прозаический: с миллионами сестер в Курске было скучно. Иное дело в Москве, где и развлечений больше, да и портнихи самые перворазрядные. Сестры поселились на Пречистенском бульваре, близ Сивцева Вражка. Вскоре после переезда Мухина записывается в студию знаменитого живописца Константина Юона.

В январе 1912 года Мухина отдыхала в своем поместье в Кочанах. И там с ней случилось несчастье. Она каталась на санках с горки, и во время очередного спуска санки внезапно перевернулись, и санный полоз разрезал Вере лицо. Да так глубоко, что когда местный фельдшер увидел эту рану, даже за голову схватился. И ему пришлось сшивать лицо девочки буквально по кускам. Потом Мухину перевезли в городскую клинику, там ей сделали еще девять пластических операций. После чего привезли обратно в Кочаны, где Мухина безвылазно провела полгода, пока на лице не зажили все шрамы. Однако даже после этого смотреть на свое лицо без боли Вера не могла. И жутко переживала по этому поводу. Почему и не хотела возвращаться в Москву: боялась, что все, кто знал ее прежнюю, будут над ней смеяться. Тогда родственники решили отправить ее развеяться в Париж. Эта поездка стала поворотной в судьбе Мухиной: не будь ее, мир никогда бы не узнал скульптора Веру Мухину.

В Париже Мухина решила учиться мастерству у знаменитого скульптора Бурделя, перед искусством которого она давно преклонялась. Бурдель с его идеалом человека-творца и героя был для нее ближе всех.

Мухина вернулась на родину в начале 1914 года, а несколько месяцев спустя началась Первая мировая война. И Мухиной стало уже не до искусства: вместе с другими русскими женщинами и девушками – великими княжнами Романовыми и безвестными курсистками – она становится сестрой милосердия. И на фронте встречает свою первую любовь. Однако сначала Вера чуть не умерла.

В 1915 году Мухина заболела тяжелой болезнью крови, и смерть уже заглядывала ей в глаза. Врачи, которые осматривали ее, лишь разводили руками и говорили, что дело безнадежное. И только один доктор не согласился с этим вердиктом. Это был главный хирург Юго-Западного («Брусиловского») фронта Алексей Замков, который буквально вытащил Мухину с того света. А она в ответ влюбилась в него как девчонка. Уже позднее, объясняя это свое чувство, Мухина скажет: «В Алексее очень сильное творческое начало. Внутренняя монументальность. И одновременно много от мужика. Внешняя грубость при большой душевной тонкости. Кроме того, он был очень красив».

Около двух лет молодые жили гражданским браком, а поженились в 1918 году, когда в стране уже бушевала Гражданская война. Поселились в Москве, в уплотненной квартире добровольно отданного властям собственного доходного дома. Жили впроголодь, поскольку все свои миллионы Мухина потеряла сразу после революции. Однажды, когда Алексей был по делам в Петрограде, его арестовала ЧК. Мухина имела все шансы остаться вдовой, но им повезло. Питерскую ЧК тогда возглавлял Урицкий, которого до революции Алексей неоднократно выручал – прятал в своем доме от охранки. Теперь настала очередь Урицкого выручать Алексея. В итоге он оказался на свободе и по совету Урицкого сменил документы – отныне в графе «происхождение» у него значилось «из крестьян».

Приняв революцию, Мухина отдавала все свои силы и талант новой власти. В 1918 году она стала одним из авторов ленинского плана монументальной пропаганды. Работала не покладая рук над революционными заказами, успевая еще работать как модельер, а также уделять внимание мужу и их маленькому сыну Севе. Она была вполне довольна своей жизнью, чего нельзя было сказать об Алексее, который к началу 20-х разочаровался в новой власти. И мечтал уехать из России. Но Мухина не хотела уезжать, хотя ее сестра Маша покинула родину именно тогда, в начале 20-х. Вера сильно переживала по поводу этого отъезда – она понимала, что сестру свою она, возможно, больше не увидит.

В 1924 году в семье Мухиной случилось еще одно несчастье: заболел туберкулезом ее сын Сева. Консилиум лучших в Москве педиатров приговорил мальчика к смерти, однако Алексей этот вердикт не принял. И совершил точно такое же чудо, как когда-то с Мухиной. Он стал лечить сына сам, ни у кого не спрашивая советов и ни с кем не консультируясь. Сам провел мальчику операцию на обеденном столе в собственном доме. Шансы на успех были мизерные, но именно эти шансы оправдались – мальчик выжил. После этого полтора года Сева был закован в гипс, потом еще год ходил на костылях. Но в итоге все-таки встал на ноги. Однако беды семьи Мухиных на этом не закончились. В 1927 году Алексея Замкова исключили из партии и сослали в Воронеж. И Мухиной пришлось разрываться между двумя городами: Москвой, где она продолжала плодотворно работать (преподавала в художественном училище), и Воронежем. Но поскольку долго пребывать в таком режиме было невозможно, Мухина принимает смелое решение: переезжает к мужу. И живет с ним в Воронеже почти два года. Этот поступок едва не стоил свободы самой Мухиной: в 1930 году ее арестовали. Но вскоре вынуждены были выпустить, поскольку за нее заступился Горький. А два года спустя Замкова наконец помиловали и разрешили вернуться обратно в Москву. Безусловно, что этим помилованием Замков был обязан в первую очередь своей супруге: к тому времени Мухина уже успела превратиться в одного из ведущих советских скульпторов и обязана была работать именно в Москве.

Всемирная слава пришла к Мухиной в трагическом 1937 году, когда на Парижской выставке ее скульптура «Рабочий и колхозница» произвела настоящий фурор. Эта 24-метровая композиция должна была венчать уже спроектированный архитектором Борисом Иофаном и строящийся в Париже на берегу Сены советский павильон. Стоит отметить, что Иофан не верил в то, что Мухиной удастся создать нечто грандиозное для его павильона. По его же словам: «Я считал, что она способна к созданию скорее лирических вещей». Но Мухина сумела доказать, что ей подвластно многое.

Говорят, что знаменитую скульптуру Мухина придумала в одночасье, будто на нее озарение какое-то нашло. Смещая пропорции и ломая границы возможного в монументальной скульптуре, Мухина придумала поставить плечом к плечу рабочего и колхозницу, а в руки им вложила предметы-символы: серп и молот.

Приемка скульптуры состоялась 11 ноября 1936 года. В качестве главного принимающего выступал Председатель Совета Министров Вячеслав Молотов. Увиденное ему понравилось, за исключением одного – шарфа, который развевался на шее у колхозницы. «Она же не танцовщица», – удивился Молотов. На что Мухина ответила: дескать, шарф нужен для равновесия, имея в виду композицию статуи. Но Молотов понял эту реплику по-своему: подумал, что без этого элемента статуя может рухнуть.

После того как скульптура была принята, начался процесс ее производства. В нем было задействовано свыше двухсот человек: 160 сварщиков, десятки жестянщиков, плотников и других специалистов. За процессом лично следила Мухина, которая чуть ли не дневала и ночевала возле скульптуры. Не боясь ничего, сама лазила на верхотуру, проверяла каждую деталь. Уникальность этой работы состояла в том, что скульптуру должны были сначала сваять, потом аккуратно разрезать на 65 частей и собрать уже в Париже. А после выставки таким же способом привезти обратно на родину.

Работа была закончена в начале марта 1937 года. В одну из ночей на завод ЦНИИМАШ, где стояла скульптура, приехал лично Сталин. Попыхивая своей неизменной трубкой, долго разглядывал композицию и остался вполне удовлетворен увиденным. Спустя несколько дней скульптуру разрезали, погрузили в 28 вагонов и повезли в Париж. В дороге не обошлось без ЧП. В Чехии состав застрял в узком горном тоннеле, из-за чего прямо там же некоторые части скульптуры пришлось разрезать на более мелкие куски. Однако не зря резали: в Париже скульптурная композиция Мухиной произвела настоящую сенсацию. Поглядеть на нее приходили многие знаменитости: и Леже, и Пикассо, и многие другие. Так что на родину Мухина вернулась полным триумфатором. И тут же была удостоена монаршего подарка: Сталин разрешил ей построить особняк в центре Москвы, на Арбате.

Во время войны Мухина с семьей жила в эвакуации – в Свердловске. В 42-м вернулась в Москву и здесь потеряла мужа – Алексея Замкова. Он умер от инфаркта прямо на глазах у жены и молоденькой врачихи, которая приехала в их дом по вызову. Врач стала выписывать больному лекарство и посоветовала ни в коем случае не принимать препарат доктора Замкова, не догадываясь, что этот самый Замков лежит перед ней. Услышав это, Замков в гневе вскочил с кровати… и в следующую секунду скончался от разрыва сердца. Волею судьбы это случилось в тот самый день, когда Мухиной было присвоено звание заслуженного деятеля искусств.

В годы войны Мухина была удостоена двух Сталинских премий, после нее – еще трех. Она работает не покладая рук, а также разъезжает по миру, посещая разного рода выставки. Она создает множество новых скульптур: памятник Петру Ильичу Чайковскому, композицию «Требуем мира!», статую девушки у нового здания МГУ, участвует в оформлении станции Московского метро «Семеновская». В конце 40-х она создает свою очередную скульптуру Ленина. Это было ее четвертое обращение к образу вождя мирового пролетариата за последние 20 лет. Но Мухина так и не смогла изваять здравствующего вождя – Сталина, хотя тот был совсем не против этого. Даже согласился позировать скульптору. Но Мухина каким-то образом сумела откреститься от этого заказа. А Сталин настаивать не стал. И даже не обиделся – иначе не видать бы Мухиной ее многочисленных Сталинских премий.

Серьезные проблемы со здоровьем начались у Мухиной за год до смерти – стало сильно болеть сердце. Летом 52-го она с коллегами сдавала комиссии свою очередную работу – памятник М. Горькому, но комиссия скульптуру не приняла, найдя в ней множество огрехов. И Мухиной пришлось срочно переделывать свое детище. Поскольку открытие памятника было приурочено к 25-летию со дня смерти Горького, скульпторы торопились. Работали по 12–15 часов в сутки, в ветер и дождь, по сорок раз в день влезая на леса и слезая с них – как иначе проверишь, правильно ли смотрится скульптура снизу? В итоге памятник был сделан вовремя, но сразу после этого Мухина свалилась с болезнью. Только за одну ночь у нее случилось сразу два припадка. 24 августа врачи, обнаружив у нее декомпенсацию сердца, отправили ее в Барвиху, обязав соблюдать строгий постельный режим.

Несмотря на то что Мухина была чрезвычайно деятельным человеком и просто не мыслила себя без работы, она сумела обуздать свой темперамент. И неукоснительно выполняла все рекомендации врачей. Что продлило ей жизнь еще на год. Однако прожила она его столь насыщенно, что ее и без того надорванное сердце не справилось с непомерными нагрузками. Только за одно лето 53-го она дважды лежала в больнице, затем лечилась в санатории. Мухина еще надеялась, но надежды уже не было. Трехдневный сердечный приступ, когда она буквально находилась между жизнью и смертью и думали, что уже начинается агония, подорвал ее силы окончательно. В состоянии временного облегчения ее выписали из Боткинской больницы, но главный кардиолог больницы предупредил ее сына Всеволода, чтобы он никуда не уезжал даже ненадолго, что конец близок. Так и вышло: 6 октября 1953 года Вера Мухина скончалась.

Вера Мухина считалась одним из самых известных советских скульпторов, которая за свою плодотворную деятельность на этой ниве была удостоена пяти Сталинских премий. Но вот ведь парадокс: в отличие от многих своих коллег по искусству Мухина не создала ни одного скульптурного изображения Сталина. Даже маленького его бюстика. Близкие скульптора в семейном кругу шутили по этому поводу: «Муня, тебя посадят». Не посадили, поскольку Сталин, во-первых, ценил Мухину, во-вторых – знал, что ваять его скульптуры желающих и без того было предостаточно. Так что Мухина хоть и считалась придворным скульптором, однако до откровенного подхалимажа так и не опустилась.

Волею судьбы вождь и скульптор ушли из жизни практически друг за другом: Сталин умер в марте 1953 года, а Мухина – ровно через семь месяцев после него.