22 сентября – Борис ЛИВАНОВ

22 сентября – Борис ЛИВАНОВ

Этот человек принадлежал к поколению замечательных мхатовских «стариков», которые долгие годы составляли гордость отечественного театра. Эти имена знакомы практически всем театралам: Михаил Яншин, Алексей Грибов, Павел Массальский, Михаил Кедров, Виктор Станицын. Волею судьбы все они прожили долгую жизнь – это была порода настоящих долгожителей, которые не только дожили до преклонных лет, но и работали практически до самой смерти. Однако именно этому человеку (а также Михаилу Кедрову) было суждено открыть скорбный список, с которого начался уход «стариков».

Борис Ливанов родился 8 мая 1904 году в творческой семье: его отец был театральным актером, выступавшим под псевдонимом Николай Извольский. Имя свое будущий знаменитый актер получил в честь Бориса Годунова (именно эту роль его отец играл тогда в спектакле «Царь Федор Иоаннович»). Гастрольная жизнь отца не позволяла семье оседло жить на одном месте, поэтому, когда Борису пришло время идти в школу, родители определили его (а также его младшую сестренку Ирину) в семью родственников отца супругов Успенских. Там Борис прожил, пока не закончил начальную школу в Замоскворечье.

Театр вошел в жизнь Бориса практически с первых же дней его жизни. А когда он подрос и жил у Успенских, те водили его в Большой театр и в оперу Зимина, куда у них были постоянные абонементы. Но это было не единственное увлечение мальчика: еще он любил музыку и превосходно играл на многих инструментах. Многие заметили, что судьба щедро одарила Бориса: ростом, хорошей внешностью, прекрасным голосом (фигуру и голос он унаследовал от отца, а глаза и волосы – от матери). Поэтому, когда он пошел учиться в реальное училище, его сразу записали в драматический кружок, где он играл в основном героические роли. Видимо, играл неплохо, если уже спустя год его взяли в основной состав труппы Путинцева. Первая роль Ливанова там – молодой человек в спектакле «Касатка». Время тогда было тяжелое, шла Гражданская война, поэтому реквизит у труппы был скудный. Чтобы справить Ливанову сценический костюм – фрак и лакированные туфли, – его матери пришлось продать кое-какие свои драгоценности.

Между тем в 1920 году Ливанов бросает театр и уходит добровольцем на фронт. Добавив себе за счет высокого роста лишние пару лет, он записывается в Красную Армию. И попадает в дивизию особого назначения, которая боролась в Тургайских степях с бандами басмачей во главе с Ибрагим-беком. Ливанов сражался в эскадроне под командованием Степана Звяги, которого бойцы прозвали вторым Чапаевым. К сожалению, в одном из боев Звяга погиб прямо на глазах у Ливанова.

Как вспоминают очевидцы, Ливанов и в армии находил время для сценической деятельности. Например, во время коротких привалов он снимал с бойцов усталость, разыгрывая разные веселые сценки, в которых играл сразу за нескольких персонажей.

Чуть меньше года сражался Ливанов в рядах Красной Армии, после чего его демобилизовали по возрасту и вернули в Москву. Здесь он возвращается к прежней деятельности: знакомится с актерами Художественного театра и посещает курсы по сценической речи. Закончив их, он поступает в Четвертую студию Художественного театра. Однако прошел год, но в студии ему ни в чем не дали себя показать, и в конце года исключают Ливанова. При этом на руки ему выдается документ, где значится убийственная формулировка – «профнепригоден». Казалось бы, после такого вердикта дорога на сцену для Ливанова закрыта навсегда. Но он даже мысли не может допустить, что променяет профессию актера на какую-то другую. Знаменитый режиссер Всеволод Мейерхольд приглашает его в свой театр, причем обещает в случае положительного ответа давать ему исключительно главные роли. Но Ливанов отказывается, имея в виду только один театр – МХТ. Он помнит слова матери, сказанные ею ему, еще когда он был маленьким: «Если станешь артистом, то обязательно таким, чтобы приняли в „художественники“. И Ливанов наказ матери выполняет. Он показывается руководителям МХТ, и те зачисляют молодого артиста в состав труппы. Вскоре Ливанов получает свою первую роль – князя Шеховского в спектакле „Царь Федор Иоаннович“.

Несмотря на то что первое время Ливанов играет роли небольшие, очень скоро зритель его запомнил. Писатель Валентин Катаев, впервые увидевший Ливанова на сцене МХТ в середине 20-х, потом писал, что эта встреча произвела на него и всех, кто находился в зале, неизгладимое впечатление. Ливанов играл немую сцену, которая длилась… целых пять минут. В то время рекордсменом по паузе на сцене считался актер Топорков из Театра Корша. Так вот Ливанов побил этот рекорд, «перекрыв» Топоркова на одну минуту. А сцена с участием Ливанова заключалась в следующем: он играл хамоватого гостя, который ходит вдоль заставленного всякими яствами стола и каждое из них пытается либо попробовать, либо обнюхать.

Описывая Ливанова той поры, Катаев отмечает: «Это был красавец высокого роста, почти атлетического сложения, темноволосый, с черными, не очень большими глазами, озорной улыбкой, размашистыми движениями, выразительной мимикой. Широкая натура, что называется „парень – душа нараспашку“, однако с оттенком некоего европеизма».

Широкий успех пришел к Ливанову в 1930 году, когда он сыграл на сцене МХТ Кассио в трагедии У. Шекспира «Отелло». Причем далась ему эта роль непросто. Ставил спектакль режиссер Судаков, у которого был традиционный взгляд на этого героя – он видел в нем прежде всего героя-любовника. Ливанов же, во многом под влиянием домашних репетиций, которые он проводил со своим коллегой по театру и другом Василием Качаловым, хотел создать иной образ: этакого грубоватого солдата, любителя обильной выпивки и распутных женщин. В итоге спорщики сошлись на половинчатом варианте, когда Кассио вобрал в себя черты из обоих вариантов. И эта роль принесла Ливанову славу, которая шагнула далеко за пределы МХТ.

Десятилетие спустя Ливанов сыграл еще одну звездную роль – Чацкого в «Горе от ума». Как писал Сергей Эйзенштейн: «Из всего, что мне приходилось видеть, я ни разу не был так взволнован и потрясен фактом и стилем актерской игры, как тем, что я увидел в этот памятный вечер в Ливанове-Чацком…»

В кино Ливанов начал сниматься, еще будучи ребенком: отец брал его на крохотные эпизодики в фильмах кинокомпании Дранкова, в которых снимался сам. По словам Ливанова-младшего, он снимался охотно, поскольку за появление в кадре ему платили гонорар, на который он покупал сразу несколько брикетов мороженого и съедал их все в один присест. После чего болел ангиной.

Первые взрослые роли случились у Ливанова-младшего в 1924 году, когда он снялся сразу в двух фильмах: в «Морозко» сыграл красавца-жениха, а в шпионской драме «Четыре и пять» – молодого летчика. А три года спустя его заметил сам Сергей Эйзенштейн, доверив роль министра Терещенко в картине «Октябрь». Но все эти роли были только прелюдией к настоящей славе, которая пришла к актеру в 1936 году, когда он с блеском сыграл главную роль в фильме Александра Ивановского «Дубровский». С этого момента миллионы советских мальчишек стали играть во дворах в Дубровского, а все девчонки поголовно в него влюбились. Как вспоминает актер Владлен Давыдов:

«Ливанова я увидел впервые в 1936 году в „Дубровском“. Как раз в это время в школе мы „проходили“ Пушкина. И поэтому всем классом пошли смотреть фильм. Впечатление было незабываемое – мы увидели живых персонажей пушкинского романа. Все, конечно, были влюблены в Дубровского, и нам не хотелось верить, что это играют артисты. Так и остался в памяти на долгие годы образ смелого, обаятельного героя».

В том же 36-м у Ливанова была прекрасная возможность сыграть еще одну звездную роль – Меньшикова в фильме «Петр Первый». Однако продолжительная болезнь помешала осуществиться этой мечте, и сподвижника Петра сыграл Михаил Жаров, получивший за эту роль Сталинскую премию. Однако Ливанов внакладе не остался: свою «Сталинку» он получил за роль Пожарского в фильме «Минин и Пожарский», который вышел на экраны страны в 1939 году.

Естественно, у такого красавца, каким был Борис Ливанов, не было недостатка в поклонницах. С некоторыми из них у него случались романы, однако до свадьбы дело ни разу не доходило. Пока наконец в начале 30-х он не встретил художницу Евгению Правдив-Филиппович. В 34-м они поженились, а год спустя на свет появился первенец – сын, которого Ливанов назвал в честь своего лучшего друга Василия Качалова. Об отношении Ливанова к своей жене говорит такой штрих. Когда он знакомил кого-то с Евгенией Казимировной, он говорил: «Это моя половина. Моя лучшая половина».

Сталин был заядлым театралом и особенно любил спектакли МХАТа – самого реалистического театра страны. Ливанов входил в число любимых актеров вождя всех времен и народов и звание народного артиста СССР получил в 44 года – в 48-м. Однако Сталину нравились не только сценические работы Ливанова – еще больше он восхищался его остроумием. Взять хотя бы следующий эпизод. Однажды Сталин поинтересовался у Ливанова: «Почему вы до сих пор не в партии?» На что Ливанов с ходу ответил: «Товарищ Сталин, я очень люблю свои недостатки». Сталин расхохотался и больше к этой теме не возвращался.

В 50-е годы Ливанов почти не снимался в кино и редко играл на сцене. И дело было вовсе не в нездоровье актера, а в его щепетильности: он не хотел играть заведомо неинтересные роли. Поэтому в конце того десятилетия Ливанов пробует свои силы в режиссуре: ставит на сцене МХАТа спектакль «Братья Карамазовы», где сам играет Дмитрия. А в 60-м состоялась последняя значительная роль Ливанова в кино: в фильме-спектакле «Мертвые души» он играл Ноздрева.

Ролей в кино могло быть и больше, если бы не невезение. Сергей Юткевич собирался снимать фильм о Владимире Маяковском и в главной роли видел только Ливанова. Стоит отметить, что актер близко знал Маяковского и был действительно на него похож. Каждый раз, когда они встречались, поэт обычно говорил: «Ну что, Ливанов, трудно быть красивым? Давайте стукнемся литаврами наших грудей в знак приветствия». Увы, но снимать Юткевичу такой фильм не разрешили.

В 60-е годы МХАТ вступил в полосу серьезного кризиса. Репертуар прославленного театра оставлял желать лучшего, и зритель все чаще отказывался ходить в некогда популярный театр. Дело дошло до того, что билеты в МХАТ стали продавать в нагрузку к билетам в более посещаемые театры. Власти поначалу не вмешивались в этот процесс, полагая, что администрация театра сама выберется из сложной ситуации. В результате в МХАТе было избрано художественное руководство из трех корифеев: Бориса Ливанова, Михаила Кедрова и Виктора Станицына. Но это не помогло: корифеи очень скоро перессорились друг с другом, поскольку авторитет каждого из них был слишком велик, чтобы признать правоту другого. Когда стало понятно, что самой труппе из кризиса не выйти, власти нашли иной выход и летом 1970 года прислали в театр «варяга» – главного режиссера театра «Современник» Олега Ефремова. Часть труппы Художественного театра во главе с худруком Борисом Ливановым была категорически против такого поворота, однако с их мнением никто не посчитался – все было решено наверху, в ЦК КПСС.

Тем летом МХАТ отправился на гастроли в Киев. Ливанов сначала был с труппой, но через пару дней уехал в Москву, где и узнал о том, что часть «стариков» согласилась на «царствие» Ефремова. И самое обидное, что в этом списке Ливанов обнаружил фамилию своего друга Прудкина. Простить этого он ему так и не смог, порвав с ним прилюдно.

Вспоминает В. Шиловский: «Как-то мы сидели за столом, обедали. Рядом с нашим столом был стол Прудкиных. Вдруг открываются двери, входит Борис Николаевич. Подходит к Марку Прудкину и со всего размаха бьет по столу, так, что подпрыгивает посуда. И очень громко говорит:

– Марк, ты предатель! Ты не меня предал, ты МХАТ предал. И трагедия в том, что МХАТ перестанет существовать. – Ливанов еще раз грохнул кулаком по столу и ушел…»

Как мы теперь знаем, слова Ливанова стали пророческими: при новом руководителе старый МХАТ просуществовал всего-то полтора десятка лет и распался на два театра. Однако Ливанов до этого распада уже не дожил: он скончался через два года после прихода Ефремова. Вслед за ним в течение следующих пяти-семи лет из жизни ушли и все остальные «великие старики» МХАТа.

Здоровье Ливанова подкосили события лета 1970 года. 46 лет он проработал во МХАТе, а после прихода туда нового руководителя вынужден был навсегда забыть туда дорогу. Даже за зарплатой, которую ему исправно платили, он не приходил – ему ее приносили на дом. Все эти переживания привели к тому, что два года спустя у Ливанова развился рак поджелудочной железы. В сентябре 1972 года Ливанова положили в Центральную клиническую больницу, из которой он живым уже не вернулся. Великий актер скончался 22 сентября.

Таких актеров, как Борис Ливанов, сегодня на нашей театральной сцене уже нет. И дело вовсе не в оскудении земли русской талантами, а в самой атмосфере, царящей в обществе. Ливановы и Яншины, Грибовы и Станицыны могли появиться в отечественном искусстве только в былые годы, когда мерилом таланта были не суммы гонораров, а любовь к своей профессии и преклонение перед Его Величеством Зрителем. К счастью, благодаря тому, что великолепную игру бывших корифеев отечественного театра удалось запечатлеть на пленку, мы теперь имеем возможность восхищаться их талантом не только в воспоминаниях современников, но и вживую.